скачать книгу бесплатно
Вероятно на процедуре или у них сейчас обход, – подумала Вера.
Через полчаса Вера снова набрала телефон Никиты. На этот раз трубку он снял.
– Здравствуй, сынок, ну как твои дела, Никитушка, как прошли выходные? Планируется ли выписка на сегодня?
– Да, мам, планируется, как я тебе и говорил тогда.
– А почему ты трубку не снял, когда я тебе полчаса назад звонила?
– Я разговаривал с лечащим врачом в ординаторской, а телефон лежал на зарядке, когда ты звонила.
– А, всё понятно. Ну как твоё самочувствие, сынок, голова болит?
– Нет, не болит, мама, только кружится периодически и слабость. Врач сказала что очень низкий гемоглобин. Мы с ней только расстались. Она сказала что эпикриз и заключение будут готовы не раньше двух, а может и к трём, поэтому ты дождись моего звонка и не приезжай раньше времени, чтобы не ждать.
– Ну хорошо, Никита, буду ждать звонка.
Вера успела ещё сделать кое-какие дела по дому и сразу после двух раздался звонок от Никиты.
– Приезжай, мама, через полчаса документы будут уже готовы.
Вера заказала по телефону такси, быстро оделась уже через пятнадцать минут ехала на машине в Боровляны, где находился Республиканский научно-практический центр онкологии и медицинской радиологии. Машина остановилась возле шлагбаума и Вера вышла чтобы договориться с вахтёром о том, чтобы тот впустил их на территорию РНПЦ и дал возможность подъехать к дверям приёмного покоя.
На переговоры с вахтёром ушло около десяти минут и только созвонившись с лечащим врачом Ларисой Аркадьевной, он впустил машину на территорию РНПЦ.
Когда машина подъехала к главному корпусу, Никита уже стоял возле двери с большим пакетом в руках и картонной папкой с бумагами. Сильно похудевший, высокий, он стоял и улыбался, глядя как Вера выходит из машины и идёт ему навстречу.
– Ну что, сынок, поехали домой. Давай свой пакет, – с этими словами Веря взяла пакет с вещами у Никиты и они сели в машину.
Водитель видно понимал всю пикантность данной ситуации, поэтому задал всего один вопрос:
– Едем обратно?
– Да, туда же, где вы меня забирали, – ответила Вера и уже через каких-то двадцать минут они с Никитой были возле своего дома. Поднимаясь на четвёртый этаж, Никита сделал остановку на площадке третьего этажа и Вера поняла как он ещё слаб и как тяжело ему даётся подъём.
Войдя в дом и сняв обувь, Никита первым делом прошёл в свою комнату и включил компьютер.
– Ну может не с компьютера начнёшь, Никита, – несколько обиженным тоном отреагировала на это Вера.
– Мам, ну я же две недели его не включал пока был в больнице, а это вся моя жизнь. Без него мне нет смысла жить и к чему-то стремиться, ты же знаешь.
Вера промолчала, понимая, что спорить в данной ситуации бессмысленно и решила разрядить обстановку переведя разговор в другое русло.
– Никита, я в субботу в Рубежевичи ездила в одну из самых известных фитоаптек Беларуси и встречалась там с известным провизором Анатолием Ивановичем. Вот что привезла оттуда.
Вера достала и показала Никите увесистый полиэтиленовый пакет с противораковым сбором.
– И что с того, – незаинтересованно ответил Никита.
– Как что с того? Это же поддерживающая терапия на основе натуральных лечебных трав, которая может дать эффект. Разве у нас есть много вариантов продолжения лечения?
– Мам, я же тебе уже говорил, что весь интернет облазил в поисках информации по лечению глиобластомы. Гарантированных и подтверждённых вариантов её лечения просто нет, ты слышишь, нет. Есть только паллиативная и хосписная помощь. Давай не будем себе врать, мама.
– Никитушка, я же разговаривала с Красниковым и он сказал, что есть возможность хотя бы остановки роста опухоли, а это уже огромное достижение и при этом можно жить нормальной жизнью и работать, но для этого надо что-то делать и не опускать рук. Вот сбор пропьёшь и тогда видно будет, что делать дальше.
– Так я же не против мам, я просто говорю, что вариантов лечения нет. Да и отравах лечебных люди пишут в интернете, что всё это эффект плацебо и профанация. Всем дают практически одинаковой поддерживающий сбор. Извини мама, я в это как-то слабо верю.
– Хорошо, Никита, тогда скажи что у нас с тобой остаётся? Какие варианты лечения предлагаешь ты?
– Не знаю, мама, что будет, то будет, сколько будет отпущено, столько значит и протяну.
– Не говори так, Никита. Это твоё упрямство говорит и неверие. Я встречалась и с отцом Николаем и с Анатолием Ивановичем и они в один голос говорят, что для борьбы с этой болезнью нужна вера и успехов в лечении добиваются только те, кто эту веру имеет, а ты ещё ничего не сделал и не попробовал, а уже делаешь окончательные выводы.
– Мама, по-твоему мне нужно начинать молиться и просить Бога о чуде? А почему Бог, если он есть любовь, тогда всё это создал и допускает? Ты знаешь, что я узнал об онкологии и чего насмотрелся за последние полгода? Как я могу верить в твоего доброго и любящего бога, когда есть врождённая онкология, когда маленькие дети умирают от рака, когда от рака умирает мать-одиночка и двое детей остаются сиротами? Меня уже просветили насчёт хосписа и паллиативной помощи. Ты знаешь, мама, сколько в Беларуси заболевает ежегодно онкологией? Ты знаешь, что рак уже практически вышел на первое место среди причин смертности? Это всё по-твоему любовь бога? Если бог есть и он допускает всё это, то это не мой бог или это какой-то очень жестокий бог, в которого я не могу и не хочу верить.
После этих слов Никита оторвал взгляд от монитора и обхватил голову двумя руками.
– Опять голова закружилась мам, – тихо сказал Никита. – Мне нужно прилечь.
– Ну вот, опять разнервничался, сынок, а тебе категорически нельзя волноваться. Отдохни с дороги.
Никита встал из-за стола и прилёг на диван.
– Мне в центре сказали, мам, что приступы слабости и головокружения будут усиливаться с каждым днём и однажды, когда опухоль полностью перекроет ствол мозга, я провалюсь в прострацию уже безвозвратно, так что говори со мной мама, пока я ещё могу тебя слышать и отвечать.
– Никитушка, не говори так, умоляю, тебя. Была бы жива твоя бабушка, она бы рассказала тебе о вере и о том, как они пережили войну, когда у них немцы стояли на подворье почти год, а она с пятью детьми жила и ночевала в землянке за домом и выжила только благодаря вере.
– Я не о том, мам. Просто я реалист и не верю в чудеса и сказки, а в силу воли человека я как раз верю, в этом нет ничего сверхъестественного. Просто одно дело говорить о вере, когда ты здоров и полон сил, и совсем другое дело, когда нет сил даже встать с кровати и в голове туман.
– А ты читал о Клавдии Устюжаниной, сынок? Красников сказал мне что в онкологии бывают случаи необъяснимого самоисцеления и такие случаи сами врачи называют синдром Перегрина. Это святой такой, который через веру самоисцелился от рака.
* История Клавдии Никитичны Устюжаниной длительное время являлась одним из наиболее ярких документально подтверждённых фактов спонтанного самоисцеления после документального подтверждения рака и хирургического вмешательства по поводу удаления опухоли. Больная К.Н. Устюжанина необъяснимым образом самоисцелилась после опухолевого процесса, поразившего поджелудочную железу, весь желудок и прилегающие к нему ткани. Больная пришла в себя, прожив после этого 14 лет. Данная история получала название «Барнаульского чуда».
– Читал, мам, читал. Там очень много туманного и мистического в этой истории, если честно, и сильно напоминает религиозную пропаганду, мы же в 21-м веке живём. Знаешь сколько в интернете есть статей по поводу разоблачения «Барнаульского чуда»? Пишут что и не умирала Клавдия вовсе, как написано в статье, а два дня была без сознания в реанимации и что не рак у неё был, а воспалительный процесс.
– Видишь какое у тебя предвзятое отношение ко всему религиозному, Никита, что и говорить с тобой об этом бесполезно. Но ведь делать что-то всё равно нам с тобой придётся, не сидеть же сложа руки. Сердце мне подсказывает, что тут нужен опытный специалист, который в этом разбирается. Ты с этим согласен, сын?
– Да, мам, с этим я согласен, но где же нам его найти. Сегодня все консультируются и получают информацию в интернете. Там есть почти всё – и форумы по всем видам опухолей, группы специалистов и пациентов в соцсетях, где люди не врут и делятся информацией из первых рук.
– Вся жизнь у вас теперь в этом компьютере, – с некоторым разочарованием ответила Вера. – С живыми людьми поди и общаться уже скоро совсем разучитесь, всё только через интернет.
Вера подумала, что неплохо было бы перевести разговор на тему целителя и очень осторожно задала вопрос.
– А ты не хочешь узнать, о чём я с Анатолием Ивановичем в Рубежевичах почти час говорила, а он, как сказал отец Николай, один из лучших травников, к которому со всей Беларуси люди едут за советом и травами?
– Ну и что он тебе сказал? – несколько безразлично переспросил Никита.
– Он сказал, что в нашем с тобой случае нужен куратор – опытный целитель-травник, который бы персонально тебя опекал, Никита, и давал советы по вопросам лечения. У них же там приём лекарственных трав и многие травники им сдают лекарственное сырьё. Так вот он сказал, что есть там у них какой-то налибокский дед, который сдаёт им лучшие травы для лечения онкологии и сам работает с онкобольными. Я взяла телефон его сына и созвонилась с ним, чтобы съездить к деду. Ты как не против, Никита?
– Ну, мам, ты прям целую тактическую операцию провернула за эти дни, – уже с улыбкой на лице отреагировал Никита. – Это на тебя не похоже.
– Это мне отец Николай посоветовал. Он молился о тебе и спрашивал почему перестал заходить к нему в храм.
– Да не пойду я больше в церковь, мам. Разочаровался я в религии полностью, сплошная профанация и лицемерие, – резко ответил Никита. – А к деду можно съездить. Это куда?
– Это в налибокскую пущу, – ответила Вера, не решаясь говорить сыну о том, что одна только стоимость этой поездки составляет 100 долларов, а это почти двести рублей или четверть её месячной зарплаты.
– А на каком транспорте? – точно читая её мысли спросил Никита.
– А на машине сына целителя, Дениса. Он живёт там же в Рубежевичах и отвезёт нас к отцу, как с ним договорится. Он сказал от него две недели назад уехал очередной больной и он сейчас немного занят хозяйством. Сентябрь же. Поездка туда я думаю на весь день. Главное чтобы ты сынок чувствовал себя хорошо в дороге. Это же сильная нагрузка на организм, а ты ещё слаб.
– Ничего ма, как-нибудь, прорвёмся. Отступать нам некуда.
Эти ободряющие слова Никиты каплями бальзама упали на сердце Веры, отчего на глаза навернулись слёзы то ли надежды, то ли неизъяснимой радости и она почему-то вспомнила отца Никиты, а точнее даже узнала в этой реакции сына своего бывшего мужа – военного, с которым она рассталась много лет назад, но светлую память о котором хранила в душе все эти годы.
– Если бы ты знал, Никита, как ты сейчас похож на своего отца.
– Только об отце мне не напоминай, мама. Ты же знаешь, что я его давно похоронил и его для меня не существует, поскольку он просто предал нас с тобой и бросил.
– Извини, сынок. На том и порешим.
Казимир
Неделя прошла как-то незаметно и в пятницу во второй половине дня, когда Вера уже выходила с основной работы, чтобы ехать на другую, раздался звонок:
– Алё, это Денис. Вы хотели съездить в налибокскую пущу к моему отцу?
– Да, Денис, мы хотели.
– Ну так в воскресенье я могу вас туда отвезти. Вы будете готовы? Сразу говорю, мне нужна предоплата, без денег я вас к старику не повезу.
– Хорошо, Денис, я с вами сразу рассчитаюсь, как вы скажете.
– Ну тогда лады. Говорите мне ваш адрес в Минске, куда подъехать и в десять утра в воскресенье будьте готовы к выходу. Я вам позвоню, как подъеду к дому.
Вера продиктовала Денису адрес, объяснив как заезжать с проспекта Независимости на бульвар Толбухина, где они жили, и несколько взволнованная от такого внезапного известия отправилась на вторую работу. Вера подрабатывала бухгалтером в небольшом торгово-производственном предприятии, что позволяло ей как-то связывать концы с концами.
Несмотря на начало сентября в воскресенье выдался тёплый солнечный день. Вера проснулась рано, сделала завтрак, собрала всё необходимое в дорогу и уже к девяти часам утра они с Никитой были готовы к поездке. Никита чувствовал себя относительно хорошо, несмотря на то, что в пятницу у него был сильный приступ слабости со рвотой.
– Мам, мы же едем туда только познакомиться и поговорить с целителем? Ты же не планируешь, что я там останусь?
– Ну, что ты, сынок, нет конечно. Мы же ещё ничего не знаем об этом человеке и условиях пребывания там. Да и куда тебе там оставаться в таком состоянии? Мы просто поговорим с ним о возможности твоего лечения и персонального курирования, как советовал Анатолий Иванович и назад.
Как и было договорено заранее, в районе десяти часов позвонил Денис и Вера с Никитой быстро спустились вниз, увидев там мужчину плотного телосложения несколько брутальной внешности на вид около сорока лет или чуть больше, который стоял возле серого фольксвагена Джетта. Вера на всякий случай взяла с собой пакет с лекарствами Никиты, начатый пакет лекарственных трав, а также документы – выписной эпикриз с заключением, бутерброды и термос с отваром лекарственных трав от Анатолия Ивановича.
Пока Никита усаживался в машину, под видом перекладывания пакета в багажник, она решила рассчитаться с Денисом, как и было оговорено. Выйдя из машины, Вера боязливо протянула стодолларовую купюру Денису перед открытым багажником его фольксвагена и робко пояснила:
– Я бы не хотела, чтобы об этом не знал сын. Если спросит, скажите, что поездка бесплатная за счёт Анатолия Ивановича.
– Ладно, – ответил Денис и через десять минут его машина уже ехала через площадь Бангалор в направлении Проспекта Пушкина, а оттуда на трассу М7 и далее в сторону Ивенца до деревни Падневичи, а оттуда до посёлка Першаи и Малой Люцинки. От Малой Люцинки к хутору деда вела уже лесная дорога, которую знал только Денис.
Денис первое время молчал и чтобы как-то разрядить обстановку Вера первой задала ему вопрос:
– Сколько времени займёт дорога?
– Около часа, может чуть больше, – ответил Денис и добавил, – от Люцинки до хутора плохая дорога по лесу. Если не застрянем в грязи, то быстро доедем.
– А ваш отец давно занимается этим промыслом? – продолжила разговор Вера.
– Каким именно промыслом? – переспросил Денис.
– Целительством и сбором лекарственных трав?
– Сколько себя помню, а мне уже тридцать семь. Отец в молодости был очень религиозным, хотел стать священником, даже в семинарию хотел поступать в Витебске, а потом встретил это чёрта и колдуна Вартимея и свихнулся на травах и целительстве.
– А кто такой Вартимей? – поинтересовалась Вера.
– Вартимей – это отшельник из Гнесич Новогрудского района, который подвизался при Лавришевском монастыре вначале пономарём, а потом монастырским травником. Говорят, он не поладил с настоятелем и был выгнан из монастыря, отчего и пустился в странничество, зарабатывая на хлеб целительством и продажей трав. А у нас в Рубежевичах в те годы ещё существовал промысел по заготовке лекарственных растений. Вот он сюда и подался и встретил тут отца и охмурил его.
– Так этот Вартимей был целитель или шарлатан? – переспросила Дениса Вера.
– А бес его знает. Говорят что целитель, ну в смысле травник, – ответил Денис, – но он был с какими-то бесовскими замашками, в церкви говорили что он мог и исцелять и порчу наводить. Люди его, конечно, уважали, но больше боялись. Отец с ним как связался в молодости, совсем голову потерял и из семьи ушёл из-за этого чёрта.
– А ваш отец с онкологическими пациентами работает? – вклинился в разговор Никита, сидевший сзади и внимательно слушавший Дениса.
– Работает, конечно. С ними в основном и работает.
– А как он их находит, где-то даёт рекламу? – поинтересовался Никита.
– Нет, рекламы он не даёт и не нужна она ему. К нему больных направляют священники и в том числе из Рубежевич, а кто узнает по сарафанному радио.
Денис посмотрел в зеркало на сидящего сзади Никиту и задал Вере вопрос:
– А вы в разведку едете или собираетесь оставаться у старика?
– Скорее в разведку. Мы ведь ещё не видели самого хутора и его хозяина, не говорили с ним и не знаем условий. Как можно что-то решать, не познакомившись прежде с условиями.
– Тоже верно, – ответил Денис. – Вы на всякий случай просто имейте в виду – старик немного странный и со своими заморочками, может такое ляпнуть, что хоть стой, хоть падай. Я к этому уже привык, а вы на это внимания не обращайте и не смущайтесь, своё дело он знает.
– А он вообще имеет какое-то официальное образование хотя бы по фитотерапии? – неожиданно задал вопрос Никита.
– Нет у него никакого образования, но вы не сомневайтесь, он на любую тему может говорить часами. Я сам не знаю откуда он столько всего знает, задолбал уже меня своими поучениями и капризами. Как-то месяц назад в начале августа к нему бывший пациент приезжал, состоятельный человек, хотел его отблагодарить, привёз ему почти полный багажник еды, консервов и всяких принадлежностей для хозяйства. Так этот старый дурень не взял ничего, представляете, даже денег не взял. Мне бы лучше отдал, если самому не нужны, а так отправил того восвояси и доволен.
– А платить за консультацию и лечение у него нужно и сколько стоят его услуги? Нас больше интересует сопровождение, – пояснила Вера.
– Этого я вам сказать не могу. Старик сам всё определяет. Это вы уже с ним решайте сами. Моё дело вас к нему привезти, за это я и беру день…
На слове деньги Денис запнулся, в последний момент вспомнив о том, что обещал Вере об этом не говорить.
