скачать книгу бесплатно
прямо в сердце, пока ты смотришь так равнодушно.
Остаюсь и неузнанной, и ненужной.
Ты не вспомнишь меня, но почувствуешь, что знакомы,
так корабль сквозь волны мчится, землей влекомый,
где на суше, один-одинешенек, ждет смиренно,
кто веками тебя находил, оставаясь верным.
Ты не вспомнишь меня, но полюбишь меня иную.
Наша встреча – судьбы поворот, и он неминуем.
И пусть вышла случайно, но стала почти что чудом,
я тебя всегда знала и я тебя не забуду.
Страх доверия
Страх доверия, непонятная злая нужность.
Вы как будто сражаетесь голые, безоружные,
но пальцы тянутся скорей коснуться, лаская нежно, и
тогда капитуляция неизбежна.
Крик отчаяния, хотя звенит тишина тяжелая.
И ты относишься к нему, как постороннему и чужому,
но стоит взглядам колючим вашим с друг другом встретиться,
вас ближе вряд ли найдется кто-то на белом свете.
Не признаешься – для тебя нужность страшнее слабости —
и говоришь, и говоришь ему злые гадости,
поскольку знаешь: контроль отпустишь, и все развалится,
даже стена, что вы построили между вами.
Когда он поклялся
Звездочка мерцает, тревожа память,
сердце заставляя стучать быстрей.
Она вспоминает, как поддавалась,
как себя позволила на костре
сжечь безумной страсти. Как в груди волны
обращались, лаской ведомы, в штиль.
Когда он поклялся, что все отринет,
ей тогда казалось, что он шутил.
Буря, не подвластная морской деве,
из души боль вынесла, разметав:
лучше волю гневу дать, чем жить с раной,
рассуждая, кто из вас был неправ.
Она заперла его в темной башне
до скончанья самых седых времен.
Когда он поклялся, что все отринул,
ей хотелось верить, что не ее.
Годы разделили, не отдаливши,
и болит, как прежде, оно болит.
Он стоит над ней неподвижно, молча,
так людского мало в нем: монолит
льда и равнодушия в каждой фразе.
Навь испивший, в нави попавший клеть,
он исполнил клятву. Глядит царевна,
и от боли хочется умереть.
Камень
Море все тревожится, бьет волнами,
только камень мертв, и он глух к волне.
Сердце у Кощея ведь тоже камень,
может, даже каменней всех камней.
Под броней укрыто – и не достанешь,
смельчака для этого не сыскать.
И не то чтоб больно от этой мысли,
но все ж жмется где-то в груди тоска.
Ноги утопают в песке прибрежном —
может, не пускает к себе вода?
Если ты поклялся остаться нежным,
почему решился затем предать?
Море все беснуется, не прощает,
ждет нетерпеливо его ответ,
но так много сказано было раньше,
что теперь для искренности слов нет.
Он не поддается и не сдается.
Раз однажды предал, держи свой путь?
Но по щекам капли скользят и жгутся,
и что это – брызги, не обмануть
ни себя, ни волны, что видят насквозь.
Море знает, море смиряет гнев.
И понять нетрудно, что смерть в разлуке,
вовсе не в запрятанной той игле.
Твой злейший враг
Хорошо, давай так, я – твой злейший враг:
ни прогнать, ни в дом пригласить на чай.
Я ушел на много и много лет,
и меня в судьбе твоей больше нет,
но сомнений червь – затаенный страх —
заставляет тебя скучать.
Заставляет прятаться, едва день
исчезает, город упрятав в тень.
Фонари мигают, их свет больной,
словно отблеск в аду костров.
Я приду к тебе, когда ты не ждешь.
Впрочем, все это тоже ложь.
Если так боишься, то почему
дверь закрыта не на засов?
Эти долгие ночи, немые дни,
мы всегда в них были совсем одни,
и сквозь сны наши зов твой ведет к тебе,
а мольбы – Ариадны нить.
Я приду к тебе, я найду твой дом,
и ты, воздух дрожащим хватая ртом,
задыхаясь от страха или тоски,
не сумеешь не пригласить.
То, что нас не убило, перемолов
в жерновах сменяющихся годов,
из двух прежде мятущихся юных душ
изваяло двух мудрецов.
