скачать книгу бесплатно
Гипербола
Игорь Владимирович Чичинов
Поскольку автору "далеко за", и его мировоззрение формировалось в годы СССР, книга состоит из коротких рассказов из жизни обычных людей и выдержана в классическом стиле советской и российской художественной прозы. Вероятнее всего, она подойдёт для читателей среднего и старшего возраста, выросших на произведения Шукшина, Чехова, Бунина. Впрочем, многие молодые люди также находят в ней что-то своё, близкое по духу.Не чужд автору оказался и такой жанр, как фантастика.
Игорь Чичинов
Гипербола
Гипербола
Сережка Чеботарёв числился в школе среди твёрдых «хорошистов». Был он отчаянно рыж, крепок в плечах, молчалив и серьёзен. Весь в отца.
В тот день по математике изучали новую тему.
– Так, ребята, чертим две оси – ось абсцисс и ось ординат,– своим обычным, хорошо поставленным голосом вела урок математичка, Лидия Степановна – женщина, в общем-то, невредная и уравновешенная.
– Абсцисса – это горизонтальная прямая, её мы обозначим как икс. Ордината – вертикальная, она обозначается в математике символом игрек. Пока всё понятно?
Все в ответ дружно промолчали. Учеников в деревенской школе было, что называется, кот наплакал. Например, в их восьмом «А» всего двенадцать человек. А чтобы провести две прямые линии – сами понимаете, тут ума много не надо.
Однако дальше началось посложнее.
– Теперь мы с вами начертим две кривые. Это гиперболы. Вот, смотрите, я на доске нарисую, а вы в своих тетрадках.
Лидия Степановна изобразила на доске две замысловатые, но красивые кривые линии.
– Видите? Гиперболы не прямые. Они вроде бы и стремятся к осям икс и игрек, но, поскольку кривые, никогда с ними не соединятся.
Серёжка внимательно посмотрел на школьную доску, потом в свою тетрадку, взъерошил рыжий чуб и поднял руку.
– Лидия Степановна, можно?
– Да, Чеботарёв, слушаю.
– Помните, вы нам рассказывали о параллельных прямых?
– Да, конечно. И что?
– Ну, я просто запомнил, что они никогда не пересекаются. Вы мне ещё тогда «четвёрку» поставили.
– Да-да, Серёжа, помню.
– А тут что? Две оси – прямые линии, это понятно. А эти ваши две… как их…
– Гиперболы.
– Вот именно. Они ж не прямые, вы говорите?
– Да, это кривые линии.
– Ну, так выходит, они с этими прямыми-то рано или поздно состыкнутся!
– Нет, Серёжа, не состыкнутся, как ты говоришь,– улыбнулась учительница. – Дело как раз в том и заключается, что эти кривые бесконечно долго будут стремиться к соединению с осями, но так и не соединятся. В математике этот термин определяется как бесконечность. Помните, я вам рисовала такой знак – вроде положенной в горизонтальное положение «восьмёрки».
Серёжка нахмурил брови – ну, совсем, как его отец в сложных ситуациях.
– Не, Лидия Степановна, это две параллельных не пересекаются – вы же нам рассказывали, я запомнил. А тут не две параллельных. Одна прямая, а другая-то кривая! И стремится. Значит, где-то они… состыкнутся.
Лидия Степановна начала нервничать: время идёт, надо ещё успеть задание на дом дать.
– Чеботарёв, ты чем слушал, когда я объясняла про бесконечность? Да, здесь налицо одна прямая линия, другая – кривая. Да, одна стремится к другой. Но они никогда не сойдутся в одной точке, пойми! Потому что, будут бесконечно соединяться, но так никогда и не соединятся. Это и есть бесконечность.
Серёжка насупился и промолчал.
Вечером он подошёл к отцу.
– Бать, что такое бесконечность?
Отец – такой же рыжий, крепкий и молчаливый – только что поужинал и чинил настенные часы, сидя за кухонным столом.
– Эт чего, вам в школе задали про неё, про бесконечность?
Серёжка опустил вихрастую голову.
– Да нет. Просто математичка… ну, Лидия Степановна… В общем, я не понял про эту, как её… про гиперболу.
– Про чего? – отец встал со стула.
– Гиперболу. Кривая такая.
Серёжкин отец – и столяр, и плотник местного совхоза и, вообще, на все руки мастер – очень хотел, чтобы его сын выучился на какого-нибудь инженера, ходил при галстуке и ещё, чтобы женился на городской.
– Что за гипербола такая?
Серёжка достал тетрадку:
– Вот.
Чеботарёв-старший внимательно вгляделся в нарисованную сыном схему.
– Ну? И что тут непонятного?
– Да говорю ж тебе: вот две прямые линии…
– Так, вижу – две прямые. Учился, помню. Одна вдоль, другая поперёк. Дальше что?
– А тут эта гипербола. Видишь?
– Загогоулина эта, что ли? И эта – вторая, рядышком с ней?
– Ну. Две гиперболы.
– Что ну? Загогулины и загогулины. Что не так-то? Небось, в прошлый урок недослушал чего, а теперь Лидия Степановна виновата.
Серёжке стало обидно.
– Ничего я не недослушал! Говорю ж тебе: она сначала, в прошлом году, про две параллельные прямые рассказывала. Я за это «четвёрку» получил. А тут теперь эта…гипербола. Они ж должны где-то состыкнуться. Кривая с прямой.
Отец поскрёб затылок.
– Ага. Это две прямые. Так?
– Ну. Две оси – ось абсцисс и ординат.
Оба склонились над тетрадкой.
– А эта – кривая? – с некоторым сомнением спросил отец.
– Ну да, говорю ж тебе, она к бесконечности стремится. Есть в математике такой термин – бесконечность. Нам в седьмом классе про неё объясняли. Я ей одно – две параллельные никогда не пересекаются, а эти ведь всё равно рано или поздно пересекутся, они ж не прямые. А она…
Отец помолчал, подумал.
– Слушай, Серёга, может тут она тово… может сама путает чего?
Чеботарёв-старший закурил.
– Вот, смотри. Скажем, рубим мы с мужиками избу. Ну, там второй, третий, четвёртый ряд брёвен положили. Скоро вершить – к крыше подходим. Нам главное что – ровно положить брёвна. Тут попробуй эту вашу… как её…
– Гиперболу?
– Вот-вот, попробуй эту самую гиперболу сляпать – изба же развалится к… В общем, развалится.
Лицо у Серёжки раскраснелось.
– Так и я о чём! У вас бревна – это те же прямые линии, они лежат параллельно. Значит, не пересекаются.
– Как это не пересекаются?– отец удивился. – А по углам? Где ты видел избу без углов? В прежние-то времена старики умели и «ласточкин хвост» делать при строительстве. И меня научили. Это такой особый вид – брёвна класть и «ласточкиным хвостом» их соединять.
Серёжка улыбнулся.
– Бать, ну так то по углам. А представь, эти брёвна длинные-предлинные и тянутся себе вдаль и тянутся. Не пересекутся же, если они ровные?
Отец снова закурил.
– Не, Серёга, таких длинных брёвен не бывает.
– Это я понимаю, я так, для примера. Ну, мол, про то, что параллельные прямые не пересекаются.
Отец нахмурил лоб.
– Ну, если только для примера. Тогда да – не пересекаются. Это я тоже кумекаю. Так. И что дальше?
– Да говорю ж тебе – вот прямая ось, а вот кривая гипербола: это ж не параллельные прямые? Не параллельные. Значит, должны где-нибудь соединиться. А она говорит, нет. Бесконечность, мол…
Отец встал, прошёлся по комнате, опять крепко потёр затылок, заглянул в тетрадь.
– Ладно, Серёга, давай-ка на боковую. Утро вечера мудренее.
На следующий день Чеботарёв-старший после работы зашёл домой к Лидии Степановне.
– Здрассьте.
– Здравствуйте, Егор Матвеевич,– приветливо улыбнулась учительница.
Она знала, что отец Сережки – человек непьющий, серьёзный, в деревне его уважали.
– Что-нибудь случилось?
Чеботарёв снял кепку, помялся.
– Да как вам сказать. Тут вчера сын тетрадку мне показал, вы давеча, как я понимаю, новую тему изучали. Вот он, похоже, не совсем понял про эту вашу… гиперболу.
Лидия Степановна стёрла с губ улыбку.
– Да вы присаживайтесь, Егор Матвеевич.
Оба сели за стол.
– Да, вчера я рассказывала ребятам про гиперболу. Что Серёже не понятно?
Чеботарёв, кажется, уже пожалел, что зашёл к математичке. Но природная настырность взяла своё.
– Они, эти ваши гиперболы – кривые? Я правильно понял?
– Да, верно.
– Вот! Значит, каждая из них стремится к своей оси, приближается к ней с каждым сантиметром?
– Правильно,– Лидия Степановна начала немного волноваться.
– И что это значит?– уже увереннее продолжал Чеботарёв.
– Что?
– А это значит, что рано или поздно – ну, пусть где-то там, далеко-далеко, что аж глазу не видать, они сойдутся! Это ж не два ровных бревна, верно?
Лидия Степановна встала, подошла к окну. На улице сгущались сумерки.
– Егор Матвеевич, а Серёжа говорил вам про бесконечность?
