Оживший герой

Хозяинов Михаил

Оживший герой

1

Вам знакомо это сладостное чувство победы? Чувство, когда долго занимался каким-то делом и в итоге завершил его, получив невероятную награду? А ведь это похоже на какой-то квест из компьютерной игры, ёшкин кот… В общем, у меня такое чувство было накануне, долгожданное и казавшееся в самом начале пути недосягаемое чувство победы! Я долго занимался тем, что сначала приносило мне удовольствие, но с течением времени стало самым ненавистным мне занятием, из-за которого я корил себя за то, что вообще продолжал им заниматься. Я писал книги.

Вам, конечно, может показаться, что это занятие весьма интересное, кто-то из вас скажет, что оно лёгкое – вот, мол, сидишь за столом и пишешь буквы, соединяешь их в слова, образуешь словосочетания, за ними предложения, а после и абзац. И вот тебе текст! Это, мол, не работа даже, не мешки ведь таскаешь. Ага, было бы всё так легко, ёшкин кот! Я тоже сначала считал, что писательство дело лёгкое и интересное, оно, мол, не будет отнимать у меня много времени и, тем более, не навредит мне. И что же могло пойти не так? Да всё, в принципе, всё пошло не так! Книги стали для меня тем, что коренным образом изменило мою жизнь. И я имею в виду не сомнительные тренинги и лекции по познанию себя с помощью чтения потребительской психологической литературы. Упустим и тот факт, что книги навредили моему телу – я стал сутулым, у меня болит поясница и шея…

Я писал своеобразное фэнтези. Сначала мне было очень интересно, я с огромной любовью писал абзац за абзацем, в мыслях отвечал всем злостным критикам и, не дописав первой главы, уже давал интервью. Правда, в своих мечтах. Я писал про приключения одного человека из нашей реальности, который вынужденно покинул её, следуя древнему пророчеству одного из народов Междумирья – мира между остальными мирами, там, где и происходили основные действия моих книг. По тому древнему пророчеству герой должен был спасти Междумирье от краха, ибо оно соединяло остальные миры, и уничтожь Междумирье, уничтожатся другие миры. Сюжет самый наитипичнейший, можно сказать, высосанный из пальца, поэтому я хотел ограничиться трилогией, красиво начав историю и не менее прекрасно и логично завершив её. Три тома графомании, которую, быть может, кто-то бы купил в море такой же графомании от других писателей и писательниц и, возможно, сделал бы на неё обзор. Но нет, ёшкин кот! Всё пришло к иному исходу…

Я написал-таки три тома, сдал их в издательство, но не надеялся, что их напечатают. Я был более чем уверен, что мне, как неизвестному ещё автору, у которого нет даже собственного писательского блога в интернете, откажут в печати, и я с чистой, незапятнанной меркантильностью и коммерциализацией душой издам книги в электронном формате на платформах самиздата. Но спустя месяц мне улыбнулась удача, оскалив заодно свои золотые зубы, – издательство «с радостью» приняло мои книги в печать и уведомило, что кое-кто из их знакомых режиссёров планирует экранизировать мою писанину в формате сериала. А для этого ему нужно чуть более трёх томов моей графомании. Конечно же, я был против написания продолжения, ибо не хотел изменять третий том и намекать на расширение сюжета, отказавшись от хорошего конца. Но против я был всего лишь двадцать минут. Стоило мне почуять запах денег, как я тут же пересмотрел своё решение и приступил к работе над следующими книгами. А после того, как я узнал о будущих моих гонорарах, так я начал работать над книгами с ещё бо́льшим энтузиазмом! И теперь я счастлив…

Счастлив, что теперь мне не придётся мучать себя ежедневными многочасовыми работами с текстом, не придётся горбиться, сидя за столом, не придётся обременять себя постоянными размышлениями над очередным остросюжетным поворотом и хитросплетениями в отношениях героев. Боже, как же я был рад этому, ёшкин кот!..

По дороге домой я хотел было заскочить в алкомаркет, чтобы купить себе чего-нибудь крепкого и, так сказать, отметить наедине с горючим завершение моих страданий. Но разум взял вверх над желанием; стоя у входа в алкомаркет и держа под мышкой завёрнутый в прозрачную плёнку авторский экземпляр моей последней книги, я всё больше думал, что пора бы избавлять себя от такой вредной привычки, как распитие алкоголя вне компании и без особого повода. Да и не был я вовсе большим любителем спиртного, а пил я его, скорее, для самоутверждения, что ли. Чтобы доказать самому себе, что я повзрослел, окреп и прочее, прочее, прочее…

Нет, увольте, мне нужно было идти домой, чтоб поскорее кинуть последнюю свою книгу к остальным моим книгам. Двадцатый том приключений бедного моего героя, двадцатый том моей графомании, который, наконец-то, завершился! Слава богам! Я вновь стану обычным человеком, простым читателем, а не страдальцем-писателем!.. Хотя, зря я так упрекаю свои труды. Они, всё-таки, нравятся людям. По крайней мере, их покупают. А, может, здесь большую роль играл авторитет издательства, которое никогда не печатало посредственную литературу, моё растиражированное имя и реклама книжной серии? Всё к одному, впрочем…

Не хочу сильно вдаваться в рассуждения моих трудов – я не очень-то люблю это делать. Как вы поняли, я считаю все эти двадцать книг простой графоманией, не стоящей и выеденного яйца, но так горячо любимой издательству (по причине выгоды) и какому-то режиссёру (по причине экономии средств на сценаристов). Люди послушно потребляли книгу за книгой и теперь они получили справедливый конец, который они никак не могли ожидать – я убил главного героя, тем самым завершив всю историю, крутившуюся вокруг него. В конце я описал, что, умерев, герой подверг смерти Междумирье, а за ним, по канону моей недо-вселенной, погибли все остальные миры, тем самым древнее пророчество было отчасти исполнено, отчасти неверно истолковано. Высосанный из пальца конец, как и сюжет, был жизненно необходим мне, чтобы завершить это безумное писание размером в двадцать книг и не дать ему разрастись до бесконечной истории с кучей ответвлений и нюансов. Иначе пришлось бы мне писать книги с этим героем до конца своих дней, ёшкин кот!

Всё-таки, находясь в тягостных раздумьях, я доковылял до дома, поднялся по лестничной площадке на шестой этаж (лифтам я не доверял, не спрашивайте даже почему), спокойно открыл дверь и зашёл в тёмную прихожую. Откинул в сторону куртку с кроссовками, закрыл дверь на два оборота замка, влетел в коридор, а от него на кухню. Квартира моя была самой обыкновенной, самой простой. Такие квартиры строили ещё в прошлом веке. Не могу точно сказать период постройки – не сильно разбираюсь в истории. Квартира хорошая и на том спасибо! В общем, зашёл я на кухню, включил свет и положил авторский экземпляр на стол. И только тогда у меня появилось желание внимательнее осмотреть книгу…

Последний том моей графомании был оформлен куда лучше предыдущих изданий и первого тиража трёхтомника (сразу видно, что издательство пыталось визуально отобразить конец истории, но не конец печати!). Двадцатая книга была толстой, в мягкой обложке, её название, как и моё имя с фамилией, были в золотом тиснении, и имя с фамилией заняли всю верхнюю часть обложки, тем самым скрыв часть портрета главного героя. Символично, ёшкин кот… Я убил главного героя, и моё имя скрыло его лицо. Интересно, это была ошибка производства обложки или намеренный поступок её дизайнеров и составителей? В общем, не суть. На задней части были написаны скудные аннотации, подобные любым завершающим огромную серию книгам, метка «16+» и редкие цитаты из текста. Эх, знали бы читатели, что все эти хвалённые цитаты я подчерпнул и перефразировал из уст классиков – не создал ничего нового, а лишь переиграл старое и не пришёл ни к какому выводу… Интересно, а какова была бы их реакция, если б они узнали моё отношение к собственному творению? Загрызли бы меня с потрохами или приняли бы моё мнение как должное?..

Решив, что я трачу много времени на визуальный осмотр книги вместо вознесения её на заслуженное место к остальным моим трудам, я приступил к делам насущным, а именно – к приготовлению чая. После тяжёлого дня, полного долгих стояний в очереди, поездок с места на место, заполнения документов и тягостных раздумий чашечка горячего чая как нельзя лучше скрашивала тихий вечер, когда я, наконец-то, могу побыть наедине с самим собой…

Стоило мне прикоснуться к чайнику, как меня тут же одолело странное дежавю. Крышка чайника приоткрыта, воды в нём чуть меньше половины (и она, более того, вскипячена!) и чайник стоял не на подставке. Это было странным для меня, ведь я страдал жутким перфекционизмом и не мог позволить себе оставить чайник в стороне, а не на подставке, тем более с приоткрытой крышкой. Да и незаполненность воды говорило о том, что чайником кто-то уже пользовался, хотя я заполнял его ещё утром. Не могла же вода просто испариться лишь за несколько часов моего отсутствия, верно? Вообще, подумал я тогда, эта ситуация смахивает на пролог в моей последней книге, где главный герой приготавливал себе чай, прежде чем ему принесли весть о новой угрозе Междумирью…

Я отогнал эти глупые мысли прочь. Совсем уже крыша поехала из-за этой книжной серии! Мне нужен был отдых, я его получил, всё, теперь можно не задумываться о книгах и уж тем более о моей графомании! Однако ощущение дежавю не оставило меня даже тогда, когда я достал хлеб…

Он, ещё находясь в пакете, уже был нарезан, хотя утром я к нему даже не притрагивался! Более того, он был нарезан так, как режет его главный герой моих книг – вдоль буханки, нарезая длинные куски, которыми можно было насытиться и не заметить, как умял всю буханку. Такую, казалось, не влияющую на повествование деталь я приписал герою лишь для того, чтобы объяснить постоянную нехватку провианта в его походах по Междумирью (и чего греха таить – прописал я эту деталь, чтобы увеличить число символов и приблизить текст к значению необходимых авторских листов!). Но я не настолько любил своего персонажа, чтобы перенять его образ жизни и привычки. Я вообще считаю, что персонаж не является отражением писателя, ёшкин кот!..

Чувство дежавю сменилось страхом. Нет, я не думал, что в мою квартиру проник вор, любезно нарезавший к моему приходу хлеб, но использовавший в своих целях чайник, и ушедший делать свои воровские дела. Я думал, что кто-то из ярых фанатов моей книжной серии нашёл мой дом и квартиру и решил поиграть со мной в отыгрыш ролей. Якобы он – главный герой книг, а я – очередной злодей. Этого мне точно не хватало! Лучше бы в мою квартиру проник вор, с ним разговор короткий.

Я отложил хлеб в сторону и начал спешно рыться в ящиках стола. И мне свезло найти скалку! Нож я не рискнул брать, потому что, во-первых, я боюсь лезвия, во-вторых, я боюсь крови, в-третьих, я боюсь последствий. Нож – это, всё-таки, холодное оружие, потом иди да объясняй, что двадцать три ножевых ранения – это акт самообороны. Ударить скалкой по голове, рукам или ногам безопаснее, да и для профилактики сойдёт… В общем, я вооружился скалкой. Она выглядела довольно старой и, как мне казалось, принадлежала ещё моей прабабушке, но не лишилась былой крепости! Скалка крепче камня при грамотном (пусть и не прямом) использовании могла вырубить незваного гостя, тем самым нанеся ему минимальный вред и максимальный урок!

У меня жутко разыгралась паранойя. Такое у меня бывало, но моя обыденная паранойя не переходила границ подозрений, что за мной следят через камеру телефона и прослушивают через его микрофон. Но тогда паранойя решила выйти на уровень выше, чем подозрения на слежку и прослушивание, я вполне допускал вариант, что в моей квартире помимо меня кто-то есть. И такой вывод я сделал, основываясь на тех фактах, что в прихожей помимо моей выброшенной куртки на крючке висела чужая (как я мог не заметить её при входе?!), окно на кухне было слегка приоткрыто, а дверь в зал была раскрыта нараспашку, и там горел свет настольной лампы. Именно в зале я работал над книгами, там стоял мой рабочий стол и мягкий диван (на случай, если до своей кровати в отдельной комнате глубокой ночью мне будет лень идти и я решу поспать в зале). Но прежде чем уйти из дома я закрыл окна и двери и выключил абсолютно все электронные приборы, ведь так меня учили с детства. Полезная привычки, на самом деле, но в моём случае она сыграла со мной злую шутку. Если я выключал всё перед уходом, то кто включил всё обратно, пока меня не было дома? Кто открыл закрытое окно? Ёшкин кот, я так тогда испугался! Эмоциональнее следовало бы написать иное слово, но не рискну я его употреблять здесь… В общем, в тот миг, когда я увидел свет настольной лампы, я подумал, что фанат вломился в мою квартиру, нашёл мои рукописи и теперь читает их, находясь в неописуемой эйфории. Так сказать, нашёл эксклюзивный материал, ёшкин кот…

Я крепко сжал в руках скалку и тихо ступал по скрипучему полу, подходя всё ближе и ближе к открытой двери в зал. Нервы мои были на пределе, я глубоко дышал, а нос при вдохе присвистывал. Я слышал, как бешено бьётся моё сердце и стучит кровь в висках. Ёшкин кот, ещё бы чуть больше напряжения и адреналина, и меня бы вырвало прямо на новый ковёр в коридоре. Но было бы всё куда смешнее, если бы оказалось, что в квартире я находился совершенно один. А лучше бы так оно и было, конечно…

Громко вдохнув тёплый квартирный воздух, я стукнул скалкой по дверному косяку и с криком вбежал в зал, подобно варварам, осаждающим Рим. За моим рабочим столом в окружении моих книг и разорванной плёнки сидел человек, чей блондинистый затылок, худенькие руки и опрятный вид напоминали мне того, кто достал меня за всё время, пока я работал над двадцатью томами своей графомании…

2

– Какого чёрта?! – вскричал незваный гость, вскочив из-за стола. – Ты что, собственное жилище решил разнести?!

Лицо незваного гостя казалось до нешуточной боли знакомым. Его манера речи, его жесты, да что там, даже его взгляд – всё выдавало в нём героя моих книг. Он был идеальной его копией, что и изобличало всего лишь образ. Я был уверен, что это безумный фанат, у которого есть явно профессиональные умения в костюмировании, актёрской игре и передаче характера определённого персонажа, короче говоря, – в косплее. Я не противился такой деятельности, она была мне симпатична, но полюбили бы вы косплеера, который ворвался в ваш дом и использовал вашу бытовую технику? Думаю, вы бы не ограничились в выборе выражения своих эмоций и орудия самообороны, и скалка показалась бы вам не более чем резинкой.

Однако же мне нужно было что-то делать с этим вот чудом. Просто так избить его нельзя – ну, неэтично это как-то. Может, он с благими намерениями пришёл ко мне? Хотя с каждым мгновением я всё больше сомневался в положительности его деяний. Чего стоил один лишь осмотр окружения – оторванные плёнки от авторских экземпляров валялись то на столе, то на полу; разбросанные по всему столу и рядом на полу книги были раскрыты на случайных страницах; открытые ящики стола, в которых некогда лежали чистые листы бумаги и тетради, теперь опустошены; помятое покрывало на диване действовало мне на нервы; а сдвинутый в сторону ковёр раздражал мою привыкшую к порядку душу. В зале царил хаос, тот самый злодей, которого я ненавидел всей своей сутью!.. Я не хотел принимать во внимание идеально подобранный образ главного героя, явившегося мне на фоне беспорядка в зале, потому в голову мне пришёл один единственный вопрос, который показался мне более чем уместным:

– Ты кто? И что ты забыл у меня дома?!

– Это ты-то не знаешь меня? – с неописуемым удивлением спросил меня незваный гость, широко раскрыв глаза. – Этот вопрос должен задать я! Да и к тому же, куда мне оставалось идти после внезапного появления здесь же?

Блондин откинул на край стола предпоследнюю книгу из моей графоманской серии и вновь сел за стол. Я же сжал скалку до такой степени, что у меня побелели пальцы рук.