скачать книгу бесплатно
Вокруг была пустыня – голая, плоская, растрескавшаяся. Далеко слева вздымались гигантские обугленные карбокерамические столбы – всё, что осталось от мегахауса Знаменск после Удара. Позади пустыня спускалась к Ахтубе. Там, где некогда пышно зеленела волжская пойма, теперь тянулось до самого Каспия гигантское грязевое болото, прорезанное мутно-жёлтыми меандрами проток. Его безжизненная поверхность лишь прошлой весной впервые подёрнулась бледной патиной одноклеточных водорослей.
Впереди приземистым бетонным куполом вырастал из земли вход в бункер. «Стой. Предъяви ID-чип. Охрана стреляет на поражение», – предупреждала полустёршаяся трафаретная надпись над стальной дверью. Угрозу молчаливо подтверждали пулемётные турели по обеим сторонам двери. За бункером обширный кусок пустыни был огорожен новеньким забором из проволочных секций. По всей огороженной площади в беспорядке валялись сбросовые контейнеры – стотонные сфероконические танки, каждый в буром нагаре атмосферной окалины. Плакаты на каждой секции ограды извещали по-английски и по-русски: «РЕКОНСТРУКЦИЯ ВПП КОСМОДРОМА КАПУСТИН ЯР. РАБОТЫ ВЕДЁТ ДЕПАРТАМЕНТ ПО ДЕЛАМ ЗЕМЛИ ОБЪЕДИНЁННОГО КОСМОФЛОТА».
Людей нигде не было. Бункер не подавал признаков жизни. Никто не обращал внимания на эмира и его людей.
Быстрым нервным движением Эльдар приподнял маску, сунул в рот самокрутку и, прикрываясь от ветра, закурил. Его дочерна загорелое лицо, украшенное орлиным носом, было безусым и неожиданно юным. Длинная косматая борода на нём выглядела неуместно – будто неуклюже приклеенная.
Эмир не оглядывался на дружину. Ему не хотелось, чтобы бойцы прочли озабоченность на его лице.
Эти свиньи космофлотцы заставили его ждать. Никто не вышел его встретить – а это было неуважение. Эмир никому не мог позволить неуважения к себе, иначе быстро перестал бы быть эмиром. Безошибочным чутьем вожака стаи он чувствовал, что ещё немного – и унизительное ожидание под дверью начнёт подтачивать его авторитет.
– Кто вы такие? – наконец-то проснулась громкая связь бункера.
Не слишком вежливый ответ, но даже такой был лучше полного молчания. Выдерживая паузу, Эльдар выплюнул окурок и тщательно втёр ботинком в грунт. Неспешно надвинул маску. Затем повернулся к своему знаменосцу и махнул рукой: не мог же он ронять достоинство, лично отчитываясь неизвестно перед кем.
Рослый, плечистый знаменосец с готовностью соскочил с седла. Отработанным эффектным движением выхватил из-за спины флаг, воткнул древко в землю и развернул одним широким рывком. Зелёное полотнище с золотой арабской каллиграммой, заключённой в восьмиугольник, шумно захлопало на ветру.
– Великий эмир и президент Иделистана! – проревел знаменосец. – Верховный военный и гражданский уполномоченный Волгоградский, Волжский, Краснослободский, Сарпинский, Балыклейский, вовеки победоносный Эльдар Хаджи Музаффаршах Данияр-оглы из рода Гусейновых с приветствием и дипломатическим визитом к наместнику Космофлота!
Прошло некоторое время, прежде чем громкая связь снова заговорила:
– Господин эмир, – тон стража бункера стал явно почтительнее. – Вы можете войти. Ваши люди пусть подождут снаружи.
Эмир с каменным лицом обернулся к помощнику.
– Вагиф, ты за старшего, – распорядился он. – Буду выходить на связь, – он похлопал по рации на поясе, – каждые двадцать минут. Пропущу один сеанс – ты знаешь, что делать.
– Есть, мой эмир.
Эльдар Гусейнов неторопливо слез с седла и, не оглядываясь, тяжёлой уверенной походкой зашагал к бункеру.
Его уверенность была показной. Он понимал, что, по сути, отдаёт свою жизнь в руки космофлотцев. Пулемётные стволы насторожённо следили из амбразур. Кто-то внутри мог в любой момент нажать гашетку, и ни Эльдар, ни его бойцы ничего не смогли бы сделать в ответ. Надежда была одна: что Космофлот так же, как и они, нуждается в дружбе.
Эльдар Гусейнов не боялся войны. Война была его жизнью. В страшные дни борьбы за пищу он поднялся как командир, собрал сильную дружину и с ней захватил и ограбил бункеры бывшего Волгограда, чтобы накормить свой родной бункер Волгоград-6. Затем были войны с соседними посёлками и городами – с краснослободским «королевством», сарпинскими сектантами-аквилопоклонниками – войны уже не за еду, а за землю. Двадцатилетний военачальник выиграл и их, и теперь Эльдару принадлежала вся волжская долина от Голодного острова до Горного Балыклея. Пятьсот воинов под ружьём, десятки тысяч пленников-рабов на плантациях… И сейчас Эльдар был уверен, что это для него не предел.
Да, он способен на большее, иншаллах, никаких сомнений! Отбить у людоедов бункеры Камышина, подняться по Волге до руин Саратова, а там – Самара, Казань, все эти необозримые равнины бывших водохранилищ-морей, чёрные от жирного ила… Подчинить себе всё Поволжье, бросить вызов Москве, стать величайшим из правителей новой эры… Лишь бы договорится с Космофлотом! Уверить космиков в своей нужности, напроситься в союзники, получить от них оружие и машины – и тогда весь мир ляжет у его ног!
Массивные створки бронедверей с подвыванием гидравлических приводов начали отворяться. Эльдар шагнул во мрак тамбура. Снял маску, постоял, чтобы глаза привыкли к темноте. Стены в угрюмо-зелёной краске, стальные челюсти турникета, пост охраны за пуленепробиваемым стеклом – всё было как во всех бункерах.
– Господин эмир, приветствую! – навстречу шагнул невысокий остроносый мужчина в синем рабочем комбинезоне с множеством кармашков, протянул руку. – Доктор Лен Сторм, начальник строительных работ. Я должен совершить какой-то ритуал?
Эльдар улыбнулся.
– Не обязательно. Приветствую, доктор Сторм, – стоя в дверях, на виду у дружины, вожди обменялись крепким рукопожатием.
– Простите, что не встретил сразу, – в голосе Сторма не чувствовалось вины. – У нас очень много работы, а людей мало. Да что мы тут стоим – идёмте ко мне.
Следуя за Стормом, Эльдар вышел из вестибюля на винтовую лестницу. Они направились вниз, на жилые уровни – металлические ступени лязгали под ногами, лампы тускло горели в решётчатых коробах. «Сейчас я могу запросто выстрелить ему в спину, – думал Эльдар. – Но не буду. Зачем?»
– Очки и маски можете уже не носить, – бросил Сторм. – Озоновый слой восстановился. Вы, как я понимаю, местный правитель? – без перехода спросил он. – Простите, если задаю глупые вопросы. Мы плохо знаем, что творится у вас, наземников.
– Как и мы о вас.
Сторм понимающе кивнул.
– Вас интересует, зачем мы прилетели. Конечно, я расскажу. Наши планы вполне открыты. Наша задача – восстановить космодром Кап-Яр. Ещё тридцать сбросов контейнеров – и можно будет развернуть производство бетона, начать реконструкцию взлётной полосы. Через четыре месяца начнём принимать шаттлы, построим верфь, через два года планируем первый старт…
Под увлечённую болтовню Сторма они сошли с лестницы на второй подземный этаж и двинулись по коридору. Свет редких ламп выхватывал из темноты участки стен из ячеистого бетона, местами попадался намалёванный по трафарету указатель: «Секция А1. Блок А15». По стенам извивались пыльные сплетения кабелей и труб.
– А с какой целью всё это? – спросил Эльдар, когда начальник строительства замолчал. – Вы хотите вернуться на Землю? Что-то вывозить с Земли?
– Вернуться? – Сторм как будто даже испугался такого предположения. – О нет. Возить с Земли, конечно.
– Я могу спросить, что?
– Почему нет? Уран, торий, – они свернули в жилую секцию – стены здесь были покрашены голубой краской и разрисованы цветочками. – Цезий, рубидий, редкие земли, золото… Только на Земле ведь есть минеральные концентраты. Руды или солёная вода, на худой конец. Тут есть неподалёку озеро Эльтон – в нём одном больше доступного лития, чем на всей Луне… Короче, на вашу землю и хлеб мы не посягаем. Если беспокоились – расслабьтесь. Вмешиваться в ваши дела мы не собираемся. И от вас ждём того же. Всё, мы пришли.
Они остановились перед дверью с надписью «Бокс А22-15». Сторм отворил её, проведя запястьем левой руки по электронному замку.
За дверью оказался типовой жилой бокс три на два метра. Комнатушка была едва освещена. Двухъярусная кровать, откидной столик, едва различимая в полумраке фотография женщины с ребёнком, декоративная стекляшка на решётке воздуховода – жалкие попытки придать убежищу домашний уют. Сторм откинул от стены столик, жестом пригласил Эльдара сесть на кровать, сам полез во встроенный холодильник.
– Значит, никто ни во что не вмешивается? – спросил Эльдар. – Мы сами по себе, вы сами по себе?
– Как-то так, – согласился Сторм, выставляя на стол пакет вина, пару пластиковых стаканчиков и коробки консервов. – Забыл спросить: вы ведь мусульманин? Алкоголь употребляете?
– С хорошим человеком почему бы не употребить? – проявил дипломатичность Эльдар. – Я не фанатик. Наливайте. А жаль.
– Чего жаль?
– Вы же ураном сыты не будете. Вам нужна пища, – Эльдар с сомнением поглядел на розовое желе в консервной банке, которую только что откупорил Сторм. «Спирулина пищевая со вкусом тунца», сообщала этикетка. – Нормальная пища, не такая как эта. Хлеб, овощи – всё это у нас выращивают. Биотопливо – у нас его тоже делают…
– Да? – брови Сторма приподнялись в лёгком удивлении. – Разве почва не погибла?
– Везде, кроме Иделистана, – Эльдар самодовольно улыбнулся. – Водохранилища на Волге схлынули, дно обнажилось – а там плодороднейший ил. Если грамотно отводить воду, не давать земле заболачиваться – снимаем два урожая в год. Овощи растут вообще как сорняки, их девать некуда.
– Это интересно, – без особого интереса сказал начальник строительства, – но еду мы сами делаем, – он зачерпнул вилкой и отправил в рот порцию спирулины. – Вполне съедобную. Когда-нибудь нашим внукам захочется роскоши, вот они и начнут покупать у вас натуральное, а пока… Что ещё можете предложить?
– Рабочие руки, – Эльдар не подал вида, что поворот беседы ему не нравится. – Этого добра тоже полно. В бункерах тысячи бездельников не знают, чем себя занять. А может, вам и охрана понадобится. Об этом тоже можно договориться.
– Охрана? – Сторм нахмурился.
– Вас тут, на Земле, многие не любят. «Сбежали в космос и отсиделись», – так о вас говорят. «Мы тут голодаем, мрём от болезней, а они над нами летают – только посмеиваются»… Много стало злых, завистливых людей, доктор Сторм. И опасных.
– Неквалифицированная рабочая сила не нужна, – прохладно сказал начальник строительства. – Охрана… по этой части тоже кое-чем располагаем, – он поднял стаканчик. – Но всё равно спасибо за предложение. Выпьем за победу, господин эмир!
– Да, за победу, – Эльдар выпил залпом. – Это вы хорошо сказали. За нашу и вашу победу. Думаете, мы тут, на Земле, не мечтаем покончить с аквилианами? За всё, что они с нами сделали? Мы тоже хотим внести вклад. У вас людей мало – сами же говорите. А задачи огромные. Зачем ваших ценных специалистов отвлекать от важных дел, заставлять делать эту… еду? – Эльдар с отвращением ткнул вилкой в спирулиновое желе. – Доверьте нам простую работу – и построите свой космодром, иншаллах, за один год, а не за два…
– Чего вы, собственно, от нас хотите? – в голосе начальника строительства как будто впервые прорезалась жёсткость.
– Хотим дружить, доктор Сторм, – Эльдар с широкой улыбкой поднял свой стаканчик. – Только и всего. Не выпить ли нам за дружбу?
– Говорите прямо, господин эмир. Какие выражения дружбы вам требуются?
Эльдар помедлил, собираясь с мыслями. У них вроде как пошёл разговор по делу, и это было хорошо.
– Я хочу, – заговорил он, взвешивая каждое слово, – чтобы Космофлот признал меня единственным законным правителем моей страны, Иделистана. Чтобы не имел никаких дел с моими врагами.
– Насколько я знаю, – осторожно сказал Сторм, – законное правительство этой страны находится в Москве.
– В развалинах Москвы. Прячется в каком-нибудь бункере. О них ничего не слышно с самого Удара. И Москва далеко, а я близко. Ставьте на меня, и не проиграете.
– Это всё?
– Это будет знак дружбы с вашей стороны. А дальше будем договариваться по конкретным товарам. Нам нужны средства связи, моторы, вообще любая техника. Химия, лекарства, оружие…
– Только не оружие, – решительно сказал Сторм. – Про это забудьте. А насчёт остального… Я должен согласовать всё с начальством. Но, думаю, возражений не будет. Я полагаю, что ваши запросы вполне разумны.
Эльдар улыбнулся очень сдержанно – стараясь не показать, какая гора свалилась у него с плеч.
– Вы совершенно правы, доктор Сторм.
– Теперь что касается наших потребностей. Продовольствие, топливо – это хорошо. Но это не главное. Гены – вот что нам нужно, – Сторм заговорил торопливо и взволнованно. – Гены. Понимаете? Нас, космиков, мало, слишком мало. Чтобы не выродиться, нам нужны гены людей с Земли. Как можно больше генетического разнообразия…
– Женщины?
– О нет, нет. Только образцы клеток. Можно даже ногти, волосы… Но это не скоро. Когда запустим транспорт на орбиту, тогда можно будет и начать… И последнее, – Сторм допил свой стаканчик. – Рабочие руки нам не нужны. Нужны рабочие мозги. Присылайте умных, талантливых, обучаемых людей, лучше всего подростков. Если человек нам подойдёт – заплатим за него щедро.
Эльдар дружески хлопнул его по плечу.
– Никаких проблем, доктор Сторм. Нам в Иделистане умные и талантливые ни к чему. Сработаемся. Наливайте.
Битва
24 мая 2418 года
Астероид Рианнон
Астероид, названный в честь древней кельтской богини, был некогда ядром погасшей кометы. Внешне он выглядел как цельнокаменная скала, но внутри был конгломератом из силикатной пыли, песка и щебня, вмороженных в аммиачно-водяной лёд с углеводородными клатратами. Сверху всё это было присыпано сухой пылью реголита, побито кратерами. Рианнон ничем не выделялась среди тысяч километровых астероидов, что вращались между орбитами Марса и Земли. Почему же Космофлот выбрал для основания колонии именно её? По чисто случайному совпадению. В 2280 году Рианнон должна была сблизиться с другим, безымянным астероидом, всего на 400 километров – уникальная возможность сцепить их в пару.
Технология переделки астероидов в жилые колонии была к тому времени отработана. Подготовительная операция заняла около двадцати лет. Сначала роботы-бурильщики в тщательно выбранных точках пробили шахты до ледяного слоя. Затем туда запустили рои миниатюрных роботов с радиоактивными источниками тепла – ферментоботов, «дрожжей». Те начали греть лёд, высвобождая замёрзшие газы из клатратов. Газовые пузыри, раздуваясь, взламывали лёд, от них вглубь астероида разбегались сети трещин. Ферментоботы по этим трещинам забирались всё глубже в недра Рианнон, оставляя за собой цепочки новых пузырей. Выделяемые «дрожжами» катализаторы сцепляли кремнезём и углеводороды в вязкую, медленно застывающую силиконовую массу – так стенки пузырей закреплялись и обретали прочность. Мало-помалу внутренность Рианнон превращалась во вспененный пористый лабиринт со структурой хлебного мякиша.
А пока ферментоботы прокладывали путь к центру, в уже застывших полостях трудились искусственные бактерии, перерабатывая газовую смесь в пригодный для дыхания воздух. Отходы – водород и углеродная сажа – не пропадали даром. Водород шёл на топливо, а углерод – на сверхпрочные волокна из нанотрубок. Роботы-швецы затем извлекали их на поверхность и сшивали в единый гигантский трос – привод, необходимый, чтобы раскрутить Рианнон и создать внутри неё тяготение.
Трос, намотанный в сотни витков на Рианнон, как на катушку, дожидался заветного 2280 года. Когда второй астероид (незатейливо названный Р2) достаточно приблизился к Рианнон, робот-тяжеловес с ракетным двигателем оттащил к нему свободный конец троса и прочно присоединил, вплавив глубоко в лёд. Р2 как ни в чём не бывало продолжал лететь по орбите – пока трос не натянулся до отказа. Волна напряжения пробежала по тросу и обоим астероидам. В миг пиковой нагрузки могло показаться, что две хрупкие горы не выдержат – развалятся сами или разорвут трос. Но всё было рассчитано точно. С треском и скрежетом, не слышными ни одному человеческому уху, Рианнон просела всей массой, принимая форму луковицы. Широким веером с неё разлетелась пыль, обнажая глыбы коренных пород, заблаговременно скрепленные упругой сеткой. Связка выдержала. Рианнон и Р2 закружились вокруг общего центра масс, подобно гигантскому боласу, делая полный оборот примерно за полчаса.
Так Рианнон обрела центробежное тяготение в пятую часть земного – вполне пригодная для жизни величина. Осталось только расчистить полости, проложить внутренние коммуникации – и начальник Департамента колонизации мог с чистой совестью доложить овер-коммандеру Космофлота: «Работы завершены в срок. Астероид готов к заселению».
С тех пор прошло без малого полтора века.
Колония Рианнон – пещерный лабиринт-муравейник с десятитысячным населением – стала крупнейшей в Солсистеме фабрикой по производству людей.
Давным-давно, сразу после основания первых космических колоний, выявился один печальный факт. В слабом тяготении Луны, Марса и астероидов здоровые дети не рождались. Земная гравитация оказалась критичной для правильного развития плода. Космофлоту ничего не оставалось, кроме как налаживать репликацию людей в искусственных матках – утеринах. Там, в управляемой среде, можно было нейтрализовать вредное влияние низкой гравитации.
Эта технология была разработана ещё до Удара, но опробована только на животных. После Удара отчаянные условия заставили отбросить старомодный гуманизм и начать рискованные эксперименты на человеческих зародышах. Производство людей поставили на поток довольно быстро, а позже удалось вывести новые человеческие породы, которые могли и сами размножаться в условиях низкой и даже нулевой гравитации. Но и после этого утерины продолжали работать. Для быстрейшей колонизации космоса требовалось много людей – гораздо больше, чем могло родиться естественным путём. Верный своей политике дублировать всё что можно, Космофлот создал несколько антропофабрик в разных местах Солсистемы. Одной из них стала Колония Рианнон.
– Две минуты до прохода первой волны…
Просторная полость – округлая каверна неправильной формы – была погружена в полутьму. Горели только цифры под смотровыми экранами – расстояние до цели, скорость, точность наведения, – и сами экраны: виды с камер, установленных на снарядах.
Доктор Нерия Вэй смотрела на экран из толпы рианнонцев. Так же, как все, она затаила дыхание и боялась пропустить хоть один кадр.
Нерия Вэй не так давно прибыла на Рианнон с Марса – заключать важный контракт на выращивание нескольких сотен людей: у Марса до сих пор не было собственных антропофабрик. Нерия была колониалкой в четвёртом поколении, с типичной для марсиан и астероидных жителей внешностью: высокая, грациозно-худощавого сложения, большеглазая, бледнокожая. Как и все вокруг, она была нага. Среди колониалов ношение одежды давно стало не обязательным, а у высокопоставленных лиц, чьи тела были совершенно очищены от физических изъянов генетической и эмбриональной коррекцией – даже и неприличным. Редковолосую голову Нерии охватывал серебристый обруч диадемы-антенны. Через диадему процессор, имплантированный под кожу на лбу, получал беспроводное питание и поддерживал связь с информационной сетью.
Нерия вполне могла бы смотреть передачу одна, в своей личной полости, безо всяких экранов – процессор-имплант транслировал бы сигнал прямо в зрительный центр мозга. Но она была официальным лицом, и дипломатический протокол требовал её присутствия на публичной трансляции.
Как-никак наступал решающий момент для всего человечества. Момент, ради которого существовал Космофлот и были основаны колонии на Марсе и Рианнон. Событие, ради которого была рождена на свет Нерия Вэй и все, кого она знала.
Битва с аквилианами.
– Одна минута до прохода первой волны…
Снаряды, нацеленные на аквилианский флот, мчались сквозь зону Койпера в 11 световых часах от Солнца. На таком расстоянии никакое управление, конечно, не было возможно. Снаряды должны были сами найти цель. И сейчас набившиеся в зал люди только и могли созерцать битву, которая на самом деле произошла 11 часов назад. А может, и вовсе не произошла. Никто ещё не знал, действительно ли попали в цель снаряды, разогнанные Роем Светлячков до невообразимых 1200 километров в секунду.
А на экранах во всём чудовищном триумфальном блеске сиял флот Аквилы.
Сами по себе четыре звездолёта были крохотны и невидимы – но каждый извергал вперёд по курсу плазменную струю, пылавшую ярче и жарче Солнца. Звездолёты к этому времени успели настолько сбросить скорость, что магнитные парашюты перестали быть эффективными – и на последнем этапе торможения включились реактивные двигатели.
Стокилометровые хищные цветы из мегаэлектронвольтной плазмы лениво вспучивались в магнитном поле, рождая дуги протуберанцев и скрученные щупальца филаментов. До сих пор был не известен источник энергии, за счёт которой двигатели кораблей уже больше века втягивали в себя межзвёздный газ, разогревали до температуры солнечного ядра и вновь извергали. Антивещество? Микроскопическая чёрная дыра? Что-то ещё более экзотическое? Чем бы оно ни было, Земля не могла и мечтать о такой мощи. Как человечество осмелилось бросить вызов этим колоссам? Неужели был хоть какой-то шанс победить?
– Тридцать секунд до прохода первой волны…
Не отрывая глаз от экрана, Нерия поднесла к губам чашку гуараны и сделала глоток. Движение было машинальным, она едва почувствовала, что напиток уже остыл. Всё её сознание было там, в зоне Койпера.
Реактивный ураган плазмы выглядел подавляюще. Но он-то и был слабым местом врага. Сквозь него попросту ничего не было видно. Аквилиане своим выхлопом сами создали маскирующую завесу для людских снарядов. И теперь пришельцы летели вслепую, летели курсом, давно рассчитанным и предсказанным на Земле – летели напрямик к собственной гибели.
– Пятнадцать секунд до прохода первой волны…
Нерия поставила пустую чашку и нервно сжала пальцы.
Сами снаряды можно было разглядеть с трудом, только в боковые камеры. Исчезающе прозрачные километровые полотнища тончайшей полимерной плёнки, казалось, неподвижно висели на фоне звёзд. Ближайшие к цели снаряды были так же далеки от противника, как Луна от Земли, но даже на таком расстоянии тепловое излучение реактивных струй быстро испаряло их. Впрочем, это было не страшно. Испарялись только плёнки световых парусов, которые были нужны на этапе разгона, но сейчас превратились в балласт. Ядро каждого снаряда – вольфрамовая болванка с небольшими двигателями коррекции – оставалось целым и невредимым. Вражеский флот летел навстречу с такой скоростью, что энергии столкновения с лихвой хватило бы, чтобы распылить его на атомы. Вся проблема заключалась в том, чтобы направить снаряды в цель.
Рой снарядов шёл длинной, растянутой на гигаметры серией волн. Первую волну ждал почти неизбежный промах. Но она должна была передать следующей волне уточнённые координаты мишеней, и та успела бы скорректировать курс.
– Пять секунд до прохода первой волны…
Нерия судорожно стиснула ручку кресла. Сейчас. Сейчас оно начнётся.
– Первая волна прошла…
