скачать книгу бесплатно
Тробноп продолжил свой монолог, одернув рукава своей мантии:
– Следственная служба Верселлии не помогает нам. Однажды мне удалось их привлечь, но они лишь осмотрели выходы, посмотрели на опилки, оставшиеся после утерянного альманаха, и сказали, что все это чушь, никаких таких чудищ не существует и мы сами рвем книги. Ты представляешь, Гавилан? После такой неслыханной дерзости я не могу заставить себя просить от них помощи еще раз. Итак, – мастер полностью повернулся ко мне, сложив пальцы рук друг с другом, и посмотрел исподлобья, – поможешь ли ты нам, юный охотник? Естественно, по окончании ты получишь награду.
– Конечно, помогу, – ответил я. – Мне даже очень интересно это дело, оно явно необычно. Но, если можно, сначала я хотел бы осмотреть библиотеку.
– Конечно, – согласился, кивнув, Тробноп, – мы можем отправиться прямо сейчас.
С этими словами он встал с кресла и проводил нас с Занзаламом к выходу из кабинета. К счастью, я заранее взял с собой свои инструменты, посчитав, что они мне сразу же пригодятся. Мы вышли из главного здания Университета и направились вверх по склону.
– Скажи, Гавилан, тебе действительно семнадцать лет? – спросил меня по дороге Тробноп.
– Да, – ответил я.
– Поразительно, – сказал летописец. – В таком молодом возрасте ты уже охотник. Обычно в это время городские подростки только заканчивают учебу в школе, а у тебя уже, насколько я помню из рассказов Занзалама, есть двухгодовой опыт работы в следственной службе Пирограда. Занзалам на пару лет тебя старше, но он не выглядит взрослее.
– Надеюсь, я не состарюсь так же быстро, как вырос, – пошутил я. Тробноп улыбнулся и показал рукой на огромнейшее каменное сооружение, украшенное большими резными статуями, подпирающими массивные стены. Честно говоря, внешний вид здания напомнил мне гигантский гроб с окошками.
– Вот библиотека Университета, – сказал он. – Сейчас она закрыта. Видишь ли, раньше библиотека была открыта круглосуточно, но после появления чудища мы стали закрывать ее на ночь. Ночных дежурных мы пока освободили от обязанностей.
– Чудище появляется только по ночам? – спросил я.
– Да, – ответил Тробноп. – Студенты, конечно, воспротивились, ибо им часто и любое время нужны учебники и фолианты старых времен, но, к моей глубокой печали, в данный момент я не могу им позволить встретиться с монстром. Кто знает, на что он способен… Сейчас, во время каникул, пока большинство студентов в разъездах, мы вообще держим библиотеку запертой.
Мы подошли к библиотеке. Морской бриз доходил до вершины утеса и окутывал нас ароматом свежей соленой воды. Тробноп достал из кармана мантии ключи и открыл дверь в библиотеку. Из недр библиотеки сразу же потянуло запахом пыли и старых книг. Примерно такой же запах, только во много раз слабее, царил в пироградских библиотеках. Конечно, никакая тамошняя библиотека не могла сравниться с огромными царствами библиотек верселльских.
Я зашел в библиотеку и огляделся. Несмотря на большие окна, в помещении было немного сумрачно. Практически сразу за столом учета, где должен был сидеть дежурный, начинались длинные линии книжных шкафов, иногда прерывающиеся столиками для читателей. Ко многим шкафам были приставлены лестницы, позволяющие достать книги с самых высоких полок. Занзалам с Тробнопом меня не обманули, потолки действительно были высокими, примерно в три-четыре человеческих роста. Я обошел весь этаж, особенно приглядываясь к углам между полом и стеной, но ничего не обнаружил.
– Не знаю, есть ли что-нибудь на этом этаже, но почему-то все преступления происходили наверху, – заметил Тробноп.
Мы поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Других этажей не было, но мне бы хватило и этого. Второй этаж был еще выше первого, окна здесь были намного шире, все читательские столы стояли по периметру этажа, а огромные шкафы лабиринтом закрывали центр просторного зала.
– В библиотеке устроена довольно сложная система лампового освещения, – рассказал кафедральный мастер. – Все сделано для удобства студентов, которые могли без проблем пользоваться нашими книгами в любое время суток. Сейчас мы все равно включаем на ночь свет, но делаем это все реже и реже.
Я обошел и этот этаж, но около стен ничего не заметил. Зато у одного из шкафов я нашел нечто интересное. Это был кусок корешка от книги «История др… ира во времен… гии», ну или по крайней мере так мне говорил этот корешок. Рядом была разбросана белый порошок. Взяв немного порошка в руку, я понял, что это были страницы книги. Вернее, когда то были. Вряд ли я смог бы об этом догадаться, будь я не в библиотеке.
– Поразительно, – прошептал я. – Ни одно чудище так не перемалывает свою пищу. Обычно они сразу глотают. Но зачем чудищу понадобились именно книги? В чем польза от бумаги его организму? Старая бумага сухая и не содержит никаких питательных веществ.
Я посидел еще немного и поразмышлял. В этот момент ко мне подошли Занзалам с Тробнопом. Тробноп сильно расстроился, увидев груду мусора рядом со мной.
– О боги! – воскликнул он и в отчаянии прижал руки ко лбу. – Эра Драстагии утеряна для нас! Это была такая замечательная книга с полезными фактами.
– Мастер, – ответил Занзалам, пытаясь успокоить наставника, – возможно, кто-нибудь из наших студентов хорошо помнит эту книгу и сможет ее восстановить, пусть и не до конца, но хоть как-то…
Тробнопа это не сильно обрадовало. Было видно, как он горюет о потере, причем она была для него не первой, а возможно, и не последней.
Я достал из бокового кармана сумки пустой флакончик, откупорил крышку и ссыпал горсть перемолотой бумаги в него. Несколько бумажных пылинок достаточно заметно впились мне в руку, словно занозы, и это навело меня на мысль.
– Скажите, у вас в библиотеке все каменное? – спросил я.
– А что ты хочешь? – спросил Занзалам.
– Есть какие-нибудь деревянные части?
– Да, – ответил, шмыгнув носом, Тробноп. – Вентиляционные выходы делали из дерева, так как металл стоил слишком дорого во времена строительства, на этом решили сэкономить. Некоторые архитектурные украшения, к слову, так же сделаны из дерева.
– Вроде я не видел ни одно испорченное украшение, – сказал я. – Наверное, их чем-то обрабатывали.
– Все украшения обильно облиты лаком, – ответил мастер. – Поэтому они такие темные и гладкие. Вентиляцию не видно, поэтому, я так думаю, никто особенно не утруждался ее отделкой.
– Хорошо, – кивнул я. – Где на этом этаже находится вентиляция?
Когда мы подошли к вентиляционному люку, я понял, что мои догадки подтвердились. Люк был наполовину изрезан и выглядел так, будто из него выпилили круг, а потом края получившейся дырки хорошо отшлифовали. Все вокруг было покрыто тончайшем слоем крошечных опилок.
– Отлично, – сказал я. – Похоже, наше чудище обожает древесину.
– И что это дает? – спросил Тробноп.
– Пока не знаю, – ответил я. – Я читал про древней, дриад и других лесных чудищ, но чудищ, жрущих дерево, я не встречал нигде. Но, похоже, все-таки придется встретиться. Надо подготовиться к этому.
Я еще раз оглядел этаж библиотеки. Подняв глаза к потолку, я заметил рельсы, проходившие между огромными люстрами.
– А что это? – спросил я, показав на рельсы.
– Система транспортировки книг, – ответил Занзалам. – Тут где-то должен находиться подъемник. Новые книги кладутся в подъемник, все это тянется за трос и поднимается на нужную высоту, к той полке, на которой ты эти книги хочешь расположить. Это намного проще и быстрее, чем ставить книги на полки поодиночке с помощью лестницы.
– А подъемник выдержит меня? – спросил я.
Занзалам хитро прищурился.
– Подъемник выдерживает гору книг, – ответил он, ухмыляясь. – Как думаешь, выдержит ли он мелкого парня?
Мы нашли подъемник. Это была довольно большая клетка с узкими решетками, к верхушке которой был привязан трос, перевешенный через колесо, закрепленное на рельсе. Другой конец троса был привязан к крюку на стене.
Мы развязали трос и опустили подъемник. По размерам я вполне подходил, но сидеть там можно было, только согнувшись.
– Отлично, – сказал я, хлопнув Занзалама по плечу. – Я сяду сюда и посижу здесь ночью. Надеюсь, мне повезет, и я увижу монстра.
– Ты действительно хочешь просидеть всю ночь внутри? – удивился Тробноп. – Не слишком ли это опасно?
– Вряд ли, – ответил я. – К тому же, моя работа все равно предполагает наличие опасности.
Было решено в эту ночь оставить меня в подъемнике. Мы сходили в город пообедать, и ближе к вечеру снова пришли в библиотеку. Я сел в клетку, Тробноп и Занзалам потянули трос и подняли меня под потолок, выше шкафов, после чего привязали трос к еще одному крюку в стене библиотеки. Меня разместили примерно в центре этажа, напротив вентиляционного выхода, чтобы я мог заметить появление чудища и следить за ним, куда бы оно ни пошло. Тробноп пообещал оставить освещение в библиотеке и придти к утру. Когда они спустились, я услышал внизу щелчок, и вдруг все люстры разом вспыхнули ярким светом масляных ламп. Я достал блокнот и графитную палочку и стал ждать захода солнца.
Лучи задевали края библиотечных окон, выглядывая с западной стороны, но с каждой минутой их становилось все меньше и меньше. Над колышущимся вдалеке морем повис растущий месяц. Следом за ним появился еще один, убывающий, меньше размером, но не менее яркий. Каждую ночь жители Телехии наблюдали две луны. Они уменьшались и росли в противофазе, и именно под их размер были придуманы месяцы. Словно заколдованные, луны четко определяли время года и жизнь в мире. Еще давным-давно им приписывали странные события, происходившие в Телехии. Названы они были тоже странно, по крайней мере, для меня – Мачеха и Падчерица. Мачехой называлась бо?льшая луна, которая, по поверью, приносила несчастья, а Падчерицей – луна меньшая, предвещавшая добрые вести. Раз в месяц, когда Мачеха была полной, Падчерица полностью пропадала с неба, и люди старались сидеть дома, ибо в ту ночь совершались преступления. Говорили, что в ночь Мачехи демоны вылезали из глубин подземелий и забирали людей с собой в пылающие недра, где над несчастными издевались до скончания веков. В ночь Падчерицы, наоборот, народ выходил на улицы и праздновал полнолуние до наступления рассвета, отмечая победу доброй луны хлопушками, парадами, играми и, естественно, большим пиром. День равнолуния же, когда Мачеха и Падчерица одинаково светили на небе, означал смену месяца. Ночь Мачехи приходилась на середину первого месяца времени года, а ночь Падчерицы – на середину второго. Сейчас подходила к концу весна, и Мачеха начинала заметно расти, как росло сейчас мое напряжение.
Мои мысли о лунах прервал шорох, доносившийся, как и ожидалось, со стороны вентиляции. Я повернул голову в ту сторону и заметил какое-то мелкое существо золотисто-белого цвета, которое осторожно, но довольно резво бежало к книгам, причем как раз туда, где висел я. Я немного испугался, предположив, что меня обнаружили, но существо подбежало к соседнему от меня шкафу и стало ковыряться в книгах.
Я мог хорошо разглядеть это чудище, которое и чудищем-то не казалось. Внешне оно напоминало кролика с пушистым длинным лоснящимся мехом, только без ушей. Глаза были черные и сильно вытаращенные, практически вываливающиеся из орбит. Задние лапки были мощные, как у настоящего кролика, возможно, зверек умел хорошо бегать и прыгать. Передние лапы имели более развитые пальцы, явно не как у обычных животных – очевидно, что монстр владел мелкой моторикой. Я незамедлительно стал записывать свои наблюдения в блокнот, при этом «кролик» ка раз подтверждал мои мысли, взяв лапками книги и осматривая ее со всех сторон, переворачивая страницы и разглядывая обложку.
Пока что ничего не показывало на то, как крошечный монстр раздирал книги. Я решил не ждать и проверить слух животного. Я слегка постучал графитной палочкой по дну клетки, в которой сидел. Монстр отложил книгу и стал оглядываться, посматривая из стороны в сторону в поисках источника опасности. Я записал в блокнот «обладает средним слухом – может слышать звуки, но не может определить место, откуда они доносятся». Пока я это писал, мой наблюдаемый расслабился и снова взял книгу в лапы, принюхиваясь к ней своим маленьким черным носиком.
Я стал его зарисовывать, поглядывая то на страницу блокнота, то на чудище, заодно пытаясь придумать название для этого, безусловно, нового вида чудищ. Неожиданно для меня «кролик» распахнул пасть неестественно широко. От такого вида я даже перестал писать, полностью переключив внимание на сцену, происходящую внизу. Из раздвинутой пасти монстрика вылез длинный костяной язык, покрытый зубами, расположенными спиралью, словно странная круглая пила. Кончик языка был заметно расширен, в центре открылось какое-то отверстие, наверное, настоящая пасть. Язык стал делать поступающие движения, дергаясь туда-сюда из пасти чудища, все быстрее и быстрее, а потом начал с нарастающим треском крутиться. Монстр, не двигаясь, направил передними лапками книгу прямо к беснующемуся языку. Соприкоснувшись, книга издала жуткий визг, какой слышится, когда пилят дрова, и стала постепенно пропадать в пасти чудища. Крошки от остатков страниц сыпались из пасти вниз, образуя горочку. Оставив в лапах лишь часть обложки, монстр отбросил ее, и его язык стал замедляться, пока совсем не остановился. Его рот сладостно причмокнул и закрылся. Язык втянулся обратно вовнутрь чудища и его внешняя пасть тоже закрылась. «Кролик» еще раз огляделся вокруг и засеменил обратно к вентиляции.
Я ошеломленно смотрел ему вслед, пока он не свернул за угол, где я его уже не мог видеть. Ничего подобного я действительно никогда не видел и не читал ни в одной книге. Рука с графитом потянулась к верхней части исписанной страницы блокнота и написала там большими буквами название нового существа – «термитоид».
Пожалуй, такое название, хоть и никак не соответствовало внешнему виду чудища, вполне показывало его реальную природу. Я сделал еще несколько пометок, которые уместились только на другом развороте страниц, и сложил вещи на полу клетки. Устроившись поудобнее, насколько это было возможно в таком тесном пространстве, я задремал. Больше в эту ночь чудище не приходило, и в полудреме я провел остаток ночи, пока внизу не послышался звук отпираемых дверей.
Поднявшийся по лестнице Тробноп первым делом подбежал к свежей горке опилок. Схватив останки обложки, он с горечью воскликнул:
– О нет! Единственные в своем роде сочинения Деззидия Триумфального! Это же одна из гордостей нашей библиотеки! Пропала такая книга!..
– Что же ты не сохранил книгу, Гавилан? – спросил подоспевший Занзалам.
Я сначала было опешил, но потом ответил:
– Во-первых, это неизвестное чудище, не описанное ни в одном бестиарии, и неизвестно было, что от него ожидать. Ну а во-вторых, в любом случае я бы не смог спуститься вниз, потому что я заперт в подъемнике.
Занзалам ойкнул и поспешил к крюку с привязанным тросом. Тробноп все еще сокрушался над книгой, но, заметив краем глаза своего возящегося с узлом студента, быстро направился к нему. Ругать его за глупую самодостаточность, которая могла бы привести к разрушению подъемника вместе со мной, он не стал, и стал помогать. Он беззвучно шевелил губами, и нетрудно было догадаться, что это из-за уничтоженной книги и быстро это не пройдет.
Когда клетка опустилась и дверца отперлась, я вылез, на ходу доставая записи. От моего рисунка у обоих летописцев чуть глаза на лоб не полезли.
– Погоди, Гавилан! – то ли посмеиваясь, то ли ужасаясь, сказал Занзалам. – То есть ты хочешь сказать, что безухий кролик, которого ты назвал «термитоидом» – это и есть то самое чудище, поедающее книги?
– Именно так, Занзалам, – ответил я. – В принципе, ничего особо странного я не вижу. Кролики же грызут кору деревьев, стачивая ее в опилки, так и термитоид, внешне на него похожий, поедает книги, страницы которых изначально были деревьями.
– В словах Гавилана есть смысл, – вмешался Тробноп, додумывая мысль. – За все время пребывания в библиотеке чудище ело лишь бумажные книги, не трогая фолианты из пергамента или льна.
Я продолжил:
– Странным выглядит способ питания. Рот выглядит так, как будто совсем не относится к самому чудищу. Я надеюсь, что в следующую ночь термитоид снова придет в библиотеку, и я его убью. Тогда можно будет поподробнее рассмотреть строение его тела. Кроме длинного рта-дрели, атакующих частей я не увидел. Ноги, правда, у него сильные, поэтому в случае чего он наверняка будет пытаться убежать.
– Тебе нужна будет помощь, Гавилан? – спросил кафедральный мастер.
– Мне нужен весь день, – ответил я. – Я буду готовиться к следующей ночи. Возможно, мне понадобятся некоторые механические детали или обрезки тканей, возможно, какие-то травы. Я, конечно, многое взял с собой, но чего-то вполне может не оказаться.
– Хорошо, Гавилан, – кивнул Тробноп. – Если ты будешь в чем-либо нуждаться, спрашивай меня, я постараюсь помочь.
– Я тоже, – поддержал Занзалам.
– Спасибо, – ответил я, – спасибо за сотрудничество. А теперь, если позволите, я отправлюсь в трактир. Кстати, не подскажете, где находится ближайший?
Занзалам махнул рукой в сторону юго-запада.
– Вот там есть хорошая таверна, называется «Пухлый бочонок». Ты его ни с чем не перепутаешь, это здание отличается от других своей, так сказать, архитектурой.
Я посмотрел в сторону, указанную товарищем, заткнул вещи за ремни и пошел вдоль склона. Когда я уходил, ветер донес мне частичку разговора Занзалама со своим учителем:
– Мастер, почему вы не рассказали об охотнике ректорату?
– Ректорат нам с самого начала ничем не помогал. К тому же, если Гавилан не справится, то мы можем оказаться в еще более худшем положении, как ненадежные люди…
Занзалам не обманул меня, здание таверны я нашел сразу. В отличие от статных каменных домов Верселлии, таверна «Пухлый бочонок» при первом же взгляде напоминало не что иное, как пухлый деревянный бочонок пива. Я нащупал рукой карман с кошельком, оценивая его объем (я взял с собой не все деньги, которые привез – часть оставил в комнате Занзалама), и вошел в дверь, сопровождаемый ярким звоном колокольчиков, висящих на входе.
Нестандартный вид таверны был хозяевам только на руку. В центре стояла барная лавка, огибающая узкую винтовую лестницу, ведущую как наверх, на кухню, так и вниз, в погреб. Вокруг лавки стояли высокие стулья, за которыми сидели завсегдатаи таверны, сжав в кулаках большие берестяные кружки с пенящимся элем. Вокруг, несмотря на кажущееся небольшим пространство, стояло бессчетное количество столиков, рассчитанных на любую группу людей – от скучающих одиночек и влюбленных пар до огромнейших веселых компаний. С ребристого потолка свисали разноцветные стеклянные шары, выполняющие роль светильников. Благодаря им убранство таверны ежесекундно играло новыми красками.
Я сел в центре, заказав обед. Остальные посетители, занимавшие окружность лавки, с некоторым удивлением взглянули на меня, видимо, не ожидая, что человек, устроившийся за барной лавкой, будет заказывать что-то кроме выпивки. Однако они успокоились, когда увидели, что помимо первого и второго мне принесли бутылку рома, склянку с крапивной настойкой и маленькую рюмку местного самогона, и заодно яблоко на закуску.
– Надолго, – понимающе кивнул сидящий по соседству от меня дедок, глянув на мое меню. – Уважаю.
Больше внимания на меня никто не обращал. Суп с жарким, которое было мне подано, я съел, а вот алкоголь оставил, зажав все стеклянные емкости своими нагрудными ремнями так, чтобы они не свалились при ходьбе. Самогон из рюмки я аккуратно перелил в свою флягу, предварительно допив оставшуюся там воду. Поблагодарив хозяина таверны, я оставил ему плату вместе в порядочными чаевыми и, припрятав оставшееся яблоко за пазухой, вышел. Честно говоря, я ожидал какой-либо драки, ибо появление незнакомца, да еще и в нехарактерной для города одежде, легко могло спровоцировать самых активных и пьяных «жителей» таверны.
Занзалам сидел у себя в комнате, когда я вернулся. Было похоже, что он скучал, потому что он очень обрадовался, увидя меня в дверях.
– Быстро ты пришел, Гавилан! – воскликнул он, распахнув руки. – Ну, как тебе таверна? Извини, что с тобой не пошел, но я перед этим уже плотно позавтракал.
– Да ничего, – ответил я. – А теперь прости, но в твоей комнате будет вонять.
Занзалам рассмеялся во всю ширь своего рта.
– Не думаю, что ты провоняешь тут больше, чем это бывает после окончания сессии, – хихикая, сказал он и вытер слезы с уголков глаз. – А вообще мне интересно, чем ты собрался заняться?
– Перегонкой, – усмехнулся я, доставая бутылки из ремней.
Я придвинул к себе несколько трубок, которые лежали в груде моих вещей, и вытащил горелку. Спичками я поджег фитиль горелки, смоченный в масле. После этого я вскрыл бутылку с ромом, вставил в горлышко один конец трубки, а другой конец воткнул в мензурку. Саму бутылку я подставил над огнем. Спустя время ром закипел, и спирт начал выпариваться из него. Когда мензурка заполнялась, я моментально заменял ее новой. Таким образом, от рома у меня набралось шесть мензурок спирта. В роме осталось только очень густая сахарная патока. После выпаривания рома я проделал то же самое с настойкой, оставив на дне склянки лишь крапивную эссенцию.
Я надеялся на сходство термитоида с кроликом, поэтому и использовал ром. Кролики любят сахар – тростник, смородину, фрукты. Сахарная патока привлекла бы внимание кролика, а значит, может привлечь и термитоида. Среди своих ингредиентов я вытащил сухую толченую белену, высыпал ее на широкую посуду и смешал с патокой, после чего достал яблоко и выжал сок в получившийся порошок. В конце я собрал полученную сладкую массу в банку. Если все пройдет как задумано, то термитоид найдет смесь, наестся ее и потеряет сознание, или хотя бы перестанет ориентироваться в пространстве.
С крапивной настойкой все было немного по-другому. Я разбил склянку вместе с крапивной эссенцией в другой посуде и добавил туда немного пороха. Полученную смесь я равномерно закинул в свои бомбы, в довершение осторожно накапав туда мерку нитроглицерина.
Бомбы были в какой-то степени моей гордостью. Я сам придумал скромный ударный механизм, используя действие огнива. При нажатии на небольшую кнопку с небольшой задержкой отпускался кремневый рычажок, который, стуча по металлической наковальне, выбивал искру внутри бомбы. Обычно мои бомбы содержали порох и нитроглицерин, которые даже по отдельности могли неплохо бабахнуть, а вместе представляли собой опасную гремучую смесь. Для собственной безопасности стенки бомбы я придумал уплотнять мягкими амортизационными стенками, чтобы взрывная смесь не сработала от случайного движения. Таким образом, мои бомбы были очень маленького размера, но вместе с тем несли поистине разрушительную мощь.
Бомбу для термитоида я решил сделать особенной. Неизвестно, что ожидать от кроликообразного чудища, учитывая увиденную мной прыткость монстра, поэтому на всякий случай неплохо было бы убавить его резвость. Крапива обладает жгучим эффектом за счет веществ в своем соке, а в эссенции этот эффект многократно усилен. Но у самой крапивы есть острые иголки, наносящие маленькие ранки, куда может проникнуть сок, поэтому мне нужна была какая-то замена, например, битое стекло. К тому же, разлетаясь во время взрыва с огромной скоростью, стекло может не только просто поранить.
Конечно, я мог бы использовать обычные фрукты с рынка или крапиву, растущую вдоль дорог. Вот только это оказалось бы себе дороже – выжимать в концентрат свежие растения заняло бы больше времени, да и рынок был далеко не самым безопасным местом в городе. А так у меня получилось еще и сытно пообедать.
– А что ты будешь делать с перегонкой? – спросил Занзалам.
– Мне оно не нужно, – ответил я. У меня уже был самогон во фляге. Я не был уверен, что термитоид не окажется ядовитым, поэтому, если он меня ранит, необходимо иметь хоть какое-то противоядие. Самогон является универсальным дезинфицирующим средством против большинства слабых и некоторых сильных ядов. Конечно, от всех отрав он меня не спасет, но я не знаю конкретного яда термитоида, поэтому ничего лучшего мне не оставалось. Перегонка из рома и настойки, конечно, тоже сгодилась бы, но она была уж слишком вонючей. – Можешь взять себе, если хочешь. Как раз понадобится после следующей сессии, – я улыбнулся.
Занзалам взял пустую бутылку из-под рома.
– Можно? – спросил он.
– Бери, – ответил я.
Почти профессиональным движением он перелил спирт из моих мензурок в бутылку, закрыл ее и спрятал под кроватью.
Я распределил свои инструменты по ремням. Бомбы я подвесил за пояс, прикрыв кнопки специально приделанной защитной плашкой во избежание случайного нажатия. К правой руке я привязал щиток, закрыв руку до локтя. Потом я взял свой меч – метровый клинок, обернутый полотном, развязал, проверил лезвие, подправив остроту небольшим точильным камнем, и вытащил из сумки складные ножны. Ими я не часто пользовался, так как в длительном походе ножны только мешались, но в бою они были явно удобнее постоянно запутывающихся тряпок. Меч я повесил за спину, на правую сторону, чтобы его было легко доставать, но при этом он не мешался сумке. В карманах сумки уже лежали необходимые мне вещи, поэтому я просто повесил ее через плечо чуть позади левого бока. Я проверил все снаряжение, подергал меч, свободно ли он вынимается, после чего встал ровно перед Занзаламом.
