скачать книгу бесплатно
Нелюбленому ребёнку холодных стен
Церквей, подземелий, башен и крепостей –
Не дать тебе опустеть.
Туман над водой как угли и молоко.
А око у змея горного велико,
Слезится от гари, в горле скребётся ком.
Он тебе приходится земляком –
Поломан, сожжён, но всё-таки не при ком.
А эти стальные звери не знают слёз.
Динамик хрипит. Срывается стук колёс.
Мчится Уроборос, завершая кросс.
Ты спишь, прислонившись к глазу его виском.
«Смотрите, глупцы, я всё ещё не при ком,
Я всё ещё за себя и за свой хрупкий дом».
Позволь мне быть за тебя!
Когда, не успев потухнуть, взойдёт заря,
Сутки без сна, и веки внутри горят,
Как будто в толпе в метро подцепила ад.
Позволь мне не дать тебе повернуть назад.
Твой замок висит над озером в небесах.
И не предусмотрено лестницы и моста,
Чтоб каждый, кто хочет, смог до него достать.
И не позволяй никому достать.
Я помню опухший нос и дорожки слёз.
Их цепко сковал мороз.
Я помню, как жглось, как сто раскалённых жал,
Как сердце болело – раненый дирижабль,
Как глубже и глубже всаживался кинжал.
Привет! Обнимаю крепко.
Стекло потерпит.
В твоей войне не бывать настоящей смерти,
А брошенное в огонь – не горит, а крепнет.
И там, где сойдут ожоги и чешуя,
Однажды
Вырасту
Я.
Герда
Летом Герда не ищет Кая.
Летом девочка отдыхает.
Но, закатным огнём пылая,
Входит августовский озноб.
Он вдыхается горьким паром,
Будто тлеют цветы и травы,
И бледнеет, сокрыт туманом,
Над рекой колокольный звон.
Этот звон, как осколки, резок,
Оставляет в полях порезы.
И печаль, как с истёртых фресок,
Вновь у Герды сквозит в глазах.
Краска в трещинах, заусенцах,
Словно карта причин и следствий,
И в дорогу стремится сердце,
Чтобы Кая вернуть назад.
Потемнели дожди и ветры,
Облепили вороны ветви.
Километр за километром –
Гугл-карты нашли маршрут.
Что тебе не сиделось, Герда,
На постели твоей нагретой?
В царство льда, темноты и смерти
Ты опять начинаешь путь.
Опустевшие электрички,
Отсыревшие за ночь спички,
Всё, что было, взяла наличкой,
Чтобы не оставлять следов.
Голос Кая зовёт в тумане.
Сообщения – только маме.
Остальные тебя не знают
И не станут искать средь льдов.
А казалось, любили очень –
Вы друг другу звонили ночью
И клялись, что однажды – точно –
Будет мир весь подвластен вам.
Герда верить хотела в это,
Но теперь на исходе лето,
И дыра между рёбер где-то
Снова гонит её в туман.
Полустанки, пустые полки.
Рельсы светятся, как осколки.
Кая знаете? Всё без толку:
Нужен северный самый край.
Только Каю никто не нужен:
Ни любовь не спасёт, ни дружба.
Раскроши перед ним всю душу –
Из неё сложит слово Кай.
Герда пишет: «Спокойной, мама,
Возвращаться пока что рано,
Дам чутка затянуться ранам,
Вот бы только его обнять».
Снег хрустит под её ногами.
И выходит встречать дворами
Кай с улыбкой из льда и стали
Герду номер сто тридцать пять.
Олень
Это был самый большой олень –
таких ни в стадах не найти, ни в тундре,
собой заслонил он полярный день,
и взгляд у него был печально-мудрый.
Рога подцепили ночной туман –
как будто окутаны паутиной.
