скачать книгу бесплатно
Я напрягла? Напрягла. Содействие оказала? Оказала.
Кто законопослушная ведьма? Я законопослушная ведьма!
А если у инквизиции от моего содействия вдруг какие сложности сложатся – так инструктировать тщательнее нужно было, вместо того чтобы запугивать слабую женщину.
Но речь не о том.
От пулеметной очереди вопросов «А ты их знаешь? А почему приходил к тебе? А что тебя может с ними связывать? А как он выглядел? На чем приехал, описать можешь? Номера запомнила? Почему именно эти трое? Что между ними общего?» – так вот, от этих вопросов я отбилась, удерживая выражение легкого недоумения и выдавая честные (по возможности) ответы.
И даже с более-менее небрежным видом, свернув листы формата А4 в трубку и похлопывая ими по ладони, попросила разрешения оставить себе распечатки – майор поморщился, но разрешил, мол, все равно их для меня и делал, а информация эта не так чтоб секретная.
Я поблагодарила, отказалась от предложения подвезти, куда нужно, выбралась из машины, поправила юбку-карандаш (буквально чуя, куда прикипел майорский взгляд) и уцокала каблуками в направлении своего авто.
Покер-фейс с меня сполз, как только его не перед кем стало держать.
Возвращаться в «Ведьмину шкатулку» пока не хотелось: нужно было привести мысли в порядок.
Итак, как мне дать понять инквизитору, что я в деле, но сверху?
Ладно, как с ним хотя бы связаться?
Потому что одна особо самостоятельная ведьма, вышвыривая прочь не-брата Максима, не озаботилась тем, чтобы обзавестись его контактами, на случай если придется приглашать его обратно. Чем она при этом думала – уточнять не будем, во имя сохранения ведьминского самолюбия.
Истерично взвизгнув шинами, перед магазином остановилась смутно знакомая машина – хамская манера вождения намекала, что знакомство одностороннее, иначе подъезжали бы куда вежливее. Почти сразу надрывно завопил клаксон и завибрировал телефон у меня на соседнем сидении.
Леночка.
– Ксения Егоровна, – мой продавец явно нервничал, и у меня зародились нехорошие подозрения. – Где вы? Мне запирать магазин?
У Леночки закончился рабочий день часа два назад, она хотела уйти домой, но не знала, где шляется хозяйка и не собирается ли она задержаться на рабочем месте и еще потрудиться? За мной водилось.
Собственно, именно так я и собиралась поступить, но только после того, как увижу, подтвердятся ли мои подозрения.
– Запирай, – разрешила я. – У меня сейчас дела, потом сама открою.
Хам снова нажал на гудок, не предполагая, куда именно я подумываю ему запихнуть его вопилку.
В магазине мигнул и погас верхний свет, оставив лишь загадочную подсветку оконных витрин, через несколько секунд стукнула дверь, субтильная фигура повозилась с замками и поспешила к машине, за малым не срываясь на бег.
Оставляя за собой шлейф из вины, подавленности и тревоги.
Так. Та-а-ак.
Хлопнула дверца машины, отсекая пассажиров от улицы, но я успела ухватить мужской голос, обвиняющий и недовольный, и женский, оправдывающийся.
Твою мать.
Ну что за вечер такой?!
Номер инквизитора найти удалось легко. Всего-то пара часов грызни по телефону с представителями Ордена, и нужными контактами в меня буквально плюнули – не сомневаюсь, предварительно предупредив своего сотрудника о повышенном к нему интересе, но я, если честно, чхать на это хотела. Поважнее дела есть.
Набрала добытый с боем номер, дождалась спокойного и уверенного «Алло» низким голосом…
Свет включать я не стала, наоборот, в приступе черной меланхолии вырубила витрины, набулькала коньяка в кофе в пропорции один к одному в честь малой победы над Орденом и предавалась ненависти к человечеству.
Не-брат Максим явился красиво: окутанный щитами, втек в помещение магазина, похожий на тень, и сила заклинаний, сконцентрированных на мужских пальцах, отозвалась ломотой в зубах.
И куда быстрее, чем ожидалось: я и кофе допить не успела.
– Ксения Егоровна! – мое имя прозвучало у него бранно и с оттенком облегчения.
– Добрый вечер! – отсалютовала я ему кружкой.
А те времена, когда я пила кофе из «правильных» чашек размером с наперсток, давно прошли, и ароматы натурального кофе и доброго алкоголя, перебивающие даже привычный запах благовоний, вокруг себя распространяла кружка чуть меньше полулитра.
В свете уличных фонарей, падающем сквозь витрину, дознаватель проявлялся ме-е-едленно. Тень стекала с него, открывая взору тускло светящийся орденский медальон на ах-какой-груди, фонящие силой кольца и безупречный (у меня, по крайней мере, ни единого упрека не нашлось!) костюм.
– Ксения Егоровна! – повторил он.
В этот раз облегчения в голосе было меньше, а раздражения больше.
Ну, извините!
Когда я закончила лаяться с вашей (и нашей!) дивной инквизицией, я была зла и уже не уверена, что хочу с ней сотрудничать.
Дело к ночи, день был мерзкий, я устала… а тут еще он со своим бархатным «Алло!».
Ну и кто меня после этого осудит за то, что я просто рявкнула «Срочно приезжай в магазин!» и бросила трубку?
– Я ожидал, что вас здесь захватили в заложники, как минимум, – многоуважаемый Максим, похоже, был готов осудить.
Пф. Пекли мы таких в печке, едали таких с хлебушком!
На мое «Пф!», он ничего не ответил, молча изучая темноту торгового зала.
Он что, видит, что ли? Я аккуратно убрала ноги со стола и села пристойнее. Пиджак так и остался валяться на стойке, а туфли – где-то на полу, надеюсь, хоть их не видно.
И вообще, я здесь хозяйка, как хочу, так и сижу!
– Ксения Егоровна.
В этот раз получилось устало, и я дернула плечом:
– На стойке, верхний лист.
Он пробежался взглядом по листку быстро.
– Вы считаете, что она может быть четвертой погибшей.
Я кивнула, хоть вопроса его интонации и не содержали.
– Она была одаренной?
Новый вопрос логически вытекал из предыдущего. Я кивнула.
– Инициированной?
Снова кивок.
– Вы были знакомы?
– Я бы не назвала это знакомством. Но да, мы друг друга знали. Картовская Наталья, жила здесь недалеко, на Торцевого, у нее было что-то вроде магического салона на дому, «Снимаю сглаз, вешаю на уши».
– Ксения Егоровна, – серьезное, сосредоточенное лицо не-брата Максима мне категорически не нравилось.
То есть само-то лицо мне нравилось, а магазинный сумрак и коньяк сразу накидывали ему плюс десять к привлекательности, но вот то, что он собирался с этим выражением лица мне сказать, мне заранее не нравилось.
– Ксения Егоровна, почему вы считаете, что смерть вашей знакомой может иметь отношение к серии?
Ну вот, я так и знала! В то время как бедная женщина старается, пашет на ниве следствия, не жалея себя, инквизиции лишь бы только обесценить ее усилия, приплетя смехотворное обвинение в личной пристрастности!
Но драмы и надрыва этому заявлению недоставало, так что и озвучивать я его не стала. Другое что-нибудь придумаю.
Но смотрел дознаватель мрачно: чем-то ему этот труп определенно не нравился.
Вы посмотрите: ты тут стараешься, в зубах на блюдечке ему тащишь, а ему цвет каемочки не тот!
– Многоуважаемый Максим, куда интереснее, почему вы считаете иначе? – вкрадчиво поинтересовалась я. – Одаренная молодая женщина подходящего возраста, убита ножом. Все сходится.
Я сделала глоток своей ядреной кофейно-коньячной смеси, с интересом наблюдая за инквизиторским лицом.
На самом деле настоять на своем мне было вовсе не принципиально: ну не больная же я на голову, мне самой спокойнее будет спать, если окажется, что Наташка пала жертвой банального гоп-стопа. Хотя тоже, если вдуматься, не фунт изюму.
Но в данной ситуации меня интересовала аргументация не-брата Максима.
Из чисто исследовательского любопытства, признаюсь честно.
– У меня три причины, по которым мне ваша версия не нравится, – криво усмехнулся собеседник. – Первая: различный характер ран. Женщине, которую вы опознали как Картовскую Наталью, было нанесено три ножевых ранения, тогда как три другие жертвы были убиты четко одним ударом. Вторая: Наталья Картовская была инициирована как ведьма, в то время как остальные погибшие – нет.
– Это, кстати, может прекрасно объяснять, почему убийце не удалось справиться с ней с одного удара! – тут же вынырнула я из своей кружки. – Хоть и слабенькая, а все же ведьма. Какая-никакая. Могла почуять, начать сопротивляться…
– И третья причина, – проигнорировал мое сверхценное мнение инквизитор. – Сроки. Первая жертва, о которой нам известно, датируется сентябрем. Вторая – концом января, третья – началом июня. Разрыв между убийствами – четыре-пять месяцев. Если вставить в эту схему вашу Картовскую, которую убили в ноябре…
Оу… Тогда получается промежуток в пару месяцев, и значит, где-то может быть еще одна жертва?
Не-не-не, нет. Мне эта идея не нравится.
– Многоуважаемый Максим, я согласна отозвать свое предложение, – проявила я редкую для меня договороспособность.
Где-то в глубине души понимая, что отзывай не отзывай, а проверять этот вариант инквизитору все равно придется.
– Кстати, Ксения Егоровна!
И если внутри меня жили чахлые зачатки угрызений совести, то от этого вкрадчивого тона они тут же издохли.
– Ксения Егоровна, а откуда у вас эти ориентировки?
Мне захотелось немедленно снова закинуть ноги на стол.
– У старого друга попросила, – вдарила я по его вкрадчивому тону своим гнусным. – Кстати, многоуважаемый Максим, имейте в виду, вас теперь один майор считает частным детективом и заранее недолюбливает!
– Спасибо за помощь, Ксения Егоровна.
И я бы живо встопырила иголки, но вот черт: кажется, инквизитор был зверски серьезен.
Ксюша, ты допилась.
Ксюша, это был некачественный коньяк!
Я даже села ровнее и недоверчиво уточнила:
– Подождите-подождите-подождите! А эпизод с моральной поркой бабы-дуры, сразу не проникшейся важностью задачи, мы что, пропускаем?
То есть скандала не будет, да? Примерно так, наверное, чувствует себя ребенок, который нацелился на баталию с корабликами в ручье, а какая-то сволочь пришла и затопила их все грязными сапогами.
– Ксения Егоровна, уверяю вас, порка – это не моя тема.
Мамадарагая, он улыбался! Клянусь, я видела: у него углы губ подрагивали!
– Если уж вы меня доведете, я вас просто в окно выброшу, – с легкой мечтательностью в голосе объявил этот хам и подлец.
– Первый этаж, – я указала на окно, намекая, сколь нелепы и жалки его угрозы.
– Так потому и не, – с улыбкой обаятельной сволочи выдал инквизитор, а ведь казался приличным человеком!
И как ни в чем не бывало поинтересовался:
– Вас отвезти домой?
– Подите вон! – я с королевским достоинством указала хаму на дверь.
Не терплю конкурентов.
И кстати!
– Раз уж вы признали, что мое содействие было вам полезно, то в качестве ответного жеста, будьте любезны, выясните подноготную гражданского мужа моей сотрудницы Елены Тёминой. Вы ее видели.
Инквизитор, уже нацелившийся на выход, от столь феерической наглости аж остановился и снова развернулся к лесу передом, а я поспешила развить успешный наскок, самым стервозным своим тоном завершив:
