скачать книгу бесплатно
Мрачный катрен
Илья Соколов
Что лучше всего объединяет людей? Магия и алкоголь? Как весело провести время в одиночку? Стрелять взглядом из окон? Что можно почувствовать в доме-наркотике? Дримпанк, вирд и просто фантастику. Сюрреализм в обычной жизни и кибернуар за её гранью. Любовно-романтическую реальность сновидений и белый мрак темноты.Содержит нецензурную брань.
Приход ухода 20??
Все началось с того, что я расхерачил букридер. А после этой страшенной процедуры – опять поглядел фильм про убийцу полицейских. Я часто его смотрю; просто хороший фильм, по книге.
В окно долбились сороки, а я пошел умываться. Затем все почернело (я сразу вспомнил про Блондиночку), и музыка упала с потолка.
После всего мне пришлось уйти из суеверной квартиры. Сам не заметил, как оказался в каком-то баре. Красивая телка за два стола от парня рядом со мной кокетливо плюс стыдливо прячет за ручками-ладошками свою промежность, кричащую из-под юбки.
Да кому здесь вообще нужны твои трусики?! Мне…
Пиво мурлыкает при нажиме на стакан из пластика судьбы. Негритянка (с автозагаром) блюет на заднике кафе (тот, первый, бар я бросил). Погода «плавает». Да что там погода – время года не пойми какое.
У банкомата на углу в мою сторону смотрит снеговик. Недобро так смотрит…
Пальмовый ливень мокнет сам от себя. И только я обратил внимание на то, какой дерьмовой жизнью я живу, как тут же по придури устроился расклейщиком объявлений. А в напарники мне достался воображаемый дебил, настолько неумелый, что с трудом отличал клей от полноценного скотча…
Его сбила машина.
А я уволился через пару лет (или недель).
Тут-то мне снова и встретился мой старый знакомец. Алекс. Он все так же выглядел как матрос дальнего плавания, уволенный за пьянку…
– Хватит уже смотреть порнуху под музыку. – Фраза, брошенная на законное место приветствия, была вся кстати.
– Шарф что ли потерял? Я тебе его дарил, помнишь? – Вопросы, вопросы.
Он светло курит, стыдливо пронося мозг, щеки и глаза мимо дыма.
– Куда-нибудь пойдем?
– Еще бы…
Покинув «мусарню», мы с Алексом направились к фонтану в парке (на самом деле никакого фонтана там не было, просто кран, который торчал из земли, как упрямый локоть). Алекс по дороге опять закурил, а я мысленно любовался небесной гладкостью, не подавая вида.
Мы тут же натолкнулись на Блондиночку. Она, красивая и нигилистская, шла по аллее с таким видом, будто тянула тысячу призрачных голосов за собой.
Поздоровались (мы ее давно с Алексом знали), пообнимались коротенько, я успел чмокнуть ее в щечку, затем в мочку уха, в ресничку, упавшую на сексуальнейший нос, и куда-то еще, после чего остался вкус сладкой гадости медово-карамельной гаммы.
– Вы куда-то тащитесь? – спросила Блондиночка, возбудившись. Алекс многочастотно кивнул, а я попытался лукаво не перегреться на солнце.
Блонди-телка, можно сказать, возглавила нашу «ходку». А походка-то у нее более чем приятно-притягательная, мягкая как у кошки весной.
Небесные трамваи пылятся по линиям среза третьей ветки кипарисовой березки, что притаилась посреди подземного парка (да, теперь мы троицей талантливых в безумии людей идем по пространству подземно-могильной дороги).
В одном из закутков блюет зеленая собака.
В другом, который поуютней, пристроилась (друг к другу) парочка любителей анально-скорого проникновения; он у нее со спины…
Сфоткав эту секс-сценочку, Блондиночка возвращает Алексу телефон (он у него в виде крупной конфеты), а после сообщает с деловитой бессмысленностью:
– У меня идея года! Давайте в кино пойдем.
Благоухающий взглядик ее глаз заставляет меня согласиться на все условия (и в который раз убедиться, насколько я люблю лучистый синий).
Алекс глупо вопрошает, будут ли там голые дельфины, на что Блондиночка отвечает легким шлепком по его взъерошенному затылку.
Покидаем подземный «гараж» пустоты, бодро бредем по солнечной улочке, а простенькие как полынь прохожие продолжают поражать собственным поведением: вот какой-то парень с пьяной походкой заметно боится цирроза; цементный офицер розовеет при каждой затяжке на дымчатых колготках своей спутницы с лицом типичной певички; некая дамочка, громко обсуждая по переговорному устройству свою постельную жизнь, с обидой сетует на расчлененку в сериалах, якобы из-за которой ее муженек слишком кроваво кончает, а сперма у него стала слишком соленая; лысоватенький бухгалтер водит очками по стеклу ресторана, заметно мешая посетителям набивать желудок исполинского осьминога (ось, минога) всякой мясной нарезкой; маленький мальчик прется на свидание к маленькой девочке в маленький номер в мини-гостинице с большим микробаром; ряженные в пришельцев придурки столпились у ларька и штурмуют его, словно стая фанатиков таблоидной дружбы плюс классных сисек на обложках; на облаках, срываясь в шепот неразличимых звезд, кто-то Высший стенографирует жизнь игры самыми важными в мире знаками…
– Бля, паспорт надо! – ужасается Алекс, когда мы в алкомаркете у кинотеатра покупаем бухло, чтобы пронести его в зал и выпить. Алекс действительно выглядит довольно молодо.
В темноте кинозала, сидя рядом с нашей Блондиночкой, прихлебывая пойло, я уже в который раз замечаю, насколько мне приятно находиться вблизи от нее. Очень приятно. Мне нравится аромат этой девушки, ее отношение к жизни и ко мне.
Пока я любуюсь своей подружкой, подвыпивший Алекс устремляется прочь по проходу, чтобы рухнуть на какую-то тетку, расплескивая поп-корн. При этом я посекундно вспоминаю тот момент, когда мы с Блондиночкой влезли на очень красивый чердак, где после выпили винища, а затем она настойчиво полезла ко мне…
Я весь рот (да и лицо целиком) тогда измазал в ее сладком секрете. Она тогда еще сказала:
– Я трезвой без тебя жить не смогу.
Но она все-таки протрезвела…
А сейчас, отмахав Алекса от взбесившейся тетки, пропустившей кульминационный момент фильма про женатых зомби, наша слегка пьяная троица села в самолет. Он, правда, дышал жаром под видом аттракциона в ближайшем развлекательном (сам себя) центре. И рядом со мной, вжавшись в кресло, расположилась чудесная брюнетка, привлекательная всей душой.
Пока мы над чем-то «летели», она прокричала (чтоб слышал лишь я), что зовут ее Красотка-Комсомолка.
Заслышав, что смазливо-симпатичная девчонка, флиртуя, знакомится со мной в самолете, блонди-диктатор начинает ревниво мусолить Алекса, который с радостью ей отвечает…
Мы покидаем «синему» развлечений; Красотка-Комсомолка с нами не идет.
Благополучно добредаем до набережной. Река не широка; синюшная вода на этот раз почти печалится по своему покою. Даже брошенный в нее окурок Алекса реку не возмущает.
Мы переходим по ломкому мосту на другой берег, там словно существует другой мир. Слегка зеленые деревья толпятся в легкой темноте перед проходом в заброшенную клинику для душевноздоровых.
Здание старое, в несколько этажей, покоится квадратом с острой крышей, как коробка на берегу. И в ней, конечно, пусто.
Перелезаем через забор из бетонного крошева, пробираемся под сумрак старых стен и потолков. Под нашими ногами «стонут» слова и фразы на непонятных наречиях (ими исписан весь пол первого этажа).
На втором Блондиночка замечает картину выцветших красок, висящую в проеме так, что в загадочную комнату за ней попасть невозможно без вмешательства в одинокую частную жизнь этой странной картины.
На ней нарисованы мы: потрясающая по красоте Блондиночка, всегда чуть расхлябанный Алекс и я (почему-то с растрепанными волосами цвета адской сажи весной).
Блондиночка фоткает картину на «конфетный» телефон Алекса. Мы восходим на третий этаж, за ним – четвертый; там просто пустота, большая комната, проломы окон.
Я прислоняюсь к обшарпанной стене местных сумерек и, съехав по ней спиной вниз, сажусь на корточки и смотрю на своих спутников-друзей.
Ох уж этот мне женский миг моды: Блондиночка, вынув из кармана курточки зеркальце, ловко поправляет прическу. По мне – так лишнее; она и так красива до могилы.
А Алекс чуть поодаль, оперевшись рукой на пыльное оперение подоконника, глядит рассеянно в окно. Он, вроде, видит старый сад на заднем дворе клиники. Кусты среди деревьев в запустении. Над ними небо будто осени (а может, и весны)…
В общем, сейчас мы в точности повторяем ту картину у входа в загадочную комнату. Да и фотку в телефоне Алекса тоже повторяем.
Налюбовавшись собой, Блондиночка убирает зеркало обратно в куртку. Алекс поворачивает свое синеглазое лицо к нам и произносит:
– Считается, что электричество с водой несовместимы. Ну плохо сочетаются, и всё. Но при этом в человеке, который состоит на множество процентов из воды и прочих жидкостей, без электричества нейроны головного мозга будут бесполезны, да и все тело окажется бессмысленным мясом без прописки… Удивительно, правда?
Закончив свой спич, Алекс отходит от окошка.
– Наверное, ты выпить хочешь? – ухмыляется Блондиночка. Алекс глядит на меня и кивает.
Мы втроем покидаем заброшенную больницу.
Направились в бар «Огненная русалка» (там клевый потолок)… По дороге ко мне подкатила цыганка, думал, станет приставать, но она лишь поведала – «Сын это сны…» и куда-то моментально исчезла, визуально всосавшись за гаражи.
В «Огненной русалке» мы заказали едва ли не ледяного пива; я сел напротив окон, тем самым оставив Алекса к залу заведения синеглазым лицом.
Блондиночка, махнув рукой какой-то симпотяжке в знак приветствия, нахально нам сообщила:
– Эту красотку, я погляжу, обожают везде, куда бы она ни пошла. Все мужики так похотливо на нее глазеют… Аж завидно.
Она кокетливо чмокнула несколько глотков пивка из моего стакана.
– Да брось ты! – протянул Алекс, тоже отъявленно пялясь на миниатюрную красавицу. – Ты же лучшей любой.
– Спасибо, котик, – улыбнулась Блондиночка, – так приятно…
Пока они любезничали, я, чуть обернувшись, смотрел на мини-красотку и ее спутника (вполне обычный паренек, который, в свою очередь, наблюдал за нами).
– Ее зовут Игрушка, кстати. – Поведала наша беловолосая леди, опять домогаясь чужого пива – на этот раз Алекса.
На экране барного телевизора демонстрируется следующий поток «киберпатоки»: пронзительное небо, в которое легко смотреть и ничего не видеть; клип очередной силиконовой симпотяжечки; траурный ролик про старика без левой руки; снимки сонных акул в глубине темноты; изображения существ-сущностей, которые появляются каждый раз, когда ты закрываешь глаза или моргаешь.
Затем включают эпизод дебильного фильма, где по улицам города скользят потоки толи спермы, то ли известки, а паникеры-горожане, не слишком успешно спасаясь беготней, массово гибнут «под колесами» безжалостных белых селей…
Я отворачиваюсь от экрана. Блондиночка с хитринкой глядит на меня так, будто способна уместить Вселенную в одной строчке.
Через секунду ей станет скучно и захочется пойти куда-нибудь еще. Алекс точно будет не против.
Покинув «Огненную русалку», мы втроем гуляем по городу. На улицах царит ночь, ранняя и терпкая. Блонди(ночка) просто прекрасна сейчас. На ее сладком лице то и дело появляется едва заметная улыбка.
Заметно захмелевший Алекс вдруг предлагает наведаться в главную городскую библиотеку, мимо которой мы как раз и проходим.
Пузатое здание библиотеки пустует почти круглосуточно.
Тихо заходим внутрь; стеклянные двери смыкаются за нами. Будить уснувшего охранника-вахтера мы, конечно, не стали. Прошли по лестнице наверх.
Большой читальный зал был пустым и темным. Через стекло/стену пробивались сонные отблески уличных огней. Город будто находился в параллельном мире.
Мы с Алексом, выбрав для посиделок место поближе к огромным окнам, открыли очередную спиртную бутылку и продолжили «вечер встречи».
Наша чудесная спутница наслаждалась видом (большой читальный располагался на достаточной высоте)… Я встал из-за библиотечного стола и подошел к Блондиночке. Она продолжала смотреть на городскую ночь. А потом указала кивком на окна здания напротив…
Это была гостиница. Только в одном номере горел свет.
Там были мы, как бы не живые, но и не мертвые. Вторые Блондиночка, Алекс и я. Мы выпивали, веселились, сидя вокруг небольшого столика; хорошая компания друзей.
– Вы на что там пялитесь? – вопрос все более хмелеющего Алекса растаял в полутьме читального зала.
Ни я, ни Блондиночка не стали ему отвечать. Незачем сводить с ума пьяного друга (он и так уже довольно безумен). Мы просто стояли у огромных окон, рассматривая «самих себя» из темноты.
Алекс снова налил себе выпить. И про меня не забыл. Наша расчудесная блонди-подружка, отвернувшись от стеностекла, подошла к Алексу и, мягко перехватив у него бутылку, по-особому нежно к ней приложилась. Ее глоточки словно завершали что-то, может, не очень важное, но во всяком случае – значимое для меня.
Я опять посмотрел на тусклые огни города. По улицам бродило одиночество. Твое и мое.
Бесшумный ветер дразнил огни фонарей у реки. Они сквозь мелкие волны сна глядели на воду. Листва шуршала шторами углов бытия, перематывая близость друг к другу. И все, кто чувствовал эту самую близость, словно бы сами становились огнями.
Сутулый ветер уносил прочь наше прошлое.
Твое и мое…
Блондиночка отлепила от бутылки свои сладкие губы. И улыбнулась мне улыбкой очень счастливой девушки.
Ночные огни продолжали гореть.
Япония
Гвозди под язык лезут сами собой…
Его преследуют, он убегает. В любом заведении, где имеются фотопортреты, он способен на все… Заходят трое: он видит их издалека. Любые жесты агрессии в его сторону разбиты тут же – из фотографии Мэрилин Монро откололось изображение и воткнулось в преследователей зеркального парня. Они было попытались отстраниться, но озверелая красотка, перевернув пару столов, стала мастерски разбирать говнюков-преследователей на составные части…
В свете фригидных ламп этот парень покидает задрипанный бар.
Фокус с фотопортретами – это еще не все. Также он может устроить слежку через собственные фотографии, размещенные в открытом доступе в Сети. Его глаза способны смотреть действительно далеко.
В проеме ближнего квартала ему встречается кричатель.
Теневой парень подходит ближе, стараясь не вспугнуть согбенную фигуру в шляпе и капюшоне. Кричатель что-то шепчет. Это улица и номер, номер и улица. Он сообщает парню чей-то адрес.
Ночные домики, жилая высота. Темнота за всеми столбами. Прохожих нет вообще. Луна заползла в какие-то тучи… Вот уже и нужный район.
Железная картонка двери скрипнула, пропустив. Замок домофона был сломан. А в подъезде был лифт. На нем парень и домчался до той самой квартиры. Скупая трель звонка. Открыла обалденная девица. Бегло оглядев, пригласила без слов.
Квартира выглядела экспонатом с выставки вульгарного авангардизма при студенческом морге. Самобытная обстановочка: окровавленная тряпка вместо шторы, тигровые порезы на стенах, колышущаяся люстрочка, соломенная мебель (омытая самосознанием солнца), силовой квадрат телекомпьютера.
Хозяйка была великолепию подстать. Одушевленная, но совершенно бездушная. Роскошная красотка. Даже воображаемый друг от нее убег…
Уселась на диван и приказала:
