скачать книгу бесплатно
Колыбельная пустыни
Игорь Владимирович Мамай
Колыбельная – это песнь исполняемая матерью для своего дитя. А пустыня – это жестокая среда в которой выживают самые, самые. Другими словами Колыбельная пустыни – кузница, в которой куются сильные характеры. Метал переходит из руды в железо, а из железа в клинок. Так и главная героиня из детского мировоззрения ищущего опору, переходит в ожесточенное, взрослое, в которой является опорой для самого себя. История о том, что сильными не рождаются ими становятся, меняясь для достижения своей цели. Месть, это то к чему стремится Й-шара и ей не важна цена которую она заплатит для претворения её в жизнь. Но осознание того, что ты не лучше того кому мстишь, невольно ставит вопрос.А для чего тогда всё это?История написана, но находится в финальной редактуре
Игорь Мамай
Колыбельная пустыни
– Кто я? – Раскатистым эхом раздалось в голове. Ночь, тлеющий костер по от даль и непроглядная пелена мути, что аж головы не поднять, так что сначала пришлось довольствоваться бесцельным разглядыванием травы под ногами, а вот затем до меня начало доходить, что я посреди лесной глуши, один, ночью, без малейшего понятия где, и тем более почему, а вдогонку, так еще и имени своего не помню. Мной овладел страх, сердце бешено заколотилось, и хватая воздух, во все глаза я принялся метаться по окружению. Лес нагнетал и давил стеной своих крон, пряча за ними нечто не изведанное и враждебное, от чего было страшно двинуться, тем самым привлечь внимание пугающего некто.
Но вечно это продолжаться не могло и дойдя до пика внутреннего накала, когда хотелось рвануть сквозь лес, не разбирая дороги, я приказал себе успокоиться, тем самым, уняв панику. Первичный осмотр места, дал мне необходимый мизер хоть какой-то информации, ускользнувшей от меня в порыве паники. Помимо тлеющего костра, в разброс валялись книги, чьи очертания с трудом проступали из тьмы, с таким же трудом мне дались и символы, которыми они были исписаны. Понимание того, что я не знаю этого языка, не заставило себя долго ждать. Так и появилась первая догадка, может меня обокрали. Но, нет, мешочек со звенящем содержимым был наместе да и от присутствия других людей не было даже и следа, значит я здесь один, с облегчением подумалось. Но, такое, сомнительное облегчение. За то, много вопросов вызвали таинственные ломаные линии, расчерченные вокруг меня, их форма напоминала оккультную печать. «А что если и так – тогда, получается, меня похитили сектанты, или того хуже, я сам сектант!» Нет, отмахнулся от дурных мыслей, даже и думать не хочу об этом.
А еще, мне бы не хотелось быть здесь, да и земля буд-то бы вторила моему желанию, до красна раскаляясь подо мной, не давая и секунды устоять. Это место, этот лес, буд-то бы выдавливал меня из себя. И отчаившийсь танцевать, то и дело только успевать убирать ноги, в порыве отчаяния я выкрикнул – «Долго меня упрашивать не придется!» – и рванул на пролом, сквозь лесную чащу, защищая лицо руками от раскидистых веток. Бежал не разбирая дороги, куда угодно, главное по дальше от этого места.
Секунды, минуты и часы ускользали от моего понимания, я бежал, и бежал не считаясь даже с собственным телом. В момент почувствовав катастрафическую нехватку воздуха, ноги буд-то окаменели и споткнувшийсь о корни дерева я рухнул на землю. Обессиленный, валяясь в корнях и корчась от боли в груди, хрипя я замер, нащупывая землю, когда понял что с ней перестала происходить всякая чертовщина, тогда взялся и за свой животный страх, унимая его. Немного погодя, отдышавший и лишний раз удостоверившись в отсутствии дурного навождения, я приступил к тому, к чему должен был приступить еще на месте побега, а именно анализ случившегося, у меня же должен быть хоть какой-то ответ на все эти вопросы. Но некто очень хорошо пошутил надо мной, засунув сюда без малейшей вспышки воспоминаний, а от этого, ни горящей земле, ни месту моего прибывания, нельзя было дать внятного разъяснения.
Можно было сколько угодно ругаться на случившееся и сокрушаться над своей несправедливой судьбой, но что-то мне подсказывало, что это никак мне не поможет, а вот дупустим, взять вот ту, на вид крепкую корягу и использовать её как оружие, прокладывая себе путь через лес, вселяло больше оптимизма. Пусть даже и моим компаньёном в поисках разумных существ, будет амнезия.
Встав на колени и потянувшийсь за корягой, руку прострелила острая боль, когда я коснулся деревяшки. От неожиданости я одёргнул руку прижав её к груди, рана сочилась свежей кровью, сначала мою уверенность в том, что рана заработана при падении, ничего не могло развесять. Но металлический отблеск привлек внимание, на поясе красовался богато украшенный нож, рукоять которого покраснела от свежей крови, которая уже начала багроветь и запекаться.
– Да уж.– Протянул я охрипшим от жажды голосом, почесывая весок. – А ведь рана ровная и глубокая, заостреная по краям, ну вот и зачем. – Задал себе этот вопрос, так как выциплял яркие вспышки из сознания, как держал в окровавленной руке нож и чертил какие-то линии, те самые что видел у костра, но вот зачем так и не вспомнил.
Решив не тратить времени на попытки хоть что-то вспомнить, я занялся делами более важными, а именно, срезал с одежды лоскут ткани, на манер импровизированного бинта, довольно острым, прошу заметить ножом. Плотно обмотав рану, так что, теперь в нее грязь не попадет. Подлатав себя, моё внимание остановилось на этом, тяжёлом ноже, расматривая его со всех ракурсов, по мимо богатого убранства ввиде замысловатых узоров, завитки которых оканчивались цветками, инкрустированными разными драгоценными камнями, особняком выделялась голова неизвестного мне животного, украшающее навершие. Его рубиновые глаза, были окаймлены поистине устрашающим взглядом, а скрученные в спираль рога загнутые назад, очень сильно мешали пользоваться ножом как оружием. Хотя как по-мне, это произведение искусства, выполненное на манер ножа. Однако вся эта картина хоть и казалась мне знакомой, но вместе с тем, деталей этого, вспомнить не удалось. Вот так отправился в дорогу, то ли культист, то ли фанатик с ножом в поясе, опираясь на корягу, прокладывая себе путь, сквозь лесную тьму.
Терять счет времени, вошло у меня в привычку, то ли стресс так сказался, то ли нарастающая усталость, но я так и не понял, когда хруст сухих веток сменился на шелест травы под ногами. Выйдя на поляну, залитую серебристыми сиянием двух лун, идущих одна за другой и нависших на небосклоне так низко, что невольно потянулся к ним рукой, в надежде прикоснуться, уж очень сильно поразила меня эта картина пустынного пейзажа, наполненная кратерами и трещинами. Но отбросив эстетический момент, и перейдя к практическому, стало понятно что, судя по их положению, сейчас была полночь или время очень близкое к ней, к тому же воздух стал холодать, и тут моя память исполнила интересный пируэт, она любезно предоставила мне подобную картину. Так я и вспомнил, что в ясную погоду, подобные ощущения говорят о начале рассвета часа через четыре, к тому же мне по счастливой случайности удалось выбресть на дорогу, впереди меня и позади, стояла стена леса, чернее чем ночь и от того пугающая, за то по бокам, как спасительный ручеёк, тянулась накатанная дорожка. Упав на колени, я стал содрогаться от смеха, не веря в свое везение, но вместе с тем, мной стала овладевать слабость. Не придумав ничего лучше, кроме как прилечь на краю дороги, тут же послышалось пронзительное, – Тууу, стой!
Яркий свет, как плющ, впивался в глаза, от чего пришлось прижаться лбом к земле, закрываясь руками, и вместе с тем тело заныло от боли, а это уже сказываются изматывающие пробежки, на пару с валянием на земле, в общем, возвращение в сознание оказалось крайне болезненной процедурой. Можно было бесконечно долго ругать себя за не предусмотрительность, которая наградила меня заклинившей спиной и шеей, и это если опустить отваливающиеся конечности. Но какая тут лежанка, если я даже не понял, что уснул, просто моргнул и утро.
Топот копыт и скрип повозки прекратился, поравнявшись со мной, что вселяло как и радость, так и не оформленный страх неизвестного.
– Эй! Ты как? Живой? – Окликнул меня громкий басистый голос молодого мужчины.
– Вроде как, а что? – Промычал я, сквозь зубы, неуклюже поднял голову на голос. А слух не обманул, в повозке сидел молодой человек, с такими же светлыми волосами, как и его соломинка во рту, задрав свою козлиную бородку, широко улыбаясь мне.
– Хорошо, что живой. А то угораздило же тебя уснуть в лесу, да в такую холодину. И не страшно же было, одному, а вдруг зверье тебя растрепало бы. – Крепкий на вид мужчина спустился ко мне, протягивая руку.
– Честно сказать не до этого было, набрел на дорогу и присел, чтобы перевести дух и как можешь заметить, неудачно моргнул. – С оскалом самоиронии я принял руку помощи, которая помогла мне подняться. От моей былой настороженности не осталось и следа, что-то в нем было, такое, располагающее к себе.
– Хотелось бы сказать, что ты балда, но вспоминаю себя, который спешит на ярмарку не спит ночами, чтобы занять место по лучше, а потом отрубается без задних ног под проливным дождем. А уже на следующее утро думает, где бы нанять крикуна, чтоб покупателей не упустить. Место то хорошее, а толку, если ты их внимание привлечь не можешь, а крикуны знаешь ли, дорого обходятся. Вот и сейчас на ярмарку спешу, и что-то мне подсказывает что, идея провести всю ночь в дороге опять мне аукниться. А тебе куда, далеко путь держишь? – И тут я понял, что за черта склоняет на его сторону, он открытый миру как ребенок, хотя и странно, вроде взрослый, всякой гадости должен был насмотреться.
– Не зная куда, это далеко, по-твоему?
– Не понял? – Молодой человек растерянно усмехнулся, почесывая затылок.
– Дело в том, что я сам не знаю куда идти. Этой ночью я очнулся в лесу, ничего не помню, вот и дошел по великой случайности к дороге, а там и до людей не далеко, к кому попало, с такими расспросами не полезешь. А вот судя по одежде и отрывкам воспоминаний, я какой-то культист или фанатик, вот если найду такого же ряженого, то может он, хоть что-то в голове освежит.
Молодой человек видно проникся моими откровениями, он слушал меня внимательно, и с его лица сползла сияющая улыбка, что заставило меня понервничать, а вдруг я что-то не то сказал. В голове невольно выползали картины того как он накидывается на меня, в подобном случае у меня нет и шанса.
– Да ладно тебе, ты чего нервничаешь? – Громко смеясь, он похлопал меня по плечу.
– Я вспоминал, к какому культу относится твоя одежда. Широкая золотая линия на рукавах и поясе, на красном фоне и вспомнил, что это отсоединившаяся ветвь культа, Аппопа. Твои ребята тогда знатно начудили и устроили шествие кровавых факелов в Бубастисе, я еле ноги унес, чтоб под горячую руку не попасть. Но я не в обиде, ваши ребята услужливо показывали дорогу на выход, так, что мне удалось всё сберечь.
В голове проскользнули какие-то яркие огни и не известное существо, привязанное к столбу, его ноги уже охватил огонь, и все воспоминание будто застыло, а моё любопытство требовало продолжения.
– Погоди, ты сказал, что-то про ночь факелов, что там было. – Схватил я его за рукава, смотря прямо в глаза, надеясь хоть что-то еще, небольшое дополнение, что оживит картинку в моей голове.
– Ты уж меня прости, я сам-то убегал, не разбирая дороги, так что мои истории это пересказ из других уст.
– Слушай, может мне заплатить тебе, чтобы ты рассказал, ты пойми, мне очень, нужна эта информация. – Дрожащими руками я поднёс мешочек и открыл, из него тут же посыпались золотые монеты и драгоценные камни, прямо под ноги. Торговец осуждающе покачал головой.
– Ай яй яй, если я торгаш, то что и информацией торговать буду, – потом он немного задумался, отведя глаза в сторону. – Ну, может и да, но не убудет с тебя, вижу, что в ситуацию попал, что и недругу не пожелаешь. – Он наклонился, чтобы собрать содержимое мешка, после дал мне его в руку и отдельно в стопке показал пять монет. – Чтобы твоя и моя совесть была чиста, я возьму с тебя эту плату, дорога не близкая, сюда войдет твое пропитание и поездка, так и я себе в убыток не пойду, и ты не будешь чувствовать себя не уютно. По рукам? – Он протянул мне руку и представился – Лорс, а тебя? – Я замялся, не зная что ответить, как и сам спрашивающий, понимая всю абсурдность своего вопроса.
