скачать книгу бесплатно
Листы старушкиных колод. 50 стихотворений
Игорь Белкин-Ханадеев
В новую книгу стихов поэта Игоря Белкина-Ханадеева вошли пятьдесят избранных стихотворений, написанных в разные периоды творчества.
Листы старушкиных колод
50 стихотворений
Игорь Белкин-Ханадеев
© Игорь Белкин-Ханадеев, 2024
ISBN 978-5-0062-4734-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
СУД
Не знаю я, какого дня,
А где – тем более не внемлю,
Порок и грех из душ гоня,
Иисус Христос сойдет на землю.
Когда начнется Страшный Суд
И ложь земная канет в Лету,
Живую цену обретут
Христа священные заветы.
И тем, кто дьяволу был брат,
Тем, кто не ведал мук сердечных
И превратил планету в ад,
Бог скажет: «В нем живите вечно!»
БЕЗУМНЫЙ ПОЕЗД
Безумный поезд мчится прямо,
Но мне неведомо, куда.
Как линии кардиограммы —
В окне мелькают провода.
Я равнодушьем верхней полки
От неги нижних отлучён —
Там в карты две старушки долго
Играют с солнечным лучом.
Но если поезд хоть немного
Замедлит свой железный ход —
Откроют мне мою дорогу
Листы старушкиных колод.
НА КЛАВИШАХ
На клавишах рука резвилась —
Бетховена играла ты.
А у меня душа томилась,
Моля, чтоб крышка не свалилась
На вдохновенные персты.
ТЫ УШЛА
Ты ушла недоскучавши,
Грустно выдавив «не надо»
И оставила на чаше
Метки кофе и помады.
Помню, дым над пеплом вился,
День потух, злорадно весел.
Ты ушла, а я влюбился
В пустоту примятых кресел.
ДЛЯ ЧЕГО Я ЖИВУ
Для чего я живу в суетливом
И безжалостном мире буден?
Для того, чтобы ждать прилива,
Осознав, что его не будет?
Нет ответа в магических числах
И в людском многогласом шуме…
Смысл жизни – в поиске смысла.
Кто постиг его, тот уже умер.
Я ЖДУ
Я жду, и в вечном ожиданье
Судьбой застигнутый врасплох,
Спасаюсь. От Судьбы? Страданий?
Давно бы спасся, если б мог.
Ан не дано – судьба бесстрастна.
Ее расстрел фатально тих.
Все справедливо. И напрасно
Я жду чего-то от других.
СЕВЕР
Рассыпается долгая ночь. Сонно ухают филины
В бесполезной надежде сдержать отступление тьмы.
Самовластие снега. И насыпь, и лес обессилены
Затянувшимся бременем лесоповальной зимы.
Но и здесь, в бесконечно растущих еловых торосах,
Где не слышно десятками лет человеческих слов,
Как ружейными выстрелами, от великих морозов
Наполняется бор оглушительным треском стволов…
Успокоилось эхо. Доносится глуше и глуше
Трепыхание птиц, притворившихся битыми влёт.
Снова выстрел… И снова седые еловые уши
Прижимаются к мёртвой земле придорожных высот.
Обрекая озёра туманов, холодно-апрельских,
На короткое небытие, словно ржавая сталь,
Рассыпается ночь. И, звеня в промороженных рельсах,
Догоняет вагоны, давно унесённые вдаль.
Снова радужно-чистое небо, как будто весна в нём
Размела облака. И не знавшая грусти звезда
Загорелась нежданно-негаданно воспоминаньем
Обо всех проходивших под синим лучом поездах.
НА ГЛУХАРЯ
Весна, похожая на осень —
Рыжеволоса и угрюма.
В тысячемачтовиках сосен
Текут пустующие трюмы.
Ветвей тугая тетива
В тиши выцеливает воздух.
И снег, отзимовавший в гнездах,
В лесной ручей откочевал.
Туман живёт крылатым эхом,
К земле густеет и лоснится,
Но редко чёрную прореху
В нем пробуравливает птица.
А временами полнолуний,
Когда глазами правит страх,
Гнилые волосы колдуний
Ползут среди погибших трав.
Дрожа, иду несмелым скрадом —
Спешу расслышать до зари,
О чём толкуют где-то рядом
Невидимые глухари.
То волком на прогалах рыщу,
То зайцем кувыркаюсь в ночь.
Нашёл дорогу к токовищу…
…А птицы улетели прочь…
ГЛУПЕЦ
То глупец, то как будто в избытке умом —
То забвенья хочу, то желаю престижа…
Где тот миг из безвременной цепи времён,
За который зубами вцепиться и выжить?
Ухожу. Неотпетая тяжесть в душе.
Непонятна тоска, недопонята воля…
На каком из небесно-земных этажей
Я опять не сыграю решающей роли?
РУБИКОН
Три часа ночи. Больница. Сортир.
Тихо читаю евангельский сборник.
Вместо уюта московских квартир
Грязные лавки больничных уборных.
Час до рассвета. Немеет душа.
Плоть пожирают бесплотные черти.
