скачать книгу бесплатно
Л о н а. По-твоему, зачем я приехала сюда?
Б е р н и к. Что бы ни было у тебя на уме, умоляю: ничего не предпринимай, пока я не оправдаюсь перед тобой. Я могу это сделать, Лона, по крайней мере – объяснить, как получилось.
Л о н а. Боишься?.. Говоришь, был влюблен в меня. Ты и в письмах тогда уверял меня в своей любви. Наверно, даже вполне искренне – ты обретался далеко от дома, в большом свободном мире, он дал тебе смелость мыслить широко и независимо. А что во мне больше характера, силы воли и самостоятельности, чем принято в этом городе, ты уже и сам заметил. Поскольку мы двое хранили все в тайне, ты ничем не рисковал – даже тем, что станут издеваться над твоим дурацким выбором.
Б е р н и к. Лона, как ты можешь думать…
Л о н а. Но когда ты вернулся домой, услышал колкости по моему адресу, а здесь на них не скупились, обнаружил, что хорошим тоном считается издеваться и насмешничать над моими выкрутасами, как их называли…
Б е р н и к. Ты в то время церемонностью не отличалась…
Л о н а. Мне просто нравилось дразнить местных блюстителей нравов в юбках и штанах… И когда ты встретил юную смазливую актриску…
Б е р н и к. Клянусь, из слухов, которыми полнился город, и десятая часть не была правдой. Пустое бахвальство…
Л о н а. Предположим. Но тут домой возвращается красавица Бетти, яркая, прелестная… Никто не может перед ней устоять, да к тому же становится известно, что тетушка отписала все наследство ей, а я не получу ни гроша…
Б е р н и к. Лона, вот мы и дошли до сути. Скажу как есть, без обиняков: я не любил тогда Бетти и порвал с тобой не из-за нового чувства, а из-за денег. Я был вынужден. Я обязан был заполучить эти деньги.
Л о н а. И ты говоришь мне это в глаза?
Б е р н и к. Да, говорю. Выслушай меня, Лона.
Л о н а. Хотя в письмах писал, что тобой овладела неодолимая страсть к Бетти. Взывал к моему великодушию, заклинал ради Бетти никому не рассказывать о нас…
Б е р н и к. Могу только повторить – я был вынужден.
Л о н а. Боже правый, тогда я ничуть не раскаиваюсь, что так вспылила на прощанье.
Б е р н и к. Позволь мне холодно и спокойно обрисовать тебе тогдашнее положение дел. Как ты помнишь, во главе семейного предприятия стояла моя мать, но у нее не было коммерческой хватки. Положение стало критическим, и меня спешно отозвали из Парижа возвращать фирму к жизни. И знаешь, что я обнаружил? Оказалось, но только пусть это останется тайной, что фирма разорена. Да, да, старинный уважаемый торговый дом, переживший три поколения, фактически обанкротился. Мне, единственному сыну, не оставалось ничего другого, как искать средства для спасения фирмы.
Л о н а. И ты спас фирму за счет женщины.
Б е р н и к. Ты прекрасно знаешь, что Бетти меня любила.
Л о н а. А я?
Б е р н и к. Поверь мне, Лона, ты никогда не была бы счастлива со мной.
Л о н а. Ты заплатил мной, заботясь о моем счастье?
Б е р н и к. Может, ты думаешь, я искал выгоды для себя и поэтому поступил так? Будь я один, я бы не побоялся начать сначала. Но ты не представляешь себе, как срастается коммерсант с делом, которое получает в наследство вместе с безмерной ответственностью. Горе и радость сотен, нет, тысяч людей зависели от меня. Ты понимаешь, как пострадал бы город, который и ты, и я называем родиной, если бы фирма Берников лопнула?
Л о н а. И пятнадцать лет ты живешь во лжи тоже ради блага общества?
Б е р н и к. Во лжи?
Л о н а. Что известно Бетти о твоей жизни до брака с ней и о его истинных причинах?
Б е р н и к. Зачем бы я без всякой пользы стал ранить ее признаниями?
Л о н а. Без пользы, ты сказал? Ах да, ты же коммерсант, тебе важны польза и выгода. Знаешь, Карстен, теперь я тоже хочу сказать холодно и спокойно. Ответь – сейчас ты правда счастлив?
Б е р н и к. В семейной жизни?
Л о н а. Хотя бы.
Б е р н и к. Да, Лона, счастлив. Твоя дружеская жертва в мою пользу была не напрасна. Рискну сказать, что с каждым годом счастье мое прирастает. Бетти добрая и покладистая. И поскольку с годами она научилась подстраиваться под мой характер…
Л о н а. Хм.
Б е р н и к. Сперва она ждала какой-то сказочной любви и отказывалась понимать, что мало-помалу любовь должна уступить место теплому дружескому участию.
Л о н а. Но теперь им обходится?
Б е р н и к. Полностью. Тебе стоит знать, что ежедневное общение со мной не прошло для нее бесследно, оно сделало ее мудрее. Только научившись не требовать друг от друга невозможного, люди могут сполна проявить себя в обществе, где им досталось жить. Бетти постепенно приняла это, поэтому сегодня наш образцовый дом – пример всему городу.
Л о н а. Но горожане не знают о лжи?
Б е р н и к. О лжи?
Л о н а. Да. О лжи, с которой ты прожил пятнадцать лет.
Б е р н и к. Ты называешь это?..
Л о н а. Ложью. Я называю это тройной ложью. Ты обманул меня, ты обманул Бетти, ты обманул Юхана.
Б е р н и к. Бетти никогда не требовала, чтобы я заговорил.
Л о н а. Потому что она ничего не знала.
Б е р н и к. И ты не станешь этого требовать – оберегая ее, не станешь.
Л о н а. Не стану. Мне насмешки, хохот и издевательства города нипочем, у меня спина крепкая.
Б е р н и к. И Юхан не станет, он мне обещал.
Л о н а. Но ты сам, Карстен? Неужто ничто в тебе не требует выпутаться изо лжи?
Б е р н и к. Я должен добровольно пожертвовать моим семейным счастьем и моим положением в обществе?!
Л о н а. Какое право ты имеешь на это положение?
Б е р н и к. Пятнадцать лет я каждый день мало-помалу завоевывал себе это право своим трудом, успехами и беспорочной жизнью.
Л о н а. Да, ты много сделал и многого добился, и для себя, и для других. Ты самый богатый и влиятельный человек в городе, перед твоей волей склоняются, не рискуя спорить, потому что считают тебя безупречным, твой дом – примерным, а поведение – образцовым. Но и великолепие, и сам ты стоите на зыбком болоте. Один миг, одно слово – и тебя утянет на дно вместе со всем великолепием, если не спасешься вовремя.
Б е р н и к. Лона, чего ты хочешь здесь добиться?
Л о н а. Хочу помочь тебе обрести твердую почву под ногами, Карстен.
Б е р н и к. Месть! Ты хочешь отомстить? Я так и думал. Но ничего у тебя не выйдет. Только один человек имеет право на разоблачение, а он будет молчать.
Л о н а. Юхан?
Б е р н и к. Да, Юхан. Если обвинять меня возьмется кто-то другой, я буду все отрицать. Когда меня хотят уничтожить, я бьюсь насмерть. Ничего у тебя не выйдет, я сказал! Тот, кто мог бы меня свалить, не откроет рта – и скоро уедет отсюда.
К о м м е р с а н т Р у м м е л ь и т о р г о в е ц В и г е л а н н выходят из правой двери.
Р у м м е л ь. День добрый, день добрый, дорогой Берник. Мы за тобой, пора идти в Торговый союз, у нас собрание по поводу железной дороги, ты же помнишь.
Б е р н и к. Я не могу сейчас. Это невозможно.
В и г е л а н н. Вы должны, господин консул, правда.
Р у м м е л ь. Ты обязан, Берник. Там будут наши противники, редактор Хаммер и прочие поборники приморской линий. Теперь они утверждают, что новый вариант попахивает чьей-то корыстной наживой.
Б е р н и к. Так объясните же им…
В и г е л а н н. Мои объяснения делу не помогут, господин консул.
Р у м м е л ь. Нет, нет, ты должен пойти сам. Тебя в шахер-махерах никто заподозрить не посмеет.
Л о н а. Что я и говорила.
Б е р н и к. Сказал ведь, не могу. Я плохо себя чувствую… или все же… дайте собраться…
Из двери справа появляется у ч и т е л ь Р ё р л у н д.
Р ё р л у н д. Прошу простить, господин консул. Вы видите меня в крайнем возмущении…
Б е р н и к. Да, да, что с вами стряслось?
Р ё р л у н д. Я должен задать вам вопрос, господин консул. С вашего ли согласия юная девушка, которая нашла приют под вашим кровом, прилюдно ходит по городу в сопровождении человека, который…
Л о н а. Какого человека, господин пастор?
Р ё р л у н д. В обществе человека, от которого особенно ей надлежит держаться как можно дальше.
Л о н а. Ха-ха!
Р ё р л у н д. Это с вашего ведома, господин консул?
Б е р н и к (берет шляпу и перчатки). Я ничего не знаю. Простите, я спешу, меня ждут в Торговом союзе.
Т ё н н е с е н (входит из сада и направляется к ближайшей левой двери). Бетти, Бетти, послушай!
Г о с п о ж а Б е р н и к (в дверях). Что?
Т ё н н е с е н. Ты должна спуститься в сад и положить конец заигрываниям, которые некое лицо позволяет себе с Диной. У меня нервов не хватает слушать это.
Л о н а. Вот как? Что же это лицо говорит?
Т ё н н е с е н. Убеждает ее поехать с ним в Америку, вот что! Уф-уф-уф!
Р ё р л у н д. Да как это возможно!
Г о с п о ж а Б е р н и к. Что ты говоришь?!
Л о н а. Вот было бы чудесно!
Б е р н и к. Невозможно! Ты не так расслышал!
Т ё н н е с е н. Спроси его сам. Парочка сюда идет. А я постою снаружи.
Б е р н и к (Руммелю и Вигеланну). Я вас догоню через минуту.
Коммерсант Руммель и торговец Вигеланн уходят направо. Из сада входят Ю х а н и Д и н а.
Ю х а н. Лона, ура! Она едет с нами!
Г о с п о ж а Б е р н и к. Но Юхан… что за безрассудство!..
Р ё р л у н д. Это правда? Какой грандиозный скандал! Какими приемами соблазнения вы…
Ю х а н. Потише, господин хороший. Что вы такое говорите?
Р ё р л у н д. Ответьте мне, Дина. Это ваша воля, вас к этому решению не принудили?
Д и н а. Я должна уехать отсюда.
Р ё р л у н д. Но чтобы с ним! С ним!..
Д и н а. Назовите мне здесь другого, кто решился бы взять меня с собой.
Р ё р л у н д. Извольте узнать правду об этом человеке!
Т ё н н е с е н. Молчите!
Б е р н и к. Ни слова больше!
Р ё р л у н д. Молчанием я сослужил бы дурную службу обществу, стражем морали и нравственности коего я поставлен; это было бы безответственно по отношению к юной особе, в воспитании коей я принял существенное участие, и она для меня…
Т ё н н е с е н. Побойтесь, не делайте этого!
Р ё р л у н д. Она должна знать! Дина, несчастья и позор на вашу мать навлек этот человек.
Б е р н и к. Господин учитель!!!
