скачать книгу бесплатно
Одинокий мужчина с кошкой
Анна Яковлевна Яковлева
Все идет как всегда: Ксения Баркова возвращается с пробежки по парку, пребывает в приятных размышлениях о скором отпуске и о своем близком друге Никеше Рассветове – инструкторе по фитнесу. Встреча с ротвейлером и его хозяином оборачивается для Ксении чередой неприятностей. Кто заступится за одинокую девушку? Кто подставит свое могучее плечо – коллега, которого Ксения терпеть не может, или любимый инструктор по фитнесу?
Анна Яковлева
Одинокий мужчина с кошкой
Все события, происходящие в романе, вымышлены, любое сходство с реально существующими людьми – случайно.
«… волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет
лежать вместе с козленком…» (Из пророчества Исайи).
Глава 1
…В «Глобал-индастри» четверг был подобен взрыву на солнце.
Зашивались сметчики, закрывая подряды, в кабинете главного инженера стоял ор, сопровождающийся выбросами протуберанцев, а под дверью, вжавшись в кресла, ждали очереди зашуганные подрядчики.
Сама не своя, Ксения пронеслась под камерой наружного наблюдения, когда минутная стрелка, вздрогнув, прыгнула на девятку и проглотила ее.
Менеджеры были в сборе, каждый уже деловито отстукивал что-то на клавиатуре, только лупоглазенькая, прозрачная, как папирус, Танечка встретила начальницу испуганным взглядом:
– Ксения Глебовна, вас спрашивал Мишустин, – громким шепотом сообщила она. Перед главным Танечка по неведомой причине цепенела.
Ксения кивнула и шмыгнула в «аквариум», как называли свои просвечивающиеся кабинеты «глобальщики», – она числилась вторым замом в частной строительной фирме.
Приткнув сумку на подоконник, на ходу схватила трубку от внутреннего телефона и набрала приемную.
– Зинаида Алексеевна, здравствуйте, это Баркова. Не знаете, зачем меня искал Александр Иванович?
– Здравствуйте, Ксения Глебовна. Здесь Явкин, у него какая-то неразбериха с комплектацией. Или с оборудованием.
С губ Ксении сорвалось проклятье. Снова этот навязший в зубах отдел снабжения.
– Понятно, – процедила она, – а Ерохин там?
– Уже ушел.
– Хорошо, сейчас буду.
Ксения прикрыла веки. Глаза резало, но не от слез (слезы тугим комком стояли в горле) – давление, наверное, подскочило. Пока ехала на работу, старательно рыла в памяти яму и заталкивала в нее утреннее происшествие. Происшествие сопротивлялось, в яме не помещалось, торчало всеми подробностями.
…Утром Ксения Баркова возвращалась с пробежки по парку, пребывая в приятных размышлениях о скором отпуске и о своем близком друге Никеше Рассветове – инструкторе по фитнесу.
Из-за горизонта выползало нестерпимо яркое солнце, к заборам жались густые, насыщенные тени, о чем-то шушукалась молодая листва, ссорились воробьи – начинался обычный июньский день.
Завершив моцион в начале родной улицы Горной, Ксения перешла на расслабленный шаг.
Выравнивая дыхание, перебирала в голове вялые мысли – с Никиты они сами собой переползли на мелкие бытовые заботы.
Ключ в гаражном замке поворачивался туго, и Ксения уже несколько дней стояла перед дилеммой: менять замок или достаточно смазать?
От замка мысли плавно перетекли к работе, и настроение моментально омрачилось. В досаде на себя Ксения даже остановилась.
Последние несколько недель она испытала, как герой Джерома К. Джерома, «отвращение ко всякого рода труду» и желание уволиться. Хотя уволиться – это она погорячилась. Работа пусть остается, а вот одного типа уволить не мешало бы.
Ксения расправила плечи. Неужели она позволит какому-то идиоту испортить себе карьеру?
Здесь она дала себе слово не думать о плохом, наслаждаться последними спокойными минутами раннего утра и копить энергию перед началом рабочего дня.
Слово это Ксении сдержать было не дано.
В тени ограды у дома что-то происходило.
Из кустов, высаженных вдоль кирпичной ограды, летели комья земли, поднимался чудовищный предсмертный вой и писк, в воздухе плыли клочья шерсти, мелко дрожали головки гортензий.
Заражаясь необъяснимым страхом, Ксения побежала сначала трусцой, потом во все лопатки.
Еще не добежав до места, Ксения увидела высокий черный круп с купированным хвостом и перешла на шаг.
Ротвейлер, – вильнула беспомощная мысль. И вот тогда она увидела Левку: у него еще были силы выдираться из пасти огромного, черного бойцовского пса. Ротвейлер тряс кота, как игрушку, ударяя о кирпичный забор.
Ксения что-то выкрикнула, какую-то команду, на которую ротвейлер не отреагировал, и заметалась в поисках палки или камня – чего-нибудь!
Кот уже не сопротивлялся, лапы повисли….
Ксения перестала метаться.
Забор, молодая яблоня на углу соседнего дома, цветник – окружающее отступило куда-то и размылось.
В фокусе зрачка осталась только высокая черная холка чужой собаки и короткий обрубок хвоста.
Преодолев внутреннюю дрожь, Ксения шагнула, наклонилась к ротвейлеру, просунула ладонь между задними лапами и с отчаянной решимостью сжала в кулаке яички.
Что было дальше, Ксения помнила смутно.
Кажется, ротвейлер осел и разжал челюсти. Левка повалился в траву и не шевелился.
Собака с удивлением повернула к Ксении лобастую голову на мощной шее с цепью. Сытый, лоснящийся, будто появившийся из преисподней, зверь.
– Место! – срывающимся голосом выкрикнула Ксения, с ненавистью глядя в желтые немигающие глаза, и в ту же секунду услышала ленивый окрик:
– Крон! Ко мне!
Вальяжной походкой к месту схватки двигался хозяин ротвейлера. Слегка сутулый, худой и невысокий, в черных очках, он, как опричник, был одет во все черное и казался продолжением преисподней.
С ними по соседству – Ксения знала это доподлинно – таких уродов не водилось.
– Ваша собака? – Ксению трясло. Тем же ненавидящим взглядом она пыталась проникнуть под очки и разглядеть в опричнике хоть какие-нибудь признаки – нет, не беспокойства по поводу случившегося – ума!
– И что? – ни один мускул не дрогнул на непроницаемой гадкой роже.
– Почему без намордника? – Вопрос был послан уже вдогонку: поражая сходством, хозяин с собакой тем же неспешным шагом удалялись прочь.
– Сволочь, – прохрипела Ксения, – я тебя засужу.
Не оборачиваясь, «опричник» в знак полного одобрения поднял руку и потряс кулаком: дескать, вперед и с песней.
…Несколько мгновений Ксения сидела, ничего не соображая, потом сделала над собой усилие.
Отдел снабжения был одновременно неудачным ребенком, бедным родственником и позорным пятном на преуспевающей «Глобал-индастри».
Баркова не выносила злого гения, крестного отца хаоса в отделе. Им был племянник Мишустина тридцатилетний Гена Явкин – по глубокому и искреннему убеждению Ксении – отъявленный жулик. Ксения подозревала, что Явкин давно подвизался дилером у поставщиков и делает свой гешефт на процентах с закупок.
Одно имя чего стоило. Ге-на… Тьфу.
Явкин был на два года моложе Ксении Барковой (она специально наводила справки в отделе кадров), но, очевидно, считал второго зама молоденькой дурочкой и в ее присутствии пускал в ход свое обаяние – он так думал. На самом деле это были тупые комплименты, нахальные улыбки и скабрезные намеки. Весь букет производил на Ксению удручающее впечатление, и все, о чем она мечтала, – поймать с поличным и отправить Явкина пылесосить бескрайние снежные ковры под Воркутой.
Ксения диву давалась близорукости главного. Вранье, которое Гена скармливал дядюшке, было топорным и совсем не изобретательным.
Перед тем, как отправиться на ристалище, Ксения зашла в дамскую комнату сделать пару затяжек и приготовиться к неожиданностям – каким-нибудь актам о списании, состряпанным задним числом. И припасть к телефонной трубке, как к источнику благодати. Благодатью являлся голос Никеши.
Зажав сигарету губами, достала из кармана пиджака мобильную трубку, но в последний момент подсознание вильнуло, и вместо того, чтобы позвонить Никите, Ксения набрала подругу Варвару.
Варвара Ива находилась в отпуске по уходу за двухлетним Яшей, и даже короткие разговоры с подругой приводили Ксению в самое благотворное расположение духа.
Кроме ребенка и мужа, Варя воспитывала таксу с оскорбительной для таксы кличкой Мышь. Ксения вполне справедливо полагала, что Варька проникнется ее горем.
– Привет. – Ксения ощутила упадок сил, прислонилась плечом к стене и через пиджак ощутила бодрящий холод кафельной стены.
– Привет, – весело отозвалась подруга, – ты чего такая кислая? Случилось что?
На другом конце провода слышались мирные домашние звуки – Варя с трубкой возле уха суетилась по хозяйству. Горло у Ксении стало саднить.
– День тяжелый.
– Он же только начался, – удивилась Варвара.
– А уже заявил о себе. – Ксения жадно затянулась дымом.
– Что случилось?
Ксения Баркова не была истеричкой, она была скорее сдержанным человеком, но Левка, его истерзанное горло, замятая шерсть, предсмертный оскал… Они стояли перед глазами, и все тут…
Внезапно Ксению замутило, она задышала открытым ртом, но справиться с подступающей тошнотой не сумела. Еле успела распахнуть дверку кабинки, свеситься над унитазом, швырнув сигарету в фаянсовое нутро.
Измученная сухими спазмами (так и не смогла заставить себя позавтракать), подошла к умывальнику с большим зеркалом – зеркало отразило чужое лицо с меловыми щеками и опрокинутым взглядом.
Во рту было кисло, глаза щипало – тушь дала течь.
Ксения долго полоскала рот, потом дернула за хвост разовое полотенце, свисающее из держателя, стерла помаду и снова закурила. Пальцы противно дрожали.
– Ксюша, – все это время взывала трубка в кармане, – ты где, Ксюша?
Вспомнив о Варваре, Ксения слабой рукой поднесла телефон к уху:
– У нас Левка погиб.
– Как?! – ахнула подруга, – когда?
– Сегодня утром. – Изображение в зеркальной рамке подернулось рябью и поплыло. Ксения, наконец, заплакала.
– Бедная ты моя. – Варвара уже готова была присоединиться.
– Я не успела его отбить у какого-то ротвейлера, – слизывая с губ слезы, выговорила Ксения. – Не знаю, как сказать об этом маме. Понимаешь, с Левкой она о внуках забыла. – Память снова подсунула картинку: остывающий Левкин взгляд и темное пятно крови под ним.
– Слушай, а как это случилось?
Услышав подробности, Варя высказала предположение:
– Я вот думаю: если он гулял по вашей улице с собакой, значит, живет где-то рядом. Так ведь?
– Да, наверняка. Вечером пойду на разведку. Ротвейлер по кличке Крон – это все-таки не какой-то там сумчатый хомяк. Где-нибудь да вылезет.
Сочувствие в голосе подруги сменилось настороженностью:
– Зачем тебе это? Что ты собираешься делать?
– Я его засужу в память о Левке. – Это было похоже на клятву, данную над могилой друга.
– Может, этот урод того… больной?
– Здоровее нас с тобой, во всяком случае, собака у него не поводырь, а бойцовская.
– Нет, не в этом смысле. Может, он псих какой-нибудь контуженый. Или олигарх.
– Сволочь он, и не важно, чем он занимается и какое у него здоровье.
– Н-да. Может, твой Левка забрал с собой какие-то неприятности. – Варька была повернута на эзотерике.
– Даже наверняка. По крайней мере, при жизни он был настоящим антидепрессантом.
Подруги помолчали, Ксения снова затянулась.
– Кошмар, – с чувством выговорила Варя. – Ты с работы звонишь?
– Да.
