скачать книгу бесплатно
Рубеж апокалипсиса. Часть 1. Знамение
Алексей Яшин
Безмятежное человечество доживает последние спокойные дни, однако об этом известно лишь избранным. Даже обладание этой информацией может быть смертельно опасно, но отдельные смельчаки все же решаются открыть людям правду. Впрочем, не все просвещенные способны грамотно распорядиться сведениями о грядущем апокалипсисе, а самых прожженных скептиков он приберет к своим рукам в числе первых.
Рубеж апокалипсиса. Часть 1. Знамение
Алексей Яшин
Редактор-корректор Елена Сафронова
Дизайнер обложки Алексей Яшин
Сайт автора WWW.YASHIN.PRO
© Алексей Яшин, 2021
© Алексей Яшин, дизайн обложки, 2021
ISBN 978-5-0055-5906-7 (т. 1)
ISBN 978-5-0055-5907-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРОЛОГ
Мягко поскрипывающая двуколка неспешно везла единственного пассажира вдоль, покрытых неестественно зеленым ковром, швейцарских холмов. Довольно спокойный темп позволял насладиться умиротворяющим летним пейзажем и дивным воздухом, до предела насыщенным цветочными ароматами и запахом травы. До Цюриха оставалось около часа езды, а до отправления поезда – чуть больше четырех. Недалеко от вокзала располагался очень уютный семейный ресторанчик, где путешественник планировал подкрепиться перед долгой дорогой. Там подавали изумительные телячьи сосиски и сырное фондю, в котором присутствовал какой-то тайный ингредиент, делающий блюдо уникальным по отношению к аналогичным в других заведениях. Однако ни расслабляющий темп движения, ни предвкушение вкусной трапезы не могли отвлечь пассажира от своих мыслей. Мужчина сверлил взглядом складку на кафтане сидящего спереди извозчика, оставаясь безучастным к пению полевых жаворонков и приветственным взмахам рук розовощеких крестьянок в широкополых желтых шляпках. На коленях пассажира лежал светло-коричневый портфель с застежками бронзового цвета и слегка потертым вензелем посередине. Мужчина обеими руками крепко сжимал увесистую сумку, словно опасаясь внезапного нападения или неожиданной утраты своего багажа. В правом кармане дорожного сюртука угадывались очертания шестизарядного «Бульдога», край рукоятки которого так и норовил предательски выглянуть из складок одежды. Слегка нахмуренные брови и сжатые губы выдавали происходящий в голове мужчины бурный мыслительный процесс, а периодически бросаемые в стороны отвлеченные взгляды указывали на частые воспоминания о недавних событиях и всего, что с этим было связано…
Традиционный для таких случаев зал заседаний был заполнен почти полностью, большинство собравшихся приехало в замок заранее и оставшиеся до общего совещания дни наслаждались неповторимой Швейцарской природой. Контакты и приятельские отношения между собравшимися не одобрялись, да и в силу специфики деятельности были маловероятны. Каждый развлекал себя самостоятельно, а обеды и ужины доставлялись немногословной прислугой прямо в комнаты.
Почти все стулья вокруг большого круглого стола оказались заняты. На лицах прибывших переливались оранжевые тени, несмотря на последние годы девятнадцатого века, большинство помещений замка освещались при помощи многочисленных факелов, только в жилых комнатах и библиотеке на стенах висели ажурные керосиновые лампы. Поверхность дубового стола, выполненного в виде огромной буквы «О», была далека от идеала: местами мощное дерево рассекали заметные шрамы и зазубрины, словно здесь неоднократно применялись боевые мечи и секиры. На полу в центральной части стола был установлен огромный макет земного шара, который несколько возвышался над поверхностью столешницы и мешал видеть лица сидящих напротив. Большинство взглядов было устремлено на единственный незанятый стул и лежащий перед ним серый конверт с толстой сургучной печатью.
Скрип петель мощной кованой двери прервал затянувшуюся тишину и заставил всех повернуть головы в ее сторону. Два высоких мужчины в одинаковых длинных темно-коричневых сюртуках распахнули дверь и пропустили в зал третьего. Затворив дверь обратно, они встали по обе стороны от прохода и, скрестив за спиной руки, всем своим видом показывали важность и серьезность момента. Вошедший коротким взмахом руки вновь усадил на места приветствующих его и занял свободный стул. Это был высокий мужчина примерно шестидесяти лет с очень тонкими и резкими отдельными чертами лица: острыми носом, скулами и подбородком. Совершенно седые волосы были очень аккуратно и коротко подстрижены, а глубоко посаженные пронзительные глаза светились решимостью и чуть уловимой озабоченностью. Скрещенные руки легли поверх конверта, взгляд серых глаз по очереди встретился с лицом каждого сидящего, словно идентифицируя присутствующего и проверяя готовность того к восприятию информации. Видимо, удовлетворившись исследованием, мужчина пару раз стукнул ногтем по столу – в тихом помещении воцарилось полнейшее безмолвие.
Чуть больше тридцати человек наблюдали, как тонкие пальцы медленно доставали из конверта свернутую вдвое стопку бумаг. Сидящий во главе стола мельком посмотрел на документы и направил свой взгляд на стоящий в центре огромный глобус, словно пытаясь своим взором проникнуть вглубь макета. Мужчина едва заметно кивнул головой, и один из стоящих у двери незамедлительно покинул свой пост, открыв ключом единственный в комнате шкаф, достал небольшую коробку. Двинувшись вдоль стола, он принялся раскладывать перед каждым из присутствующих пухлые разноцветные конверты. Всего было три цвета: зеленый, красный и белый. Спустя минуту мужчина занял прежнее место у двери, убрав теперь уже пустую коробку обратно в шкаф. Собравшиеся сверлили взглядом плотную цветную бумагу, однако никто даже не притронулся к полученному пакету.
– Господа, я рад сегодняшней нашей встрече, и, как я вижу, все находятся в добром здравии и расположении духа, – оратор жестом руки остановил приветственные кивки головами и продолжил:
– И хотя мы с вами встречаемся практически каждый год, сегодняшнее собрание во многом особенное, – мужчина вновь развернул стопку бумаг из своего пакета и перевернул несколько листов. – Спешу вас уведомить, что очень длительная и трудоемкая стадия под названием «Сокрытие», являющаяся частью нашей общей миссии, завершена. Это не значит, что можно отныне полностью игнорировать все связанные с ней действия. Отнюдь, просто теперь начинается этап, который будет иметь название «Подготовка». Оба эти этапа будут выполняться параллельно, но новый с этого момента будет в приоритете, – перевернув еще один лист, оратор прочистил горло и продолжил свою мысль, – сейчас самый конец девятнадцатого века, значит, у нас есть немногим более сотни лет на эту последнюю стадию. Не надо думать, что времени еще много, на самом деле оно пролетит как один миг, и нет никакой гарантии, что все задуманное получится и на все хватит оставшихся лет. Каждый из вас получил конверт, и, как все могли заметить, они разного цвета. Содержание изучите позже, но прежде, чем вы вернетесь к своим соратникам, с каждым из вас у меня будут отдельные беседы.
– Скажу только, что цвет конверта соответствует статусу вверенной вам территории в предстоящем событии. Зеленый – территория с самыми большими шансами на относительно благоприятный исход. На этапе подготовки эти земли необходимо максимально брать под политический, экономический и идеологический контроль. Это, конечно, не ваша задача, тут будут действовать на совершенно другом уровне, но всем, без исключения, участникам найдется место в этой цепочке.
– У красного цвета иная судьба: эти страны, скорее всего, ждет печальная участь. И здесь основная задача – помочь вовремя эвакуировать все, что будет представлять интерес в техническом и экономическом плане, на заранее подготовленные «зеленые» территории или в самом крайнем случае на «белые». Кстати, о белых конвертах… Статус этих регионов пока не определен, они могут попасть как в «зеленую», так и в «красную» зону. В данный момент продолжаются исследования, чтобы окончательно внести в этом вопросе какую-то ясность.
– Вне зависимости от окраса стран по каждой будут ставиться дополнительные задачи, которых с лихвой хватит и вам, и вашим преемникам. Вопросы информационного прикрытия, как и раньше, будут немаловажной частью работы, как и своевременное принятие соответствующих мер по отдельным случаям, небезопасным для общего дела, – мужчина на пару мгновений задумался, а затем убрал разложенные документы обратно в свой конверт и внимательно посмотрел на окружавших стол соратников.
– Наша деятельность в большинстве случаев незрима, хотя эффект для всего человечества оценить крайне трудно, ввиду его масштабности и длительности. На протяжении веков нашего существования у нас были и будут враги и недоброжелатели. И все же Орден никогда не бросает своих сынов и защищает их всегда и везде. Я горжусь вами и желаю вселенской удачи и терпения. Берегите себя, насколько это возможно, а мы со своей стороны окажем вам необходимую поддержку, – мужчина поднялся из-за стола, все последовали его примеру.
– Желаю приятного вечера, в ближайшие дни я встречусь с каждым из вас, и мы обсудим детальные планы на следующий период времени. Отдыхайте и до скорой встречи, – седовласый быстрым и уверенным шагом покинул зал, двое его спутников незримой тенью исчезли вслед за ним в темноте дверного проема.
Забрав со стола разноцветные конверты, большинство собравшихся предпочло не задерживаться в комнате и поспешило воспользоваться пожеланием главы их Ордена. Последний из оставшихся за столом уже успел сделать пару шагов в сторону выхода, но внезапно остановился и слегка наморщил лоб, глядя на стоящий в центре стола макет планеты. Какой-то неуловимый то ли подвох, то ли изъян заставил мужчину напрячься и не дал ему покинуть темнеющий зал вслед за остальными. Вернувшись, мужчина облокотился на стол руками и максимально приблизил лицо к огромному шару, чьи очертания в свете гаснущих факелов меркли с каждым мгновением. С полминуты рассматривая импровизированный глобус со всех сторон, он определил причину своей неожиданной задержки, которая должна была сразу броситься в глаза, если бы все присутствующие не воспринимали этот круглый предмет просто как часть интерьера. Не желая остаться в одиночестве в огромной темной комнате, мужчина быстрым шагом преодолел расстояние, отделявшее его от выхода, и на прощанье бросил последний взгляд на искусственный шар, изображающий Землю. Даже отсюда было видно, что вращается он вокруг совершенно иного полюса.
Фондю было, как всегда, великолепным, а вот сосисками из телятины в этот раз побаловать себя не удалось. Причину отсутствия традиционного блюда в ресторане внятно объяснить не смогли, но предложили взамен тончайшие кусочки отборной телятины в нежном сливочном соусе с шампиньонами. Замена была действительно достойной, мужчина остался в полном восторге и в качестве признания заслуг заведения на прощанье прикупил две бутылки цюрихского «Шардоне». Путь в поезде ожидался долгим, а сухое вино, как правило, действовало на путешественника лучше всякого снотворного.
Крепко сжимая в одной руке ручку светло-коричневого портфеля, а в другой – деревянный футляр с вином, мужчина вышел на улицу. Вытянутые облака, чем-то отдаленно похожие на отсутствующие в меню сосиски, быстро двигались по направлению к железнодорожному вокзалу, до которого было буквально несколько сотен метров. Пропустив два конных экипажа, сытый путешественник перешел на другую сторону улицы и двинулся вслед за ними. Редкие прохожие неспешно передвигались в обоих направлениях, не обращая никакого внимания на неприметного мужчину в обычном дорожном костюме с портфелем и ящиком. Путешественник не первый раз бывал в Цюрихе и неплохо знал этот город, а тем более, этот маршрут. Неспешно двигаясь в своем направлении, он пытался обнаружить, что изменилось в тех или иных деталях домов и улиц. Здесь добавились вазы с цветами, вот тут вместо хлебного магазина появилась вывеска табачной лавки, а в этом месте шел ремонт, и окна зияли пустотой и неопределенностью. Но в целом перемен наблюдалось мало – Швейцария всегда славилась своей стабильностью и консерватизмом.
Двухэтажное здание вокзала было практически в шаговой доступности, когда мужчина решил остановиться. Он внимательно огляделся вокруг: в радиусе дюжины шагов никого не было во всех направлениях. Продолжая крепко сжимать ручку портфеля, путешественник поставил на землю ящик с бутылками вина и потянулся за карманными часами, желая удостовериться, что до поезда еще уйма времени. Вместе с щелчком механизма, открывающего крышку хронометра, он боковым зрением заметил быстрое и почти неуловимое движение. Все произошло буквально в считанные мгновения: в его сторону, подобно молнии, бросилась непонятно откуда появившаяся высокая тень в длинном черном одеянии. В лучах вечернего солнца сверкнуло лезвие, но вдруг быстро, словно из ниоткуда, возник другой, не менее загадочный силуэт, который в мгновение ока схватил первого и вместе с ним исчез так же, как и появился. Все, что успел заметить слегка опешивший от неожиданности хозяин портфеля, был мимолетный взгляд темных глаз, на долю секунды встретившийся с глазами ошарашенного человека. По этому мгновению было понятно, что обладатель второго силуэта однозначно знает, кого он спасает. Путешественник судорожно и не с первого раза смог засунуть руку в карман со спасительным револьвером, но доставать его уже не имело никакого смысла, так как обе фигуры растворились в воздухе, словно никого и не было. Сжимая в кармане холодную рукоятку бессмысленного теперь оружия, он просвечивал взглядом окружающее пространство и не находил в нем никаких признаков опасности или слежки. До него только теперь стал доходить истинный смысл последних слов главы их ордена, и в его собственных глазах это придавало предстоящей миссии некую ауру таинственности и еще большей значимости.
* * *
Такси подъехало в считанные минуты. Андрей посмотрел вслед свой Тойоте и повторил домашний адрес. Водитель, кивком головы показав, что знает дорогу, нажал на педаль газа. Машина сорвалась с места, вдавив пассажира в кресло, энергичная музыка популярной молодежной радиостанции заполняла все пространство салона. «Очень даже приличная акустика», – мужчина, имея превосходный слух, по достоинству оценил музыкальное оборудование перевозившего его автомобиля, но попросил водителя слегка уменьшить громкость – от столь громкого звука закладывало уши.
Свою любимую Тойоту Андрей Юрьев оставил в сервисном центре на все выходные, хотя это не входило в его планы, и в ближайшие дни машина была бы не лишней. Однако жизнь, в виде прилетевшего в лобовое стекло камня, внесла свои убедительные коррективы, заставив хозяина отдать свой автомобиль на «лечение» профессионалам. Воспользовавшись таким нежданным поводом, мужчина попросил заодно заменить масло в двигателе и почистить кондиционер, раз уж машина все равно будет несколько дней жить в автосервисе для замены стекла. На работу сегодня он решил уже не возвращаться.
Андрей трудился руководителем службы маркетинга в крупной коммерческой компании. До этого мужчина прошел путь от простого менеджера до начальника отдела продаж, хотя и имел в активе инженерное образование. Сразу после университета он успел недолгое время поработать по специальности на машиностроительном заводе, однако вскоре оттуда ушел. Предприятие находилось в стадии банкротства, как и многочисленные подобные заводы того времени. Ради элементарного выживания квалифицированные специалисты были вынуждены искать убежище в зарождающейся коммерческой деятельности, где можно было заработать хоть какие-то деньги. Обладая острым умом и феноменальной работоспособностью, Андрей всегда числился в рядах наиболее эффективных специалистов, что позволило ему в достаточно короткие сроки обеспечить финансовую независимость и стабильность своей молодой семье. Сменить торговлю на маркетинг Юрьева сподвигло огромное желание применить на практике свой незаурядный творческий потенциал. Изменения оказались продуктивными как для специалиста, так и для организации: с его идеями компания смогла выйти на новый для себя уровень, в то же время он сам получал огромное удовольствие от своей работы. Материальная составляющая также осталась вполне достойной, плюс к этому добавилось моральное удовлетворение, что для мужчины было одним из важнейших факторов.
Уже на подъезде к дому, Юрьев немного скорректировал маршрут такси в сторону ближайшего гипермаркета и, быстро расплатившись, вошел в здание. Несмотря на то, что до основного наплыва покупателей оставалось еще пару часов, в магазине было довольно много народу. Взяв одну из немногих оставшихся корзин, мужчина двинулся вглубь зала, разглядывая штабели товаров, выставленные в проходе для привлечения внимания к рекламным акциям. Внезапно остановившись у пирамиды кофейных банок, Андрей достал смартфон и быстро настрочил послание жене. В силу специфики своей работы, та не всегда могла просто ответить на звонок, однако сообщения всегда замечала и реагировала достаточно быстро. Убедившись, что послание получено, мужчина двинулся дальше.
Поход в магазин не занял много времени. Поставив пакеты с покупками на скамейку у подъезда, Андрей достал из сумочки ключи от квартиры и бросил мимолетный взгляд на то место, где обычно стоял его автомобиль «Тойота – Раф 4». Гремя ключами, Юрьев открыл подъезд и вызвал лифт. Двери распахнулись мгновенно, словно лифт специально внизу дожидался нагруженного пассажира.
Дома Андрей быстро переоделся, помыл руки и занес пакеты на кухню. Разложив покупки по местам, он достал свой основной ингредиент – тушку цыпленка-бройлера, которую намеревался к приходу жены запечь в духовке. Пока мужчина готовил все ингредиенты своего блюда, боковым зрением успел зафиксировать очень осторожное движение в районе пола: это два пушистых члена семьи Юрьевых медленно подбирались к повару в ожидании традиционных подачек.
Серая кошка Росинка, которую все звали просто Роська, как всегда, шла первой. Это была взрослая кошка сибирской породы, отличающаяся исключительным умом и огромными зелеными глазами. Роська очень не любила лишней фамильярности и позволяла ласкать себя только тогда, когда она этого сама захочет да и то очень аккуратно и непродолжительное время. Вторым шел большой молодой рыжий кот Каспер, вобравший в себя признаки многих пород и, возможно, поэтому являющийся эталоном доброты и кротости. В отличие от Росинки, которая в случае недовольства могла любого запросто полоснуть острейшими когтями, кот позволял себя хоть в узел завязывать, только попискивая в ответ и подставляя симпатичную мордочку для дополнительных ласк. Несмотря на свои габариты, а он был раза в полтора крупнее Роськи, Каспер одновременно и боялся, и уважал старшую подругу, передвигаясь исключительно позади нее и только на цыпочках. Миграции по квартире «ограниченного кошачьего контингента» обычно были спонтанными и независимыми друг от друга, за исключением одного единственного случая: на кухню коты всегда приходили вместе, даже если кто-то из них был совсем не голоден.
– Привет, привет! Что это мы хозяина не встречаем? Дрыхли? Не ожидали, что я раньше времени вернусь? – Андрей, не глядя на окружившую его живность, смазывал куриную тушку острым соусом, – опять попрошайничать пришли! Ладно, подождите немного, сейчас дам.
Две пары почти не моргающих глаз, казалось, сверлили повара насквозь, внимательно наблюдая за каждым движением рук. Мужчина отрезал небольшие кусочки от крыльев и разложил их по кормушкам. Примерно с минуту на кухне раздавался громкий хруст, этого времени Юрьеву хватило с лихвой, чтобы закончить все подготовительные этапы и отправить пакет с птицей в разогретую духовку.
– Здравствуй дорогой, – Марина Юрьева закрыла входную дверь и приветственно подставила мужу щеку, – запах чувствуется от самого лифта! Сейчас все, кто идет с работы, скажут: «Блин, как пахнет! Что-то курицы сразу захотелось!»
– Кому-то еще только хочется, а у нас все готово! Раздевайся, мой руки, – Андрей принял из рук жены сумку с плащом и повесил вещи на вешалку. – Меня коты чуть не сожрали. И сам с голоду умираю! Давай уже быстрее!
Ужинали в основном молча, Марине нужно было время немного отдохнуть от работы и не напрягать голосовые связки. Женщина работала начальником Call-центра в крупной компании, обслуживающей и ремонтирующей офисную оргтехнику. Конечно, будучи руководителем, она общалась с клиентами менее интенсивно, чем ее подчиненные, однако Марина принимала на себя все спорные и выходящие за рамки обычного обращения вопросы, так что разговоров все равно хватало. Иногда, приходя домой, женщина давала понять домочадцам, что какое-то время не хочет ни говорить, ни слышать никого. Семнадцатилетний сын Максим, только что закончивший предпоследний класс школы, и без этого последнее время с родителями общался мало, предпочитая пропадать с друзьями или в социальных сетях. Совместные обеды и ужины подросток по большей части игнорировал, возвращаясь домой поздно и ужиная в одиночку. Андрей относился к такому поведению довольно спокойно, в отличие от жены, которая пока не могла смириться с прогрессирующим отдалением сына.
– Слушай, Андрей, а я вот не поняла, зачем ты сейчас машину отдал? – Марина отщипнула очередной кусочек мяса и сунула его под нос Росинке. – Мы все равно через две недели в Турции будем, вот и оставил бы в автосервисе на весь отпуск. И машина под присмотром была бы.
– Нет, дорогая, там есть свои нюансы. Они же будут ее диагностировать и ремонтировать. Помимо того, что нужно, найдут еще кучу неисправностей, начнут названивать, убеждать в необходимости ремонта. Оно мне надо? На отдыхе! Тут как раз наоборот – чем меньше у них будет времени в ней копаться, тем меньше они смогут насочинять. Я и без них знаю, что там нужно исправлять.
– Тебе виднее. Кстати, ты случайно не в курсе, где Максим? Совсем сына перестала видеть.
– Понятия не имею. Я пришел – его дома нет. В холодильнике ничего не тронуто, – Андрей кинул кусочек остывшей курицы Касперу, который поймал мясо на лету. – Ничего, в Турции на сына налюбуешься, там ему никуда не деться. До сих пор удивляюсь, как это он дал себя уговорить поехать с нами?
– Просто все друзья тоже разъезжаются. Даже его друг Игорь к каким-то родственникам на Волгу уезжает. Тусоваться не с кем, вот и согласился.
– Привыкай! Он в следующем году школу закончит и совсем уедет. Будем уже мы к нему в Москву в гости приезжать.
– Ага! В Москву! Туда еще поступить нужно. Что-то я до конца не верю, что у него получится.
– Не получится на бюджет – пойдет на платное обучение.
– Андрей, я даже не представляю, сколько это в Москве будет стоить. Там же на все цены астрономические.
– Давай так – раньше времени панику устраивать не будем. Во-первых, с Максимом нужно будет сесть и серьезно поговорить. Узнать его планы, а то ведь молчит, как партизан.
А во-вторых, все проблемы будем решать по мере их поступления.
– Вот, думаю, в Турции будет время пообщаться.
– Попробуем… О, телефон звонит, – лежащий в соседней комнате смартфон играл начальные аккорды «Smoke on the water», – это Сашка! – Андрей поднялся с кресла и пошел к выходу.
– Подожди секунду, – Марина замахала рукой, пытаясь остановить мужа, – он же наверняка тебя на рыбалку звать будет, давай ты в этот раз не поедешь. В кино сходим. К родителям в гости заглянем, а то давно не были. Просто мне развеяться немного надо. Отвлечься. Что-то на работе завалы какие-то, обычно летом поспокойнее. До отпуска бы дотянуть без каких-нибудь срывов.
– Да без проблем, я как-то и сам не особо горю желанием. Тоже немного подустал. Шевченко – человек не обидчивый, машина у него есть, сам съездит.
– Спасибо тебе, – Марина встала и поцеловала мужа, – иди уже, я пока посуду помою. И потом в душ. Если хочешь – присоединяйся…
Андрей шлепнул жену ниже пояса и побежал к надрывающемуся телефону. Едва успев нажать на вызов, Юрьев услышал, как во входной двери поворачивается ключ. Сегодня, возможно, влекомый ароматом запеченной птицы, их быстро повзрослевший сын решил вернуться домой раньше обычного. «Душ вдвоем временно отменяется», – подумал мужчина и начал разговор с другом, наблюдая, как из кухни строго друг за другом выходят облизывающиеся Росинка и Каспер.
* * *
Телефон Ирины издал короткий и громкий сигнал. Затем еще, еще и еще. Женщина подошла к крыльцу дома, на котором лежал аппарат, и взяла его в руки. Телефон еще два раза просигналил и экран ожил. Здесь, в деревне, связь была крайне слабой и нестабильной. Сигнал мог пропасть в любой момент и также неожиданно появиться. Мобильный интернет тоже не радовал, если подняться на чердак их старого дома или по приставной лестнице залезть на крышу, то скорость Интернета становилась чуть лучше. Деревня, в которой купили дом Пашнины, располагалась в низине. Поселение было полузаброшенным, больше половины домов пустовали. Видимо, из-за этого операторы связи не видели необходимость тянуть сюда сетевой кабель или ставить поблизости базовую станцию сотовой связи.
На экране смартфона отобразились уведомления о полученных сообщениях. Ирина загрузила программу, сообщение открылось и начало демонстрировать присланные файлы.
– Гриш, Юрьевы из Турции фотки шлют, – она смотрела на экран смартфона и понимала, что с такой скоростью, как здесь, фотографии будут грузиться неимоверно долго.
– К вечеру получишь, – съязвил Григорий, – или на крышу лезь, оттуда Турцию виднее будет, – сказав это, он пнул по забору, и очередная полусгнившая доска слетела с проржавевших гвоздей, сломавшись при этом в нескольких местах. Мужчина уже закупил листы профнастила и металлические столбы. Все это было складировано в сарае и со временем должно было стать новым забором.
– У них вся поездка, наверно, дороже нашего дома вышла, – Григорий неодобрительно относился к подобному расходованию денег, предпочитая что-то материальное и, с его точки зрения, полезное. Активный отдых на свежем воздухе за городом он считал практичным и для организма, и для семейного бюджета. Именно для этого и был куплен дом с участком в десять соток в шестидесяти километрах от города. Из-за относительной заброшенности деревни, приобретение не стало для семьи обременительным. Дом был одноэтажным, с двумя комнатами, большой кухней, печью, чердаком и двускатной крышей. Строение было деревянным, сложенным из бруса, примерный год постройки относился к шестидесятым годам двадцатого века. Предыдущие хозяева отделали дом снаружи досками и выкрасили в темно-зеленый цвет. То ли от времени, то ли от плохого качества, местами краска облезла, обнажив потемневшую древесину. Из-за этих проплешин раскраска дома сильно напоминала камуфляж, но до внешней отделки у Пашниных руки еще не дошли.
Первое, что Григорий сделал сразу после покупки дома – немного отремонтировал перекосившиеся и почти не открывающиеся ворота, скосил за ними траву, засыпал щебень и обустроил небольшую площадку для своего автомобиля марки «Форд-Фокус-Универсал». Печь в доме, слегка «прокашлявшись», вполне себе нормально заработала и какого-либо ремонта не требовала. Отсутствующие местами стекла были восстановлены, врезан новый замок, хотя входная дверь была деревянной, но уже старой, очень хлипкой и даже с новым замком спасти от посягательств не смогла бы. Успокаивало то, что на данный момент красть из дома было практически нечего, за исключением некоторого количества довольно старой мебели, которую Пашнины успели завезти.
Электричество в дом также было заведено, хотя и требовало почти везде замены плафонов, розеток, да и всей проводки в целом. За домом имелся деревянный сарай, который предыдущие хозяева использовали для хранения дров и различного хлама. Сейчас там дожидались своего часа комплектующие для нового забора, который мужчина с семьей и друзьями планировал установить за это лето. Недалеко от сарая находился обугленный остов бани, которая в прошлом году сгорела, по слухам, от удара молнии.
Земельный участок был в весьма плачевном состоянии. В конце участка находился туалет, который, как это ни странно, выглядел неплохо, даже по сравнению с состоянием дома. Предыдущие хозяева, которые очень недолго были владельцами этой сельской недвижимости, в первую очередь уделили внимание благоустройству уличного санузла. На этом их энтузиазм, видимо, закончился и, будучи совершенно городскими жителями, они достаточно быстро продали эту «усадьбу», назначив вполне приемлемую цену. Как нетрудно догадаться, счастливыми покупателями стали Пашнины, с некоторого времени, мечтающие обзавестись недорогой загородной недвижимостью.
Если вернуться к участку – на нем царило запустение. Земля была истощена. Чтобы на ней вырастить что-либо, нужно было завезти довольно много чернозема и перегноя и оживить почву. Поскольку была середина лета, и садово-огородный сезон был уже упущен, Пашнины решили заняться оздоровлением участка осенью, а пока Ирина смогла организовать три небольшие грядки из земли, завезенной мешками. Посадив немного лука, редиса, моркови и свеклы, она несколько успокоилась и доверила своей шестилетней дочери Лизе ухаживать за растениями, предварительно устроив ей серьезный инструктаж.
Мужская половина семьи Пашниных в лице сорокадвухлетнего главы семейства Григория и пятнадцатилетнего сына Кости к огороду в данное время не притрагивалась, постепенно приводя в порядок постройки и забор. «Бинтовать кровоточащие раны», – так мужчина называл этот бесконечный процесс. Костя, конечно, помогал отцу, но делал это без особого энтузиазма. Для него общение с друзьями, вживую и в соцсетях, а также компьютерные игры были более интересным времяпрепровождением, чем ремонтировать нечто, постоянно разваливающееся, что и домом-то назвать было трудно. Пользуясь своим авторитетом, Григорий частенько привлекал сына к работе в деревне, к тому же довольно плохая сотовая связь в этом месте позволяла пусть на относительно короткое время оторвать Костю от экрана смартфона. Сегодня юноша отсутствовал, так как уехал с друзьями на пикник, но обещал помочь в следующий раз.
Закончив с прореживанием моркови, Ирина все же решила сделать перерыв и посмотреть присланные Юрьевыми фотографии. Лестница на чердак была внутри дома, но там спала Лиза, которая в деревне могла днем спать часа по три-четыре, в отличие от квартиры в городе. Чтобы не разбудить дочь, женщина взобралась по лестнице на крышу. Стоя на ступеньке, она снова запустила программу, индикаторы загрузки файлов оживились, и скачивание началось. Пока шел процесс, Ирина сверху наблюдала, как муж доламывает пролет забора, работая ломом, кувалдой и ногами, иногда проявляя навыки матерого каратиста.
Красные, сгоревшие и счастливые лица друзей улыбались Пашниным с экрана смартфона. Григорий практически закончил с забором, выломанный пролет позволял заехать на территорию любой специализированной технике. Вытирая со лба пот, он устало опустился на крыльцо рядом с женой, сейчас тут была тень, и можно было спокойно рассмотреть фотографии.
Цвета на снимках были какие-то неестественные, необычно яркие и резкие. Море и небо нереально синие, зелень слишком уж зеленая, вода прозрачная до невозможности. В целом фотографии вызывали такое ощущение, что они были обработаны на компьютере с целью повышения контрастности, яркости и увеличения насыщенности цветов. Даже лица Юрьевых были слишком уж красными. Понятно было, что уральцы, дорвавшись до моря и жгучего средиземноморского солнца, однозначно не рассчитали свои силы и сожгли кожу в первые же дни. И все же их обожженные и беззаботные лица и вся та атмосфера отдыха и праздности откровенно шли в разрез с окружающей в данный момент Пашниных действительностью.
– У нас все равно лучше и красивее. И роднее. Ехать за тысячи километров, платить за это огромные деньги, когда у нас до фига красивых мест. В России нигде толком не были, а тоже, как и всем, в Турции обязательно отметиться надо, – Григорий приобнял жену и положил телефон на крыльцо.
– Ты прав, – вздохнула Ирина и поцеловала мужа. Она взглянула через исчезнувший проем в заборе на открывшийся пейзаж. Невдалеке виднелась речка, где они уже успели открыть купальный сезон, откуда Гриша дважды приносил небольших и очень вкусных, хоть и костлявых, окуней, которые почти сразу становились ингредиентом наваристой ухи. За рекой виднелся смешанный лес, куда они через пару недель планировали сходить за грибами всем семейством, благо совсем недалеко имелся довольно старый, но еще действующий мост на тот берег.
– Нам и здесь очень даже… – Ирина оглянулась на раздавшийся в доме шум. Это проснулась Лиза и, шаркая по полу босыми ногами, шла в сторону родителей, потирая кулачками заспанные глаза.
* * *
– Ну, кажется, теперь все! – Кирилл Андреевич рассортировал листы в нужном ему порядке. Это были отдельные части исследований Сибирских и Уральских экспедиций его института. Именно этих данных недоставало для окончательного и безоговорочного подтверждения его теории, хотя и без них картина складывалась достаточно убедительно. Однако будучи ученым, в какой-то мере осведомленным в принципах построения научных постулатов, он знал, что если те или иные изыскания затрагивали сложившиеся годами догмы, они должны быть проверены и перепроверены множество раз и подкреплены неоспоримыми доказательствами. Хотя даже в этом случае не было никакой гарантии, что эти изменения будут приняты научным сообществом, зачастую просто отметающим все, что не вписывается в так называемые незыблемые законы.
Сейчас Кирилл Андреевич был абсолютно уверен в своей правоте. Беглый взгляд на данные экспедиций подтверждал это. Почти десятилетний труд был, как никогда, близок к логическому завершению и публичной демонстрации. Гордость переполняла ученого. Он не бросил эту тему, несмотря ни на что. Даже тогда, когда из его лаборатории стали уходить сотрудники в более перспективные проекты, и сам по себе Институт физики Земли влачил жалкое существование и вынужден был закрыть многие фундаментальные исследования. Экспедиций почти не было, многие лаборатории пустовали из-за отсутствия сотрудников, которые либо уехали из страны, либо «ударились» в коммерцию. Кого-то он встречал на вещевом рынке, торгующим спортивными костюмами или дешевыми магнитофонами. Кто-то открыл фирму по продаже компьютеров, а кто-то гонял японские автомобили из Владивостока. В «лихие девяностые» стране было не до науки. Погрузившись в свободу и рыночные отношения, ломались многолетние приоритеты в угоду хоть какого-то, «относительно неголодного» существования, альтернатива которому была крайне мрачной.
Вот и лаборатория Кирилла Андреевича еще в последние годы СССР насчитывала порядка двадцати сотрудников. Сам он в то время был заместителем заведующего лабораторией, достаточно известного профессора, который был консервативным ученым и не приветствовал изыскания подчиненных, выходящие за определенные рамки. Одержимый своей революционной теорией и воодушевленный прочитанными на эту тему трудами Питера Шульца, Эйнштейна, Карла Фридриха Мора и других, ученый занялся сбором необходимого материала для последующего его исследования и систематизации в рамках доказательства своей идеи.
Развал страны и падение фундаментальной науки в пропасть невостребованности не способствовали открытию новых горизонтов для изысканий, но даже в этих условиях Кирилл Андреевич не оставлял свои исследования. Число сотрудников лаборатории, как и всего института, таяло на глазах, причем из-за элементарного безденежья обвинять их в чем-либо не поворачивался язык. Может, если бы не возможность продолжения исследований и анализа, а также доступа к интересующей его информации, он и сам бы ушел из науки. Но отсутствие определенных обязательств перед кем бы то ни было развязывало ему руки. Отъезд начальника в США, к эмигрировавшему сыну практически безальтернативно сделал Кирилла Андреевича руководителем лаборатории.
Финансирование отдела, как, впрочем, и всего института, было на критическом минимуме, множество тем было закрыто или заморожено, а те работы, что остались, производились в вялотекущем режиме. Во многом это позволяло Кириллу заниматься собственными исследованиями без ущерба для общей работы, а закономерно возникший в связи с текучкой кадров бардак в архивах давал возможность беспрепятственно пользоваться любой доступной в институте информацией.
Суть личных исследований Кирилла Андреевича сводилась к следующему: он твердо считал, что с определенной периодичностью на планете происходят глобальные изменения, радикально меняющие облик Земли и образ жизни ее обитателей.
По мнению ученого, происходит это под воздействием нескольких факторов: твердое ядро планеты не находится жестко в центре, а по определенной траектории медленно перемещается, можно сказать, плавает по жидкому ядру, при этом смещая центр тяжести Земли. На данный процесс воздействует своеобразная (не идеально шарообразная) форма планеты и неравномерное распределение воды, суши и льда на поверхности. Без внимания не остается и влияние в определенных точках и в определенный момент Луны, Солнца и других небесных тел. Совокупность всех этих факторов приводит к так называемому явлению «переполюсовки». Это заключается в компенсации накопленного дисбаланса путем смещения твердой литосферы по жидкому слою магмы на большие расстояния, достигающие нескольких тысяч километров. Верхняя оболочка планеты со всем, находящимся на ней, как бы проскальзывает на довольно значительное расстояние, приводя вновь в состояние равновесия планету, компенсируя тем самым все накопленные внутренние и поверхностные смещения и изменения, а также внешние воздействия.
Подобные идеи выдвигались не раз, в том числе и учеными с мировым именем (Эйнштейном, например), но в основном это были голые теории и предположения, без четкого анализа причин, без указания определенных дат и периодичности событий. Получая дополнительную исследовательскую информацию от коллеги из геологического института, сопоставляя многие исторические события, летописи и другие источники, Кирилл Андреевич сумел вычислить периодичность «переполюсовки» и примерное расположение предыдущего и будущего полюса. По его мнению, следующий будет располагаться в Северной Америке, хотя и в другом месте материка, в отличии от предыдущего раза. Расстояние, на которое сместится полюс, следовательно, и земная кора, составит пять-шесть тысяч километров.
По оценкам Кирилла Андреевича, происходило данное событие с периодичностью в четыреста – четыреста пятьдесят лет, и, по его расчетам, следующее должно произойти в первой трети двадцать первого века.
Теория была однозначно очень смелая и революционная. К тому же, будучи аргументировано подтвержденной, она переворачивала бы сложившиеся научные догмы с ног на голову и заставляла бы пересматривать многие научные, экономические, политические и хозяйственные подходы к действительности. Владение данной информацией позволило бы изменить решения по краткосрочному и долгосрочному планированию, пересмотреть концепцию многих произошедших исторических событий с учетом новых данных.
Кирилл Андреевич, как и многие ученые, был идеалистом, хотя во многих вещах еще и весьма наивным человеком. Тем не менее, он не питал иллюзий и не сомневался, что его научный труд будет воспринят без должного понимания, и, скорее всего, по огромному количеству причин и вовсе будет отвергнут консервативным научным сообществом. Однако закончить исследования и представить их широкой общественности он считал своим долгом и делом всей жизни…
Отсортированные по папкам документы были уложены в потертый кожаный портфель серо-черного цвета. Портфелю было уже столько лет, что, по меркам подобных аксессуаров, он был, если и не пенсионером, то явно вот-вот должен был стать им. Кириллу Андреевичу некогда было следить за модой и за состоянием своей одежды. Вид портфеля вполне соответствовал внешнему виду его хозяина, слегка полноватого, невысокого мужчины с лысиной на макушке, одетого в серый костюм средней степени поношенности.
Последними в портфель отправились данные из Сибирской экспедиции. Эти сведения указывали на взаимосвязь факта мгновенного замерзания мамонтов, возникновения вечной мерзлоты, относительной «молодости» сибирских лесов (там практически отсутствуют деревья старше ста пятидесяти лет лет) со сдвигом земной коры и ледяным селем-цунами, обрушившимся на тот регион в результате последней «переполюсовки». Значительная часть уже обработанных и оформленных данных также находилась в портфеле. Кирилл Андреевич даже на работе в любую свободную минуту занимался проверкой, перепроверкой и связыванием воедино массивов информации. Сибирские данные он решил более детально изучить и вставить в работу у себя дома, так как была пятница, и в его распоряжении были целые выходные. Поскольку из-за этих сведений ему пришлось задержаться дольше обычного, сегодня ученый уходил последним. Выключив везде свет и заперев дверь, он быстро прошагал по полутемному коридору института и спустился вниз. Сдав ключ на вахте, мужчина вышел навстречу вечернему городу. До станции метро было всего минут десять неспешным шагом, несмотря на довольно увесистый портфель, Кирилл Андреевич бодро зашагал в нужном направлении в предвкушении плодотворных выходных.
В десятом часу вечера в метро было не очень многолюдно, но и пустым его тоже нельзя было назвать. Пройдя через турникет, Кирилл Андреевич встал на двигающийся вниз эскалатор. Крепко сжимая свободной рукой ручку тяжелого портфеля, другой он держался за двигающийся параллельно эскалатору поручень. Сзади послышались шаги – очередной нетерпеливый пассажир, не удовлетворенный скоростью двигающейся лестницы, торопился максимально быстро спуститься к перрону. Кирилл Андреевич так никогда не делал, опасаясь упасть, и неодобрительно относился к подобным спешащим людям. Вот и теперь быстро приближающийся сзади человек, оступившись, крепко схватил Кирилла Андреевича за локоть. Почувствовав боль, похожую на укол, ученый чуть было не разжал руку, держащую портфель, но смог собраться и удержать важнейший для себя и всего человечества труд.
– Прошу прощения, – споткнувшийся отпустил локоть Кирилла Андреевича и продолжил быстро спускаться дальше. Неодобрительно посмотрев вслед спешащему мужчине, ученый почесал травмированную конечность и переложил портфель в другую руку.
Народу в вагоне было немного, всего человек десять. Кирилл Андреевич сел на свободное место в центре вагона и поставил тяжелый портфель рядом. Ехать было минут тридцать, но он сдержался и не стал доставать документы, чтобы продолжить их изучение. Несколько расслабившись, он заметил, что тот самый мужчина с эскалатора прошел мимо и сел в некотором удалении напротив. Достав из кармана куртки небольшую книгу, он погрузился в чтение. Стоило так спешить, подумал Кирилл Андреевич и обратил внимание, что на руке пассажира, которой тот держал раскрытую книгу, отсутствует фаланга на одном пальце. Внезапно свет мелькающих за окнами вагона фонарей стал в глазах ученого мутнеть и сливаться в одну сплошную линию. Стук колес вдруг начал ненормально замедляться и становиться низким и глухим. Острая боль в локте неожиданно исчезла, при этом все тело начало становиться каким-то ватным и тяжелым. Невозможно стало ни поднять руку, ни шевельнуть пальцем. Сердце сдавило словно тисками, и боль отдалась искрами в висках. Веки налились тяжестью, одновременно с этим голова начала неспешно, словно в замедленном кино, опускаться на грудь. Последнее, что успел заметить Кирилл Андреевич перед тем, как в глазах окончательно потемнело, это был устремленный на него внимательный взгляд человека с отсутствующей фалангой безымянного пальца…
Вызванная в метро милиция осмотрела тело пассажира. С виду могло показаться, что мужчина крепко спит или пьян, настолько его сидячая поза не вызывала повышенного внимания. Однако находящиеся здесь же медики, которые приехали почти одновременно с милицией, вызванные взволнованным кондуктором, сообщили служащим правопорядка, что человек умер, причем по внешним признакам произошло это примерно часа три назад. «Скорее всего, сердечный приступ», – сообщил старший медицинской бригады, и они быстро удалились, сославшись на другие неотложные дела, завещав дальнейший осмотр тела судмедэкспертам. Бригада следователей продолжила осмотр места происшествия: никаких следов насилия или ограбления обнаружено не было. В потертом коричневом кошельке умершего пусть и небольшие деньги были нетронуты, дешевые электронные часы оставались на его руке, а из найденного пропуска следовало, что покойный являлся сотрудником Института физики Земли, а также был кандидатом наук и доцентом. Производя опись найденных вещей, оперуполномоченный отметил, что ручная кладь и прочие предметы при умершем отсутствуют.
* * *
Дверь старенькой «восьмерки» ни в какую не хотела выпускать водителя из салона. Константин уже устал воевать со своей разваливающейся машиной, и двери были одними из самых больных мест. Из-за того, что дверей в машине было не четыре, а две, они имели размеры больше обычных, а вазовские конструкторы не утруждали себя дополнительными расчетами и установили стандартные петли, которые увеличенный вес не выдерживали. В итоге это приводило к тому, что спустя весьма короткое время дверь начинала провисать, и замок переставал работать, как положено. У Константина на этот случай в багажнике лежал инструмент, но для этого нужно было как минимум выйти из машины. После очередной безуспешной попытки, мужчина применил проверенный способ: он вылез через пассажирское сидение. Любые регулировки в машине Константина производились именно после подобных «катаклизмов». Вот и сейчас он сразу же достал инструменты и открыл злополучную дверь снаружи, с заметным усилием приподняв ее за ручку, которая тоже начинала шататься. Водитель подумал, что после подобных манипуляций рано или поздно эта ручка останется у него в руке и тогда все будет намного печальнее.
Константин Гарманов работал в молодом, но быстро набирающем популярность интернет-проекте. Их сайт специализировался на российских и международных новостях, а также на аналитических статьях и многочисленных журналистских расследованиях. Именно последнее и было основным направлением Константина. Его очень захватывала определенная таинственность в действиях, а также возможность проявить свои, как он считал, выдающиеся аналитические способности. Сочетание в работе черт агента 007 и одновременно Шерлока Холмса придавало ей особую привлекательность, Гарманов мог заниматься этим сутки напролет, в любую минуту дня и ночи он был готов встречаться с кем угодно и где угодно. Тетрадь, толстый блокнот, несколько ручек, пара диктофонов, потертый сотовый телефон всегда лежали в его рабочей сумке. Довольно внушительный рабочий ноутбук IBM хранил в своей памяти несколько статей-расследований в разной степени готовности. По толстым папкам были рассортированы собранные материалы, наиболее ценные документы журналист хранил дома или у друзей, что придавало еще больший азарт и драматизм процессу подготовки очередного расследования. Нередко озвучиваемые угрозы со стороны отдельных лиц или структур Константин просто игнорировал, предпочитая не обращать на них внимания. Семьи, через которую на него можно было бы воздействовать, у него не было, временные подруги были не в счет, а относительно своей жизни и здоровья он предпочитал особо не заморачиваться. Несколько раз страдал он сам и его машина, но это было не особенно чувствительно – пару разбитых окон, проколотые колеса и два выбитых зуба Константин воспринимал не иначе, как подтверждение правильности выбранного пути.
Гарманов вышел из здания редакции с увесистой сумкой. В ней был его ноутбук и толстая папка с бумагами. Портативные компьютеры в 2002 году были довольно увесистыми, при желании подобным «техническим чудом» можно было отбиться от грабителей, причем некоторым нападавшим после этого медицинская помощь уже была бы бесполезна. Бросив сумку на заднее сиденье машины, журналист поджег сигарету и выпустил вверх облако сизого дыма. У него было несколько минут на обдумывание плана дальнейших действий.
Константину предстояла поездка в соседнюю область. На условиях анонимности он договорился о встрече с работником одного «закрытого» института, какие-то секреты он не собирался выпытывать, но чтобы разрозненные пазлы сложились в единую картинку, Гарманову был необходим разговор со специалистом. Редакция выделила деньги на командировку, а для определенного стимулирования будущего собеседника Константин, хоть и с трудом, но выпросил у руководства некоторую сумму в долларах.
Сама идея этой журналисткой истории возникла довольно спонтанно. Один из его знакомых как-то за бутылочкой пива рассказал историю своего родственника, который умер при не совсем обычных обстоятельствах. Будучи в командировке, он поскользнулся в душе и сломал себе шею. Вроде бы такое развитие событий было хоть и редким, но вполне допустимым, если бы не одно но. Погибший родственник как-то в разговоре с другом Константина обмолвился, что занимается важнейшим и очень опасным исследованием, при этом он знает, как минимум, двоих коллег, озабоченных той же тематикой, которые отправились в мир иной весьма скоропостижно и не совсем обычно. Суть изысканий всех троих заключалась в следующем: с определенной периодичностью на Земле случаются катаклизмы планетарного масштаба, уничтожающие города, страны и целые народы. Кое-каким надгосударственным структурам об этом известно, известны даты прошедших и предстоящих событий, имеются сведения о наиболее пострадавших регионах в прошлом и о том, какие места на планете окажутся «островками безопасности» при следующем событии. Вполне естественно, что эта информация тщательным образом скрывается, даже и не требуется объяснений, почему обладание подобными сведениями является ценнее любых богатств. И, исходя из всего этого, некие силы ни за что не допустят публичного оглашения этих данных, вплоть до физического устранения любых субъектов, приблизившихся к раскрытию истины, в любой точке мира.
