Кавказцы

скачать книгу бесплатно


Толстой немедленно распорядился о присылке на Кавказ в качестве подарков для Садо шестиствольного пистолета и музыкальной шкатулки. Но чеченец Садо и без подарков был счастлив оказать услугу своему другу

. В 1920-е гг., по свидетельству сына Мисербиева (С.С. Мисербиева), «коробочка с музыкой», подаренная Л.Н. Толстым, вместе с другими реликвиями до 1918 года хранилась в этой чеченской семье.

Даже после отъезда Л. Толстого с Кавказа чеченцы продолжали общаться с писателем. Так, два чеченских муллы из Старых Атагов – Мусип Паскаев и Цома Мурдалов в своем письме к графу Л.Н. Толстому обратились с просьбой высказать мнение о событиях 1905 года (18 февраля – рескрипт о создании Думы и 17 апреля, когда император подписал проект указа Правительствующему Сенату «Об укреплении начал веротерпимости»). Письмо было написано на арабском языке, завернуто в обложку из бумажного листа с фрагментами турецко-русского словаря

.

Говоря о влиянии горцев, в частности чеченцев, на гребенских казаков, Л.Н. Толстой писал: «Лучшее оружие добывается от горца, лучшие лошади покупаются и крадутся у них же. Молодец-казак щеголяет знанием татарского языка и, разгулявшись, даже со своим братом говорит по-татарски»

. Лев Тостой во время своего пребывания на Кавказе ввел себе в правило: «Записывать все замечательное, виденное на Кавказе и продолжать вести такого рода записи в дневнике», и этого правила он придерживался долгие годы. Так,1 февраля 1852 года Лев Николаевич Толстой записал со слов своих приятелей (кунаков) Балты Исаева и Садо Мисирбиева в своем дневнике две чеченские песни, первую из них пел Балта; здесь же Толстой дал подстрочный перевод с чеченского. Это первая известная нам запись чеченского текста с подстрочным переводом

. Запись Толстым двух горских песен представляют большой научный интерес с точки зрения первенства фольклорной записи горских образцов свадебных песен (никем еще до Толстого не записанных) и с точки зрения оригинальности записи национального текста с помощью русских букв

. Толстой использовал народные песни для передачи психологического состояния героев в трагические минуты их жизни. «Все было тихо. Вдруг со стороны чеченцев раздались странные звуки заунывной песни…. Ай! Дай! Да-ла-лай… Чеченцы знали, что им не уйти, и, чтоб избавиться от искушения бежать, они связались ремнями, колено с коленом, приготовили ружья и запели предсмертную песню…». Так органически вплелись в ткань произведения мастера, национальный мотив и народная сила

.

Исаев Балта («Булта») был приятелем братьев Толстых в станице Старогладовской. Имя Балты неоднократно упоминается на страницах дневника и в переписке братьев. В июне 1852 г. Н.Н. Толстой писал брату: «Возвратясь из Кизляра, я нашел у себя кунаков: Балту и Садо. Балта был очень хорошенький. Надо было видеть, с каким веселым и одушевленным видом он рассказывал, что его команду побили: из 9 человек, которые отправились в горы, чтобы поймать какого-нибудь тавлинца, 3-х убили и 4-х ранили… сам же командир, т. е. Балта, поправился, он обыграл какого-то дурака, выиграл 100 рублей серебром, часы, седло и разные разности. так что Балта чуть ли не капиталист, собирается взять новую хозяйку, а старой хозяйке дал 15 целковых на покупку персидского ковра для кунацкой».

Отношения с Балтой продолжались и после отъезда Толстого с Кавказа: Балта Исаев писал в Ясную Поляну – сохранилось письмо Балты Л.Н. Толстому от 23 января 1856 года

. Письма друзей, сослуживцев, знакомых постоянно обновляли в памяти Толстого величественный образ Кавказа, воспоминания о его мужественных и благородных людях. «Ваше сиятельство Лев Николаевич, – пишет Булта Исаев через 3 года после отъезда Толстого в Крым, – поздравляю Вас с полученными чинами и орденами, которые Вы заслужили в такое короткое время. Желал бы от души когда-нибудь еще с Вами встретиться. Я в Севастополь к Вам написал 4 письма, но не знаю, получили ли Вы хоть одно…». Судя по содержанию письма, в котором упоминается и Садо, между Толстым, Садо и Бултой были непринужденные, дружественные, очень теплые отношения

.

В своих письмах с Кавказа Л.Н. Толстой сообщал, что много читает, совершенствуя свои знания иностранных языков (английского и немецкого), а также изучает чеченский язык

. В январе 1854 года Л.Н. Толстой уехал из станицы Старогладовской в Ясную Поляну. Пребывание на Кавказе он расценивал как знак судьбы: «Мною руководила рука Божья. я чувствую, что здесь я стал лучше…»

. Утратив веру в 14 лет, Толстой лишь спустя десять лет, уже на Кавказе ощутил потребность в ней. Уезжая с Кавказа на родину, в пути, Толстой отметил в дневнике важное нравственно-этическое приобретение минувших лет: терпимость, способность непредвзято судить о людях, воспринимать их в сложном переплетении противоречивых свойств и качеств

. Действительно, Толстой пытался по-новому открыть смысл, суть таких понятий, как свобода, честь, дружба. Именно на Кавказе, ему открылись поэтические и политические видения. В дневнике от 5 ноября 1853 года Толстой отмечал: «Я совершенно убежден, что я должен приобрести славу»

. Будующий гений мировой литературы Л.Н. Толстой, зная Кавказскую войну, как участник, называл ее священной и «признавал за горцами право применять против неприятеля любые формы и методы обороны…»

.

Примечания

Волкова Л.А. Международная коммуникация на Северном Кавказе // Новый исторический вестник. – М.,2005. – № 1 (12). – С.17.

Дмитриева О. Восприятие феномена Кавказа элитой русского общества начала XIX века // Опыты историко-антропологических исследований. – М.,2004. – С. 42, 45.

Архиреев М.В. Кавказская война в русской литературе 1820-1830-х годов. Дис….канд. филол. наук. – Тверь,2004. – С. 6–7,67.

Архиреев М.В. Кавказ, империя, Европа: большая Кавказская война русской литературы // Историко-литературный сборник. Вып.3. К 70-летию профессора М.М. Кедровой. – Тверь,2002. – С.37.

Версовин А. «Неизменный друг свободы» // А. Полежаев. Стихотворения. Поэмы и повести в стихах. Переводы. Воспоминания современников и критика. – М., 1990. – С. 21–22.

Там же. – С. 5–7.

Маркелов Н. «Завтра я еду в Чечню брать пророка Шамиля…» // Дон – Р н /Д.,2008 – № 2. – С.222.

Маркелов Н.В. Кавказские силуэты: история Кавказа в лицах. – Пятигорск,2006. – С. 80–81.

Рейко М., Тандура В. Менталiтет горцiв пiвнiчного Кавказу очима российских письменникiв XIX столетия // Вiсник Чернiгiвського державного педагогiчного унiверситету. Випуск 52. Серiя: iсторичнi науки. – Чернiгiв, 2008. —С.1830.

Адыгская (черкесская) энциклопедия. – М.,2006. – С.1029.

Версовин А. «Неизменный друг свободы» // А. Полежаев. Стихотворения. Поэмы и повести в стихах. Переводы. Воспоминания современников и критики. – М., 1990. – С.8, 20.

Вересовин А. «Неизменный друг свободы» // А. Полежаев. Стихотворения. Поэмы и повести в стихах. Переводы. Воспоминания современников и критики. – М., 1990. – С. 9–10, 12, 56.

Коркин А.Л. Кавказские письма Л.Н. Толстого // Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру. Материалы V Международного конгресса 8-12 октября 2007 г. Симпозиум XV. Литературный процесс: кавказский контекст. – Пятигорск,2007. – С.59.

Кавказ в сердце России. – М.,2000. – С.304.

Кумыков Т.Х., Нагоев М.Б. Исторические реалии народов Северного Кавказа в произведениях деятелей культуры России первой половины XIX в. – Нальчик,1996. – С.4.

Мальбахов Б.К. Российская демократическая мысль о колониальной войне на Кавказе // Вестник Северо-Осетинского университета им. К.Л. Хетагурова. – Владикавказ,2008. – № 3. – С.88.

Станько А.И. Журналистика Дона и Северного Кавказа (допролетарский период). – Р н/Д.,1990. – С.16.

Мальбахов Б.К. Российская демократическая мысль о колониальной войне на Кавказе // Вестник Северо-Осетинского университета им. К.Л. Хетагурова. – Владикавказ,2008. – № 3. – С.83.

Грибоедовские места / Сост. Н.А. Тархова. – М.,2007. – С. 238–239.

Макунин Ю. Полководец и поэт – основатели газет // Журналист. – М.,2002. – № 3. – С. 39–40.

Павлюк О.М. Автобиографическая литература о Кавказе втор. пол. XIX века. Дис…канд. филол. наук. – Армавир,2006. – С.17.

Грибоедовские места / Сост. Н.А. Тархова. – М.,2007. – С.3.

Грибоедовские места / Сост. Н.А. Тархова. – М.,2007. – С. 239, 241,243.

Грибоедовские места / Сост. Н.А. Тархова. – М.,2007. – С. 246–247, 265,270.

Яковкина Е.И. Замечательные люди на Кавказских Минеральных Водах. – Ставрополь,1962. – С.79.

Гамсун К. В «Сказочном царстве: Мечты и впечатления о Кавказе». – М.,2005. -С.4.

Мальбахов Б.К. Российская демократическая мысль о колониальной войне на Кавказе // Вестник Северо-Осетинского университета им. К.Л. Хетагурова. – Владикавказ,2008. – № 3. – С.84.

Городецкий Б.П. К истории издания «Кавказского пленника» // Академия наук СССР. Пушкин. Временник Пушкинской комиссии. Т.2. – М.,1936. – С. 290–292.

Тахо-Годи М.А. Ксавье де Местр и Кавказ // Вестник Северо-Осетинского университета им. К. Хетагурова. – Владикаывказ,1999. – № 1. – С. 264–266.

Сафонов А. Военные из рода Пушкиных // Щит и меч. – М.,1999. – 22 июня. – С.7.

Романенко С.М. Кавказский миф в русском романтизме и его эволюция в творчестве Я.П. Полонского. Дис. канд. филол. наук. – Томск, 2006. – С. 65, 68,141.

Полонский Я.П. Стихотворения. – Л., 1954.

Полонский Я.П. Сочинения: в 2-х томах. Т.1. Стихотворения и поэмы. 1828–1841 гг. – Л., 1979.

Мустафин Р.М. Русская литература на кавказскую тему в критике В.Г. Белинского. Дис. канд. филол. наук. – Баку,1991. – С. 22–23.

Садыхов Э.М. Кавказская тематика в журнале «Современник» (1847–1862). Дис. канд. филол. наук. – Баку,1989. – С.54.

Маркелов Н.В. Вокруг «Аммалат-бека» // Язык и текст в пространстве культуры: Сборник статей научно-методического семинара «TEXTUS». Вып. 9. – СПБ. – Ставрополь, 2003. – С.345.

Чекалин С.В. Под солнцем юга: Кавказские войны в лицах. – М.,2002. – С. 128–133.

Пахомов Н.П. Лермонтов в изобразительном искусстве. – М.,1940. – С.78.

Захаров В.А. Лермонтов и Кавказ – рождение темы // Кавказ в российской политике: история и современность. Материалы международной научной конференции. Москва, МГИМО (У) МИД России 16–17 мая 2006 г. – М.,2007. – С.103.

Дубнова Н.В. Лермонтов: идеализация востока до его реального познания // Вестник молодых ученых Дагестана. – Махачкала,2006. – № 3. – С.49.

Мальбахов Б.К. Российская демократическая мысль о колониальной войне на Кавказе // Вестник Северо-Осетинского университета им. К.Л. Хетагурова. – № 3. – Владикавказ,2008. – С. 84–85.

Каменев Е.В., Четвертной Д.В. Человек на войне: культурные практики XIX в. (по мемуарам участников войны 1812 г. и Кавказской войны) // Культура исторической памяти: невостребованный опыт. Материалы Всероссийской научной конференции. Петрозаводск, 25–28 апреля 2–3 г. – Петразаводск,2003. – С. 74, 78.

Соснина Е.Л. Черный алмаз. – М.,2004. – С. 89, 93.

Серман И. Живой Лермонтов // Русская мысль. – Париж,1995. – № 4084. – С.12.

Туркаев Х.В., Туркаева Р.А. Л.Н. Толстой в Чечне. Новая концепция войны и мира // Чеченцы в истории, политике, науке и культуре России: исследования и документы. – М.,2008. – С.584.

Яковлев Н.Ф. Вопросы изучения чеченцев и ингушей. – Грозный. 1927. – С. 40–42.

Казиева А.М. Художественные традиции в северокавказской поэзии XIX–XX веков: Этнокультурные факторы и контекст. Дис…докт. филол. наук. – Нальчик,2004. – С.192.

Layton S. Russian Literature and Empire. – Cambridge, 1994. – S.263.

Аджиев А.М. К проблеме творческих взаимосвязей Льва и Николая Толстых // Лев Толстой и Кавказ в контексте диалога культур и времен / Материалы Всероссийской научно-практической конференции. 27–29 октября 2008 г. – Махачкала, 2008. – С.17.

Layton S. Russian literature and empire conquest of the Caucasus from Pushkin to Tolstoy. – Cambridge,2005. – S.264–267.

Убушева О.М. Кавказские источники в раннем творчестве Л.Н. Толстого. – М.,2008. – С. 55–56.

Убушаева О.М. Кавказские источники в раннем творчестве Л.Н. Толстого. Дис…канд. филол. наук. – М.,2008. – С.35.

Лев Толстой и его современники. Энциклопедия. – М., 2008. – С. 178, 240–241, 351.

Чекалин С.В. Под солнцем юга: Кавказские войны в лицах. – М.,2002. – С.138.

АРАН. Ф.688. Оп.1. Ед. хр. 167. Зайцев И.В. Арабские, персидские и тюркские рукописи и документы в Архиве Российской академии наук. Каталог выставки. – М., 2008 – С.17.

Калоев Б.А. Из истории русско-чеченских экономических и культурнных связей // Советская этнография. – М.,1961. – № 1. – С.46.

Чентиева М.Д. Устное народное творчество вайнахов. Зарождение литературы. // Очерки истории ЧИАССР. Т.1. – Грозный.1967. – С.267.

Тагирова Е.А. Кавказская эпопея Л.Н. Толстого // Лев Толстой и Кавказ в контексте диалога культур и времен / Материалы Всероссийской научно-практической конференции. 27–29 октября 2008 г. – Махачкала, 2008. – С.131.

Хасбулатова З.И. Толстой и Чечня: Традиции куначества // Лев Толстой и Кавказ в контексте диалога культур и времен / Материалы Всероссийской научно-практической конференции. 27–29 октября 2008 г. – Махачкала, 2008. – С.134.

Лев Толстой и его современники. Энциклопедия. – М., 2008. – С. 161–162, 178.

Хасбулатова З.И. Толстой и Чечня: Традиции куначества // Лев Толстой и Кавказ в контексте диалога культур и времен / Материалы Всероссийской научно-практической конференции. 27–29 октября 2008 г. – Махачкала, 2008. – С.134.

Коркин А.Л. Кавказские письма Л.Н. Толстого // Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру. Материалы V Международного конгресса. 8-12 октября 2007 года. Симпозиум XV. Литературный процесс: кавказский контекст. – Пятигорск,2007. – С.61.

Великая Н. Трепак и лезгинка // Родина. – М.,2004. – № 5. – С.113.

Убушаева О.М. Кавказские источники в раннем творчестве Л.Н. Толстого. Дис…канд. филол. наук. – М.,2008. – С.30.

Никерина И.В. Уроки Л.Н. Тостого в кавказском контексте // XIX век в истории России: Современные концепции истории России XIX века и их музейная интерпритация // Труды ГИМ. – Вып.163. – М.,2007. – С.444.

Мальбахов Б.К. Российская демократическая мысль о колониальной войне на Кавказе // Вестник Северо-Осетинского университета им. К.Л. Хетагурова. – Владикавказ,2008. – № 3. – С.86.

Установление российской системы образования на Кавказе

Организация образования для различных этнических групп в полиэтничном государстве является одной из сложных составных частей внутренней и национальной политики. Образование часто выходило за рамки чисто педагогических (и этнопедагогических) вопросов, наполняясь разным содержанием, преломляясь через менталитеты различных этносов. Просветительские мероприятия русской администрации, имевшие конечной целью русификацию нерусского населения, объективно способствовали распространению русской культуры и технических знаний через работу школ, училищ и других учебных заведений. Это развивало просвещение и повышало культурный уровень народов. Вплоть до конца XIX века Российская империя давала народам, проживавшим на ее окраинах, многое: рушилась территориальная и культурная замкнутость, обеспечивался мир, устанавливался единый закон, и функционировало общее экономическое пространство, развивалось образование и наука.

В имперских законодательных актах прослеживается стремление самодержавия адаптировать местное население к решению вопросов с использованием российского законодательства. Данный процесс осуществлялся двумя способами. На начальном этапе освоения региона, наряду с обычным правом, постепенно «вкрапывались» положения российского законодательства. На основном и окончательном этапах применялся метод «временных изъятий» из действующего российского законодательства. Применение обоих способов осуществлялось четко, целенаправленно и в итоге способствовало постепенному распространению российского законодательства в регионе. Юридические акты, посвященные образованию горцев, свидетельствовали об особом внимании властей к подрастающему поколению кавказцев. На наш взгляд, это был один из самых благородных путей приближения горцев к Российскому государству

.

В то же время исследованием установлено, что действия самодержавного правительств в области этнического образования и общего решения национального вопроса в стране в исторической ретроспективе событий конца XIX века не успевали за требованиями времени. Катастрофически малое число светских школ, библиотек, других образовательных учреждений вызывали недовольство у местного населения. Особые нарекания подвергалась организация преподавания родных языков, быстро перешедшая из области педагогики и дидактики в сферу политики. Все этносы, как правило, требовали расширения прав родных языков, в то время как государство стремилось сузить сферу их применения, что вызывало конфликтные ситуации

. Интересно привести выдержку из газеты «Эхо» за 1882 год. «Начальник области, – отмечала редакция газеты, – замечая полный упадок школьного образования среди горского населения и желая сколько-нибудь поднять его, предложил подчиненным и начальникам округов сообщить свое мнение о лучших к тому мерах и средствах. И что же он получил в ответ? Значительное их большинство прямо высказало тот взгляд, что для горцев не надо никакого образования, что, оставляя их в диком состоянии, с ними легче справляться, чем, вооружив их знанием»

.

Образование формировало у представителей разных национальностей чувство причастности к единому государству. Но оно же, при искажении его функций принудительной русификацией или гипертрофированным превознесением этнических ценностей в ущерб общероссийским, способно заложить предпосылки потенциального сепаратизма. В тех случаях, когда усилия власти были направлены на искоренение национальной самобытности, это вело не столько к насаждению русской культуры, сколько к ее отторжению. Школа для нерусских народов своеобразно преломляла в себе процессы имперского строительства и нередко становилась эпицентром межконфессионального соперничества.

В результате смягчения политики имперской централизации в период реформ 60-х гг. XIX века были созданы предпосылки для успешного решения проблем «инородческого образования». Кавказское руководство стало больше учитывать местную языковую и этнопсихологическую специфику. Общественно-педагогическое движение в «инородческих» губерниях добивалось придания школе большей открытости для разных сословий, национальностей, вероисповеданий. Одновременно с этим в русском образованном обществе зрело понимание того, что «ограничение прав по происхождению неизбежно превращает обездоленных инородцев во внутренних врагов». Постепенному преодолению неприятия народами империи русской школы, культуры и государственности способствовала возможность развивать собственное образование на родном языке. Таким образом, в пореформенной России уживались две противоречивые тенденции. Одна – центростремительная – отражала естественное стремление единого социально-экономического организма империи к языковой и культурной однородности. Другая, будучи результатом усложнения этнокультурной палитры сообщества, имела центробежный характер и вела к обособлению отдельных народов. Несмотря на внешнюю противоречивость, обе эти тенденции определялись единым вектором развития многонационального государства, в геополитическом устройстве которого постепенно «вырисовывались» признаки будущей федерации.

В результате длительного сосуществования народов и религий в Российской империи сформировалась своеобразная «многослойная» самоиндентификация нерусских народов. Нередко она одновременно отражала принадлежность личности к этнической, религиозной и общеимперской общностям. Сложная система российских регионов исторически складывалась в логике имперской парадигмы. Среди фундаментальных ценностей российской геополитической традиции приоритетной являлась способность центра поддерживать имперскую целостность державы. Естественно, что прочное и органичное включение нерусских народов в систему российской государственности отставало от темпов ее территориального расширения. Только в XIX веке площадь Российской империи увеличилась на одну треть. Из-за этого империя периодически переживала интенсивные геополитические сдвиги. Параллельно и во взаимосвязи с этими процессами культурно-образовательное пространство тоже подвергалось перманентным трансформациям. «Собирание» империи осуществлялось различными методами, среди которых немаловажное место занимало целенаправленное воздействие на этнический менталитет

.

В конце XIX столетия в Российской империи преобладающей формой общего образования была начальная, как правило, одноклассная школа с трехгодичным курсом

. Она составляла более 90 % всех учебных заведений в стране. Среднее и высшее образование в это время имели лишь 1,36 % мужского населения и 0,85 % женщин. Перепись 1897 г. констатировала более низкий уровень грамотности среди русского населения по сравнению со средним показателем по России (19,8 % среди русских, 21,1 % – по стране). Однако при недостаточном развитии грамотности русские имели более высокий процент с образованием выше элементарного. В этих фактах, конечно, отражалась политика правительства, дававшая преимущество в получении образования выше начального, прежде всего русским