скачать книгу бесплатно
Перед глазами Имены поплыла красная пелена тумана.
– Я запрещаю тебе кусать его за задницу и вообще прикасаться к нему.
Четри рассмеялся:
– Заметано, капитан. Я знаю, что он твой.
– Он не…
Он похлопал ее по плечу:
– Разумеется, нет, капитан. Именно поэтому ты схватила его обнаженным и приволокла сюда.
– Я торопилась. – Имена понимала, что отвечает грубо, но ничего не могла с собой поделать. Иногда ее первый помощник очень сильно напоминал ей отца. Только гораздо хуже.
Четри тем временем продолжал:
– У тебя было время позволить ему надеть брюки, прежде чем заворачивать в ковер. Согласен, такой прекрасный член нужно было упаковать самым тщательным образом. – Он поднял одну бровь, и серебряная сережка в ней засверкала в лучах солнца.
– Довольно. – Имена вложила бумаги с распоряжениями ему в руку. – Нам нужно убраться отсюда как можно дальше. Используй все имеющиеся в запасе паруса. И подними стеньгу, если понадобится. А я спущусь вниз.
Имена намеревалась пригласить Максима в свою каюту, потому что опасность быть обнаруженным стала значительно меньше, но теперь, узнав, что он пытался соблазнить ее первого помощника, передумала. Отпирая дверь его каюты, Имена подумывала о том, чтобы продолжать держать герцога в трюме. Ему это, конечно, придется не по вкусу, но она была не в настроении потакать его желаниям. Однако, если она оставит его здесь, скольких еще членов ее команды он попытается совратить? Или соблазнить? Или и то и другое? И кто станет следующим? Максим, несомненно, захочет бросить ей вызов. Так кто же? Серетсе? Длинноногая Роксана, второй помощник капитана?
Какая жалость, что прежде нужно переложить груз, плохо размещенный в связи с поспешным отплытием судна. Максим может и подождать. Нужды «Морского цветка» Имена ставила превыше маленького акта возмездия.
Ничего хорошего ей от герцога не стоило и ждать. Она же знала, что он собой представляет и как любит развлекаться.
Но он выставил ее дурой на ее же собственном судне, поэтому ему послужит хорошим уроком некоторое время провести в заточении. Осмелится ли она на такое? Имена была так рассержена, что считала, да, осмелится. К тому же она ревновала, хотя и не имела ни малейших на то оснований.
Имена распахнула дверь с такой силой, что та стукнулась о временную перегородку. Максим сидел на полу, скрестив ноги, и ел апельсин, от которого по всей каюте распространялся кисловатый цитрусовый аромат. Губы и пальцы герцога были влажными от липкого сока, и Имена тут же вспомнила, что примерно так же он выглядел, когда на лице его еще оставался сок ее лона.
– Держитесь подальше от моего экипажа, – заявила она.
– Даже если меня станут упрашивать? – Он проворно и легко вскочил на ноги и протянул ей половинку апельсина. – Хочешь кусочек?
– Четри не упрашивал.
– Но он смотрел на меня особым образом. Я знаю, что на большей части территории империи подобные отношения не одобряют, но, разумеется, ты…
– Мне следовало бы держать вас здесь взаперти.
– Это совсем невесело, – ответил Максим, закидывая апельсиновую дольку в рот.
Как зачарованная, Имена наблюдала за тем, как он жует и глотает.
Она произнесла:
– Мне следовало бы оставить вас здесь, но нужно переместить груз. Мы побросали его в спешке и… Не имеет значения. Собирайте ваши вещи. Я помещу вас в своей каюте.
Улыбнувшись, Максим отвесил ей поклон и шутливо заявил:
– Благодарю вас. Я к вашим услугам.
Почти обнаженный и покрытый с ног до головы пятнами грязи из тесного закутка, где его держали прежде, Максим все же вызывал у Имены желание вытянуться по стойке «смирно». Она запоздало поняла, что эта черта роднит его с ее матерью, и поморщилась.
– Поторопитесь, у меня много дел.
Когда они поднимались по ступеням, Имена впереди, Максим за ней, он произнес:
– И зачем тебе было так утруждать себя? Я был готов разделить с тобой ложе еще вчера. Но если тебе нравятся подобные игры…
Имена вскричала в негодовании:
– Так вот что вы думаете?
Она вывела свой корабль из порта, имея недостаточно провизии и даже не очистив днище от налипших моллюсков, ради него, чтобы предотвратить готовящееся убийство, а у него на уме лишь секс. Имена едва сдержала рвущуюся с губ язвительную тираду.
– Должен признать, идея с ковром пришлась мне по душе. Быть завернутым в его складки и перенесенным двумя мускулистыми молодчиками, – а я полагаю, они должны быть мускулистыми, – в этот укромный уголок, чтобы дать мне время все обдумать…
Имена резко развернулась к нему.
– Я и вообразить не могла, что вы можете вызвать у меня раздражение! – воскликнула она, уверяя себя, что не станет воевать с ним сейчас. Не станет.
– Это особый талант, который я развивал в себе с детства. Если бы мне пришлось жить с отцом Камиллы после того, как он убил моих родителей, ему бы пришлось со мной несладко. – Помолчав немного, Максим поинтересовался: – Так я заставил тебя ревновать? К Четри? Я зашел бы гораздо дальше, ответь он согласием, и вызвал бы еще больше ревности с твоей стороны. Интересно, как бы тебе это понравилось?
Имена подумала о том, что, если герцог немедленно не замолчит, она его прикончит. «Не помочь ли ему закрыть чрезмерно болтливый рот?» – подумала она.
– Внутрь, – приказала Имена, распахивая перед ним дверь каюты.
– Теперь я буду пленником в твоих личных покоях, не так ли? – ухмыльнулся Максим, входя в каюту. – Я весь трепещу, как девственница перед первым соитием. Мне всегда было интересно узнать, что происходит в каютах каперов. Однажды мне довелось перепихнуться в гамаке. Это было неудобно, должен заметить, но в конце все наладилось.
– Садитесь.
Она указала на один из двух своих сундуков, застланных несколькими слоями одежды для придания большей мягкости. Максим повиновался, но сел на сундук верхом, и ткань брюк натянулась, четко обрисовав его фаллос и мошонку. Он принялся медленно поглаживать свой член, уже значительно увеличившийся в размерах.
– Прекратите это, – сказала Имена. – Мне нужно поговорить с вами.
– Я могу разговаривать и действовать одновременно, – с ухмылкой ответил Максим. – Ты и так заставила меня слишком долго ждать. Не думаю, что смогу вытерпеть еще немного. Я мог бы попросить Четри облегчить мои страдания…
Имена что было силы сжала руками оставленный Норис линь. Он был довольно мягким и выбран с таким расчетом, чтобы не повредить шелковые вещи.
– Вы вели себя не столь глупо до того, как я позволила вам искупать себя, – заметила она.
Улыбка герцога тут же погасла.
– Это было до того, как ты заперла меня и оставила одного, да еще и отплыла со мной в океан, даже не спросив моего разрешения. Думаю, все это дает мне право вести себя глупо.
Имена направилась к нему.
– Дайте мне ваши руки, – приказала она.
– О нет, ты этого не сделаешь, – с неподдельным раздражением произнес Максим, и Имена ощутила радость.
– Вы же не станете со мной драться, – сказала она.
– Да неужели?
Имена схватила герцога за запястья и молниеносным движением связала ему руки пеньковой веревкой.
Максим воззрился на нее:
– Вот уж не думал, что ты на это способна.
Имена в ответ ухмыльнулась. Внезапно она почувствовала себя гораздо лучше. Ножом отрезав кусок веревки, она опустилась на колени и туго прикрутила Максима за лодыжки к железным кольцам, вмонтированным в пол для крепления сундуков. Для этого ей пришлось еще сильнее развести его ноги в стороны. Когда она сидела перед Максимом на коленях, то едва не касалась губами его колена и видела, как напряглись мышцы у него на бедре.
– Для того чтобы выразить свое недовольство, достаточно было обойтись лишь связанными руками, – произнес Максим.
– Только не для меня, – возразила Имена. Лицо ее находилось практически на уровне его гениталий, и она поспешно вскочила на ноги, чтобы не быть понятой превратно. – Через некоторое время я вернусь и буду говорить с вами, а вы станете слушать.
– Подожди! – вскричал Максим. – Мы еще не закончили. Почему ты снова оставляешь меня?
Перед тем как скрыться за дверью, Имена забросила себе в рот засахаренную лимонную дольку. Ей отчаянно хотелось связать этого мужчину с головы до ног, просто ради удовольствия показать ему, что он полностью находится в ее власти.
Глава 7
Когда корабельный колокол пробил две четверти часа, дверь каюты снова распахнулась. Норис сначала с опаской заглянула внутрь, потом вошла, закрыв за собой дверь, и потянулась к стоящей на полу корзине. Заметив Максима, она замерла на месте, в изумлении воззрившись на него.
– Это твоя веревка? – мягко поинтересовался Максим.
Рот служанки открылся, затем снова закрылся.
– Можешь забрать ее, если хочешь. Но для этого тебе придется меня развязать.
Норис прижала корзину к своей плоской груди:
– Я… Капитан позаимствовала мой линь?
– О да.
– Тогда вам нужно самому попросить ее развязать вас, – с ухмылкой ответила Норис и исчезла, прихватив с собой корзину.
Максим слабо выругался и возобновил попытки поднять ноги. Крепежи, к которым он был привязан, не сдвинулись ни на миллиметр, а на прочном покрытии пола не появилось ни единой трещины, как бы он ни старался. Максим быстро убедился, что чем более рьяно он пытался высвободить запястья, тем крепче веревка впивалась в кожу. Ему даже не удалось обнаружить свободного конца, за который можно было бы потянуть зубами.
– Быть похищенным, – произнес герцог вслух, – совсем не так весело, как я ожидал.
Возможно, все наладится, когда между ним и Именой установятся более тесные отношения. Если установятся. Он уже начал в этом сомневаться.
Когда пробило еще четверть часа, Максим стал распевать во все горло:
Не было у солдат мужества-а-а!
Но тут пришла Ла Роуз, первейшая из шлю-у-ух,
И поклялась она, что вернет армии боевой ду-у-ух,
И дала им… У-у-ух!
Он сглотнул, отчаянно мечтая еще об одном апельсине, потом затянул снова:
У Ла Роуз ручки нежные-е-е,
А щеки красные, как кро-о-вь.
Она взяла капитана первого-о-о,
И скоро у него стоял как ко-о-ол!
Дверь с грохотом распахнулась.
– Мое судно не дом терпимости!
– А в моем герцогстве подобные заведения зовутся попросту борделями, – ответил Максим, с надеждой глядя на Имену. – От пения мне захотелось пить. Я знаю семнадцать различных вариантов этой песни, а с дополнительными куплетами, которым меня научила тетя, и вовсе получается двадцать три. Но они самые ужасные. Хочешь, озвучу тот, в котором собака Ла Роуз лижет…
Имена встала прямо перед герцогом. Щеки ее раскраснелись от гнева, и Максим невольно вспомнил, как она выглядела, когда он ублажал ее в купальне своего замка. Он хотел было прикоснуться к ней, но ему помешали веревки. Имена посмотрела на него и тут же отвела взгляд, явно стараясь взять себя в руки.
– Я дам вам попить, – сказала она. – Не слишком ли крепко я стянула вам запястья?
«Она не предавала меня». Максим вздохнул с облегчением, осознав, что до этого момента он ставил под сомнение преданность ему Имены. Он протянул ей свои связанные руки:
– Можно ослабить путы. Не очень-то я буду тебе полезен с онемевшими руками.
Опершись ногой о сундук, Имена положила его связанные руки себе на колено ладонями вверх, так, чтобы он не смог сжать его. Склонившись, она стала возиться с узлами. Легкое трение веревки о кожу вовсе не показалось Максиму неприятным. Вкупе с теплом рук Имены это было… возбуждающе. Он подался вперед и легонько подул на ее бритый череп. Содрогнувшись всем телом от этой нежданной ласки, она произнесла:
– Прекратите это.
– Но почему? – Герцог подвинулся ближе, языком исследуя зону у нее за ухом. – Как ты хорошо пахнешь, – добавил он.
– Сейчас не время. Займите свои мысли чем-то другим, если получится. – Ослабив последний узел, Имена выпрямилась и поспешно отступила в сторону, чтобы Максим не смог ее больше коснуться. Наполнив стакан водой из кувшина, она поднесла его к губам герцога и придержала, пока он пил. Он осушил два стакана, прежде чем жажда его была утолена. – У меня дел по горло. Обещаю, однако, что позже я вернусь, чтобы поговорить с вами.
– Ты могла бы хотя бы развязать меня.
– Не думаю, что это хорошая идея, – ответила она. – Уж слишком вы непредсказуемы. – Она улыбнулась. – Я много наслышана о вашей изобретательности. Уверена, вы придумаете, как себя занять.
Не успел Максим попросить освободить ему руки и дать перо и бумагу, как Имена исчезла.
– Гр-р! – зарычал он.
Максим осознал, что каюта насквозь пропитана запахом Имены. Даже ароматы сосновой смолы и лимонного масла не могли замаскировать то, что она живет здесь, работает и спит. В моменты отдыха она лежит обнаженной на своей просторной койке. Очевидно, хлопковый матрас также хранит запах ее кожи. Закрыв глаза, Максим вздохнул. Сундуки Имены были обиты кедром, которым пропахла вся ее одежда, и, сидя на одном из них, он воображал, что она находится рядом.
Герцог открыл глаза.
– Ты действительно стал сентиментальным, как верно подметила Сильвия, – сказал он себе, вдыхая аромат ее мебели.
Он ведет себя хуже, чем самый жалкий герой провинциальной мелодрамы!
