скачать книгу бесплатно
Очевидно, кот, которого ребята не так давно застали на вершине камня, здесь не только отдыхал. Среди коричневато-зеленого настила белеют тоненькие крохотные косточки, принадлежавшие в былой жизни мышкам и птичкам.
А вот Валю это зрелище не отпугнуло, а напротив, заинтересовало. Столько костей он ни разу не видел и, присев на корточки, принимается ощупывать и рассматривать, как бывалый палеонтолог.
– Тебе не…противно? – кривится в гримасе личико Эдик.
– Да нет. Это ж всего кости. Вот, если б на них было мясо, тогда…
Эдик мнется и решает, что интереснее посмотреть с края копыта. Да, высота всё-таки приличная, ну, для восьмилеток.
– А знаешь, мы ведь, наверное, первые, кто взобрался на чертов камень, – делает вывод Валентин, опуская очередную косточку на листья и занося пометки карандашом в блокнот.
– Да ну, не может такого быть, чтоб никто до нас сюда не забрался, – возражает Эдик, но как-то слабенько. На самом деле, ему страсть как хочется оказаться где-то первым.
– Посмотри, сколько листьев нападало, – с ученым видом тычет юный палеонтолог карандашом в прелые листья, – в этом году точно, тебе говорю, никто сюда не залезал.
– А кот?
– Кот не считается, он не человек. Считаются только люди.
Мальчишки обходят площадку, всё сильнее влюбляясь в новое место. Эдик, привыкнув к белеющим остаткам кошачьих обедов, даже смелеет, подбирает несколько и бросает с верхотуры.
– Если здесь прибраться, ну, там расчистить место, можно принести плед, – начинает планировать в своих мечтах Валентин, – и пару толстых палок. Тогда у нас будет свой шалаш!
– Или палатка! – восклицает товарищ по играм и сосед по парте. Идея, правда, шикарная. – Здорово ты придумал, Валька.
– Бери выше: наблюдательный пункт, – умничает Валентин со значением, по-взрослому, поднимая указательный палец вверх.
И вот остальные дни на той неделе идут на уборку мусора с камня и установку «наблюдательного пункта». У Вали есть бинокль, отличный, взрослый, и ребята по очереди смотрят в него, высматривая шпиона. Откуда должен прийти шпион и почему, мальчишки не знают, но надеются, что придет. Кстати, черный кот тоже не возвращается, очевидно, облюбовав менее оживленное местечко.
И как бывает с непоседами-мальчишками, лежать три дня подряд, пусть и в засаде, в шалаше из пледа надоедает. Даже с бутербродами. Детский пыл исследователя мешает им продолжать ответственное и, безусловно, опасное дело. И они выдумывают новую миссию.
Недалеко от чертова камня ребята в бинокль примечают блестящую ленту ручья. Идея – пойти и рассмотреть ближе – возникает одновременно в мальчишеских головках. На другой день спозаранку Эдик забегает за Валентином, ну потому что у Эдика непоседливые и быстрые ноги, хоть он и меньше друга, как в росте, так и в весе. А Валя, пусть и упитанный и неторопливый, зато вдумчивый и умный. Наскоро уложив в рюкзачок: блокнот с карандашом – для заметок, бутерброды – для обеда (идут же на весь рабочий день) и бинокль – а вдруг шпиону вздумается именно сегодня пробираться через лес, приятели снова без девочек идут прямиком в лес. Не то чтобы они не хотят брать подружек с собой, тут дело ответственное и далекое, не для нежных девчачьих ножек. Да и не всё, по правде, знать нужно девочкам. У парней ведь могут быть и свои секреты.
Ручей оказывается обычной быстроногой водой, текущей по неглубокому желобу старой канавы, выкопанной в противопожарных целях лет этак… одним словом, когда Вали и Эдика на свете не было. Пройдя вдоль ручья метров сто (на самом деле не больше тридцати), мальцы впадают в скуку, но тут в умную голову Валентина приходит гениальная идея: устроить корабельные гонки. Так как ни у кого с собой не прихвачено помимо бутербродов даже малозавалящего кораблика, то ими провозглашаются кленовые листья.
Выбираются два больших кленовых листа. Эдик даже сажает в своё судёнышко жёлудь в шляпке, короновав его капитаном галеона, а Валя за неимением подходящей кандидатуры обходится маленькой раздвоенной косточкой, припрятанной в карман с места кошачьего пиршества. Одновременно отпустив листочки, мальчики бегут следом. Течение оказывается быстрее, чем казалось до того, как корабли отчалили из рук юных путешественников.
Огибая кусты и кочки, спотыкаясь о корни деревьев, мальчуганы торопятся за корабликами. Русло ручья ширится и вдруг за очередным поворотом впадает в большой пруд, круглый, как ковш, густо поросший по бережку мокрицей. Вода, втекая в круглый ковш, теряет бег и засыпает. Она даже пахнет невкусно – тиной и сном, как выражается Валя. Он даже шутит: если выпьешь воды из пруда, уснешь тогда.
Кораблики с капитанами врываются в центр пруда и замедляются. Мальчики уже решают – победит тот корабль, который первым пристанет к берегу. Скорость галеона и каравеллы падает почти до нуля, но всё ж они тащатся к берегу, где за них болеют два юных спортсмена.
Настает такой напряженный момент, когда ближе к бережку подходит Валина каравелла. Ей остается чуть-чуть, и она вот-вот ткнется кончиком листа в землю.
И Валя, обрадованный такой удачей, забывая обо всём, в том числе, о безопасности, встает на четвереньки и тянется рукой к кленовому листу. Пальцы почти касаются кораблика, Валя ликует – сейчас он вытянет суденышко и станет победителем гонки. Сзади достаточно громко возражает Эдик, но Валентин напоминает, что правилами не возбраняется «помощь» своему кораблю. Но Эдуард почему-то не может вспомнить этих правил.
Пока идет препирательство между друзьями Валя оскальзывается на мокрице. Берег пруда покатый и мальчик теряет равновесие: владелец каравеллы падает в воду. Мало того, что берег скользкий, ещё и вода глубокая, юный гонщик не достает ногами дна.
Валю охватывает паника: он и так никудышный пловец, а тут и вовсе со страху забывает, как плавать. Он ойкает, колошматит руками по воде (при этом кораблики уплывают далеко от берега в другую сторону) и зовет Эдика.
Эдик застывает на месте – это так не похоже на непоседу, но у него сложная дилемма: с одной стороны, он отчаянно желает спасти друга, ведь кроме того, что он лучший бегун среди сверстников, но также и отличный пловец; с другой стороны, Эдик меньше Вали, и видя, как шумно барахтается товарищ, опасается, что друг и сам утонет, и его за собой утянет. Наверное, это один из редких случаев, когда Эдуард Фрей включает голову и решает «разумно» подойти к решению проблемы. Нужна палка – решает Эдик и лихорадочно озирается по сторонам, но как назло, подходящее орудие спасения не желает казаться ему на глаза. И отойти мальчик не смеет, ведь утопающий уже еле держится на плаву. Остается одно.
Эдик становится на четвереньки, совсем как недавно Валентин, и подбирается к самому краешку опасно скользкого бережка. Тянет руку к другу и кричит, чтобы тот пытался схватить его. Валя старается, но не дотягивается. Эдик подтягивается ещё – если он сдвинется хотя бы на сантиметр, свалится в воду и ничем уже не поможет другу. Отчаяние накаляется.
– Мяу, – раздается за спиной Эдика, а затем вздох.
Эдуард Фрей не оглядывается назад, он замирает с протянутой к воде рукой, точно статуя. Но не только подобное чудо происходит с ним, всё вокруг глохнет. Ветер, птицы, насекомые – смолкают, деревья – не шелестят листвой, вода и тонущий в ней Валентин – застывают единой скульптурной композицией.
За спиной оцепеневшего Эдика возникает черный кот, а за ним – Клара Захаровна, местная ведьма. Как обычно, в черном платье с фиолетовым платком на шее она бормочет какие-то слова, которые не разберет даже Варфоломей, её кот. Но то, что она произносит, начинает действовать: вода выпускает из своих жадных объятий Валентина Новика и тот, под действием колдовства, плавно переносится на берег, рядом с Эдиком.
Клара Захаровна смачно щёлкает пальцами, и мальчик плюхается на землю. В тот же миг время возобновляет свой ход – ветер дует, насекомые жужжат и летают, птицы щебечут, а кораблики лениво ползут по воде назад к бережку.
С Вали потоками льется вода, но он этого даже не замечает, потому что в шоке, равно как и Эдик. И не удивительно: только что один из них тонул, а другой тщетно старался его спасти и вдруг – бац! – невообразимым образом утопающий на берегу. Лишь переведя взгляд назад, мальчишки замечают даму в черном, и всё сразу становится ясно. И страшно. Кто ж из детворы не боится ведьмы из орехового домика? А если не боится, то остерегается ей попадаться на глаза.
– Как думаешь, Варфоломей, – обращается ведьма к черному коту, который смотрит на мальчиков так, будто его всё это не касается, – мы здесь больше не нужны?
– С ними всё в порядке, – чопорно произносит кот, и взгляд его полон пренебрежения, что свойственно почти всем кошкам. – Можно идти домой, я проголодался.
Но этот веский аргумент остается без ответа, Клара Захаровна с интересом смотрит на застывших уже от испуга мальчишек.
– Вставайте, – велит она, наконец, поворачиваясь спиной и намереваясь идти от пруда, – и следуйте за мной. Время полдника подошло.
Ребята так загулялись, что напрочь забыли о полднике. У Вали при упоминании о нём урчит в животе. И мальчишки послушно движутся за ведьмой и её котом, то ли от вдруг накатившего голода, возникшего под воздействием приключения, то ли от волшебных чар, которые могла на них наслать Клара Захаровна.
Конечно, наслушавшись от взрослых да и от сверстников баек про хозяйку домика с ореховыми стенами, мальчуганы по мере удаления от коварного пруда и приближения к дому Клары Захаровны – с него от леса начинается городок – принимаются фантазировать себе много чего. Им кажется, что всё закончится, как в старой сказке: ведьма прикажет им сесть на лопату, а затем отправит их прямиком в печь – вот тебе и полдник, то-то котяра всю дорогу фыркает да зыркает глазищами, будто знает.
Эдик уже хочет расплакаться, когда лес заканчивается и предстает черная калитка ведьмина дома, но почему-то не может.
– Заходите, только ты, – указывает на Валентина хозяйка, – сними одежду, я её повешу на веревку, пусть просохнет, пока будем пить кофе с пирогами.
Упоминание пирогов действует на мальчиков чудесным образом: Эдик передумывает плакать, а Валентин стаскивает футболку и штанишки с обувью, которые незамедлительно виснут на бельевой веревке под ласковым июльским солнышком. Вале Клара Захаровна выдает черную футболку, которая висит на нем лучше, чем на веревке, но велика и достигает коленок. Но это всё мелочи, когда ребята видят гостиную с круглым столом, на котором большое блюдо с горой румяных пирожков. Все мысли о лопате и печке тут же выпадают из детских голов. Мальчишки занимают места за столом, но их ждет разочарование. Как только их пальчики пытаются схватить пирожок, блюдо взмывает вверх, а при попытке поймать его – ловко уворачивается.
– Кто ж садится за стол с грязными руками? – негодует Клара Захаровна. – Сперва руки мыть, а потом уж кофе пить.
Мальчики сконфужено, но послушно идут к раковине на кухне и тщательно, под надзором Варфоломея, смывают следы похода. А Валентин ещё и лицо умывает.
На кухне ребята осматриваются и вдруг замечают, что печки нет, а только обыкновенная плита, как в любом доме, а значит, никто их в печь на лопате не посадит – они просто не влезут в духовку. Эта мысль забавит их и смешит своим легкомыслием, и они возвращаются к столу уже совсем в веселом расположении духа.
Кофе уже разлит по чашкам, а пирожки на тарелочках ждут едоков.
– А мне не дают пить кофе, – вдруг стесняясь, произносит Эдик, хотя запах кофе его влечет. – Мама говорит, что я ещё мал пить кофе, что это крепко для меня.
– Ерунда всё это! – выдает Клара Захаровна, берет черный с позолотой фарфоровый молочник и щедро разбавляет непроницаемую черноту кофе до мягкого ирискового цвета. – Просто взрослые считают это сугубо своей привилегией. А со сливками и сахаром – ребенку можно.
– С молоком и я могу, – подтверждает черный кот, лакая в уголке из блюдца сливочный кофе.
– Ух, ты! Здорово! – радуется Валя, которому, конечно, тоже запрещают пить напиток для взрослых.
Пирожки идут нарасхват. Начинка с гречкой и луком внутри мягкой и воздушной сдобы приходится по вкусу Валентину Новику и тут же становится любимой. А вот Эдику очень нравится кофе со сливками. Он один раз пробовал кофе, но без молока и без сахара, но в тот раз ему напиток совсем не понравился из-за крепости и горечи. А вот с молоком и сахаром – другое дело!
– Значит, вы любите гулять далеко от дома, – задумчиво произносит Клара Захаровна, подкладывая пирожков ребятам. – Это не мое дело, но шастать около топкого пруда – занятие сомнительное, особенно для мальчиков.
– Мы там случайно оказались, и не собирались к нему подходить, – оправдывается Валентин, – вот только наши кораблики….
– Понимаю, ваши корабли поменяли курс и заплыли в чужую гавань, – кивает хозяйка, подливая себе кофе.
– Ну да, – поддерживает друга Эдик, прожевав кусок пирога.
– Ты, Эдуард, конечно, правильно подумал о палке, – говорит ведьма, отпивая кофе из фарфоровой чашечки, – но всё равно бы не вытянул друга. Ты же знаешь. И прыгнув в воду, не спас бы его. Так что, не кори себя. А вообще, вам повезло, что Варфоломей вас учуял. Вам его благодарить надо за спасение.
Кот, нахлебавшись вдоволь кофе со сливками, приступает к чистке шёрстки на мордочке.
– Спасибо… Варфоломей, – робко благодарит Эдик, он впервые говорит с котом и чувствует себя глупо.
– Спасибо, – чуть увереннее повторяет Валентин.
– Пожалуйста, – отвечает в своей пренебрежительной манере кот, продолжая умываться так, будто это самое важное на свете.
– Так, детишки, пора бы вам уже домой, а то родители начнут волноваться, – объявляет Клара Захаровна.
Ребятам вдруг очень не хочется покидать домик с ореховыми стенами. И это открытие их удивляет.
– Если вдруг будете гулять поблизости, заходите в гости, – предлагает ведьма, видя смятение на детских личиках. – Кофе попьем, пирожками угощу. Да и так заходите. Только держитесь подальше от топкого пруда, даже, если ваши бравые корабли пристанут к берегу. Нехорошее это место для маленьких мальчиков.
Одежда Вали к тому времени уже просыхает, и мальчик в сухой одежде выходит за черную калитку. Эдик стоит рядом. Оба мальчугана смотрят, как Клара Захаровна направляется в сторону огородика и что-то шепчет над травами и цветами. Она уже не кажется ребятам той ведьмой, о которой судачат в Катьковске. Нет, это другая, хорошая ведьма.
И с этой мыслью они идут домой, напевая весёлый мотив из любимой песенки.
– И зачем тебе эти дармоеды? – с ленцой в голосе вопрошает Варфоломей Клару Захаровну. – Проку от них никакого, одни хлопоты.
– Много ты понимаешь, – отмахивается она, украдкой поглядывая на удаляющиеся детские фигурки. – Много ты понимаешь.
История пятая. Сказка для кота
Июльским теплым вечером, когда за окном кобальтовая ночь и тихо так, что слышен писк комара-охотника, черный кот по имени Варфоломей забирается на один из двух стульев в гостиной. Он принимает величавую позу сфинкса и обращается к хозяйке дома, Кларе Захаровне Купаловой, удобно устроившейся в кресле. Кресло стоит у окна, и полнотелый блин луны виден превосходно.
– Сегодня июльское полнолуние, – напоминает кот ведьме, вырывая её из задумчивости, – а ты знаешь, что это значит.
Клара Захаровна нехотя отрывается от созерцания лунной царицы, едва вздыхает.
– Да, разумеется. Правдивое полнолуние: любая одна сокровенная тайна должна лишиться покрова. И чего же ты жаждешь услышать?
Она догадывается, чего хочет узнать кот, надеясь всё же, что Варфоломей выберет иную тему.
– Кто тебе шлет пустые открытки с волками?
Верная догадка не вызывает даже подобия улыбки на круглом лице мадам Купаловой, но правдивая луна призывает к ответу, а потому хочешь – не хочешь, а придется ей подчиниться и ответить. Но сперва… сперва – кофе! А как же, история-то не маленькая, а любимый напиток подбодрит и вдохновит. И вот, после трёх небольших глотков, Клара Захаровна начинает повествование.
– Эта история началась давно. Так давно, что Катьковска ещё и в помине не было, на этом месте стоял лес, а чёртов камень, что стоит не так далеко от дома – только подумывал о том, как бы выбраться из-под земли.
– Стой-стой! Уж не собралась ли ты пичкать меня очередной сказочкой? – останавливает рассказчицу черный кот. – Я прошу правду, а не сказку для детишек.
– Это и будет правда, но повествовать её я буду в своей манере, сказочной.
– Вот любишь ты окольные пути, когда прямо – всегда короче и быстрее, – сетует котяра, но укладывает голову на передние лапки и готовится слушать.
– Зато неинтересно, – парирует ведьма и продолжает в своей излюбленной манере, не забывая посматривать на царственный диск луны в окне.
Эта история началась давно и не в этих краях. Далеко отсюда, там, где зародилась великая империя римская. Разумеется, меня тогда тоже в помине не было, не такая я и старая, между прочим.
В старом Риме бытует легенда об основателях города: Ромуле и Реме, братьях-близнецах, вскормленных дикой волчицей. Что ж, отсюда и начинается история. Братья выросли, возмужали и однажды решили основать поселение. Это теперь, когда приступают к строительству чего-то грандиозного, то сперва закладывают камень в знак успешного будущего. А в те далекие времена принято было сажать дерево. Вот и близнецы, следуя обычаю, высадили на холме, где когда-то их выходила волчица, маленький дубок.
Ромул и Рем задолго до строительства собрали вокруг себя единомышленников и сообща приступили к делу. Но, как часто бывает: между взрослыми амбициозными мужчинами проскочил раздор и жажда единоличного правления будущим городом. Вопреки сложившейся легенде, Ромул не убивал Рема, а всего лишь изгнал того прочь без права возврата. И Рема так долго никто не видел в окрестностях молодого Рима, что стали считать, будто тот умер в пору градостроительства от руки родного брата. Что ж поделать, человеческой памяти свойственно подменять факты.
А Рем вернулся назад, на тот самый холм, где уже простирал к небу могучие ветви зрелый дуб, выросший из юного дубка. Где прошедшие годы обитал брат-изгнанник, не ведомо даже мне, но вернулся Рем не в лучшем настроении, а узрев Рим, разраставшийся с невиданной скоростью, помрачнел ещё сильнее. Нет, к брату-правителю Рем не пошел, да и запрет на вхождение в город никто не снимал с него, но вместо этого он отломил ветвь дуба и вырезал из неё кругляш. С тем и ушел прочь.
Зачем он совершил этот пустой, ничего не значащий поступок? О! Рем был не так прост. За те долгие годы отсутствия он выучился магии и превзошел своих учителей в колдовстве. Рем никогда не забывал о своей второй матери, волчице, и даже какое-то время возглавлял Орден Волчицы, основанный им самим. Ромул тоже помнил о приемной матери и в честь дикого зверя, вскормившего его своим молоком, установил памятник в городе.
Так зачем же понадобился Рему кусочек дуба с холма? В те давние времена люди верили, что деревья – это проводники между землей и небом, ведь корни их глубоко простираются вглубь земли, а ветви обращены к выси. А значит, и силу они имеют сродни божествам. Вот и понадобился Рему для изготовления волшебного амулета дуб, да не абы какой, а тот, который они с братом посадили в день закладки Рима. За столько лет древо впитало неимоверное количество силы от земли, на которой близнецы нашли спасение, и города, энергия которого била ключом. Рем старательно отшлифовал кругляш, а затем приладил к нему искусно вырезанную из кости волчицы (нет, её он не убивал, а раскопал останки и взял одну кость) камею. Особым воображением Рем не страдал и не заморачивался с изображением, а потому из кости вырезал голову волка.
У Рема-колдуна имелась книга с заклинаниями, на кожаной обложке которой аккурат в середине зияла пустотой круглая ниша, – вот туда и поместилась камея с куском дуба. Теперь книга и без того сильная наполнилась куда большей мощью и делала своего хозяина великим волшебником. Рему больше не было нужды в Ордене Волчицы и последователях, он разогнал секту и снова скрылся на долгие годы.
Ромул умер, городом правили и умирали его дети, внуки, правнуки. Когда на престоле Рима старел праправнук Ромула, в Риме объявился некий Марк Фостинус, молодой архиатр, то есть врач. И как оказалось, весьма умелый. Любую хворь излечивал новоявленный целитель, не было такой болезни, что не отступала бы пред его знаниями. Вот только лечил врач исключительно людей состоятельных, обходя бедняков. Естественно, весть об умелом архиатре вскоре достигла и стен царского дворца, и правитель призвал врача к себе: ведь правители такие же люди, как и все, несмотря на регалии и почести.
Марк Фостинус быстро стал личным архиатром царя, а затем и советником. Его власть росла с каждым днем, и вскорости могущество превысилось настолько, что уже царь подле своего врача казался жалкой марионеткой. У правителя, между прочим, был сын-наследник, и ему очень не нравился Марк Фостинус, о котором никто толком ничего не знал: ни откуда тот явился в Рим, ни какого роду-племени. Но наследнику удалось с помощью шпионов узнать главную тайну молодого врача: он умел колдовать. Да, в те времена колдовство не являлось чем-то запретным и исключительным, ведь существовали при храмах жрецы и жрицы – своего рода колдуны. Но если бы речь не шла о царе и явной угрозе наследника остаться без трона, то на врачующего колдуна махнули б рукой.
Марк Фостинус, а на деле Рем – от старого имя он отрекся давно, взяв себе новое, – вовремя узнал о готовящемся аресте и сбежал из Рима. Исчез бесследно так же как и до того появился.
Почему же Рем, то есть Марк Фостинус, не постарел за столько лет, а прошло очень много времени? Книга с волшебным амулетом из дуба продляли ему молодость и жизнь.
После неудачи в Риме колдун решил попытать удачу в других землях и выбрал германские просторы, благо там было, где развернуться, да и колдовство почиталось куда лучше, чем в Риме.
Прошло ещё много лет, сложившихся в века. В Риме давным-давно забыли о Марке Фостинусе, но Рем не торопился с возвращением в город, который напоминал ему о брате. Время текло мимо него, огибая, словно крохотный островок в море. Рем не старел, но и счастлив в полной мере не был. Долго находиться среди одних и тех же людей он не мог – ведь его неувядающая внешность вызывала толки и отчуждение. И он вынужден был после нескольких провальных попыток держаться от людской массы в стороне, выходя на контакт лишь изредка.
Вот так в стороне Рем узнал, что Рим, бывший с некоторых пор не только городом, но и центром громаднейшей империи, пал под натиском германских завоевателей. Теперь и те земли, на которых нашел когда-то пристанище колдун, становились небезопасными для каждого, кто владел знаниями магии: наступали новые времена, куда более суровые и жестокие.
И вот тут в историю вплетаются судьбы шести женщин, одну из которых, Варфоломей, ты знаешь.
В одной германской деревушке проживали шесть девушек, совершенно разных. Различия выражались не только внешне, но и социально. Девицы происходили из разных сословий, и это сказывалось на их образованности и воспитании. Но всё же нечто объединяло их крепче родственных уз. Вдали от деревни, в глуши леса девы собирались в старом брошенном домике, где уделяли время магическим практикам. Они именовали своё собрание Кругом, а себя – ведьмами. От соплеменников их занятия держались в строгой тайне: по всем германским землям нарождался страх перед чародейством и любого, кто мог вызвать подозрение, ожидало несчастье. А самым страшным наказанием было изгнание из общины, без поддержки несчастные погибали.
Поэтому сельчане знали девушек с той стороны, с какой им положены было знать, то есть благовоспитанными и послушными.
Старшая дочь мельника, Лора Соммер, высокая, с длинными волнистыми волосами цвета бронзы во многом помогала отцу и считалась одной из уважаемых особ деревеньки, а ночами, выскальзывая за порог дома и добираясь до лесного домика, сбрасывала одежды и танцевала нагишом под луной среди деревьев.
