скачать книгу бесплатно
Недаром преподобный Амвросий Оптинский замечает: «Грехи, как грецкие орехи – скорлупу расколешь, а зерно выковырять трудно». Непростое для человека дело – изменить свою злую волю на добрую. Враг хитер. Тысячи оговорок и отговорок предлагает он лукавому рассудку. Надобно отказаться от приятных, но душевредных развлечений и знакомств – но как не хочется этого делать! Надобно отвергнуть нечистые источники доходов – но как боязно за свое благосостояние! Порою требуется ломка всего привычного уклада жизни, а уж это кажется попросту страшным. Льстивые помыслы самоублажения, саможаления самооправдания внедряет сатана в человеческую душу, пытаясь парализовать волю к исправлению. Ум омрачается унынием и мнительностью, нам начинает казаться, что отказ от того или иного греха приведет к болезни, нищете, житейскому краху. Но стоит оставить при себе какого-нибудь «вражка» – и человек вновь скатится в прежнее греховное болото. Недаром заповедует апостол: Не давайте места диаволу (Еф. 4, 27).
Нет! Не соделает нас сынами Всевышнего малодушное полупокаяние. Ложью пред Всевидящим оказывается наша теплохладная полулюбовь к Нему, если мы продолжаем заигрывать с Его врагами. Из святого Боголюбия рождается священный гнев, обращенный против гнездовья змей в наших сердцах, против соблазна и прелести бесовской – против всего, что враждебно любви. Истинный воин Христов сражается с врагом, не пугаясь ни боли, ни смерти. Святитель Феофан Затворник призывает истинно кающихся:
«Пади пред Господом и скажи: не буду. Никогда не буду грешить, хоть бы жить мне было, как ходить по иглам.
Такое безжалостное решение тотчас разгонит всю тучу смутительных помышлений и положит конец всем покушениям врага. Он бессилен бороться с теми, кои и на смерть себя определяют для последования Господу, распеншемуся за нас.
В решении сем видна тень крестной смерти, разрушившей область вражию, и лукавый бежит от него, как от огня. Тут смерть за смерть: смерть во грехе пагубная заменяется готовностью на смерть в борьбе с грехом во спасение – и вот семя новой жизни о Христе Иисусе, Господе нашем!»
31 Тот, кто решился насмерть противостоять греху, уже не одинок в борьбе. Да человек и не в силах сам устоять против многообразных козней диавольских, подняться над немощью своей природы – это возможно только при благодатной помощи Божией. И такая помощь даруется верным! Сам Всемогущий Господь укрепляет мужественных воинов Своих в духовной брани с духами злобы.
Чудо Божественных таинств наделяет христианина великим могуществом. Исповедь и причастие – вот венец и награда покаянных трудов. Но увенчивает Господь лишь тех, кто на этих священных ступенях не дрогнет и не слукавит.
Чистая исповедь. Так на Святой Руси назывались беспощадное самоосуждение, полное разоблачение нечистых дел и помыслов своих, бесповоротная решимость выжечь в себе греховную скверну. Человек исповедуется пред Господом в присутствии необходимого свидетеля – священника. Так достигается смирение, так через победу над ложным стыдом перед духовником приходят спасительные стыд и страх перед совершением греха. По слову аввы Исаии Нитрийского, «тот, кто искренне открывает страстные помыслы духовным отцам, изгоняет эти помыслы. А умалчивание греховных помыслов – свидетельство искания похвал и срамной славы мира». На исповеди уже нельзя отступать. Замалчивание даже одной «особенно стыдной мелочи» вместо прощения навлекает на грешника еще большее осуждение. Еще хуже бесчувственное перечисление своих беззаконий со скрытым намерением совершать их и впредь. На таковых криводушников приходит гнев Господень, ибо это – торговля исповедью: поругание святыни, хула на Божественное таинство.
А из чистой исповеди человек восстает духовно возродившимся, как из купели святого крещения. Душа его вновь становится юной и бодрой, окрыленной стремлением к добру и свету. И Сам Христос Искупитель Пречистым Телом и Кровью Своею благоволит соединиться с покаявшимся грешником. Причастием Животворящих Таин Христовых освящаются и душа и плоть человека. Все силы греха и ада не страшны тому, кто сподобился в чистом смирении вкусить от Святой Чаши, ибо с ним и в нем – Бог Всемогущий.
Уже в земной жизни небесного счастья удостаиваются победоносные воины Господни, ниспровергшие врага своего спасения. Преподобный Макарий Великий говорит: «Не хвались никакими делами и никакими подвигами. Но если ты сошел в самую глубь сердца своего и убил гнездящегося там змея, отравлявшего ядом все проявления жизни твоей, тогда воздай благодарение Господу». Это – блаженство освобождения от греховного ига, делающее человека живой обителью Святого Духа Утешителя.
Обновитесь духом ума вашего (Еф. 4, 23).
Перемена ума, или по-церковнославянски – умопремена (по-гречески – «метанойя»), есть корневое, исходное значение слова «покаяние». Таким образом, покаяться – значит переменить ум: с лукавого – на праведный, с грешного – на святой, с земного – на Божественный. Так из ползучего червя-гусеницы рождается крылатая бабочка. Это уже новое существо: его пища – не грубая листва, а ароматный сок цветов; его облик – не уродство, а красота; его удел – не пресмыкание, а свободный полет.
Умопремена – это чудо Божие, совершающееся над человеком. Испытавший перерождение, родившийся во Христе человек, всю жизнь будет гореть сердцем к внутреннему раю. Не чуть-чуть изменившимся, а совершенно иным, противоположным былому грехолюбцу, становится человек с переменившимся умом. Он прозрел и увидел изнанку бесовского торжища; пестрый базар греха уже не внушает ему ничего, кроме отвращения. «Кто познал Славу Божию, тот познал горечь вражию. Кто познал стремление к Богу, тот познал ненависть к похотям мира. Кому сорадуются Ангелы в делах его, тот познал, как сорадовались ему демоны, когда он делал дела их. Итак, покаяние есть убежание от греха», – говорит авва Исаия Нитрийский.
Первородным грехом искажен разум человека. Кто, будучи в здравом уме, предпочтет пытку – радости, зло – добру, смерть – жизни? а ведь именно так поступают грехолюбцы. Покаяние возвращает человеку умственное здоровье, дарует ему опытное познание высших ценностей.
Вкусивший сладость Небесного Хлеба становится равнодушен к усладам гортани и утробы. Испивший пречистого Боголюбия отвращается от пойла любодейства. Нашедший жемчужину Царствия не погонится за денежной купюрой. Постигший Божественную истину не даст обмануть себя хитросплетенной ложью. Поклоняющийся величию Всевышнего не увлечется низменным тщеславием, не упадет в пропасть гордыни. Если же ходим во свете… Кровь Иисуса Христа… очищает нас от всякого греха (1 Ин. 1, 7), и соединяющийся с Господом есть один дух с Господом (1 Кор. 6, 17).
В покаянии – сила творчества Божиего. Пало человечество, вдребезги разбило свою хрупкую изначальную красоту. Призванное одухотворить вещественный мир, оно осквернило его; предназначенное к союзу с Всевышним, поработило себя клеветнику-диаволу. С какой только грязью и гнилью не смешивалась людская глина, каким только зловонием не пропитывалась! Казалось бы, что делать Богу с таким непотребным мусором? Разве что вымести его весь на окраину вселенной, во мрак адский? Но нет! Осквернившееся падшее создание не лишилось любви Создателя. За нас излита Пречистая Кровь Господня. Выкупленные такой дорогой ценой, мы можем воскреснуть к первозданной чистоте и Божественной славе. Удивительно простые средства предлагает для этого Всещедрый Творец – воды святого крещения, слезы покаяния.
Изменив Всемогущему Создателю, человек сделался слаб, но хоть малые силы свои должен он напрячь ради возвращения в Отчее Царствие. Возрождает грешника Господь, сам человек лишь свидетельствует добрую волю к спасению.
Совершилось чудо умопремены – и человек должен устремляться в будущее, а не оглядываться назад. Все его былые грехи, и малые и большие, по милости Божией прощены, забыты, уничтожены, их просто нет. Сомневаться в этом – значит не доверять Господу Милующему. Даже с благими намерениями, ради осознания собственного ничтожества и для смирения – все равно опасно всматриваться в изжитую нечистоту. Нельзя задерживаться над выгребной ямой прошлого, одно зловоние ее оскверняет чистоту души. Там – скользкий след уползшего змея, который любым вниманием к себе может воспользоваться чтобы вернуться вспять. Святитель Димитрий Ростовский говорит: «Нам, входящим в отверстое небо, необходимо истребить не только греховные нравы, к которым привыкли, но даже и память о грехах необходимо искоренить в нашем уме, чтобы мы не пали мертвыми душой в окаянной пустыне нашей жиз ни и не лишились небесного входа».
Достигший умопремены становится новым человеком во Христе Иисусе. Но, пока длится его земное существование, он должен быть готов к жестоким испытаниям. Демоны с усиленным коварством ополчаются на обратившихся ко Господу, с особой жадностью диавол силится пожрать чистую душу.
Рожденный от Бога хранит себя (1 Ин. 5, 18).
Бдение над собой необходимо тому, кто взошел по лествице покаяния. Это высокая духовная вершина: удержаться на ней – спасительно, упасть – страшно. В этом мире нет места спокойствию, «почиванию на лаврах». Отовсюду грозят опасности, вселенская злоба только и ждет момента, чтобы вновь поглотить того, кто вырвался из-под ее власти, причем стремится низвергнуть его в бездну еще более глубокую, чем та, в которой он пребывал до покаяния. Достаточно расслабиться, разлениться, охладеть – и во мгновение ока человек губит свою чистоту, достигнутую многими слезами и трудами. Крепка, как смерть, должна быть любовь к Спасителю. Только с такой крепкой, неслабеющим огнем горящей любовью можно соблюсти завет апостольский: Рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему (1 Ин. 5, 18).
Труд истинного покаяния непрерывен. Как о великом благе святые подвижники молились о том, чтобы уберечься от греха хотя бы на один день.
Из-за человеческой немощи почти невозможно надолго сохранить ум и сердце от греховных движений. Если нет постоянной молитвенной жизни, постоянной борьбы с вражьими прилогами, частой исповеди, душа оскверняется очень быстро.
Так и в земные наши жилища – как бы мы ни вытирали ноги у порога и как бы плотно ни закрывали окна – все же проникают грязь, песок, пыль с улицы. Хорошие хозяева ежедневно убирают свой дом. А что, если ждут к себе человека уважаемого и любимого, благодетеля своего? Как внимательно, как тщательно наводят добрые люди чистоту и порядок к его приходу. Все блестит, стол накрыт – ждут гостя желанного! И как приятно ему переступить порог гостеприимного дома.
О, если бы мы так встречали Высочайшего Гостя – Духа Святого! Господь, как обещал роду христианскому, грядет в наши души – и что находит? Хорошо еще, если Он видит нас разбирающими завалы больших грехов: понятно, простительно – идет очищение. Куда неприятнее зрелище застарелой душевной нечистоплотности!
Храмы Господни призваны мы созидать в себе. Допустима ли лень, извинительна ли небрежность в священном созидании? «А ты, человек, во всякое время помни первую радость и те пламенеющие помыслы, с какими исшел ты вослед Бога. Испытывай себя каждый день, чтобы горячность души твоей не охладела в ревности, воспламенившейся в тебе при начале, и чтобы не лишиться тебе оружия, в какое облечен ты в начале подвига», – так поучает преподобный Исаак Сирин идущих по пути благочестия.
Святая Церковь преподает верным два сильнейших средства для сохранения себя в чистоте два благодатных орудия самосовершенствования: молитву и пост. Но даже к аскетическим подвигам удобно приражается самый коварный из сатанинских соблазнов. Исподволь окутав душу радужным туманом тщеславия, диавол затем прямо в сердце наносит смертельный удар – ножом гордыни. Так погибали для вечности не только обычные люди, но и могучие духом аскеты, творившие чудеса, изрекавшие пророчества.
На вершинах у человека порою кружится голова и возникает безумное желание броситься вниз. Такой жуткий прыжок с духовных высот совершают те, кто опьянен собственными добродетелями. Падение гордеца дает ему сладостное ощущение полета: но это полет на черных крыльях демонов, влекущих несчастного в адскую бездну.
«Троерожным бесом» называет преподобный Иоанн Лествичник тщеславие, говоря о нем: «Как ни брось сей троерожник, все один рог станет вверх». Умом и талантами, красотой и физической силой, властью и богатством кичатся суетные смертные. Можно тщеславиться чем угодно: модной одеждой и лохмотьями отшельника, пьяной «удалью» и трезвостью, разгульными ночами и молитвенными бдениями. И если человек возгордился не греховной суетой, а истинными добродетелями, это еще страшнее для него. Сатанинское клеймо гордыни, поставленное на любом доброделании, превращает такое добро в худшее из зол. Поднявшись над грубыми телесными страстями, гордец впадает в блуд ума: начинает считать себя выше других людей, полагать свои добрые качества и дела личной своей заслугой, почитать себя прекрасным, возвышенным, святым. У такого живая вера подменяется мертвым обрядом, внутренний святой огонь – ледяным блеском внешних дел, спасительная надежда – губительной самоуверенностью, братолюбие – презрением к людям, любовь к Богу – сладострастным самолюбованием. Гордыня превратила денницу из светлого Архангела в гнусного сатану, соблазнила человечество на первородный грех, порождает лукавые ереси и расколы. Это состояние духовной смерти, из которой если и может быть воскресение, то только по особой милости Всемогущего Бога. Случаи такие исключительно редки.
Только глубоким смирением отражается этот жуткий диавольский прилог. Преподобный Арсений Великий, называвший себя «смердящим псом», преподобный Моисей Мурин, именовавший себя «черной образиной», преподобный Сисой Великий, считавший себя «и бесов гнуснейшим», – вот яркие светочи Небесного Царствия. Чем хуже думает о себе человек, тем прекраснее становится его душа. Таков кажущийся парадокс христианской истины. Однако для здравого, а не льстивого разума это представляется простой очевидностью.
Где мера нашей духовной высоты? Баскетболист может смотреть свысока на карлика, но смешно рассуждать о сантиметрах роста в виду горного кряжа, уходящего в заоблачную высь. Еще более ничтожна пылинка человеческих достоинств пред лицом Господа Всесовершенного.
У нас нет ничего своего, все – Божие. Любой человек сам по себе нищ, наг и грязен. Это Небесный Отец кормит и одевает нас, дарит нам здоровье и красоту, ум и талант, саму жизнь. Только благодатию Божией даруется нам возможность покаяния, очищения, спасения. О каких человеческих заслугах можно вообще говорить? И величайший святой – это всего-навсего помилованный грешник. Нет достойных, есть удостоенные. Как можно смотреть свысока на грешного или худоумного, если в них сокрыт святой образ Божий?! В любой миг Всевышний властен безмерно просветить и возвеличить их. Святые угодники Божии всем разумом понимали и всем сердцем чувствовали это, потому считали себя ниже всех людей и потому житие их являлось непрестанным благодарением Создателя. И их, смирившихся, Сам Небесный Отец взращивал, возвеличивая, возводил из человеческого ничтожества к Богоподобию и Богосыновству.
Господь помогает избранникам Своим на всех путях. Это строгая помощь – через испытания, скорби, болезни в горниле страданий выплавляется чистое золото человеческих душ. Но то, что иные считают для себя нестерпимой бедой, благочестивые принимают с радостью: они знают, что Небесный Отец посылает им испытания к великой для них пользе – к их мужанию и возрастанию в святой любви. «Как здесь каждый возрастил крылья свои, так там воспарит в горняя; как здесь очистил каждый ум свой, так там увидит Славу Господа; и в какой мере возлюбил Его каждый, в такой там насытится любовию Его», – говорит преподобный Ефрем Сирин.
Из-за человеческой немощи и подвижник благочестия может ослабеть в духовной брани, впасть в тяжкий грех, как бы помимо своей воли. Подобное демонское насилие над человеком Господь попускает для того, чтобы уберечь его от худшего зла – тщеславия, смирить избранника сознанием греховности его природы. Человеческая святость заключается не в невозможности падения, а в способности души восставать из греха через покаяние. Мужественные воины Христовы не боятся вновь приступить к такому покаянному труду и совершить его с самого начала, по завету святоотеческому: «Если уязвит тебя стрела лукавого врага, нимало не впадай в отчаяние – напротив того, сколько бы раз ни был ты одолеваем, не оставайся побежденным, но тотчас встань и сражайся с врагом, потому что Подвигоположник Христос всегда готов подать тебе Свою десницу и восставить тебя от падения. У скверного же врага все старание о том, чтобы ввергнуть тебя в безнадежность, как скоро падешь. Не верь ему; но если будешь и по семи раз в день падать, старайся восставать и умилостивлять Бога покаянием».
Этот урок мужества в полной мере обращен к каждому христианину. Если падаем мы, поддаваясь коварным соблазнам и нарушая данные при покаянии обеты, то нельзя самоубийственно «махать рукой» на свою бессмертную душу. Пусть снова оказались мы у подножия спасительной лествицы покаяния – как бы тяжек ни казался труд, необходимо опять приступить к восхождению, уповая на милость Господню.
Но, конечно же, лучший удел избрал тот, кто стоек в борьбе с грехом. Преподобный Ефрем Сирин советует: «Однажды отрезвившись, не погружайся в опьянение, ежедневно греша: то строя, то разоряя, то сплетая, то расплетая, подобно детям, которые много раз прилежно строят свои домики и потом, опрокинув, превращают все в кучу. Ты бежал из темницы – неужто пожелаешь увидеть ее в другой раз? Кто избавился от рабства, тот молится, чтобы никогда не попадать в плен».
Дорогие во Христе братья и сестры! Чистота сердца, достигаемая покаянием, есть основа основ христианской жизни. Без нее немыслимы истинное братолюбие и Боголюбие, безответны наши молитвы, не спасут добрые дела. Более того: мы можем воочию увидеть, как наши лучшие замыслы оборачиваются злодеяниями, как нашими благими намерениями «мостится дорога в ад». Дерево, чьи корни отравлены горечью, не способно принести сладких плодов. Человек, оскверненный пороками и страстями, не способен принести добро ни себе, ни тем более другим.
Многие люди, чей ум омрачен понятиями падшего мира, наперебой «спешат делать добро». Литератор с изощренным мастерством пишет соблазнительную книгу. Философ, блистая игрой терминов, выводит кощунственную теорию. Правитель развращает народ вседозволенностью. Все они считают, что служат «высоким идеалам гуманизма – истине, добру и красоте». Общество называет их гениями, благодетелями человечества. На самом же деле эти люди – злые безумцы.
Среди вольнодумцев и революционеров всех мастей, включая большевиков, было множество таких, кто как будто бы всерьез желал «послужить родному народу» и даже выстроить «светлое будущее всего человечества». Труды этих «героев и подвижников от сатаны» стоили России десятков миллионов жизней, из-за таких «благодетелей» русский народ стоит сейчас на грани государственного, экономического краха и физического вымирания.
Не таковы деяния тех, кто совершает их с чистым боголюбивым сердцем. Десятки лет Преподобный Серафим Саровский в уединении предавался покаянию, посту и молитве и лишь потом вышел на краткое общественное служение, – но весь русский народ Божий устремился к духоносному старцу в чаянии его спасительной помощи. Видящим сокровенный смысл истории ясно, что Преподобный Серафим явился духовным стержнем России XIX века. Это он вымолил для Отечества благочестивых царей, это всероссийский молитвенник на целое столетие отодвинул от страны, подточенной западным «чужебесием», близящуюся катастрофу. Вот лишь один пример из множества подобных, неисчислимых в истории Церкви Христовой.
Взошедший по лестнице покаяния, отрекшийся от греховной скверны, пребывающий в мыслях о Господе и молитвах человек несет в себе и распространяет вокруг себя мир, радость, свет. Чистою любовью полнится его сердце, ею согревается каждый ближний его. Не с натугой и страстью, не из тщеславия, не напоказ совершает он добрые дела. Для него это так же естественно, как дышать: ведь доброделание уже исходит из сущности человека, из чистого его сердца. Не грехолюбивая плоть, а боголюбивая душа определяет его мысли и поступки. Он творит истинное добро и в малом и в великом, ибо не жалкий рассудок, а Бог Промыслитель – его Советник. Он смиренен, ибо не свою волю вершит, но чувствует себя лишь орудием Небесного Отца, просвещающего мир. Никакая скорбь и болезнь не страшны ему, ибо он покоится в любви Отчей. Таковы покаявшиеся очистившие сердце свое: они – соль земли и свет мира (Мф. 5, 13–14).
Да сподобит Господь и нас, недостойных, омовения в купели спасительных слез, да познаем и мы высокую радость покаяния. Нет в этом мире счастья большего, ибо, по слову преподобного Ефрема Сирина, «покаяние воскрешает из мертвых. Берет оно грешных – делает их праведными. Вчера были мертвы, а сегодня они живы для Бога покаянием; вчера были чужие, а сегодня близкие Богу». Аминь.
СЛОВО 3
О благодатной молитве
В Неделю о мытаре и фарисее
Страшен бесам, возлюблен Богу и Ангелам Его тот, кто ревностно днем и ночью в сердце своем взыскует Бога и искореняет из сердца прилоги, посылаемые врагом.
Прп. Исаак Сирин
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Возлюбленные о Христе братья и сестры!
Беседой с Небесным Отцом является для человека молитва. Мы тянемся к общению с родными и близкими – с теми, кого любим. Мы счастливы, когда говорим с ними, слышим их голоса, чувствуем их присутствие. Так как же не стремиться к общению со своим Создателем – Источником вечной любви и вечного счастья, даровавшим нам жизнь?
Господь всегда рядом с нами, Он зовет и ждет нас, но мы забываем Отца Небесного; как капризный ребенок бежит от родителей к чужаку, поманившему его яркой игрушкой, так и мы гонимся за мирскими соблазнами, спешим к своей погибели.
Человек, потерявший связь с Богом, обречен на одиночество. Никакое людское тепло не в силах растопить лед вселенской злобы. Без благословения свыше, без освящения мертвеют семьи, холодеет нежность супружества и дружбы. Разучившись любить Всевышнего, мы уже не способны хранить любовь между собою.
Где выход из горького нашего сиротства? – В молитве, начинающейся с плача души. Такой плач возвращает душу под покров Вселюбящего Создателя. Без молитвы душа делается животной, лишается небесного своего призвания и все глубже погрязает в духовной смерти. Это паралич высших чувств и способностей человека. Преподобный Варсонофий Оптинский поучает: «Всем известно растение подсолнечник. Свою желтую головку он всегда обращает к солнцу, тянется к нему, откуда и получил свое название. Но случается, что подсолнечник перестает поворачиваться к солнцу, тогда опытные в этом деле люди говорят: он начал портиться, в нем завелся червь.
Душа, алчущая оправдания Божия, подобно подсолнечнику, стремится, тянется к Богу, Источнику света. Если же она перестает искать Его, – такая душа гибнет. Необходимо в этой жизни ощутить Христа. Кто не узрел Его здесь, тот никогда не увидит и там, в будущей жизни».
Из-за духовной слепоты своей мы не понимаем, что молитва есть самая насущная потребность человека: она нужнее пищи и питья. По точному святоотеческому определению, молитва именуется дыханием души. Может ли человек жить без воздуха? Ужасна смерть от удушья. Это кошмарное «веселье» – жуткая пляска повешенного, извивающегося в предсмертных судорогах. Вот так задыхается в муках лишенная благодати душа, пока тело выплясывает и гримасничает среди низменных развлечений. Всего страшнее, что погибающий грешник сам не понимает ужаса своего состояния.
Природа человека настолько извращена грехом, земной мир настолько опутан сетями коварных соблазнов, что никто из людей не может в одиночку прорваться к Божественному свету. Заблудшие и падшие, мы должны пробудить в себе тоску по Отчему Царствию, обратиться к Создателю со словами раскаяния, послушания, благодарности.
Однако язык Божественной любви забыт среди людей, поэтому начинать учиться молитве нужно с «азбуки». Бережно и мудро Мать-Церковь возводит верных своих детей от простейших уроков молитвенного делания к чуду благодатного Богообщения. Таким постепенным восхождением достигается жизнь с Богом и в Боге – согласно вершинной апостольской заповеди: Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь… Духа не угашайте (1 Фес. 5, 16–17, 19). Здесь могучая волна вселенского церковного единства подхватывает молитву христианина и возносит ее к Престолу Божию. Никакой силач не в состоянии взвалить на свои плечи многоэтажный дом – так же безумны надежды посредством только собственного умишка и сердечка достичь общения с Всевышним.
Наше стремление к Богу проявляется и в зримом единении с великой семьей верующих, и в уединенном смиренном порыве в горняя. Вот два равно необходимых образа молитвы: храмовая и келейная.
Окрыленность храмового Богослужения – это не слабый голос одного человека, а полнозвучный хор всех сынов и дочерей земной Церкви.
Не человеческими мудрованиями, а Самим Сыном Божиим основана Православная Церковь – священное единство христиан, чуждающееся лукавых «новшеств», неколебимо верное заветам Спасителя и Его святых апостолов, обогащающееся опытом святых подвижников, руководимое Духом Святым. Но вот еще одно сатанинское внушение: находятся люди, своим жалким рассудком перетолковывающие Божественное Откровение или своими жалкими чувствами пытающиеся достичь каких-то «озарений», отвергая соборный разум Церкви Христовой. Так появляются лжеучители и лжепророки, безблагодатные секты и душепагубные ереси. Тот, кто своевольно покинул ограду церковную, в своих «поисках» неминуемо попадет в одну из хитрейших демонских ловушек и погибнет там.
Богоданным счастьем является для нас посещение дома Господня. При первой возможности духовно здоровый человек спешит в храм, предвкушая высокую радость. Преподобный Иоанн Лествичник указывает: «Верный признак омертвения души есть уклонение от церковных служб». Нет, не в «здания из камней», как мудрствуют безумные сектанты, стекается православный народ – но стремится туда, где вновь и вновь воплощается ради нашего спасения Сын Божий, питая верных Пречистым Телом и Кровью Своею.
Не только душевные, но и телесные свойства человека требуют для себя освящения. В вещественной обстановке храма сокрыта таинственная духовность, благодатно просветляющая все наши земные чувства.
Зрение созерцает святые иконы и величественное священнодействие, слух внимает священным словам и песнопениям, вокруг разливаются волны благоуханного фимиама – и Божественным огнем просветляется все существо причастников Животворящих Таин Христовых. Здесь явственно присутствие Божества, страшное и спасительное.
Встретим ли мы что-либо подобное в голых стенах протестантских молелен? Православие дарует благодатную опору нашей плотской немощи: без такой поддержки земные чувства «проваливаются» – и расшатавшаяся душа либо впадает в холодную рассудочность, либо увлекается «сатаной в образе ангела света» к нечистым мистическим страстям. Таковы плоды гордыни тех, кто спустя пятнадцать веков после пришествия в мир Спасителя свернул с прямого пути Его Церкви, силясь найти «свою дорогу».
Не мертвый обряд исполняют, а живой полнотой встречи с Господом наслаждаются те, кто благоговейно молится во храме Божием. Святитель Алексий Московский призывает: «Православные христиане, оставив все свои дела, стекайтесь на церковную молитву и не говорите так: отпоем дома. Не может та молитва ничего успеть без церковной молитвы. Как дом не согреется дымом без огня, так и та молитва без церковной. Ибо церковь называется земным небом, в ней Престол Божией Славы осеняют невидимо Херувимы и священническими руками приемлются Божественные Тело и Кровь. И такое страшное, и грозное, и преславное чудо Божие, каким является церковное Богослужение, вы хотите заменить домашним своим пением?»
Находясь в доме Божием, надобно с трепетом и смирением предстоять Всевышнему Владыке. Бог не слышит того, кто позабыл братолюбие и, оторвавшись от общей могучей молитвы о благе для всех и каждого, бормочет только свои личные просьбишки. Нет пользы тому, кто и во храме блуждает мыслями среди суетных житейских забот. Тягчайший грех, кощунство совершают те, кто во время Божественной службы близ Престола Господня вступают в какие-то разговоры между собой, делают кому-то непрошеные замечания, своим неразумием оскорбляя святыню и сея вокруг соблазн. Разве не разгневается и земной правитель, если слуга его повернется к нему спиной и начнет пререкаться с другим слугой? Так не страшно ли навлечь на себя подобным легкомыслием гнев Царя царствующих? Таковые посетители храма напрасно считают себя благочестивыми: они и первой буквы не усвоили в священной азбуке Православия. Но каким светом наполняется душа, каким чистым блаженством дышит сердце христианина, в награду за благоговение и смирение удостоившегося во храме лицезреть Небесное Царствие, въяве соединиться с Господом Вселюбящим!
Увы! В этом мире невозможно нам постоянно находиться на земном небе – во храме Божием. Однако не только часы храмовых служб, но все дни и дела свои должны верные освящать памятью о Небесном Отце, возвращение к Которому – единственная цель христианской жизни. Лишенные высшего смысла пустой пагубной суетой становятся все наши труды и начинания, – а с благословением Божиим и будни наши озаряются благодатным светом.
Памятью о Господе наполнив каждый миг своей жизни, человек может подняться над своим несовершенством, разрушить сети сатанинского коварства. По слову преподобного старца Варсонофия Оптинского, «молитва – вкушение смерти для диавола.
Хотя духовно он умер давно, но молитва как бы снова поражает его». Поэтому-то вражье коварство так усиленно отвлекает человека от молитвы. Египетские отцы-пустынники замечали, что любое доброе дело стало бы легче, «если бы не было сатаны». Это враг нашего спасения насылает на нас леность и сонливость, как только мы хотим приступить к молитве. Это он обкрадывает наш молитвенный труд, понуждая мысли блуждать невесть где, пока уста произносят священные слова. Это он хульными помыслами пытается надругаться над благоговейным нашим настроением. Это человекоубийца-диавол внушает людям безумную ложь о «ненужности» молитвы.
Слабая, разнеженная душа, которая ищет в молитве одних сладких утешений, оказывается неспособной к священному деланию – она падает при первых же неизбежных преткновениях. Долог и упорен должен быть молитвенный труд, прежде чем добрый урожай вырастет на каменистой почве наших сердец.
Начинать и заканчивать свой день молитвенным правилом – какой простой урок, какая легкая заповедь для тех, кто хочет наслаждаться милостями Всещедрого Господа. Однако и этот почти невесомый груз кажется тяжел человеческому лукавству. Сколько времени уходит у нас на пустую суету и болтовню, на сидение у телевизора, на ничегонеделание, но трудно найти и полчаса на предстояние пред Небесным Отцом! Между тем любому христианину известно: унылы и бесплодны дни, не озаренные утренней молитвой, мрачен и болезнен сон, не согретый молитвой вечерней. Серость будней и оскомина мирских праздников – вот участь ленивой души, не хотящей принудить себя к усвоению даже простейших уроков благочестия. А для понесших начальный легкий труд – уже брезжит свет благодати.
Церковная заповедь предписывает не длительность молитвенных правил, а постоянство делания. Обильное молитвословие может оказаться даже опасным для самочинного подвижника: или ввергнет его в тщеславие, или явится непосильным для неокрепшей души, что приведет к унынию и оставлению начатого труда. Пока не укоренилась внутренняя потребность в молитве, лучше ограничиться кратким правилом, но строго понуждать себя на ежедневное его исполнение. Так молодой росток зачахнет, если окатывать его ведрами воды, но быстро разовьется, если каждый день поливать его из скромной леечки.
Соблазном для некоторых служит составление собственных красноречивых обращений к Всевышнему. Это – не молитва, а пустое и вредное самообольщение.
Господь отвергает приношения неочищенных душ, замешанные на тщеславии рассудка и страстном бурлении крови. Так кощунственной пародией становятся многие «моления и песнопения» еретических сект. Лишь в немногих бесхитростных словах может излиться переполненное сердце христианина, не покидая благого русла смирения. Основа молитвословия – творения духоносных святых отцов, всем житием засвидетельствовавших чистоту своей любви к Всевышнему. Научаясь умом и сердцем принимать, а затем, как свои, возносить ко Господу молитвы этих друзей Божиих, несовершенный человек въяве приближается к их святости.
В сокровищнице православных молитв сияют также и ангельские песнопения, и венец всего – дарованная Самим Спасителем молитва «Отче наш».
Даже простое произнесение священных слов без глубокого постижения их смысла оказывается благом в духовной жизни. «Ты не понимаешь, но зато бесы прекрасно понимают и бегут прочь», – говорит преподобный Амвросий Оптинский. Но ни в коем случае нельзя задерживаться на механическом молитвословии, вырождающемся в мертвый обряд, исполнение постылой обязанности. Пробормотав правило, не затронувшее его ума и сердца, обрядовер лукавит с самим собой: «Ну вот, отдал долг, угодил Богу – теперь займусь своими делами, а Бог пусть мне помогает». Таковые пустозвоны забывают суровое предостережение Христово: Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7, 21). А воля Всевышнего о нас, Его Отеческий зов с древнейших времен гласит: Сын Мой! отдай сердце твое мне, и глаза твои да наблюдают пути Мои (Притч. 23, 26).
Сердечному обращению к Всевышнему с необходимостью должно предшествовать обуздание нашего ума. Человеческий ум развращен блужданиями среди мирской суеты и тщеславных мечтаний. Как гонимый ветром воздушный шарик, он мечется туда-сюда и не дает душе погрузиться в беседу с Богом, похищая плоды молитвы.
Обратить ум к Богомыслию, сковав его строгой духовной дисциплиной, – это второй урок искусства молитвы. Враг хочет сбить нас на блуждание мыслей, чтобы мы не памятовали о Боге. С изощренной хитростью, исподволь приступает диавол к молящемуся сначала внушая ему благочестивые на первый взгляд, но разрушающие молитву помыслы, а затем уже – вздымает в его уме вихрь житейской суеты и грубых греховных движений. Втянутый в эту коварную игру вместо общения с Господом оказывается в общении с демонами. Поэтому необходимо сразу же отсекать любую мысль, постороннюю молитве, какой бы доброй и нужной она ни казалась. Бесовской приманкой являются и зрительные картинки, рисующиеся в воображении, – пусть даже представляющиеся образами священных событий или предметов: следование за такими призраками ведет к безумию демонских «озарений». Единственно верный путь к победе над вражьими кознями указан святоотеческим советом – «заключать ум в слова молитвы», жестоко оковать его священным смыслом произносимого в данное мгновение. Так наездник укрощает строптивого коня, чтобы не быть сброшенным наземь и не погибнуть под копытами. Этот труд кажется сухим и утомительным, здесь нет места сладенькой чувственности, разнеженной мечтательности. Но таково православное трезвение, апостольская заповедь о бдении над собой – непреложное условие правильного духовного роста.
Господь наш Иисус Христос заповедует: Когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф. 6, 6). Прямой и очевидный смысл такой заповеди: не напоказ, не ради тщеславия и «самовыражения» должен молиться христианин – от такого фарисейства избавляет его уединение в келейной, домашней молитве. Но есть и высший духовный смысл этой заповеди Христовой. Мы призваны уединиться с Богом в своей душе – войти в комнату и затворить двери нашего внутреннего мира для всего земного, чтобы ум и чувства наши не смели блуждать в суете во время священной беседы. «Надо заставлять их сидеть дома и беседовать со Сладчайшим Господом», – говорит святитель Феофан Затворник. Научившийся затворять двери души, воспитавший в себе навык внимательной молитвы способен смиренно предстоять Господу и во храме, и в своем жилище, и среди мирского многолюдства.
Достичь истинной молитвы одним разумом без чувства невозможно. Бог требует не рассуждения, а живой веры и преданности: Он ждет пробуждения нашей любви. Но не в горячке неочищенных порывов, а осторожно и бережно надо взращивать в себе высочайшее из чувств – любовь к Всевышнему.
Пробуждение сердца в молитве есть благодатный дар Божий усердному труженику благочестия. Мы должны раскрываться навстречу этому дару, вспоминая о бесконечном величии Творца, пролитой ради нас Пречистой Крови Спасителя, тяжести прощенных нам грехов, дарованной нам жизни и надежде на вечное счастье. Чувствами восхищения, преданности, благодарности Вселюбящему Господу, смирением и покаянием пред Ним согреваются наши сердца, и так среди молитвенного труда даруются нам мгновения теплоты, умиления, радостотворных слез. Это величайшая духовная сладость, первые лучи внутреннего рая. Необходимо понимать всю драгоценность таких мгновений, хранить их в памяти и неустанным молитвенным трудом стремиться к их умножению. По слову преподобного Никодима Святогорца, «да не отходит от мысли твоей убеждение, что одно возношение ума к Богу и одно смиренное коленопреклонение во славу и честь Божию несравненно более ценно, чем все сокровища мира».
Воистину молитва есть искусство из искусств, художество из художеств. Мы не знаем, о чем молиться, как должно, – свидетельствует святой апостол Павел (Рим. 8, 26). Даже приступать к молитве Небесному Отцу – и этого мы не умеем.
Смирение и покаяние, сознание своего глубочайшего недостоинства перед Всевышним – вот та соль, которой должно быть осолено каждое наше слово ко Господу, чтобы не стать мерзостью для Него. Нельзя забывать, что Бог является не только Любящим Отцом для верных, но и Грозным Судией для изменников. Тот, кто рвется на брачный пир Христов в грязных одеждах греха, – будет с позором вышвырнут во тьму кромешную. Каждый человек – непотребный грешник, но Спаситель благоволит Сам одевать в светлые брачные одежды грешников раскаявшихся, смирившихся, очистившихся. Безумны попытки самовольно похитить дары Божественной благодати, являющиеся наградой за многолетние труды и подвиги. Тот, кто не научился смирению, а уже ищет в молитве одних восторгов и откровений, – обольщается сатаной. Святитель Игнатий (Брянчанинов) предостерегает: «Кто считает себя готовым к приятию благодати, кто считает себя достойным Бога, ожидает и просит Его таинственного пришествия, говорит, что он готов услышать и увидеть Господа, – тот обманывает себя, тот льстит себе; тот достиг высокого утеса гордости, с которого падение в мрачную пропасть пагубы.
Таков сладострастный и надменный мечтатель, никем не призываемый, упоенный тщеславным самомнением, сочиняющий в себе гласы и утешения или льстящий надменному своему сердцу, или обманывающий себя и легковерных своих последователей.
Чувство плача и покаяния – единое на потребу душе, приступившей к Господу. Это – благая часть! Не променявший этого сокровища на пустые, ложные, насильственные, мнимо благодатные чувствования, не погубит себя лестью себе.
Когда чувствуешь сухость, ожесточение, не оставляй молитву: за ожидание твое и подвиг против сердечного нечувствия низойдет к тебе милость Божия, состоящая в умилении.
Приноси Богу молитвы тихие и смиренные, а не пылкие и пламенные. Тогда сделаешься таинственным священнослужителем молитвы, войдешь в Божию скинию и оттуда наполнишь священным огнем молитвенную кадильницу. Огонь нечистый – слепое, вещественное разгорячение крови – воспрещено приносить Всесвятому Богу.
Глубокое и точное познание падения человеческого весьма важно для подвижника Христова: только из этого познания, как бы из самого ада, он может молитвенно, в истинном сокрушении духа, воззвать к Господу».
Смирением пред Всевышним, сознанием нашей греховной немощи вызваны молитвенные обращения к обитателям Небесного Царствия. Так, не имея доступа к земному властителю, человек ищет помощи у его друзей и родственников, чтобы те «замолвили за него словечко». Так же и мы прежде обращения к Правосудному Господу просим заступления у друзей Его – святых людей, сумевших подняться из земного праха к чистоте и святости, войти в любовь Пречистого Вседержителя. Не как каких-то богов почитаем мы их: просто святые подвижники близки нам по человечеству – и они несравненно легче, чем мы сами, сумеют умолить Господа о милости к нам, непотребным и грешным. А что сказать о чистейшей из людей, Пречистой Богородице и Приснодеве Марии? Много может молитва Матери ко благосердию Владыки. Как нуждаются в помощи светлых небожителей земные люди, как насущно для нас предстательство Матери-Молебницы рода христианского! Святое Православие смиренно: ради спасения души каждого из своих сыновей и дочерей оно объединяет усилия земной воинствующей Церкви и Небесной Церкви Торжествующей. Для земного человека, опутанного сетями собственной немощи и демонских соблазнов, безумие и гибель – отвергать такую могучую помощь.
Смирение пред всеми людьми, почитание образа Божия в каждом человеке, самоуничижение от сознания собственной греховности – вот та чистая нота, которая приклоняет к нашим молитвам слух Господа Человеколюбца. Осуждающий брата своего, возносящийся над ним, копящий обиду и гнев на ближнего – представляет себя не кающимся грешником, а судьей людей, тщеславно посягая на Господне право суда. Таковые подлежат не милости, а страшному Правосудию Божию, пред которым «нечиста всякая плоть». Недаром величайшие святые считали себя худшими из людей, почитая каждого встречного выше себя. Их самоуничижение было совершенно искренне: любвеобильные угодники Божии прозревали в каждом возможное его величие, а в себе замечали лишь пятна несовершенств и не уставали слезно взывать к Господу Милующему о прощении и очищении. Никого не осуждай! Не смотри по сторонам! Внимай себе! – Вот законы высокой духовной жизни.
Бог является Небесным Отцом для всех людей. Все мы одинаково дороги Создателю, ради каждого из нас страдал и умирал на кресте Спаситель, все мы – братья. Ненавидящий и враждующий с братом своим становится противен Человеколюбцу Господу. Мы злопамятствуем, помним причиненные нам обиды – и не хотим помнить, сколько зла и соблазна сами посеяли среди людей своими грехами, сколько мерзости произошло в мире от наших нечистых деяний и слов. Мы в неоплатном долгу перед Богом и братьями по человечеству, а дерзаем еще называть кого-то своими должниками. Во святом братолюбии, в прощении обид и примирении, в теплой молитве обо всех ближних, не только любящих, но и оскорбивших и ненавидящих нас, – наше помилование и спасение Господом Вселюбящим. По слову святоотеческому, «наливающий на руку свою елей, чтобы помазать болящего ближнего, сам первый принимает тук от елея. Так и молящийся за брата, прежде нежели принесет ему пользу, сам получает пользу по изволению своей любви. Будем же молиться, брате мой, друг за друга, чтобы мы исцелялись».
Себя укорить, себя осудить, себя очистить покаянием должен человек, приступая к молитве Пречистому Создателю. Мы спешим на встречу с уважаемыми и дорогими нам людьми, надев свой лучший наряд, – так неужели захотим в грязных лохмотьях непотребств явиться перед Небесным Отцом? Оплачем срамоту своих грехопадений, твердо решимся не возвращаться к былым мерзостям – и Христос Искупитель дарует нам чистоту. Как в брачные одежды облечемся в благие мысли, высокие чувства, добрые дела – тогда молитва наша станет благоугодна Господу.
«Приступая к Благодетелю, будь сам праведен; приступая к Доброму, будь сам добрым; приступая к Долготерпеливому, будь сам терпеливым; приступая к Человеколюбивому, будь человеколюбивым. Уподобляясь произволением во всем, что усматривается Божественного, приобретай тем себе дерзновение на молитву», – говорит святитель Григорий Нисский.
Как же обращаться нам к Всевышнему? Сообразно непостижимому величию и милосердию Его: как к Всесовершенному Божеству, Всещедрому Создателю, Всеправедному Судии – и Всемилостивому Отцу.
Славословие, благодарение, прошение – таковы три главных вида христианской молитвы. Восславляя и благодаря Господа, мы сродняемся с небесным миром, смиренными прошениями прокладываем себе путь в Отчее Царствие.
Славословие Господа! Восхищение Всевышним – естественнейшее чувство существ чистых, разумных и любящих. Весь горний мир поет Ему хвалу: сияют восторженными песнопениями духи добра и света – силы ангельские, неустанны в священном восхищении друзья Божии – души праведные. И как не восторгаться Славой Господней?! Нет ничего доброго, светлого, прекрасного, чему не являлся бы Первопричиной и Источником, что не являл бы Собой в недостижимом совершенстве Всесовершенный Господь. Поистине дело диавольское: не восхититься, не восславить, не преклониться пред Тем, Кто неизмеримо выше и прекраснее тебя во всем. Воистину глубоко падение человечества, разучившегося воздавать хвалу Создателю своему. Мы любуемся красотами земной природы и звездного неба, а ведь это только развалины первоначальной красоты творения, искаженного людским грехопадением, – это лишь жалкая тень красоты Самого Творца.
Мы славим в людях мудрость, величие, справедливость, любовь, но ведь все человеческие добродетели – лишь бледные тени перед Премудростью, Всемогуществом, жертвенной любовью Всевышнего. Так как же нам не прочувствовать и не понять, не принять всем существом своим священный завет Его: Я Господь, Бог твой… да не будет у тебя других богов пред лицем Моим (Исх. 20, 2–3)? Как же не последовать благодатному призыву Спасителя: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим (Мф. 22, 37)? Как же не восхищаться и не поклоняться, как не славословить Всеблагого Создателя недостойному Его созданию – человеку?
Чем чище и лучше становится человек, чем светлее его духовное зрение, тем яснее он понимает, какой великий дар ниспослан нам в самой возможности молитвенно славословить Бога и Создателя нашего.
Праведный Иоанн Кронштадтский восклицает: «Всегда считай за великое счастье беседовать в молитве с Господом, или с Пречистою Госпожою Богородицей, или с Ангелами, или со святыми человеками, с радостью да и с трепетом благодарения молись, всегда памятуя, с кем ты беседуешь, нечистый и ничтожный червь.
Дорожи постоянно и неизменно этим высочайшим счастьем, этим блаженством, которое предоставила тебе бесконечная благость Бога твоего. И не забывай во время молитвы твоей: тебе внимает Бог, тебе внимают Ангелы и святые Божии человеки. Прослезился я, писав эти строки».
