скачать книгу бесплатно
Золотом вьется волос на солнце,
Враг не возьмет в полон.
2008
Скостят?
Скачет сердце, как серна…
Я в ответе за всех:
И за стих, и за скверну,
Что рождает успех.
И за душу в ладонях,
И за горестный вздох.
Годы-резвые кони,
Вроде-каждый неплох!
Но никак не добраться
До меня счастью вплавь
Все равно буду браться
За перо, ты – поправь..
Наверху подытожат
Подсчитают грехи.
Улыбнутся и, может,
Мне скостят за стихи.
2008
Нежность
Я знаю, где нежность моя обитает
Под сердцем, которое тает и тает
Одной только мыслью под вечер согрето:
На этой планете и ты живешь где-то.
Читаешь меня иногда по утрам
И не доверяешь ни снам, ни ветрам.
Случилось мне стать не женой, не обузой.
Не страстной любовницей, даже не музой.
Лишь той, что тебя развлечет иногда,
Пропев тихо на ночь, что «все- ерунда!
Бывало и хуже! Пусть сердце не плачет!»
Меняется все: и любовь, и удача.
Но пусть островком, неизменным и странным,
Останется нежность к тебе, мой желанный.
2008
Амазонка
Здесь даже воздух знойный сытно напоен кровью…
Алая влага в почве, прямо по локоть. Но…
Слушай, читатель повесть. Теплой земной любовью..
Жив человек, и будет жить всем смертям назло!
Пыль по степи и топот конских копыт, как сердца
Стук неуемный, жадный… Видишь лавиной- мгла…
Конница скачет полем, яростью жжет, как перцем,
Смертная тень за страшной конницей пролегла.
Клич раздается полный гнева над войском звонко,
Сразу в ответ ей эхом- посвист лихой и крик,
С белою конской гривой локоны амазонки
Ветром сплелись, и боя жаждет небесный лик.
Да, к Антиопе стройной ласкова Артемида.
Воинов побежденных- не сосчитать числом…
Слава бежала рысью, волнами Меотиды,
До берегов Эгейских славу несли веслом.
Так восхищенье пело в древних кифарах звонко…
Передавали храбрость войска из уст в уста…
Девы семейства фурий- дивные амазонки,
Каждая- точно львица, воинов стоит ста…
Парус надул упрямым ветром Эол игриво…
Гонит корабль Тесея к сказочным берегам..
Снилась ему в Афинах рыжая чудо-грива,
Греческий царь, влюбленный, жертвы принес богам.
На берегу же ждали с ласковым нетерпеньем
Кто восхищен геройством, в страсти не знает дна..
На корабле Тесея гостью встречали пеньем
А за бортом плескалась в такт их любви волна…
Царь отступать привык ли? Слишком ценны трофеи.
И горячи объятья, чтобы тотчас разжать,.
И, выполняя тайный строгий приказ Тесея,
Поднят тяжелый якорь, Некогда ночью спать
Хмурой усталой свите воинов и скитальцев,
«Весла суши» – команды долго не слышать, нет…
Кровь на мужских ладонях, сводит усталость пальцы,
Но за спиной погоней близкой грозит рассвет.
А, поутру проснувшись, юная Антиопа,
Не обнаружив лука, дротика и меча,
В страстном бессилье жертвы жаждет снести Акрополь,
И разбивает руки, доски громя с плеча.
Только длинна дорога, голос Тесея нежен,
Он на коленях молит жизнь или смерть принять.
Плещет в глазах у грека, как океан, безбрежно,
Пламя любви без края… Жадно их ждет кровать..
Мир под Эгейским небом длился, увы, недолго.
Вот уж дымы пожарищ с ветрами принесло.
Грозные амазонки, словно зимою, волки,
Жалости не приемлют. Кровь они льют в вино,
Чтоб не угаснуть воле и не нести позора
Не пережить бесчестья – славу себе вернуть.
Надо спасти царицу, и, растерзавши вора,
Власти испить. Пред ними местью проложен путь.
И уступают греки ярости амазонок,
Стены Афин слабеют перед напором дев.
Вдруг замирает битва-голос знаком и звонок
Что Антиопа скажет, Тартар и страх презрев?
«Храбрые амазонки! Боль и печаль безмерны!
Сестры мои, как тяжко видеть у стен войну!
Чувство мое к Тесею так беспредельно верно,
Что я сражаться буду с вами, забыв вину!»
Ропот ей был ответом, переходящий в крики.
Как? Из любви к мужчине род свой предать и кров!
Горе сарматам… Ныне, мир их, степной и дикий,
Будет объят смятеньем. Только исход не нов…
В свете закатном город красит заря кровавым,
Как хороша царица на крепостной стене…
И растерялось войско, бывшее прежде правым.
Чью защищать свободу в этой лихой войне?
Как тяжелы мгновенья, что на весы стекают,
Полня часы и годы, где только смерть сильна!
Трепет и прелесть жизни в миг без следа истают…
Пущена злою волей, подлой рукой стрела…
Вскрикнула тихо, нежно, словно опять на ложе…
Милому на прощанье – любящий, страстный взгляд…
Тигром метнулся… Боги! Может, еще поможет?
Но поцелуй -прощальный, в пене кровавой- яд.
Птицы умолкли, с неба молча сошла Афина.
Горем убиты, вместе, плачут врагов войска.
Славное было время… Женщина и мужчина..
Вечная песня сердца…
Смерть и Любовь…
Тоска….
2008
Ярило злится
Ярило злится, солнца больше нет,
На хмуром небосводе- только тучи…
Скользнет в разрывах бледный тонкий лучик
И снова пропадет, и стынет свет…
На грани галактической тоски
Струится с небосвода грусть безмерная..
Все холоднее лето, и, неверные,
Ветра уныло время рвут в куски…
Ярило злится, больше нет любви:
Крылатой, безоглядной и горячей,
Чем напитать вселенную иначе?
Как люди жадны стали до кровИ
Чужой, свою считая в миллиграммах
И время отмеряя по крупицам,
Все реже- смех, все злее сны и лица.
Поэты застревают в эпиграммах,
А на сонеты не хватает пыла
Течет поток словес пустых до дна.
Все чаще слышится: «уж лучше я- одна!»
Все больше на слуху: «А я остыла…».
Усталость, приумноженная вдвое,
Под общим замерзает одеялом.
И стонет, что тепла на свете мало…
И сетует, «А небо -то пустое…»
2008
Неразделенная любовь
СтраннА любовь неразделенная,
В глазах ее – тоска зеленая.
Красива вроде бы болезная.
Одежда только вот облезлая
И расползается на ней
От стылых ветров январей.
Дрожит без ласки и внимания.
Поймает в трубке: «до свидания»
И звуком тем живет неделями.
Еще- мечтами и посылами
Себе самой, что будет милою…
Когда —нибудь, авось, ей-ей…
Уж лучше б умерла скорей!
И не тревожила бы душу
Необъяснимым, непослушным…
2008
Трамвай-лето
Сидит усталый контролер, в трамвае -лето,
Народ веселый, шустр и скор, купил билеты.
Я так бежала со всех ног до остановки…
Вскочила, радуясь, мой Бог! Теперь неловко…
В кармане светится дыра, монеток нету…
Прогонят скоро на ура!, и двери в лето
За мной захлопнутся… смеясь, народ умчится
Заплачу, горечью давясь…: «могло… случиться!»
2008
Город Данилов, проездом из Москвы
