скачать книгу бесплатно
– Что, угадал? Прикончить – согласен. Но к черту вашу жалость, приберегите для других.
– Вы ужасный человек, вы это знаете? Действительно невыносимый. Есть ли хоть кто-то в этом мире, который думает по-другому?
– Вся моя семья. Коллеги. Друзья. Женщины, с которыми я занимаюсь сексом.
Краска бросилась мне в лицо от его откровенных слов… и картин, которые при этом пронеслись в моем воображении.
– Думаю, насчет последнего вы заблуждаетесь.
– Уверен, что нет, – он снова медленно смерил меня холодным взглядом и резко отвернулся. – Просто заносчивым принцессам вроде вас этого не понять. Вы выбираете мужчин, не способных вас возбудить, а потом утверждаете, что секс – это ерунда, а женщины, которые якобы получают от него удовольствие, – лгуньи.
Так вот как он думал.
– Я знаю, что такое хороший секс. Отличный секс! – заявила я.
Вообще-то это было давно и завершилось грандиозным предательством, но сути дела это не меняло.
Он пристально посмотрел на меня, пытаясь понять, говорю ли я правду.
– Я удивлен.
Чувствуя себя неловко под его сверлящим взглядом, я решила, что пора сменить тему:
– А ваша семья… ваши родные знают, какой вы грубый?
– Откуда? С ними я хороший.
– А, так вы признаете, что плохо вели себя со мной?
– Может быть. Может, я был вынужден.
Этот загадочный ответ разозлил меня больше, чем все, что он сказал до сих пор:
– И что бы это могло значить? – спросила я максимально язвительно.
Лед в его глазах вдруг растаял:
– Это значит, – его низкий голос слегка дрогнул, потому что в этот момент самолет коснулся земли и стремительно понесся по взлетной полосе, – что мне нужно было, чтобы вы меня невзлюбили.
Я состроила гримасу:
– Это еще что за чушь собачья?
Он задумчиво посмотрел на меня:
– Чтобы вы не запали на меня и не захотели переспать со мной.
Не веря своим ушам, я остолбенела:
– Что, простите?!
– Вы не хотите переспать со мной, ведь так?
– Нет! – категорически отрезала я.
Что-то невольно влекло меня к нему, да, но как человек он мне действительно не нравился. Более того, я его не уважала.
Мне показалось, что на его лице промелькнула тень разочарования.
– Хорошо, – коротко сказал он и отвернулся.
Но через мгновение повернулся ко мне вновь, поняв, что мы приземлились. Выражение его лица смягчилось, и взглядом он пытался выразить то, что не мог сказать словами. Мне даже почудилось тихое «спасибо», когда он коротко кивнул мне.
Я кивнула в ответ.
Он резко отстегнул ремень и встал, как и большинство пассажиров. Наверно, из-за его внушительной внешности люди легко расступались перед ним, когда он, схватив свой ноутбук с верхней полки, пошел к выходу, чтобы выйти из самолета первым.
Не сказав мне на прощанье ни единого слова.
Даже не посмотрев на меня.
Грубиян.
Глава пятая
Не помню, когда в последний раз душ доставлял мне та- кое удовольствие. Горячая вода лилась на мои плечи, расслабляя мышцы и снимая напряжение с шеи. Конечно, я мечтала попасть в Бостон, но быть вдали от Аризоны уже было здорово. Обычно аэропорт О’Хара вгоняет меня в робость своими размерами и толпами людей, но сегодня мне было не до того. Все, о чем я могла думать, это о том, чтобы снять комнату в гостинице, попросить консьержа отдать в химчистку кое-какие вещи, чтобы было что сегодня надеть на ужин, и что вечером я буду спать в постели за много сотен километров от моего родного города.
Был вариант сесть на автобус и доехать до отеля подальше от аэропорта, но я предпочла остаться в местной гостинице, которую отделял от внутреннего терминала только крытый переход. Реклама уверяла, что окна в гостинице звуконепроницаемые. Из огромного французского окна моей гостиной открывался роскошный вид на взлетную полосу, и это значило, что утром я смогу подольше поспать перед своим рейсом.
Заселившись в номер, я сразу же позвонила Харпер, чтобы сообщить, что благополучно долетела, и заодно рассказать, как я счастлива, что это путешествие закончилось. Сознание того, что я больше не в Фениксе, благотворно влияло на весь мой организм. С первой секунды приземления в Аризоне и позже, в Аркадии, у меня было ощущение, что я оказалась в плену у Кинг-Конга, который схватил меня и крепко сжал в кулаке. И только здесь, в Иллинойсе, гигантская горилла отпустила меня и ушла восвояси…
В памяти всплыло лицо Ника. Убитое горем. Потерянное. Злое.
Вслед за ним перед моим внутренним оком прошла череда осуждающих лиц людей, которые когда-то были моими друзьями.
«Она умерла, думая, что сама во всем виновата. Но это не так. Здесь есть и наша вина. Но ты не захотела переступить через то, что случилось, Эва. Ты не смогла ее простить. А теперь живи, зная, что я никогда не прощу тебя».
Я не переживала, что Ник не простит меня. Я переживала, что не успела простить Джемму.
Когда-то Джем была для меня самым родным человеком в мире.
И тут воспоминания прошлого, которые я так долго пыталась забыть, нахлынули на меня…
* * *
– Это будут лучшие три дня в нашей жизни! – вопила Джемма, протягивая руки навстречу ветру, который трепал по плечам ее темные волосы.
Я широко улыбнулась любимой подруге и снова сосредоточила внимание на дороге. Радостное возбуждение переполняло меня, когда я гнала свой кабриолет с откинутым верхом на запад по трассе I-10[9 - Скоростная межштатная автомагистраль, четвертая по длине в США. – Прим. пер.]. Был конец апреля, мы почти окончили старшую школу, так как до церемонии выдачи дипломов оставалось всего несколько недель, и собирались впервые ощутить вкус настоящей свободы.
– Коачелла 2006[10 - Коачелла-фест – ежегодный фестиваль музыки и искусств, проводимый в долине Коачелла. Один из крупнейших и прибыльных фестивалей в мире. – Прим. пер.], детка! – снова завопила Джем.
– Разве можно быть счастливее? – крикнула я ей, стараясь перекричать автомагнитолу.
Она тепло посмотрела на меня сияющими карими глазами:
– Бри-бри, – назвала она меня детским прозвищем. – Это первый день нашей настоящей жизни! Последние три года мои родители не давали нам нормально повеселиться на Коачелле. И вот наконец нам по восемнадцать! Мы взрослые! И имеем полное право разбить палатку, где нам нравится, не слушая бурчанья моего отца, что музыка слишком громкая, и жалоб моей матери, что у нее спина болит спать в палатке. Я, конечно, очень рада, что они так любят меня, что все эти годы соглашались ради меня терпеть все эти неудобства. Но не могу не признать, что я просто офигенно счастлива, что мы с моей любимой девочкой едем на фестиваль сами!!!
– Не могу поверить, что твои родители на это согласились!
Это было и правда невероятно. Мои родители даже ухом не повели, когда я сказала, что мы с Джем забронировали место на парковке на Коачелле и на два дня раньше бросаем учебу, чтобы поехать в Калифорнию. Мы приедем поздно вечером, переночуем в отеле, а на следующий день, в пятницу, припаркуемся на том месте, за которое заплатили. И все самостоятельно.
– Они мне доверяют.
Я фыркнула, припомнив все те безумства, которые Джем проделывала за спиной своих родителей. Единственная причина, по которой они могли считать ее заслуживающей доверия, заключалась в том, что я была рядом и следила, чтобы с ней ничего не случилось. Это была я. Мисс Ответственность.
– Что? – хохотнула она. – Я порядочная девушка.
– Ну конечно, твои родители так и думают. Они ведь не знают о Кэйде Морено и о том, что произошло на заднем сиденье его пикапа три года назад.
– Ну да. Родителям вообще не полагается знать, как их дочь потеряла девственность.
– И тем более с кем – с самым известным кобелем в округе.
– Зато он был опытным.
– Еще бы, ведь он кобель.
Она закатила глаза:
– Да по фигу! Если мне нравятся плохие парни, это еще не значит, что мне нельзя доверять.
– А еще ты взяла их «рейндж ровер», чтобы произвести впечатление на Стайлера Джеймса, а потом позволила своей маме взять на себя вину за вмятину, которую ты на нем оставила.
– Да, но мне было не по себе из-за этого. Стайлер этого не стоил.
– А помнишь, как ты предложила Питу Мэннингу устроить пивное соревнование и Нику пришлось выносить тебя на руках? Мы прятали тебя, пока ты не протрезвела достаточно, чтобы пойти домой.
– Ты что, ведешь журнал всех моих прегрешений? – Джем весело расхохоталась. – В твоей интерпретации я выгляжу более сумасшедшей, чем есть на самом деле.
– Ты и есть сумасшедшая.
– К счастью, у меня есть ты. И ты не допустишь, чтобы я зашла слишком далеко, – она одной рукой нежно приобняла мне за плечи и отпустила.
Знакомый цитрусовый аромат ее шампуня пощекотал мне нос, и меня внезапно переполнило чувство любви и нежности к ней. Всю мою жизнь Джем и Ник – мои лучшие друзья – были для меня больше семьей, чем моя собственная. Особенно Джем. Она была мне как сестра, которой у меня никогда не было. Единственный человек, к которому я могла обратиться с любой проблемой. К Нику я тоже могла обратиться по многим вопросам, но он был моим парнем. А это другое.
Я могла сказать Джем абсолютно все и знала, что она никогда меня не осудит. Наши любовь и преданность друг другу были взаимными, плюс моя гиперопека по отношению к ней. Через пару-тройку месяцев мы разъедемся по колледжам и впервые с четырехлетнего возраста расстанемся.
– Я буду от тебя в трех часах езды, – сказала я.
Джем потянулась, чтобы приглушить музыку на магнитоле:
– Нет. Никаких переживаний, никаких слез. Не в эти три дня, – боковым зрением я видела, что она качает головой. – И если тебе так будет легче, то помни, что у меня остается Ник!
Мне действительно становилось легче при мысли, что Ник присмотрит за ней в случае чего. Он заканчивал первый курс на факультете информатики в Университете Джорджии, играл в университетской сборной по футболу и был при этом очень умным. В общем, идеальный парень. Джем собиралась туда же изучать юриспруденцию. Что было, как мы с Ником оба считали, просто смехотворно, так как Джем была самым большим правонарушителем, известным нам.
– Просто не могу поверить, что это лето закончится и нам придется расстаться, – в горле у меня возникал ком каждый раз, когда я думала об этом. – И почему я не выбрала факультет дизайна интерьеров в Джорджии?
– Что ж, я напомню тебе почему. Во-первых, у нас уже был спор на эту тему, и я его выиграла! Частная школа искусств и дизайна в Саванне – лучшее место для тебя. И точка. Во-вторых, как я уже сказала, никаких мрачных мыслей на этих выходных. Джем и Бри-Бри едут в Коачеллу! У нас есть палатка, ящик пива, спрятанный в багажнике, – хоть ты и трясешься от страха, что его могут обнаружить, – и целых три дня в компании наших любимых Daft Punk[11 - Daft Punk – французский электронный дуэт, один из самых легендарных в истории электронной музыки. – Прим. пер.], Metric[12 - Metric – канадская группа, играющая в жанрах инди-рок и новая волна. – Прим. пер.], Massive Attack[13 - Massive Attack – британский музыкальный коллектив, пионеры стиля трип-хоп. – Прим. пер.]и других. А знаешь, что в этом самое классное? То, что Коачелла – это не твоя любовь. Это моя любовь! Но ты едешь туда из-за меня, чтобы я могла разделить с тобой свою радость. А значит, это уже наша общая радость! А если мы обе радуемся, то никакой грусти нет места!
Конечно, она была права. Я улыбнулась ей и снова повернулась к дороге:
– Коачелла, держись! Мы едем!
Это правда, что музыкальный фестиваль не совсем мое. Но я стала ездить туда каждый год вместе с Джем не только для того, чтобы составить ей компанию, но и потому что мне нравилось сбегать из дома и от моих родителей на целых три дня. Когда я была с Джем, ее мамой и папой, я чувствовала себя частью их семьи. Возможно, это прозвучит пафосно, но я боялась потерять семью, которую обрела благодаря ей.
У нее была потрясающая способность чувствовать мое настроение:
– Три часа расстояния не могут изменить нас, Бри-Бри. Мы лучшие подруги навсегда.
– Обещаешь? – я крепче сжала руль.
Она сделала движение в воздухе:
– Вот те крест!
Не желая отравлять своим унынием ее веселье, я прерывисто выдохнула и энергично встряхнула волосами, как бы стряхивая с себя грустные мысли:
– Коачелла, держись! – повторила я с большим энтузиазмом.
Джем рядом со мной издала восторженный клич.
– Слушай! – она вдруг всем телом повернулась ко мне на сиденье. – У меня идея! Давай сделаем Коачеллу нашей традицией? То есть это и так уже как бы стало традицией, но теперь это будет касаться только нас двоих. Каждый год. Только ты и я. Никаких новых друзей, никаких парней – неважно, насколько серьезно у вас все будет с Ником. Только ты, я и Коачелла. Каждый год.
Теплая волна обволокла мое сердце:
– Конечно.
Джем снова прибавила звук на магнитоле. Несколько минут мы ехали молча, слушая музыку, а потом она снова приглушила звук. Почувствовав ее пристальный взгляд, я обернулась. Выражение ее лица было серьезным и искренним:
– Я люблю тебя, Бри-Бри. Ты моя семья. Семья навсегда. Я твоя, а ты моя, и ничто никогда не сможет это разрушить.
* * *
Мы сдержали свою клятву и, невзирая ни на какие жизненные обстоятельства, садились в машину и ехали в Коачеллу – только мы вдвоем, каждый год… вплоть до моего выпускного курса.
С тех пор я не ездила на фестиваль, а его упоминание по радио или телевизору каждый раз отдавалось резкой болью в моем сердце. Харпер однажды предложила съездить, но, взглянув на мое окаменевшее лицо, все поняла, и больше эта тема в наших разговорах не поднималась.
Я старалась поглубже запрятать воспоминания, в которых присутствовала Джем, потому что боялась. Боялась вспомнить, что когда-то давным-давно мы были просто юными девушками, которые любили друг друга, как сестры.
