скачать книгу бесплатно
Рациональная психология. Разделы II, III. О способности влечения. Различные атрибуты души, дух в целом и души животных
Христиан Вольф
Разделы II, III включают: обоснование способностей души и знание о духах в общем и души животных. Для Вольфа вполне допустимо, что и животные, обладающие телами с сенсорными органами, имеют души, которые воспринимают мир в соответствии с их положением в нем и с подобными человеческим способностями.
Рациональная психология
Разделы II, III. О способности влечения. Различные атрибуты души, дух в целом и души животных
Христиан Вольф
Переводчик Валерий Алексеевич Антонов
© Христиан Вольф, 2024
© Валерий Алексеевич Антонов, перевод, 2024
ISBN 978-5-0064-6055-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Разел II. О способности влечения
Глава 1. О чувственном влечении и чувственном отвращении, а также о аффектах
§. 480. Стремление изменить восприятие.
В каждом восприятии имеется стремление к его изменению. Восприятия в душе постоянно изменяются, одни заменяя другие, как каждый это испытывает. Действительно, наши восприятия производятся силой души, какими бы они ни были (§. 61). Поэтому, поскольку вся сила постоянно стремится к изменению состояния субъекта, которому она присуща (§.725. Онтология); в каждом восприятии существует стремление изменить его.
Тот, кто знаком с понятием сил, не почувствует трудностей в принятии данного предложения. Поэтому, для тех, кому это еще не знакомо, будет полезно объяснить это на примере движущей силы. Подвижное тело, находящееся в движении, постоянно меняет свое положение. Это изменение происходит от движущей силы, которая заключается в стремлении постоянно менять положение. Таким образом, в текущем положении, которое тело занимает относительно других, присутствует стремление изменить это положение: если бы его не было, никакого изменения не последовало бы.
§. 481. Что такое восприятие и его существование.
Попытка изменить настоящее восприятие называется *Percepturitio*. Поэтому, поскольку в каждом настоящем восприятии есть попытка изменить восприятие (§. 480), percepturitio присутствует в каждом восприятии. Другие уже использовали термин *percepturitio*, и мы тоже примем его, хотя и в менее латинизированной форме. Мы не сомневаемся в этом, поскольку сама этимология этого слова ведет нас к более полному пониманию через сходство, существующее между воспринимающей душой и голодным желудком.
§. 482. Восприятие в ощущениях.
Поскольку ощущения являются восприятиями (§. 65. Психология эмпирическая), в текущем ощущении также должна присутствовать перцептуритио или попытка его изменить (§. 481). То же самое также демонстрируется из самой сущности и природы души. Душа ведь обладает способностью представлять себе эту вселенную (§. 63) и, следовательно, производить восприятия, которые называются ощущениями (§. 65. Психология эмпирическая). Поэтому, поскольку вся сила заключается в постоянной попытке изменить состояние субъекта, которому она присуща (§. 725. Онтология), попытка души производить восприятия, которые относятся к числу ощущений, также должна быть постоянной. Следовательно, в каждом текущем ощущении присутствует попытка его изменить, и, следовательно, перцептуритио (§. 481). Что до сих пор было сказано о восприятии, это может быть представлено лишь с целью глубже понять природу желания и то, как оно возникает из представительной силы вселенной. Я помню, когда в Ratione Pr?lectionum, секция 2, глава 3, §.22, я впервые выдвинул идею о том, что душа имеет сущность, представляющую вселенную в соответствии с положением своего органического тела в ней, в зависимости от изменений, происходящих в сенсорных органах; некоторые утверждали, что таким образом, по крайней мере, следует понимать способность познания, что они не видели, как из этого вытекает желание. Злонамеренные споры о том, что это отрицает соответствие желания душе, следовательно, отменяет свободу воли и подрывает всю добродетель вместе с религией, достойны лишь насмешек, а не опровержения. Тем не менее, следует упомянуть, чтобы была ясна совершенно уникальная природа нашей философии.
§. 483. Насколько мы воспринимаем наше тело.
Мы воспринимаем наше тело, поскольку органы чувств способны вызывать изменения. Душа представляет себе эту вселенную как тело, постоянно подверженное изменениям, происходящим в органах чувств (§.62). Поскольку наше тело является частью этой вселенной и, следовательно, как и другие тела, может вызывать изменения в органах чувств, душа также должна соответственно представлять эти изменения и, таким образом, воспринимать их (§. 24 Психол. эмпир.). Таким образом, мы воспринимаем наше тело, поскольку его органы чувств способны вызывать изменения.
С задним числом истина становится достаточно очевидной: наше тело может действовать в собственных органах чувств, подобно другим воспринимаемым объектам. Действительно, различные части тела могут быть представлены глазам таким образом, что лучи света от них отражаются в глаз так же, как и от других видимых объектов.
Таким же образом, как видимые объекты действуют на глаз, мы видим их так же, как видим другие видимые вещи. Однако объекты, находящиеся за спиной, не могут отражать свет в глаза без помощи зеркал, и таким образом мы можем видеть то, что находится за спиной, только с помощью зеркал. Более того, если мы касаемся своего тела руками, и рука воспринимает часть, которую касается, и эта часть, в свою очередь, воспринимает руку: поскольку как рука касается части, так и часть, касаясь, вызывает изменения, аналогичные тем, которые возникают при прикосновении к руке или любой другой части нашего тела. Аналогично, если часть тела ударяется, она издает определенный звук, или при трении частей тела возникает звук, который воспринимается в ухо так же, как и любой другой звук. Действительно, когда в любом случае движение нервных волокон чувствительности передается и достигает мозга, как это происходит с другими ощущениями (§. 111); у нас также есть материальные идеи нашего тела, подобные тем, что есть у других ощущений (§. 112), следовательно, они также должны сосуществовать с ощущениями, как это происходит с ними (§. 114).
Итак, мы видим наши руки и ноги, грудь и живот без помощи зеркал; но мы не можем видеть их, если только они не отражаются в зеркале. Мы не видим наше тело сзади, кроме как в той мере, в какой лучи от него, попадая в большее зеркало, затем отражаются в меньшем и, наконец, в глаз. Мы ощущаем наши икры, руки и ноги на ощупь. Но это более известно, чем чтобы здесь было нужно это пересказывать. Тем не менее, это следует рассмотреть, чтобы не только настоящее предложение имело свою ясность; но чтобы также свет был пролить на другие, которые следуют.
§. 484. Почему душа осознает зависимость действия чувствительных от положения тела.
Душа осознает, что действие чувствительных зависит от положения нашего тела. Дело в том, что душа воспринимает не только другие чувствительные объекты, когда они действуют на её органы; но также осознает и собственное тело, поскольку оно может вызывать изменения, подобно другим чувствительным объектам в наших органах (§. 483). Следовательно, наши чувствительные органы или части тела, которыми мы обладаем, когда мы воспринимаем их совместно с действующим на них чувствительным объектом, либо с помощью ощущения, либо в зависимости от положения, насколько мы это представляем (§. 104 Психология эмпирическая), мы замечаем, что действие чувствительных зависит от положения тела: мы далее убеждаемся в этой зависимости, поскольку осознаем, что, изменив положение тела относительно чувствительных, также изменяется восприятие, и мы больше не можем воспринимать то, что ранее воспринималось.
Истина настоящего предложения не может быть поставлена под сомнение никем: однако, поскольку мы будем использовать её для доказательства других, которые не опираются на такую же очевидность, мы должны были её здесь привести, одновременно объясняя, почему это должно быть сделано, поскольку теперь наша задача – исследовать причины того, что есть.
§. 485. Зависимость ощущения от измененного положения тела.
Душа осознает свое существование, что без изменения положения тела ощущение какого-либо объекта не может измениться. Однако положение тела изменяется по отношению к воспринимаемому объекту либо движением, изменением, которое уже воспринимается, либо другим, которое должно быть воспринято, будь то движением тела или изменением его частей, таких как голова или глаза, либо тем и другим в зависимости от изменяющегося положения различных точек. В каждом ощущении присутствует стремление тела изменить текущее (§. 482). Действительно, душа осознает, что действие воспринимаемых объектов на сенсорные органы, без которого не может быть ощущения (§. 65. Психология эмпирическая), зависит от положения её тела (§. 484). Таким образом, она осознает, что без изменения положения тела по отношению к какому-либо объекту ощущение не может измениться.
Что касается изменения положения тела различными способами, такие изменения могут быть приняты без доказательства, и из них становится очевидным, что истинность предложения подтверждается апостериори. Если нам сообщают, что некое странное животное находится в определенном месте, которое представляется для наблюдения, мы сохраняем его в этом месте для восприятия зрением. Положение тела изменяется настолько, что мы видим другой объект на месте того, которое оно имело при настоящем присутствии. То же самое происходит, когда мы приближаемся к какому-либо видимому объекту, воспринятому издалека менее ясно и четко, чтобы увидеть его более ясно и четко. С другой стороны, когда мы воспринимаем какой-либо видимый объект, находящийся на расстоянии, недостаточно ясно и четко, или что-то, расположенное под углом, мы видим это лишь менее четко или вовсе не видим; мы требуем, чтобы это было представлено нам, чтобы вблизи оно выглядело более четко и ясно. Положение нашего тела по отношению к представленному видимому больше не является тем же, каким оно было ранее, и это очевидно. Однако положение видимого объекта изменяется местным движением. Оба случая касаются тактильного восприятия. Невозможно ощупать осязаемое, чтобы его воспринять тактильно, если не приложить руку к нему или не прикоснуться к какой-либо части нашего тела.
Следовательно, между органом осязания и осязаемым не требуется никакой дистанции. Если мы приближаемся к осязаемому, положение нашего тела изменяется движением всего тела; если же осязаемое приближается к нам, изменяется положение нашего тела в соответствии с движением воспринимаемого объекта, и когда, наконец, мы прикасаемся к осязаемому, положение нашего тела изменяется в сторону воспринимаемого, движением локальной части нашего тела. Аналогично, если мы поднимаем голову, чтобы изображение, написанное на потолке, непосредственно представилось глазам, которое раньше казалось слегка неясным, теперь оно видится яснее и отчетливее; положение нашего тела изменяется в сторону видимого движением какой-то части тела. Более того, если какое-то видимое прямо противопоставлено и неподвижным лицом глаз непосредственно поворачивается в ту же сторону; положение тела изменяется в сторону видимого движением только глаз. Если же видимое находится сзади под углом и дальше, чем чтобы его можно было ясно и отчетливо воспринять, когда корпус тела и лицо поворачиваются в другую сторону, и, следовательно, вы стремитесь приблизить это видимое, пока не сможете видеть так ясно и отчетливо, как хотите; положение тела изменяется в сторону видимого движением частей тела и самого воспринимаемого объекта одновременно. Душа осознает эти различные движения, которыми изменяется положение тела относительно воспринимаемого, и, поддаваясь необходимости, приводит себя к таким движениям, а затем в аналогичных случаях вспоминает о них и часто повторяет их, так что, даже не задумываясь об этом, или едва ли задумываясь, она производит те же самые действия.
Следовательно, необходимо лишь то, чтобы каждый обратил свой ум к тем движениям, когда он воспринимает что-то чувствительное и переходит от одного ощущения к другому, стремясь испытать истину сказанного в себе и подтвердить её множеством опытов. Должны быть тщательно исследованы способы, которыми положение тела может изменяться относительно чувствительного объекта, но то же самое может влиять на какой-либо орган, чтобы это воспринималось ясно и отчетливо. Эта разница полезна для объяснения гармонических движений тела, которые отвечают стремлениям и отвращениям души. Мы обязаны исследовать общие понятия, если не хотим сталкиваться с трудностями в их понимании, которые не устраняет ничто, кроме света, от этих понятий отстраненного, и только после того, как мы сделаем их знакомыми через частое размышление. Полезность настоящего предложения станет очевидной, когда мы ниже объясним лейбницевскую систему, касающуюся взаимодействия между душой и телом.
§. 486. Каково движение тела, когда ощущение неверно воспринимается.
Поскольку душа осознает себя, без изменения положения тела не может измениться и ощущение (§.485.); если ощущение стремится измениться, она также должна стремиться изменить положение тела, и, когда ощущение каким-либо образом предвидится, она должна стремиться к изменению положения тела, без которого это ощущение не может произойти. Это подтверждается опытом. Так, шея поворачивается вправо, когда мы хотим увидеть то, что находится с этой стороны. Мы поднимаем глаза либо неподвижно, либо наклоняя голову назад, когда хотим взглянуть на верхние части, как требует случай. Мы опускаем глаза, чтобы увидеть то, что лежит у наших ног. Мы подходим к дереву, чтобы полюбоваться его цветами или плодами. Мы устремляемся в лес ради ловли диких животных. Мы знаем, что с одной стороны находятся некоторые вещи, желание увидеть которые охватывает наш разум. Мы знаем, что над нами появляются вещи, которые мы хотим увидеть. Мы знаем, что где-то есть дерево, которое мы еще не видели, или которое мы смутно заметили издалека. Также мы хотим видеть его как можно яснее. Мы знаем, что в лесах бродят дикие животные, которых там можно поймать.
Таким образом, мы предвидим некое восприятие, которого у нас еще нет. Действительно, мы также знаем, что не можем видеть то, что расположено сзади, если не повернем туда голову, и это возможно только при скрученном шее. Мы знаем, что можем видеть то, что выше нас, если поднимем глаза либо с неподвижной головой, либо наклонив ее назад, в зависимости от того, ближе или дальше это находится от нашей макушки. Мы знаем, что не можем видеть то, что лежит у наших ног или ниже нас, если не опустим глаза. Мы знаем, что не можем четко и ясно увидеть дерево, если не подойдем к нему ближе. Наконец, мы знаем, что не можем воспринимать диких животных, которые бродят в лесу, если не подойдем к ним. Поэтому, когда мы сосредотачиваемся на предвиденном восприятии, мы также сосредотачиваемся на изменении положения нашего тела, без которого ощущение невозможно.
Способ, которым предвидится будущее восприятие, мы не определяем, поскольку он может быть разнообразным; здесь нет необходимости, чтобы это было четко распознано, так как не имеет значения, каким образом оно предвидится.
Не один способ предвидения учит нас опыт. Действительно, есть нечто, расположенное сбоку от спины, звук, который воспринимается чувствами, или мы оповещены другим языком: блуждание в лесах диких животных мы либо слышали, либо уже сами видели: некое особое явление близко к вершине в небе, о котором мы учимся благодаря стремлению. Эти примеры достаточно, чтобы привлечь наше внимание к способу предвидения будущих восприятий в других случаях. Более того, из последующих утверждений станет понятным большее.
§. 487. Как этот движущийся процесс становится нам известен.
Поскольку все, что мы познаем, мы познаем через заднее восприятие или а приорное (§. 435. Психология эмпирическая); какая необходима перемена положения нашего тела или его части для будущей сенсации, или а постериори, или чувством, ведет этот (§. 436 Психология эмпирическая), или а priori, или силой разума (§. 438 Психология эмпирическая), или его же действием (§. 439 Психология эмпирическая) мы должны познать, однако опыт убеждает нас, что в основном мы познаем это а постериори, а не как теорию.
Тем не менее, теория не является невозможной, и никто, даже знакомый с оптикой, не может это игнорировать. Действительно, известно, что свет распространяется по прямым линиям. Поэтому, так как ничто не может быть видно без света, если лучи света должны попадать в глаз от видимого объекта, необходимо, чтобы они могли направляться от светящейся точки через зрачок прямо в глаз. От этого принципа зависит положение любого тела относительно видимого объекта, который вы хотите наблюдать. В оптике показывается, почему удаленные объекты кажутся меньшими и более тусклыми, и отсюда выводится, что те, которые выглядят слишком далекими и неясными, должны быть либо приближены к глазу, либо глаз должен быть к ним ближе, в зависимости от необходимости или возможностей. От этого принципа зависят локальные движения, как тела, так и видимого, которое вы хотите видеть ясно и четко, насколько это возможно. Доказано, что свет отражается от зеркал в том порядке, в каком он виден от видимого объекта, благодаря отраженным лучам, что в противном случае не может быть видно из-за положения тела. И отсюда выводятся положения нашего тела и видимых объектов относительно зеркала, чтобы мы могли видеть то, что иначе не могли бы увидеть без помощи зеркал. Примером может служить случай, когда больной, лежащий на кровати, хочет увидеть, кто входит в комнату, не видя двери. Мы не добавляем больше: достаточно установить, что теория не только возможна, но и учит тому, чему одна лишь общая практика не могла бы научить.
§. 488. Что такое предвидение восприятия.
Мы называем предвидением восприятие, поскольку осознаем, что можем его испытать. Таким образом, если кто-то рассказывает нам, что где-то демонстрируется некое чудовище; мы осознаем, что можем увидеть это чудовище, и, следовательно, предвидим его восприятие. Если кто-то смотрит на вино в стакане и вспоминает вкус, который он когда-то ощущал; он осознает, что может испытать восприятие вкуса вина, и, следовательно, предвидит его. Если мы знаем друга, который какое-то время отсутствовал, и теперь, как мы понимаем, возвращается; мы осознаем, что можем подойти к нему и вести с ним беседу. Таким образом, мы предвидим восприятие друга и возможность общения с ним. Кроме того, у нас уже есть, истинно ли это предвидение или нет: может случиться так, что нам кажется, что мы можем иметь какое-то восприятие, хотя на самом деле не можем; в данном случае это так же, как если бы это было правдой, что мы можем его испытать.
§. 489. Направление и отвлечение от восприятия, имеющего отношение.
Если к восприятию присоединяется предвосхищенная идея удовольствия, восприятие направляется на него; если же присоединяется идея скуки или неудобства, оно отвлекается от него. Поскольку отвлечение от восприятия – это попытка произвести какое-либо восприятие (§. 481); оно направляется на предвосхищенное восприятие, когда попытка изменить восприятие стремится к его производству, но отвлекается от него, когда препятствует тому, чтобы это восприятие было произведено. Необходимо предоставить какую-либо причину, почему мы пытаемся либо произвести, либо предотвратить производство какого-либо предвосхищенного восприятия, либо ничего из этого не делаем, что кажется нам незначительным, произойдет оно или нет (§. 70 Онтологии). Если же рассматривать вещь в себе, какая бы она ни была, она нас совершенно не касается, и поэтому нам все равно, будет ли ее восприятие произведено или нет; следовательно, восприятие не направляется на предвосхищенное и не отвлекается от него. Таким образом, необходимо, чтобы, если должно произойти одно из двух, это относилось к нам, и в зависимости от различного отношения к нему восприятие либо направлялось на его восприятие, либо отвлекалось от него.
Когда нам сообщают о каком-либо предмете, он может либо приносить нам удовольствие, либо вызывать досаду, и это может происходить опосредованно или непосредственно: иначе он не может воздействовать на душу. Поэтому легко понять, что одна причина должна быть направляющей, а другая – отвращающей; удовольствие является причиной направления, а досада – отвращения, или же мы пытаемся вызвать какое-либо восприятие, из которого возникает удовольствие; однако мы пытаемся предотвратить его возникновение, что вызывает у нас скуку. Поэтому восприятие направляется на заранее запланированную идею, когда к ней присоединяется идея удовольствия, будь то непосредственная или опосредованная; но оно отвлекается от заранее запланированной идеи, когда к ней присоединяется идея досады, также будь то непосредственная или опосредованная. Очевидна также истинность данного утверждения a posteriori. Действительно, если мы смотрим на вино в стакане, и в нашей памяти возникает удовольствие от его вкуса и запаха; мы будем пить, чтобы воспринять вкус и запах вина. Здесь у нас имеется заранее запланированное восприятие, а именно вкус и запах вина (§. 488). И поскольку мы пьем, чтобы воспринять этот вкус и запах; мы пытаемся произвести это заранее запланированное восприятие, когда смотрим на вино в стакане. В заранее запланированное восприятие направляется восприятие (§.481).
Аналогично, когда ясное небо наполняет нашу память воображением, нам приходит в голову мысль о прогулке на свежем воздухе и удовольствии, полученном от этого; мы стремимся к прогулке. У нас есть заранее предвосхищенная идея, а именно прогулки на свежем воздухе, и пока мы стремимся к ней, чтобы фактически ее осуществить, восприятие направляется на нее. С другой стороны, предположим, что мы смотрим на пиво в стакане, которое, как мы помним, вызвало у нас боли в животе, и кто-то другой подбадривает нас выпить: даже насильно мы не позволим себя заставить пить. У нас есть здесь предвосхищенное восприятие, а именно боли в животе, и из-за этого мы пытаемся предотвратить его, чтобы не чувствовать, и поэтому воздерживаемся от питья пива. Таким образом, восприятие отвлекается от предвосхищенного восприятия. Аналогично, если кто-то приглашает нас прогуляться под грозовым небом, вспоминая о неудобствах, вызванных дождем, мы не позволяем себя уговорить на прогулку. У нас есть здесь предвосхищенная идея прогулки во время дождя, и мы пытаемся предотвратить ее осуществление, и поэтому восприятие отвлекается от нее.
Следует вполне доверять тому, как восприятие направляется к предвидимому восприятию и отворачивается от него, чтобы могли прекратиться трудности, связанные с зависимостью открытости и отвращения от репрезентативной силы вселенной, которыми мы управляем сущностью. и природа души для существования. (§. 66, 67). Однако также следует учитывать способ предвидения какого-либо восприятия, который, как видно, различен для разных видов познания и варьируется в каждом из них. Таким образом, в символическом представлении вещи слова иногда понимаются полностью, а иногда менее полно; и где они понимаются менее полно, род может обозначать вид, а более удаленный род – любой нижний. Более того, что угодно более высокое может приниматься за любое индивидуальное. Но то, что познается с усердным вниманием к тому, что каждый может испытывать в себе в каждое мгновение, мы считаем излишним много перечислять. Достаточно избегать того, что возбуждает и направляет внимание к остальному наблюдаемому.
§. 490. Как могут быть предвосхищены восприятия.
Предвосхищенные восприятия представляют собой либо ощущения, либо фантасмы. Поскольку сущности не существуют иные, кроме как единичные и универсальные (§. 227. 230 Онтология), предвосхищенные восприятия также не представляют ничего, кроме сущности, существующей в данный момент, или универсального. Таким образом, единичные или присутствующие являются таковыми, когда мы их воспринимаем, или отсутствующие. Если восприятие, которое предвосхищается, является сущностью в тот момент, когда мы его имеем, то оно присутствует; это относится к числу ощущений (§. 65. 69 Психология эмпирическая): если же оно отсутствует, то создается силой воображения (§. 92 Психология эмпирическая), и таким образом занимает место среди фантасмов (§. 93 Психология эмпирическая). Поэтому восприятие единичных, которое мы предвосхищаем, относится либо к ощущениям, либо к фантасмам.
В интуитивном познании универсальные воспринимаются одновременно через представление нескольких индивидуумов (§. 326 Психология эмпирическая). Более того, когда мы уже приобрели понятие сущности в универсальном, представление касается лишь одного (§. 327 Психология эмпирическая).
Поэтому, когда восприятия индивидуумов относятся либо к ощущениям, либо к фантазиям, это должно быть продемонстрировано; также универсальные восприятия должны быть представлены в интуитивном познании, либо в количестве ощущений, либо в количестве фантазий. Наконец, в символическом познании универсалии представлены через слова (§. 269. 272. 328 Психология. эмпирическая) или другие знаки. Действительно, слова, как артикулированные звуки (§. 271 Психология. эмпирическая), находятся в числе слышимых (§. 70 Психология. эмпирическая) и, следовательно, в числе воспринимаемых (§. 68 Психология. эмпирическая). Таким образом, восприятия, представляющие собой универсалии в символическом представлении, либо являются ощущениями, либо фантазиями. Если ты сомневаешься в том, что фантазии, особенно символически представленные, могут быть предвидены, это можно легко доказать. Действительно, предположим, что нам приходит на ум имя ранее видимого объекта; хотя мы можем воспроизвести его идею с помощью воображения (§. 273 Психология. эмпирическая), это, безусловно, будет в числе фантазий (§. 93 Психология. эмпирическая); очевидно, что, сосредоточившись на имени этого объекта, мы осознаем, что можем иметь эту идею, и, следовательно, эта предвиденная идея может находиться в числе фантазий.
Итак, если имя сада приходит на ум, ты понимаешь, что можешь создать идею этого места воображения и представить себя как бы прогуливающимся там. Таким образом, ты предвосхищаешь образ сада, которого у тебя на самом деле еще нет. Предположим, что тебе приходит на ум имя демонстрации, пока ты вспоминаешь какое-то предложение. Когда мы предполагаем, что это в твоей власти, демонстрация, однако, символически выражается в рассуждениях; в этом случае ты предвосхищаешь образы вещей, символически выраженных. Если мы обратим внимание на самих себя хотя бы на один день, когда чувства направлены на что-то, или даже рационально, и даже когда мы что-то отвергаем, и на способ, которым мы оцениваем восприятия вещей, которые мы желаем или отвергаем; мы будем обучены тому, что предвосхищенные восприятия могут быть либо ощущениями, либо образами. Нам приятно также помнить о вещах, которые отсутствуют, которыми мы не можем воспользоваться в настоящем. Таким образом, в этом случае, обращая внимание на идеи, произведенные силой воображения, мы получаем удовольствие не меньше, чем от восприятия настоящих вещей.
§. 491. Способ производства предвосхищенной перцепции.
Если душа пытается произвести предвосхищенное восприятие, она должна создавать все промежуточные восприятия, без которых невозможно к нему прийти. Поскольку сенсации являются восприятиями настоящих вещей (§.84), основанных на изменениях в сенсорных органах нашего тела (§.65. Психол. эмпир.); душа не может производить их силой, данной ей (§.61), если не действует чувствительное в сенсорном органе (§. 118 Онтол.). Поэтому невозможно, чтобы чувствительное действовало в органе, если последовательно не действуют другие объекты на сенсорные органы, и, следовательно, если последовательно производятся другие восприятия той же силы (§. 948 Психол. эмпир.); душа также должна производить все эти промежуточные восприятия, прежде чем предвосхищенное займет свое место. Если, следовательно, она пытается произвести предвосхищенное, она должна создавать все остальные промежуточные восприятия, без которых невозможно к нему прийти.
Также это показывается таким образом. Поскольку душа постоянно производит идею всей вселенной не только относительно настоящего состояния, но и всех прошедших и будущих (§.190), ощущения, как непосредственные восприятия (§. 204) чего-либо настоящего (§.84), относятся к какому-то текущему состоянию этой вселенной, содержащемуся в данной идее; душа также не может иметь никакого ощущения, если не существует того состояния вселенной, к которому оно относится. Следовательно, необходимо, чтобы в душе эффективно существовали непосредственные идеи, относящиеся ко всем промежуточным состояниям вселенной, которые находятся между состоянием настоящего предвидения и состоянием актуального восприятия. Таким образом, душа, производя предвидимое ощущение, должна создавать все промежуточные, без которых она не может к нему прийти.
Хотя эта демонстрация, основанная на постериорном подходе, может показаться более легкой, тем не менее, было решено добавить к ней и предшествующую. Действительно, из этого становится яснее зависимость способности чувствовать от действия чувствительного на сенсорный орган, так что те, кто отрицает либо реальное существование вселенной, либо физическую зависимость души от тела, обязаны принять это без затруднений. Кроме того, постериорный подход больше соответствует принципам рациональной психологии, в которой мы обязаны объяснять причины происходящего a priori, исходя из сущности и природы души (§.4). Разве кто-то не видит, что через постериорную демонстрацию, при условии сохранения сущности и природы души, невозможно, чтобы душа достигала какого-либо непосредственного восприятия текущего состояния вселенной, то есть какого-либо ощущения (§.204.84), если она не пройдет через тот порядок, в котором возможные состояния вселенной фактически взаимосвязаны? Тем не менее, не следует пренебрегать предшествующей демонстрацией, чтобы не ослабить согласие тех, кто еще не знаком с предыдущими.
§. 492. Зависимость предвосхищения от состояния тела.
Если душа пытается произвести предвосхищение, она обращает внимание на зависимость восприятия от определенного состояния своего тела. Душа, осознавая себя, знает, что без предварительного изменения положение по отношению к какому-либо объекту не изменит ощущение (§.485.), и действие, воспринимаемое в сенсорном органе, от которого зависит предвосхищение, которое она пытается произвести (§. 904 Психол. эмпир.), зависит от положения ее тела (§.484). Поскольку состояние тела изменяется с изменением его положения (§. 710 Онтол.); душа, следовательно, осознает, что актуальность предвосхищенного восприятия зависит от состояния ее тела. Поэтому, когда она пытается произвести предвосхищение, она должна обращать внимание на его зависимость от определенного состояния своего тела. Таким образом, невозможно представить предвосхищение как уже существующее в нас посредством воображения, если мы одновременно не представим себя в каком-то состоянии, от которого зависит это восприятие. Так, если ты предвидишь восприятие какого-то сада и пытаешься его произвести, очевидно, что ты должен быть в состоянии восприятия того же сада; воображение требует, чтобы ты был представлен вместе с садом. Очевидные примеры требуют внимания, чтобы быть замеченными.
§. 493. Насколько производство ощущения зависит от тела.
Если душа пытается произвести предвосхищенное ощущение, то тело должно последовательно занимать те позиции, от которых зависят промежуточные восприятия, без которых невозможно достичь этого ощущения. Действительно, если душа пытается произвести предвосхищенное ощущение, она обязана производить все остальные промежуточные ощущения, без которых невозможно достичь его (§. 491). В самом деле, поскольку эти промежуточные ощущения не могут возникнуть, если не связаны с воспринимаемыми объектами, которые представляются в сенсорных органах (§. 948 Психология эмпирическая), действие воспринимаемого во всем существующем зависит от положения тела в пространстве, как это всем понятно. Необходимо, чтобы тело имело все эти позиции в пространстве, от которых зависят промежуточные восприятия, без которых невозможно достичь целевого ощущения. Никто не должен удивляться, что в демонстрации данной пропозиции мы не обращаемся к невозможности движения от одной точки A до другой B, не проходя через все промежуточные пространства. В рациональной психологии, где мы объясняем аспекты души, это не может быть доказано иначе, чем на основании природы и сущности души и взаимной зависимости тела и души.
§. 494. Количество восприятия.
Поскольку душа также воспринимает свое органическое тело (§.483) и, таким образом, представляет его себе (§. 24 Психология эмпирическая), она осознает себя в процессе восприятия действий чувствительных в своих сенсорных органах, исходя из положения своего тела в пространстве (§.484); последовательно ее тело должно представляться другими чувствительными объектами, прежде чем оно столкнется с ожидаемым ощущением.
Таким образом, способ перехода от текущего восприятия к ожидаемому через воображение позволяет нам видеть себя так, как будто мы проходим через пространства между двумя терминами и непрерывно рассматриваем различные объекты. Никто, безусловно, не игнорирует, что, если он не пренебрегает вниманием к повседневным событиям, он никогда не вспомнит о ранее видимой вещи, если не увидит себя одновременно как присутствующего в этом месте: следовательно, можно сказать, что душа является субстанцией, представляющей себе свое органическое тело, и, исходя из этого первого определения, можно вывести, что она представляет себе эту вселенную.
§. 495. Что такое аппетит.
Направление перцепции или попытка изменить текущее восприятие в предвосхищенное восприятие называется аппетитом. Отсюда также можно определить его как стремление к предвосхищенному восприятию. Если рассматривать аппетит хотя бы как возможный в душе и относить его к числу способностей, как это обычно делается, можно сказать, что это способность направлять перцепцию в предвосхищенное восприятие.
Таким образом, теперь становится понятным, в каком смысле аппетит называется наклонностью души к воспринимаемому объекту (§. 579 Психология эмпирическая). Действительно, когда попытка изменить текущее восприятие, и таким образом определить интуицию этой идеи вселенной (§. 193), направляется к предвосхищенному, душа наклоняется к объекту. Так, если мы наслаждаемся вкусом вина, который воспринимаем, мы его желаем. Предвосхищенное восприятие – это вкус, от которого мы получаем удовольствие. Мы пытаемся произвести восприятие вкуса в себе: и поскольку это не может произойти, если мы не выпьем его, акт питья относится к числу промежуточных перцепций, которые каждое предвосхищаются, поскольку мы их осознаем (§. 488), и поэтому восприятие также направляется к ним (§. 493. 494), и поэтому мы справедливо называем это желанием пить.
§496. Что такое отвращение?
Направление восприятия или попытка изменить текущее восприятие в противоположную сторону от предыдущего называется отвращением. Таким образом, ее можно определить как попытку предотвратить появление предыдущего восприятия в нашем сознании. Если рассматривать ее только как возможность в душе и относить к числу способностей, как это обычно делается, то это способность направлять восприятие в противоположное направление от предыдущего.
Таким образом, становится понятным, в каком смысле аверсатио означает уклонение от воспринимаемого объекта (§.581 Психология эмпирическая). Действительно, когда попытка изменить текущее восприятие направлена в противоположную сторону от предыдущего, душа считается уклоняющейся от объекта, который она представляет. Например, если мы, дегустируя вино, воспринимаем его вкус как неприятный, мы его отвергаем. Предыдущее восприятие – это неприятный вкус, который вызывает у нас дискомфорт. Чтобы его не воспринимать, мы не пьем. Более того, чтобы выпить, мы не позволяем себе поддаваться влиянию других. Акт питья относится к промежуточным восприятиям, которые, когда мы четко воспринимаем их силой воображения, воспринимаются как предыдущие (§.488), и, следовательно, они не менее, чем вкус кислого вина, превращают восприятие, и поэтому мы правильно называем это аверсией.
И поскольку идея удовольствия соединяется с восприятием, насколько она порождается силой воображения (§. 117 Психология эмпирическая), и память подсказывает нам, что мы восприняли удовольствие от заранее представленного объекта (§. 17§. Психология эмпирическая); чувственный аппетит возникает из действий чувств, воображения и памяти. Поэтому, когда чувства (§.62), воображение (§.183) и память не превышают представительную силу вселенной, как она дана в душе (§.280); чувственный аппетит возникает из того же источника. То же самое еще яснее проявляется, когда мы обращаем внимание на конкретные случаи. Предположим, как было сказано выше (§.489), что, глядя на чистое небо, мы вспоминаем удовольствие, которое мы испытывали, гуляя по полю, и поэтому также стремимся к прогулке. Мы воспринимаем, что небо чистое, и поскольку мы ранее гуляли по полю под чистым небом, оттуда мы восприняли удовольствие; силой воображения обе идеи воспроизводятся (§. 117 Психология эмпирическая), и память возвращает нас к тому, что мы испытывали удовольствие от прогулки по полю под чистым небом (§. 17§. Психология эмпирическая). Следовательно, чувственный аппетит практически возникает сам собой из восприятий, произведенных чувствами и воображением, и, следовательно, из представительной силы вселенной, как она дана в душе, как из своего источника.
Таким образом, очевидно, что из представительной силы вселенной, которую мы признаем в душе, можно дать достаточное основание чувствительному аппетиту.Конечно, душа чувствует, представляет, запоминает и связывает с представлением о предмете восприятие удовольствия, которое предстоит получить от него. При этом аппетит стремится к тому, что представляется ему как удовольствие. Этого вполне достаточно, чтобы подтвердить, что чувственный аппетит должен возникать из силы репрезентативы универс, какой она есть в душе. §. 498. Чувственное отвращение, происходящее от той же силы. Чувственное отвращение возникает из силы репрезентативы универс, какой она есть в душе. Действительно, если к предшествующему восприятию присоединяется идея страдания или усталости, восприятие направляется в противоположную сторону, то есть отвлекается от него (§.489), следовательно, возникает отвращение (§.496): поскольку из этого следует, что воспринимаемый объект воспринимается как зло, которое вызывает страдание или создает усталость (§. 573 Психология эмпирическая); отвращение, которое возникает, является чувственным (§. 581 Психология эмпирическая). Таким же образом, как в предыдущем предложении, очевидно, что предшествующее восприятие и идея удовольствия должны соединяться с воображением и памятью. Отсюда, как далее указывается, чувственное отвращение возникает из силы репрезентативы универс, какой она есть в душе. Яснее еще проявляется, когда мы обращаем внимание на конкретные случаи. Давайте представим, что мы, дегустируя вино, ощущаем его терпкий вкус и, следовательно, избегаем глотка. Здесь ощущается некий объект, а именно вино в бокале: также ощущается, какое оно, а именно, что имеет терпкий вкус. И отсюда понятно, что, собираясь выпить вино, мы будем ощущать этот терпкий вкус сильнее и на протяжении более длительного времени: восприятие, таким образом, предвосхищено благодаря способности познания, возникающей из настоящего. В этих рассуждениях скрывается некая запутанная форма логики: кто пьет терпкое вино, тот ощущает его вкус. Но, выпивая вино из этого бокала, я пью терпкое вино. Следовательно, выпивая вино из этого бокала, я буду ощущать терпкий вкус. Неприятность, возникающая от терпкого вкуса, является причиной, по которой мы стараемся предотвратить его восприятие, следовательно, мы воздерживаемся от тех органических движений тела. Более того, если кто-то захочет заставить нас, мы даже будем есть противоположные вещи, которые затмевают восприятие вкуса, и таким образом предвосхищенное будет реализовано. Таким образом, поскольку не менее чувству, чем запутанному этому рассуждению, не присуще то, что не признает достаточного основания в представительной силе вселенной, как это дано в душе (§.65.415.); как представительная сила вселенной зависит от отвращения, это совершенно очевидно. Рассмотрим другой случай, к которому мы немного ранее обращались, а именно, что мы отвращаемся от выхода в поле во время дождя. Когда Тиций подходит к нам, чтобы мы вышли в поле; взглянув в небо, мы замечаем облака, близкие к горизонту, и оттуда поднимающиеся дожди, более того, грозу, о которой мы ранее имели опыт, вспоминаем. И в этом нет ничего, что не должно быть чувству, воображению и памяти и через некий силлогизм могло бы быть четко объяснено.
Пока память уходит от нас, какие неудобства испытывают те, кто погружается в дождь на поле; отсюда мы заключаем, что те же неудобства могут нас постигнуть, более того, мы точно должны столкнуться с теми же проблемами. Предвидя восприятие некоторых и соединяя его с идеей беспокойства, мы ничего не делаем, что не могло бы быть объяснено заново через какое-либо рассуждение и в конечном итоге сводится к тому, что происходит от чувств, воображения и памяти. Таким образом, когда беспокойство, прилипая к предвиденному восприятию, отвлекает восприятие от него самого; это действительно кажется происходящим в душевных действиях, которые не превышают представительную силу вселенной, как она дана в душе. То же самое проявляется тем же образом в любом другом примере.
Чтобы никто не столкнулся с трудностями в конкретных или даже уникальных случаях, которые его касаются, из которых он не может освободиться; следует помнить, что каждое должно быть объяснено через закон ощущения, воображения и памяти, а также силлогизмы, благодаря которым мы в отворачивании осознаем и без которых мы понимаем, что объект, который мы отвергаем, не был бы отвергнут, и когда в силлогизмах мы берем предложения, необходимо дополнительно исследовать, как понятия, соответствующие им, вызываются чувствами, воображением и памятью, и как они были представлены в душе.
Трудно не заметить, что здесь сходятся несколько действий, лишь бы кто-то из них имел в памяти и был наделен остротой, без которой вряд ли возможно исследовать внутреннюю природу души. Острота же поддерживается психологическим исследованием, особенно когда ты часто пытаешься объяснить через психологические теоремы то, что наблюдаешь в себе, факты догматов и их применение. Когда же становится ясно, как через репрезентативную силу вселенной, существующую в душе, приводятся в действие стремления и отвращения; больше не остается в тени, что через нее также возможно оба действия (§. 170 Онтология), следовательно, способность стремиться и отвращаться в одной и той же мере имеет достаточное основание (§. 29 Психология эмпирическая и §. 70 Онтология), и таким образом зависит от одной и той же (§.8§.1 Онтология), как способность познания зависит от той же. Безусловно, как в первой секции мы вывели все, что касается способности познания как нижней, так и высшей в эмпирической психологии, так же точно мы вывели и далее выводим, что касается стремления и отвращения, чтобы стало очевидно, что репрезентативная сила вселенной не является той же, что и способность познания.
§. 499. Что отвечает удовольствию в теле.
Удовольствию отвечает некий необычный кровообращение и поток нервной жидкости в теле. Поскольку приятные чувства соединяются с высоким уровнем удовольствия (§. 608 Психол. эмпир.), и прежде всего радость состоит в преобладании удовольствия (§. 614 Психол. эмпир.), когда душа волнуется от чувств, кровь и нервная жидкость в теле приводятся в необычное движение (§. 611 Психол. эмпир.). Таким образом, это движение также присутствует и в радости, как бы в некотором роде чувств; это движение нервной жидкости и крови, которое особенно заметно в радости, должно начинаться, когда душа воспринимает удовольствие, чтобы затем подняться на более высокий уровень, когда удовольствие переходит в радость, или же в то, что свойственно каждому приятному чувству. Следовательно, очевидно, что удовольствию отвечает необычный кровообращение и поток нервной жидкости в теле.
Также можно доказать это a posteriori. Действительно, по лицу и жестам, а также по словам, которые мы произносим, и голосу никто не может не понять, что мы наполнены удовольствием. В разговорной речи мы часто говорим: "Сегодня кто-то выглядит очень довольным", как будто видим удовольствие, присутствующее в самом теле. Поэтому необходимо, чтобы, когда мы предаемся удовольствию, выражение лица было одно, жесты – другие, а голос и слова отличались от тех, что используются, когда душа охвачена скукой или другими страстями, или находится вне состояния удовольствия, скуки или тяжести, либо в обычном состоянии аффектов. Лицо и жесты не меняются, если только не через движение мышц, и разнообразие голоса, к которому подбираются слова, происходит не иначе, как от движения, при котором воздух выталкивается из легких, и от движения гортани, которое изменяет его, чтобы он стал голосом, как мы более ясно покажем в физике: движение же мышц не осуществляется без движения нерва, как мы снова там докажем. Таким образом, очевидно, что в теле существует движение жидкого нерва, когда мы предаемся удовольствию, которое в том же самом вне этого состояния совершенно не обнаруживается. Кроме того, цвет лица и иногда мускулы этого же лица ведут себя иначе, когда душа находится в состоянии удовольствия, что позволяет сделать вывод о присутствии удовольствия даже из самой повседневной речи.
Никто, однако, не оспаривает, что это изменение цвета не менее зависит от крови, чем её краснота, которой стыд заливает лицо, если только не была рассмотрена структура человеческого тела. Таким образом, как требуется особое движение крови, чтобы она поднималась к лицу и вызывала покраснение; так же необходимо особое движение, чтобы лицо приняло тот цвет и форму, которые соответствуют состоянию удовольствия.
То, что выдвигается для подтверждения истинности предложения a posteriori, станет более ясным, когда в практике искусства предсказания будут наблюдаться изменения лиц других людей: об этом мы скажем больше в своё время. Что касается физических аспектов, то их можно продемонстрировать независимо от этого, и легко предположить, что не стоит бояться замкнутого круга в демонстрации. Также не противоречит хорошему методу предполагать, что впоследствии должно быть продемонстрировано или подтверждено через эксперименты и наблюдения, когда невозможно, чтобы они были предварительными, поскольку немало можно опровергнуть, но они зависят от других известных фактов, которые нельзя вводить в множество, не имея на это права.
§. 500. Как реагируют на скуку в теле.
Досада или скука также вызывают особое движение крови и нервной жидкости, но отличное от того, которое сопровождает удовольствие. Эмоции, связанные с досадой, соединяются с определенной степенью скуки и неудовольствия (§. 609 Психология. эмпирическая), и прежде всего печаль в основном проявляется в преобладании скуки или неприятности (§. 619 Психология. эмпирическая). Когда душа возбуждается эмоциями, и даже когда она предается печали, кровь и нервная жидкость приводятся в движение необычным образом в теле (§. 611 Психология. эмпирическая). Следовательно, это движение нервной жидкости и крови, которое особенно наблюдается в печали, должно начинаться там, где душа ощущает скуку, поднимаясь до более высокой степени, когда скука переходит в печаль или в то, что соответствует каждому неприятному чувству. Таким образом, очевидно, что необычное движение крови и нервной жидкости отвечает досаде или скуке. Это было первое.
Уже удовольствие в интуитивном познании совершенства (§. 511 Психол. эмпир.) и скука или беспокойство в интуитивном познании несовершенства (§. 518 Психол. эмпир.) противоречат друг другу, так что нельзя предаваться удовольствию, когда охватывает скука, и скука не может занимать время, когда оно наполняется удовольствием: это достаточно очевидно в одном и том же объекте (§. 29 Онтол.), но в различных случаях ясно, что мы не можем одновременно сосредоточить внимание на нескольких объектах в один и тот же момент. Хотя иногда встречаются люди, которые могут делить внимание на разные объекты, не противоречащие друг другу, и с удивительной быстротой перемещаются с одного на другое (§. 24§. Психол. эмпир.). Следовательно, необходимо, чтобы движение крови и нервной жидкости, которое сопровождает удовольствие, отличалось от того, которое следует за скукой. Это было второе.
Оба эти утверждения подтверждаются апостериори. Простые люди по лицу, жесту, голосу и словам могут понять, что кто-то испытывает скуку. Отсюда мы обычно говорим: "Он становится совершенно угнетенным". Тем же образом, как в предыдущем предложении, доказывается, что это не может происходить, если не допускается какой-то необычный движущий фактор крови и нервной жидкости в теле, который обычно не занимает это место.
И поскольку не менее по лицу, жестам и голосу можно определить, что кто-то предается удовольствию, чем что его беспокоит скука, как это ясно из представленных аргументов для подтверждения предыдущего утверждения; движение крови и нервной жидкости, которое сопровождает удовольствие и скуку, не может быть одним и тем же. Предположим, если возможно, что оба состояния идентичны: не может быть, чтобы из одного и того же знака извлекалось то удовольствие, то скука, когда нет никакой причины, почему в одном случае больше удовольствия, чем скуки; а в другом случае наоборот. Следовательно, из лица, жестов и голоса нельзя извлечь ни удовольствия, ни скуки: это противоречит общему опыту, как никто не может не знать, что это движение крови и нервной жидкости, которое является неразрывным спутником удовольствия и скуки, не может быть одним и тем же. Оно будет, следовательно, совершенно различным.
Очевидно, что разум, определяющий восприятие, также должен отвечать некоторым движениям в теле: это следует отметить не только для более правильного суждения о системе, объясняющей взаимодействие между душой и телом, но и для того, чтобы без труда понять то, что стремится отвечать в теле. Кроме того, поскольку степени удовольствия и скуки значительно различаются, так же должны различаться движения крови и нервной жидкости в зависимости от того, какой большей или меньшей степени удовольствия и скуки они сопутствуют.
§. 501. Что отвечает стремлению в теле.
Движения тела и его органов отвечают стремлению души, с которыми связаны его места в универсуме, где может иметь место восприятие. Когда душа чего-то желает, она стремится произвести восприятие, направленное на нечто, что должно быть воспринято (§. 49§.), и, следовательно, это также подразумевает изменение в теле, без которого это ощущение невозможно (§. 486). Поэтому, поскольку эти движения немедленно следуют за стремлениями души (§. 9§.3 Психология эмпирическая); стремлениям чувствительной души соответствуют движения тела и его органов, с которыми они связаны в универсуме, где есть место для предшествующего восприятия.
Никто не требует от нас объяснять, как эти движения определяются в теле: это объяснение связано с тем, как осуществляется взаимодействие между душой и телом. Поэтому мы рассмотрим это в следующих разделах.
§. 502. Что отвечает на отвращение в теле.
Отвращению души соответствуют усилия, направленные на предотвращение движений тела и его органов, которые необходимы для поддержания его положения в соответствии с предполагаемым восприятием, когда сила тянет нас к ним, а противоположные движения препятствуют тому, чтобы восприятие имело место в теле. Это должно быть достигнуто путем оставления движений, необходимых для положения тела, чтобы удовлетворить требуемое. Когда душа отвергает что-то, она пытается предотвратить это, чтобы восприятию не было места (§. 496). Поэтому, будучи осознана, она не может измениться без изменения положения тела относительно какого-либо объекта (§. 485.); это изменение она также не стремится осуществить, и, следовательно, движения тела и его органов, необходимые для достижения этого положения, не происходят (§. 953 Психология эмпирическая). Таким образом, если будет установлено, что движения, необходимые для положения тела, препятствуют предполагаемому восприятию, чтобы оно не возникло в нас, то отвращению в теле отвечает лишь прекращение этих движений.
В самом деле, где ясно, что предвосхищаемое восприятие не может быть нарушено иначе, как движениями, противоположными телесным, чтобы оно не воздействовало на чувствительный орган; отвращению отвечают эти противоположные движения в теле (§.484). Это было второе.
Наконец, когда кто-то пытается подтолкнуть нас к тем телесным движениям, которые необходимы для того, чтобы предвосхищаемое восприятие проявилось в нас, мы прилагаем усилия, чтобы остановить эти движения (§.48§.486). Таким образом, отвращению отвечают усилия, направленные на предотвращение движений тела и его органов, которые необходимы для того, чтобы его положение было пригодным для чувственного действия на чувствительный орган. Это было третье.
Истина данного утверждения в отношении отдельных частей подтверждается a posteriori. Предположим, что нам предлагают путь к какому-то другу, которого другой наш друг решил навестить. Поскольку к нам поступили жалобы на дороги, поврежденные бурей, о которых мы слышали, и мы видим мрачное небо, мы отказываемся от этого пути из-за неудобства, которое это может вызвать. Когда мы избегаем этого неудобства, прерывая путь, и нет никого, кто мог бы нас принудить к тому же, мы прекращаем то движение тела, которое необходимо для начала пути, и нет необходимости в противоположных движениях, которые могли бы его остановить.
В данном случае, когда сохраняется то же положение тела, существует возможность предвидения восприятия, от которого мы отказываемся, и никто не присутствует, чтобы заставить нас совершать те движения, благодаря которым положение тела становится необходимым для этого; только последующие движения опускаются, и, таким образом, отказу в этом случае соответствует прекращение движений тела и его органов, благодаря которым положение становится необходимым для предвиденного восприятия. То же самое наблюдается в тех случаях, когда необходимо лишь движение какого-либо органа, чтобы что-то воспринять. Допустим, что Мевий побуждает нас выпить вино, которое нам подали в стакане. Хотя нам известно, что это вино кислое, и мы отказываемся от этого вкуса; мы пренебрегаем тем, чтобы взять стакан в руку и поднести его к губам. Следовательно, отказу соответствует прекращение тех движений в теле, благодаря которым мы воспринимаем вкус вина. Таким образом, истина предложения согласуется с опытом в отношении первого элемента. Предположим, что среди присутствующих на пиршестве возникают споры, и мы опасаемся, что окажемся вовлечены в них, и, следовательно, отказываемся от споров, которые нам предстоит вести. Когда уже ясно, что мы не можем больше оставаться в этом месте, чтобы избежать их; мы уходим и уединяемся в другом месте, где мы в безопасности от этой опасности. В данном случае, когда избежать предвиденного восприятия можно только противоположными движениями тела, благодаря которым его положение не препятствует этому; эти противоположные движения в теле соответствуют отказу. И так, с опытом также согласуется второй элемент данного предложения.
Наконец, предложим Титию вместо подарка некоторую золотую монету, которую мы отказываемся принимать по определенной причине и от которой, таким образом, отвращаемся. Если он поднесет руку, чтобы дать нам монету, мы отдернем руку. Когда он пытается потянуть нас за захваченную руку, мы противодействуем и сжимаем руку. Вот, следовательно, движения в нашем теле, противоречащие тем, которые приводят к тому, что мы пытаемся помешать возникновению предвосхищения восприятия, или от которого мы отвращаемся, имеют место. Таким образом, опыт также подтверждает третью часть данной пропозиции.
Очевидно, что не может возникнуть больше случаев, кроме тех, которые мы рассмотрели. Действительно, когда мы что-то отвращаем, либо просто следует избегать внешних действий, чтобы не стать его обладателями, либо необходимы внешние действия, чтобы это предотвратить. Первый случай не переходит в другие: в последнем же либо внешние действия необходимы для предотвращения предвосхищения восприятия, поскольку невозможно избежать этого без них, либо, по крайней мере, кажется невозможным избежать его без этих действий; либо необходимо противостоять силе в случае простой пропуска внешних действий, когда другие пытаются побудить нас к внешним действиям, достаточным для осуществления предвосхищения восприятия. Таким образом, очевидно, что все случаи были рассмотрены в данной пропозиции. Кроме того, здесь необходимо повторить то, что мы отметили в предыдущем.
§. 503. Что отвечает за аппетит и отвращение в теле и как они проявляются.
Аппетиту и отвращению соответствуют различные движения крови и нервных жидкостей в теле, а также выражения лица, жесты и голос проявляют оба. Аппетит, в самом деле, это направление восприятия к предвосхищенному восприятию (§. 495.), таким образом, отвращение возникает, если к нему присоединяется идея удовольствия (§. 489). Поэтому, когда удовольствию отвечает необычное движение крови и нервной жидкости (§. 499); аппетиту также должны соответствовать такого рода движения в теле. Это было первое.
Аналогично, отвращение – это направление восприятия в противоположную сторону по отношению к предвосхищенному восприятию (§. 496), и, таким образом, оно возникает, если к нему присоединяется идея неудовольствия (§. 489). Поэтому, когда неудовольствию отвечает особое движение крови и нервной жидкости, но отличное от того, что сопровождает удовольствие (§.500); отвращению также должны соответствовать такого рода движения, но отличные от тех, что сопровождают аппетит. Это было второе. Констатируя из предшествующих, движения жидкости, нервов и крови отвечают удовольствию и неудовольствию, что можно определить по изменению выражения лица, жестов и голоса (§.499.500). Поэтому удовольствие и неудовольствие проявляются через лицо, жесты и голос; однако стремление и отвращение общи с теми, что в теле отвечают удовольствию и неудовольствию; стремление и отвращение также должны проявляться через лицо, жесты и голос. Это было третьим.
Тем не менее, не должно быть сомнений в том, что опыт может подтвердить истинность настоящего утверждения. Лицо, жесты и голос воспринимаются и, следовательно, могут быть наблюдаемы нами. Хотя, если мы не достигнем такого уровня, чтобы распознавать гармоничные изменения лица, жестов и голоса в связи со стремлениями и отвращениями души и различать их друг от друга; однако это не невозможно, как учит древняя практика, принятая в судебной системе Китая, где по лицу, жестам и голосу определяли, соответствует ли ответ обвиняемого в суде истине или является ли он чуждым. Тот, кто отвечает чуждым истине, отвергает признание истины, и, следовательно, лицо, жесты и голос должны проявлять это отвращение, если ты действительно хочешь это предположить по лицу, жестам и голосу.
