скачать книгу бесплатно
Коммунизм против капитализма. Третий раунд
Дмитрий Игнатьев
Прошло более ста лет со дня Великой Октябрьской социалистической революции – события, в результате которого на одной шестой части земного шара к власти пришёл трудовой народ, возникло первое в мире рабоче-крестьянское государство – СССР. Сейчас этой страны уже нет, и мир потрясают постоянные войны и конфликты, псевдореволюции, организованные спецслужбами США, чтобы в той или иной стране, на которую обратили свой взор Соединённые Штаты, у власти было подконтрольное им марионеточное правительство, предающее интересы собственного народа, верой и правдой служащее «его величеству» доллару.
Часть I
Великий Октябрь – главное историческое событие ХХ века
Глава 1. Марксизм-ленинизм о революционной роли рабочего класса в борьбе за уничтожение власти капитала и построение бесклассового коммунистического общества
«Социализм, с тех пор как он стал наукой, требует, чтобы с ним и обращались как с наукой, то есть, чтобы его изучали».
Ф. ЭНГЕЛЬС
В феврале 1848 г. вышел в свет «Манифест Коммунистической партии» Карла Маркса и Фридриха Энгельса – возвестивший всему миру о появлении научного пролетарского мировоззрения – марксизма.
Основоположники марксизма в своих произведениях показали, что современное им капиталистическое общество делится на два основных, непримиримо противостоящих друг другу антагонистических класса – буржуазию и пролетариат.
Эти классы сформировались в ходе буржуазных революций, покончивших со средневековьем, с внеэкономической зависимостью крестьянина от феодала, отрабатывавшего барщину или платившего натуральный, а впоследствии, денежный оброк своему хозяину-феодалу.
Не пушечные ядра разрушили средневековые замки, пишут основоположники марксизма, а пар и машина, т. е. первая промышленная революция, выразившаяся в стремительном развитии производительных сил. Крестьяне разорялись, покидали свои наделы и устремлялись в города, где стремились получить работу и средства существования. Так возник пролетариат, класс, лишённый средств производства и средств существования, класс, не владеющий ничем, кроме своих рабочих рук, рабочей силы, которую он стремился продать своему антагонисту-буржуа, классу, также возникшему в ходе перехода общества от феодализма к капитализму и захватившему в свои руки основные средства производства.
В примечании к английскому изданию «Манифеста…» 1888 г., Энгельс поясняет: «Под буржуазией понимается класс современных капиталистов, собственников средств общественного производства, применяющих наёмный труд. Под пролетариатом понимается класс современных наёмных рабочих, которые, будучи лишены своих собственных средств производства, вынуждены, для того чтобы жить, продавать свою рабочую силу» (К. Маркс, Ф. Энгельс, Избр. произв. в трёх томах, Москва, Политиздат, 1985, т. 1, стр. 107).
Маркс и Энгельс показывают, что капитал, буржуазно-производственные экономические отношения охватили весь мир, что капитал приобрёл международный характер, и чтобы бороться за свержение его власти, пролетарии всех стран должны объединяться. «Капитал есть сила международная. Чтобы её победить, нужен международный союз рабочих, международное братство их». Поэтому важнейшим лозунгом марксизма, выражающим его революционную сущность, является лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», которым завершается «Манифест Коммунистической партии».
Также основоположники отмечают, что творцом истории являются не короли, цари, и другие так называемые «выдающиеся личности», а народные массы. В новую капиталистическую эпоху на политическую арену вышел новый класс, пролетариат, исторической миссией которого является свержение власти капитала, уничтожение частной собственности и построение бесклассового коммунистического общества.
Завершают «Манифест…» Маркс и Энгельс призывом:
«Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намерения. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путём насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя. Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего в ней терять, кроме собственных цепей. Приобретут же они весь мир.
ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!»
(там же, стр. 138).
Ленин в работе «Карл Маркс» даёт такую оценку знаменитому «Манифесту…»: «В этом произведении с гениальной ясностью и яркостью обрисовано новое миросозерцание, последовательный материализм, охватывающий и область социальной жизни, диалектика, как наиболее всестороннее и глубокое учение о развитии, теория классовой борьбы и всемирно-исторической революционной роли пролетариата, творца нового, коммунистического общества» (В. И. Ленин, ПСС, т. 26, стр. 48).
В «Капитале» Маркс показал, что основой богатства класса капиталистов является прибавочная стоимость, создающаяся в процессе производства и являющаяся неоплаченной частью труда рабочего.
Ради получения прибыли, являющейся превращённой формой прибавочной стоимости, буржуи готовы идти на всё, на любое преступление, отмечает Карл Маркс.
Маркс в «Капитале», в частности, развивает основные мысли и положения, уже высказанные в «Манифесте…»:
– «Итак, исторический процесс, который превращает производителей в наёмных рабочих, выступает, с одной стороны, как их освобождение от феодальных повинностей и цехового принуждения; и только эта одна сторона существует для наших буржуазных историков. Но, с другой стороны, освобождаемые лишь тогда становятся продавцами самих себя, когда у них отняты все их средства производства и все гарантии существования, обеспеченные старинными феодальными учреждениями. И история этой их экспроприации вписана в летописи человечества пламенеющим языком крови и огня» (К. Маркс, «Капитал», т. 1., глава XXIV «Так называемое первоначальное накопление», стр. 727).
– «Насилие является повивальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым. Само насилие есть экономическая потенция» (там же, стр. 761).
В знаменитом Предисловии «К критике политической экономии» Маркс показывает историческую неизбежность крушения капиталистического строя и возведении на его обломках новой коммунистической общественно-экономической формации, с которой и начнётся подлинная история человечества:
«В общественном производстве своей жизни люди вступают в определённые, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определённой ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определённые формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или – что является только юридическим выражением последних – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов всегда необходимо отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче – от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно также нельзя судить о подобной эпохе переворота по её сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями. Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она даёт достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия её решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления. В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Буржуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой общественного процесса производства, антагонистической не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества (выделено мною – Д. И.)» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Избр. произв. в трёх томах, т. 1, стр. 535–537).
Фридрих Энгельс по данному вопросу в «Анти-Дюринге», являющемся настольной книгой каждого марксиста, пишет:
– «…современная крупная промышленность создала, с одной стороны, пролетариат, класс, который впервые в истории может выставить требование уничтожения не той или иной особой классовой организации, не той или иной особой классовой привилегии, а уничтожения классов вообще; класс, который поставлен в такое положение, что он должен провести это требование под угрозой опуститься, в противном случае, до положения китайских кули. А с другой стороны, та же крупная промышленность создала в лице буржуазии класс, который владеет монополией на все орудия производства и жизненные средства, но который в каждый период спекулятивной горячки и следующего за ним краха доказывает, что он стал неспособен к дальнейшему господству над производительными силами, переросшими его власть, – класс, под руководством которого общество мчится навстречу гибели, как локомотив, у которого машинист не имеет сил открыть захлопнувшийся предохранительный клапан. Иначе говоря, всё это объясняется тем, что как производительные силы, порожденные современным капиталистическим способом производства, так и созданная им система распределения благ, пришли в вопиющее противоречие с самим этим способом производства, и притом в такой степени, что должен произойти переворот в способе производства и распределения, устраняющий все классовые различия, чтобы всё современное общество не оказалось обречённым на гибель. На этом осязательном, материальном факте, который в более или менее ясной форме с непреодолимой необходимостью проникает в сознание эксплуатируемых пролетариев, – на этом факте, а не на представлениях того или другого мудрствующего домоседа о праве и бесправии, основана уверенность современного социализма в победе» (стр. 157).
– «Материалистическое понимание истории исходит из того положения, что производство, а вслед за производством обмен его продуктов, составляет основу всякого общественного строя; что в каждом выступающем в истории обществе распределение продуктов, а вместе с ним и разделение общества на классы или сословия, определяется тем, что и как производится, и как эти продукты производства обмениваются. Таким образом, конечных причин всех общественных изменений и политических переворотов надо искать не в головах людей, не в возрастающем понимании ими вечной истины и справедливости, а в изменениях способа производства и обмена; их надо искать не в философии, а в экономике соответствующей эпохи» (стр. 271).
Таким образом, мы видим, что социальная революция не вызвана какими-то субъективными факторами. Революция является объективным процессом, обусловленным нарастанием противоречий между непрерывно развивающимися производительными силами и отстающими от них в развитии, сдерживающими их развитие старыми окостеневшими производственными отношениями. В ходе революции разрешается противоречие между новым – новым содержанием, в данном случае, новым уровнем производительных сил, и старым – старой формой, старым характером производственных отношений, сковывающих их развитие.
В процессе исторического развития человеческой цивилизации сменились четыре общественно-экономических формации: первобытно-общинный строй, рабство, феодализм, капитализм.
В Советском Союзе впервые в истории к власти пришёл рабочий класс, трудовые массы, которые начали созидать новую, пятую общественно-экономическую формацию – бесклассовое коммунистическое общество, приступили к строительству социализма как первой фазы коммунизма.
Великая Октябрьская социалистическая революция возвестила о начале подлинной истории человечества.
В «Критике Готской программы» Маркс о первой фазе коммунистического общества (название этой первой фазы – социализм, начало использоваться уже после Маркса) пишет:
«В обществе, основанном на началах коллективизма, на общем владении средствами производства, производители не обменивают своих продуктов; столь же мало труд, затраченный на производство продуктов, проявляется здесь как стоимость этих продуктов, как некое присущее им вещественное свойство, потому что теперь, в противоположность капиталистическому обществу, индивидуальный труд уже не окольным путём, а непосредственно существует как составная часть совокупного труда» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Избр. произв. в трёх томах, т. 3, стр. 14).
При этом Маркс обращает внимание на то, что здесь мы имеем дело «не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет ещё родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло» (там же).
Равное право при этом всё ещё сохраняет буржуазный характер, продолжает далее Маркс («равное право здесь по принципу всё ещё является правом буржуазным», там же, стр. 15) и поясняет, почему. Один рабочий более искусен, чем другой, может произвести больше продукции за одно и то же время или же может работать дольше «Это равное право есть неравное право для неравного труда. Оно не признаёт никаких классовых различий, потому что каждый является только рабочим, как и все другие; но оно молчаливо признаёт неравную индивидуальную одарённость, а, следовательно, и неравную работоспособность, естественными привилегиями. Поэтому оно по своему содержанию есть право неравенства, как всякое право», делает вывод Маркс.
Далее он продолжает приводить примеры неравенства, всё ещё сохраняющего место на первой фазе коммунистической формации. Один рабочий женат, другой – нет; у одного рабочего много детей, у другого – один ребёнок и т. д. Т. е., при равном труде один на самом деле получает больше на каждого члена семьи, чем другой (при равной зарплате за равный труд), один богаче другого.
«Но эти недостатки неизбежны в первой фазе коммунистического общества, – пишет Маркс – в том его виде, как оно выходит после долгих мук родов из капиталистического общества. Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества» (там же).
Развивая данную тему в «Государстве и революции», Ленин поясняет: «Справедливости и равенства, следовательно, первая фаза коммунизма дать ещё не может: различия в богатстве останутся и различия несправедливые, но невозможна будет эксплуатация человека человеком, ибо нельзя захватить средства производства, фабрики, машины, землю и прочее в частную собственность» (ПСС, т. 33, стр. 93).
Маркс в «Критике Готской программы» также даёт и краткую характеристику высшей фазы коммунизма: «На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своём знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!» (там же, стр. 16).
«Политически различие между первой или низшей и высшей фазой коммунизма со временем будет, вероятно, громадно, но теперь, при капитализме, признавать его было бы смешно…», пишет Ленин в «Государстве и революции» (стр. 98). И продолжает: «Но научная разница между социализмом и коммунизмом ясна. То, что обычно называют социализмом, Маркс назвал «первой» или низшей фазой коммунистического общества. Поскольку общей собственностью становятся средства производства, постольку слово «коммунизм» и тут применимо, если не забывать, что это не полный коммунизм».
И далее Ленин продолжает показывать, что на первой фазе коммунизма, при социализме, сохраняется не только буржуазное право, но и государство, причём государство по своей сути буржуазное: «В первой своей фазе, на первой своей ступени коммунизм не может ещё быть экономически вполне зрелым, вполне свободным от традиций или следов капитализма. Отсюда такое интересное явление, как сохранение «узкого горизонта буржуазного права» – при коммунизме в его первой фазе. Буржуазное право по отношению к распределению продуктов потребления предполагает, конечно, неизбежно и буржуазное государство, ибо право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права. Выходит, что не только при коммунизме остаётся в течение известного времени буржуазное право, но даже и буржуазное государство – без буржуазии!» (стр. 98–99).
Разумеется, Ленин здесь говорит о буржуазном государстве исключительно формально, именно по отношению и в связи с остатками буржуазного права, сохраняющимися при социализме. Но по своей сути пролетарское государство (диктатура пролетариата) является антиподом государству буржуазному (диктатуре буржуазии), о чём Ленин подробно говорит в рассматриваемой нами работе.
Ленин обращает наше внимание на то, что остатки старого в новом мы можем видеть на каждом шагу и в природе и в обществе, что, говоря об остатках буржуазного права, «Маркс не произвольно всунул кусочек «буржуазного права» в коммунизм, а взял то, что экономически и политически неизбежно в обществе, выходящем из недр капитализма» (стр. 99).
Ленин напоминает, что «Демократия означает равенство… Но демократия означает только формальное равенство. И тотчас вслед за осуществлением равенства всех членов общества по отношению к владению средствами производства, т. е. равенства труда, равенства заработной платы, пред человечеством неминуемо встанет вопрос о том, чтобы идти дальше, от формального равенства к фактическому, т. е. к осуществлению правила: «каждый по способностям, каждому по потребностям»» (там же).
И вождь пролетариата приходит к выводу: «только с социализма начнётся быстрое, настоящее, действительно массовое, при участии большинства населения, а затем всего населения, происходящее движение вперёд во всех областях общественной и личной жизни» (стр. 99–100).
Итак, мы выяснили, что коммунистическая формация состоит из двух фаз: низшей, т. е. социализма, и высшей, т. е. непосредственно коммунизма.
Но имеется и политический переходный период.
Вот что об этом пишет Маркс в уже упоминаемой нами «Критике Готской программы»: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата» (стр. 23).
Думаю, понятно, что политический переходный период есть период между капиталистическим обществом и первой фазой коммунистического общества, хотя период диктатуры пролетариата охватывает как переходный период, так и первую фазу коммунизма (социализм), и только на высшей фазе коммунизма государство постепенно, как выражается Энгельс «засыпает», т. е. исчезает, умирает, закончив свою функцию и заменяется пришедшем ему на смену коммунистическим общественным самоуправлением, когда люди будут уже управлять не другими людьми, а общественными и научно-техническими, производственно-технологическими процессами.
«… Исторически, несомненно, должна быть особая стадия или особый этап перехода от капитализма к коммунизму», пишет по данному вопросу Ленин в «Государстве и революции» (ПСС, т. 33, стр. 86).
В «Марксизме о государстве» Ленин построил такую схему:
Государство нужно буржуазии – в капиталистическом обществе государство в собственном смысле.
Государство нужно пролетариату – переход (диктатура пролетариата): государство переходного периода (не государство в собственном смысле)
Государство не нужно, оно отмирает – коммунистическое общество: отмирание государства.
Иначе эту схему можно представить следующим образом, продолжает далее Ленин:
Демократия только для богатых и для маленькой прослойки пролетариата (Бедным не до неё!) – демократия лишь в виде исключения, никогда не полная…
Демократия для бедных, для 9/10 населения, подавление силой сопротивления богатых – демократия почти полная, ограниченная только подавлением сопротивления буржуазии.
Демократия полная, входящая в привычку и потому отмирающая, уступающая место принципу: «каждый по способностям, каждому по потребностям» – демократия действительно полная, входящая в привычку и потому отмирающая… Полная демократия равняется никакой демократии. Это не парадокс, а истина! (ПСС, т. 33, стр. 181).
Теперь нам необходимо вспомнить вопрос о государстве, диктатуре пролетариата и революции, как его рассматривали основоположники.
§ 1. Марксизм-ленинизм о государстве, диктатуре пролетариата и революции
В «Анти-Дюринге» Энгельс пишет: «… современное государство (выделено мною, Д. И.) опять-таки есть лишь организация, которую создаёт себе буржуазное общество для охраны общих внешних условий капиталистического способа производства от посягательств как рабочих, так и отдельных капиталистов. Современное государство, какова бы ни была его форма, есть по самой своей сути капиталистическая машина, государство капиталистов, идеальный совокупный капиталист. Чем больше производительных сил возьмёт оно в свою собственность, тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно эксплуатировать» (стр. 283).
Энгельс показывает, что государство возникло в период разложения первобытного общества и возникновения классов: «Общество разделяется на классы – привилегированные и обездоленные, эксплуатирующие и эксплуатируемые, господствующие и угнетённые, а государство (выделено мною, Д. И.), к которому стихийно сложившиеся группы одноплеменных общин в результате своего развития пришли сначала только в целях удовлетворения своих общих интересов (например, на Востоке – орошение) и для защиты от внешних врагов, отныне получает в такой же мере и назначение – посредством насилия охранять условия существования и господства правящего класса против класса угнетённого (выделено мною, Д. И.)» (стр. 148).
В своей выдающейся работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Энгельс по данному вопросу пишет: «…государство никоим образом не представляет собой силы, извне навязанной обществу… Государство есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общество в бесплодной борьбе, для этого стала необходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах «порядка». И эта сила, происшедшая из общества, но ставящая себя над ним, всё более и более отчуждающая себя от него, есть государство» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Избр. произв. в трёх томах, т. 3, стр. 362).
Энгельс популярно поясняет, что «государство – это организация имущего класса для защиты его от неимущего»; что «античное государство было, прежде всего, государством рабовладельцев для подавления рабов, феодальное государство – органом дворянства для подавления крепостных и зависимых крестьян, а современное представительное государство есть орудие эксплуатации наёмного труда капиталом», в котором «имущий класс господствует непосредственно при помощи всеобщего избирательного права» (стр. 364, 365).
В то же время Энгельс показывает, что государство, появившись в период разложения первобытнообщинного строя и появления антагонистического рабовладельческого классового общества, так же непременно исчезнет с уничтожением классов и построением бесклассового коммунистического общества: «Итак, государство существует не извечно. Были общества, которые обходились без него, которые понятия не имели о государстве и государственной власти. На определённой ступени экономического развития, которая необходимо связана была с расколом общества на классы, государство стало в силу этого раскола необходимостью. Мы приближаемся теперь быстрыми шагами к такой ступени развития производства, на которой существование этих классов не только перестало быть необходимостью, но становится прямой помехой производству. Классы исчезнут также неизбежно, как неизбежно они в прошлом возникли. С исчезновением классов исчезнет неизбежно государство. Общество, которое по-новому организует производство на основе свободной и равной ассоциации производителей, отправит всю государственную машину туда, где ей будет тогда настоящее место: в музей древностей, рядом с прялкой и с бронзовым топором» (стр. 365–366).
Ленин, обобщая выводы марксизма о государстве, пишет в «Государстве и революции»:
«Государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий. Государство возникает там, тогда и постольку, где, когда и поскольку классовые противоречия объективно не могут быть примирены. И, наоборот: существование государства доказывает, что классовые противоречия непримиримы» (стр. 7);
«…государство есть орган господства определённого класса, который не может быть примирен со своим антиподом (с противоположным ему классом)…» (стр. 8).
Ссылаясь на «Нищету философии» Маркса, Ленин приводит его вывод о том, что «политическая власть есть официальное выражение противоположности классов внутри буржуазного общества» (стр. 23).
Ленин напоминает нам вывод Маркса и Энгельса в «Манифесте…» о том, что в ходе рабочей революции пролетариат превращается в господствующий класс, создаёт своё пролетарское государство: «Государство, то есть организованный в господствующий класс пролетариат» (стр. 24).
И далее Ленин показывает, что «постоянное войско и полиция суть главные орудия силы государственной власти» (стр. 9), а также тюрьмы, чиновничество (бюрократия)…
Он обращает внимание на то, что «Демократическая республика есть наилучшая возможная политическая оболочка капитализма, и потому капитал, овладев… этой наилучшей оболочкой, обосновывает свою власть настолько надёжно, настолько верно, что никакая смена ни лиц, ни учреждений, ни партий в буржуазно-демократической республике не колеблет этой власти», что всеобщее избирательное право, как это показал ещё Энгельс, является «орудием господства буржуазии» (стр. 14).
«Раз в несколько лет решать, какой член господствующего класса будет подавлять, раздавлять народ в парламенте, – вот в чём настоящая суть буржуазного парламентаризма», причём в самых демократических республиках, подчёркивает Ленин (стр. 46) и поясняет: «настоящую «государственную» работу делают за кулисами и выполняют департаменты, канцелярии, штабы. В парламентах только болтают со специальной целью надувать «простонародье»».
В ходе социалистической революции пролетариат свергает буржуазию и берёт власть в свои руки, т. е. создаёт пролетарское государство (диктатуру пролетариата).
«Государство, – продолжает Ленин – есть особая организация силы, есть организация насилия для подавления какого-либо класса» и подчёркивает, что трудящимся нужно государство для подавления сопротивления эксплуататоров, буржуазии (стр. 24).
Ленин обращает внимание на то, что «все прежние революции усовершенствовали государственную машину, а её надо разбить, сломать. Этот вывод есть главное, основное в учении марксизма о государстве» (стр. 28). И марксизм нам поясняет почему. Все прежние революции приводили к смене на вершине власти одного эксплуататорского класса другим (рабовладельцы были заменены феодалами, феодалы – капиталистами). И только пролетариат, в ходе осуществления революции уничтожает частную собственность на средства производства и передаёт их во владение всего общества, т. е. заменяет частную собственность общественной, тем самым уничтожает экономическую основу эксплуатации человека человеком. А для того, чтобы осуществить эти преобразования, ему, пролетариату, нужна новая государственная машина.
Как мы знаем, такой пролетарской государственной машиной стала, пусть и на очень короткий промежуток времени, Парижская коммуна, а в нашей стране формой диктатуры пролетариата стали Советы.
И здесь очень важны два вывода Ленина направленные против оппортунистического искажения марксизма:
«Главное в учение Маркса есть классовая борьба. Так говорят и пишут очень часто. Но это неверно. И из этой неверности сплошь да рядом получается оппортунистическое искажение марксизма, подделка его в духе приемлемости для буржуазии. Ибо учение о классовой борьбе не Марксом, а буржуазией до Маркса создано и для буржуазии, вообще говоря, приемлемо. Кто признаёт только борьбу классов, тот ещё не марксист, тот может оказаться ещё не выходящим из рамок буржуазного мышления и буржуазной политики. Ограничивать марксизм учением о борьбе классов – значить урезывать марксизм, искажать его, сводить его к тому, что приемлемо для буржуазии. Марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата. В этом самое глубокое отличие марксиста от дюжинного мелкого (да и крупного) буржуа. На этом оселке надо испытывать действительное понимание и признание марксизма» (стр. 34).
Причём очень важно при этом не только словесное признание диктатуры пролетариата, что является тонкой подделкой под марксизм, а воспитание пролетариата в революционном духе, в духе подготовки к социалистической революции, направленной на уничтожение власти капитала и частной собственности и построение бесклассового коммунистического общества.
«Оппортунизм не доводит признания классовой борьбы как раз до самого главного, – продолжает далее Ленин – до периода перехода от капитализма к коммунизму, до периода свержения буржуазии и полного уничтожения её. В действительности этот период неминуемо является периодом невиданно ожесточённой классовой борьбы, невиданно острых форм её, а следовательно, и государство этого периода неизбежно должно быть государством по-новому демократическим (для пролетариев и неимущих вообще) и по-новому диктаторским (против буржуазии) (стр. 35).
И Ленин обращает внимание на то, что «Сущность учения Маркса о государстве усвоена только тем, кто понял, что диктатура одного класса является необходимой не только для всякого классового общества вообще, не только для пролетариата, свергнувшего буржуазию, но и для целого исторического периода, отделяющего капитализм от «общества без классов», от коммунизма. Формы буржуазных государств чрезвычайно разнообразны, но суть их одна: все эти государства являются, так или иначе, но в последнем счёте обязательно диктатурой буржуазии. Переход от капитализма к коммунизму, конечно, не может не дать громадного обилия и разнообразия политических форм, но сущность будет при этом неизбежно одна: диктатура пролетариата».
Ленин ещё раз обращает наше внимание на то, что в словах ««сломать бюрократически-военную государственную машину» заключается, кратко выраженный, главный урок марксизма по вопросу о задачах пролетариата в революции по отношению к государству!» (стр. 38).
В «Детской болезни «левизны» в коммунизме» Ленин пишет:
«Диктатура пролетариата есть самая беззаветная и самая беспощадная война нового класса против более могущественного врага, против буржуазии, сопротивление которой удесятерено её свержением (хотя бы в одной стране) и могущество которой состоит не только в силе международного капитала, в силе и прочности международных связей буржуазии, но и в силе привычки, в силе мелкого производства. Ибо мелкого производства осталось ещё на свете, к сожалению, очень и очень много, а мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе. По всем этим причинам диктатура пролетариата необходима, и победа над буржуазией невозможна без долгой, упорной, отчаянной войны не на живот, а на смерть, – войны, требующей выдержки, дисциплины, твёрдости, непреклонности и единства воли» (ПСС, т. 41, стр. 6).
И далее: «Диктатура пролетариата есть упорная борьба, кровавая и бескровная, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская, против сил и традиций старого общества» (стр. 27).
Итак, можно подвести итоги по данному вопросу.
Пролетариат в ходе социалистической революции разрушает, уничтожает буржуазную государственную машину (диктатуру буржуазии) и на её обломках строит пролетарское государство (диктатуру пролетариата).
Диктатура пролетариата сохраняет ещё остатки буржуазной государственной машины. И эти остатки заключаются в том, что и при диктатуре пролетариата имеется государственный аппарат принуждения, насилия: милиция, армия, тюрьмы, судебно-правовая система. И в этом, но только в этом, схожесть пролетарского государства с государством буржуазным.
Но пролетарское государство, в то же время, коренным образом отличается от государства буржуазного.
И это отличие заключается в том, что буржуазное государство служит интересам эксплуататорского класса, класса буржуазии, интересам меньшинства народа данной страны, что подлинная демократия, буржуазная демократия распространяется только на обладателей капитала, на денежных мешков, несмотря на словесные заверения (в буржуазных конституциях, к примеру) в распространении демократии на всех членов общества.
В то же время пролетарское государство (диктатура пролетариата) служит интересам трудового народа, интересам большинства населения страны. Именно на большинство населения страны распространяется пролетарская демократия (Ленин пишет о 9/10, т. е., о 90 % всего населения), а диктатура, насилие, применяется по отношению к эксплуататорскому меньшинству, отстранённому от власти в ходе социалистической революции и, в то же время, продолжающего борьбу за восстановление своих привилегий, за осуществление контрреволюции и восстановление буржуазного государства; а также для защиты от всякого рода антиобщественных элементов (воров, тунеядцев, бандитов, коррупционеров и т. п.).
Одновременно государство диктатуры пролетариата создаёт свою армию для защиты завоеваний революции от посягательств внешнего врага, от посягательств буржуазных государств, в окружении которых приходится существовать определённое время пролетарскому государству. Как подчёркивал Ленин, выступая с докладом на Объединённом заседании ВЦИК 29 октября 1918 г.: «Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться» (ПСС, т. 37, стр. 122).
§ 2. О товарном производстве и товарно-денежных отношениях
Очень важно уяснить данный вопрос для лучшего понимания сущности грядущего коммунистического общества и его принципиального отличия от предшествовавших ему общественно-экономических формаций.
Товар есть продукт труда, произведенный для обмена, для продажи.
Научное исследование этого вопроса осуществлено Марксом в главном произведении его жизни «Капитале». В научно-популярной форме данный вопрос изложен у Энгельса в «Анти-Дюринге», в «Происхождении семьи, частной собственности и государства».
Товарное производство возникло в период разложения первобытнообщинного строя, когда постепенно возраставшая производительность труда позволяла создавать излишек продукции. Как отмечает Энгельс, произошло первое крупное общественное разделение труда, когда пастушеские племена «выделились из остальной массы варваров» («Происхождение семьи…», стр. 352).
