скачать книгу бесплатно
– Сколько я должна? – стесняясь и потому хрипло, спросила я.
– Э-э, милая, да у тебя денег не хватит расплатиться со мной.
Я испуганно уставилась на него и обнаружила, что он смеется.
– До чего же ты пугливая, прямо ничего сказать тебе нельзя! Беги домой, я по этой трассе часто езжу, может, и увидимся еще когда.
Я скомканно его поблагодарила и выбралась из машины, чуть не упав, потому что забыла, какая она высокая. Александр Николаевич ловко поддержал меня под локоть, перегнувшись через сиденье. Я подождала, пока он развернется и уедет, помахала ему вслед рукой, обернулась к дому и чуть не упала вторично. На лавочке перед палисадником сидели Симка с открытым ртом и очень мрачный Валера. Мало того, еще в окошке маячила бабка, чье выражение лица тоже не сулило мне ничего хорошего.
«Да что же не везет мне так!» – мысленно простонала я, но присобралась все же и постаралась принять независимый вид.
– Привет! Чего сидите, меня ждете?
Симка только икнула в ответ и округлила глаза еще больше.
– С кем это ты на джипах раскатываешь? – желчно осведомился Валера.
– Да не знаю, – небрежно отозвалась я, – из райцентра с семинара добиралась, мужик какой-то подвез.
– С мужиком незнакомым поехала, и не побоялась? – не то восхитилась, не то удивилась подружка.
– Что ж мне, оставаться там? Туда меня глава подвез, а обратно велел попуткой добираться, вот я и добралась, – попробовала я разрядить обстановку.
Лицо у Валеры посветлело, но Симка ухитрилась и тут напортить.
– Я гляжу, вы больно долго в машине сидели, – заявила она с подковыркой.
Я огрызнулась в ответ:
– Должна же я человеку спасибо сказать, подвез меня и денег не взял. – Увидев, что Симка продолжает многозначительно покачивать своей глупой головой, а ухажер мой опять потемнел, я влетела в калитку.
Ушла я от них лихо, но мне было не по себе. А тут еще и бабка раззуделась, что не дело, мол, молодой девушке садиться в машину неизвестно к кому, и если не возят меня туда и обратно, то нечего вовсе в райцентр ездить. Все мои смиренные объяснения, что на семинар я обязана являться, что меня и так ругали, бабке были что об стенку горох. Я расстроилась от всей этой воркотни и вскоре ушла посидеть, проветриться. Сижу, отмахиваюсь веткой от комаров, гляжу, Тимоха мимо идет, что ему в этой стороне надо, не пойму никак, а только то и дело я вижу, как он мимо идет. Может, к Наташке Зареченской похаживает? А что, все может быть, Кольку же ее очередной раз посадили, а без мужика она долго не выдерживает.
– Давай мириться, – вдруг услышала я и от неожиданности вздрогнула.
Оказывается, пока я о чужих амурах размышляла, Валера мне под бочок присоседился. Болтали мы с ним больше часа, семечки грызли, у меня в кармане горсть завалялась, он анекдоты рассказывал, хоть и старые, а все равно смешные, я хохотала. Бабка два раза голову из окошка высовывала, потом, видимо, спать легла, свет везде погасила. Мы с Валерой тогда на сеновал подались. Я не хотела сначала, да он уговорил. Мне было стыдно, что так поддаюсь, но и радостно, что нужна ему. Потом я уж уходить собралась, а он вдруг спросил меня:
– Поедешь со мной?
– Куда?! – чуть не ссыпалась я вниз от неожиданности.
– Видно, мало меня любишь, если спрашиваешь.
Я еще больше удивилась и присела там, где стояла.
– Что, уж я и спросить тебя ни о чем не могу? Чудно как-то.
– В районе с тобой жить будем, я уже договорился и о жилье, и о работе для тебя.
Целая буря поднялась во мне от его слов, но спросила я спокойно:
– И какая же?
– Да ничего особенного, на молокозаводе работать будешь, не волнуйся, работа простая, ты справишься.
– А ты тоже там работать будешь?
– Нет, для меня работы подходящей пока нет, но я найду со временем себе что-нибудь, не переживай за меня.
– Я и не переживаю, – ответила я даже не деревянным, а каким-то жестяным голосом.
– Баб, ты на молокозаводе когда-нибудь была? – спросила я утром у бабульки.
– В Павлищах, что ли? Была.
– Легко там работать?
– Да разве легкая работа бывает? Может, только в конторе, но не возьмут тебя туда, там своих пруд пруди.
– Я и не собираюсь, так просто спросила.
– Спросила! А я тебе так скажу, Тонечка, лихо задумал твой дружок на твоей хребтине в рай въехать! Только рассчитал вот плохо, я жива еще покуда! – Бабка глядела воинственно, но губы у нее дрожали.
– Ну чего ты, бабуль, какой еще рай? Никуда я не делась, тут я. – И повертела в воздухе руками. Но мысль о жизни в райцентре продолжала меня грызть. – А может, и ничего, другие-то работают, а, баб? – закинула я удочку чуть погодя.
– То другие, а ты… – И, видя, что я недоверчиво качаю головой, бабулька ринулась в атаку: – Там вся работа на ногах, крутиться, вертеться надо, здоровому нелегко, а ты хрупенькая, болеешь часто, тебе тяжелее других будет.
Я поняла только, что она о ноге моей говорит, и тяжко вздохнула в ответ, всю жизнь мне эта нога испортила!
– Так зовет он тебя, щеголь-то твой?
– Зовет вроде.
– Вот то-то, что вроде. А сам-то где он работать будет?
– Не нашел пока еще, но найдет обязательно.
– Ах, Тонечка, детка, ежели б Митя мой жив был, разве дал бы он тебя в кабалу? А меня, старую, ты не слушаешь. – Бабкин голос задрожал, она зашмыгала носом.
Я посмотрела на нее с испугом: неужто и вправду плачет? Но глаза у бабки были сухие, только щека одна мелко-мелко дрожала. Я обняла ее, прижалась к старенькой поплиновой кофтенке, которую помнила с детства. Может, и не нужно никуда от нее уезжать? Может, так и будем с ней жить-поживать и никто мне не нужен? Но как прожить без любви, без надежды на счастье?
Происшествие было нешуточным: внезапно объявившийся Александр Николаевич вдруг пригласил меня на концерт в областную филармонию. Я еще думала, что ответить, а Симка, оказавшаяся возле, уже загорелась ехать. Съездили. Неплохой был концерт, только неловко я себя чувствовала. Ведь совсем этого человека не знаю, да и старше он меня намного, и опять же, несвободная вроде я. Не то чтобы совсем уж виноватой себя перед Валерой считала, но все-таки, не надо было на концерт ездить. Но только я разогналась рассказать ему об этом во всех подробностях, как он меня прервал.
– Знаю, – только и буркнул, а больше ни словечком об этом не обмолвился.
Странно как-то. Он мне все про райцентр и про завод талдычит, а я, сколько ни думала, так ничего и не решила. Сердце пополам рвется: и Валеру обидеть не хочу, и бабку до слез жалко.
– Что ты мне про завод этот все расписываешь? Я, может, и не собираюсь туда.
Он умолк на полуслове, схватил меня за руку, в глаза заглянул:
– Ты что, серьезно? Ты не шути так, дело важное. Жить-то как будем, если ты на завод не пойдешь?
– Что ж мы, на мой только заработок жить станем? – тихо спросила я.
– А на чей?! – вызверился он, но взял себя в руки. – Ты уже не девочка, понимать должна. Работы у меня пока нет, но зато я о дешевом жилье договорился, для тебя работу нашел. Разве мало? Поработаешь, пока не родишь, а там и я себе что-нибудь найду.
Я оторопела:
– Как родишь? Я и не беременная еще, – густо покраснела.
Он отмахнулся:
– Забеременеешь, эка невидаль, я свое дело знаю, и ты о своих не забудь.
– У тебя же есть жилье, ведь ты же где-то прописан? – не нашла я ничего более умного спросить.
Валера резко повернулся ко мне:
– Слушай, да ты совсем… – он поискал подходящее слово, – ребенок, что ли? Неужели думаешь, что мои родители примут тебя в свои нежные объятия, если я тебя к ним из деревни привезу? Даже не мечтай об этом, на порог не пустят!
– Зачем же ты тогда на мне женишься, если меня даже на порог нельзя пускать? – сглотнула я уже близкие слезы.
Он смутился, взял опять мою руку, но тут же выпустил, сморщился страдальчески:
– Нравишься ты мне, вот зачем. Характер у тебя хороший, когда не капризничаешь, как сейчас. Да и на сеновале мы с тобой того… забыла, что ли? Ребенок, говорю, может быть. Не брошу же я тебя теперь?
Слезы уже катились из моих глаз, как ни силилась я их удержать.
– Как же, не бросишь, а про женитьбу и не говоришь вовсе, а я-то…
– Я ж сказал тебе, что с тобой жить буду, ну? Чего ты нюни распустила?
Тут я окончательно поняла, что жениться на мне он не намерен, и словно что-то с треском оборвалось у меня внутри. Я поднялась и, пошатываясь, как пьяная, пошла домой. Кажется, он что-то кричал мне вслед.
Бабка моя, наверное, что-то слышала, сидели-то мы возле самого палисада. Едва я вошла, как она возникла рядом и сунула мне кружку козьего молока. Я машинально выпила, не почувствовав никакого вкуса. Так же молча бабушка стала меня раздевать, тормошить и подталкивать к кровати.
– Рано еще ведь, баб.
– Ложись, ложись, может, уснешь, сон утешитель на все случаи, он и приголубит, и беду избудет.
Я легла, она пристроилась на краешке рядом и все гладила меня по голове и плечам легкой, немного дрожащей рукой. Проснулась я, как мне показалось, такая же, как и ложилась, с тою же тоской и тяжестью на сердце. Была суббота, и я с остервенением накинулась на всякую огородную и домашнюю работу. Бабулька тем временем баню истопила. После бани сели мы чаем баловаться.
– Ну и родишь, и вырастишь, ты ж сильная, умная, не какая-нибудь пустозвонка! – вдруг выдала мне бабка затаенную свою мысль, видно, с вечера все думала, молчала да мучилась ею.
Я промолчала, не в силах говорить об этом спокойно, боялась, что опять разревусь.
– Ну, То-о-нь, ну не злись, а? Ну что я сказала такого особенного? Спросила просто, спросить уже нельзя, да?
– Отвянь от меня!
– Злюка ты!
Я посмотрела в ее простодушное лицо, разве ей что объяснишь? Тараторит одно и то же, это Валера ее подослал, нашел себе посла, сам-то не приходит, а Симку послал.
– Слушай, а этот-то приезжал?
– Кто? – рассеянно уронила я, оглядывая сплетенный из ромашек венок.
– Ух ты, красотища! А мне сплетешь? Да этот бандит.
– У самой руки не отсохли. Какой еще бандит? А-а, Самойленко, что ли? Вчера был.
– Иди ты! И что?
– Замуж звал, – небрежно так сообщила я, с любопытством наблюдая, как меняется Симкино лицо, отражая все степени и стадии изумления.
– Те-е-бя?!
– Ну не тебя же?
– Это ты издеваешься надо мной, да? Ну ладно, ладно, подруга называется!
– Да ты чего разошлась-то? Тебе-то что?
Симка вдруг стала багровой, вскочила и забегала по берегу.
Купающиеся неподалеку от нас ребятишки уставились на нее. Набегавшись, Симка плюхнулась возле меня и заревела. Утешать я ее не стала, побесится и успокоится сама.
– Всю жизнь ты мне загубила!
– Ну не всю.
– Ага, издеваешься! Кто Валеру у меня отбил? Ты! Отбила и бросила, не нужен стал. А Самойленко кто отбил? Ты, змея подколодная!
– Здрасте, Самойленко я у нее отбила, глядите-ка! Он что, к тебе подкатывался разве?
– А то нет! Шампанским угощал, икрой кормил!
– Так он нас обеих в театральном буфете угощал, вспомни-ка! Что ж ему теперь, на обеих из-за этого жениться?
Симка продолжала рыдать.
– Ладно, перестань, чего ты? Ты ж его не вспоминала и бандитом вон обозвала.
– Это ж я любя! – простонала подружка и вдруг сменила тон: – А свадьба когда?
– Чья?
