скачать книгу бесплатно
Атомная лопата: Лучезарное завтра
Cyberdawn
Харитон Байконурович Мамбурин
Жора всегда был парнем простым, звезд с неба не хватал. Конечно, если партия не прикажет, Родина-Мать не позовёт, да если сам себе задачу не поставишь. А вот взял и поставил себе товарищ Верхазов такую задачу! Хоп – и он младший научный сотрудник на орбитальной лаборатории, уважаемый член общества, а что на лице два года стройбата написаны, так с него воду не пить! Упорство и труд – всё что хочешь перетрут!Только не всё так гладко в этой жизни. Пока ты ковал звёздные энергии на благо всему человечеству, мир внизу, под тобой, пришёл в движение. А ты, Жора, не пришёл. Ты наоборот.Спи спокойно, дорогой товарищ Верхазов. Спи под атомные разрывы, под вой наполненного радиацией ветра, под скрип оплавленной земли под ступней боевого робота интервентов. Спи. Родина тебя не забудет, и ты её – тоже.Твоё время еще настанет, Жора!
Харитон Мамбурин
Атомная лопата: Лучезарное завтра
Глава 1. Сферическая орбита
Открыл я глаза и тут же закрыл, почти рефлекторно. Допился, похоже: здравствуй, белочка… Говорил мне наш доктор Бец: не пей, Жора, столько. Козлёночком станешь.
Похоже всё-таки стал. Стыдобища-то какая: младший научный сотрудник орбитальной лаборатории высоких энергий – и допился до похмельных чертей! И ведь жирных каких, отметил я, приоткрыв на секунду глаза. Черти никуда не делись, они были круглы и отвратны.
И ведь я на орбите, дошло до меня, отчего я не просто закрыл глаза, а зажмурился до боли. Нет бы дома, там ещё куда не шло, можно было с Леночкой договориться. Ну, по нашему, по-комсомольски. И не узнал бы никто… А сейчас, похоже, всё. Отлетался, Георгий. Вылечат, конечно, но какой позорище-то будет!
И на орбиту больше не попаду, начал перечислять я самому себе свои беды. И работу нормальную не дадут, биться придётся как рыба об лёд годами, доказывая товарищам, что не совсем пропащий… Причём – опять. Эх…
А может – на морскую биолабораторию на Чёрное Море, задумался я. Там людей вечно не хватает, никого вокруг не будет-то особенно, даже чтобы выпить. А служба нужная, да и за пару лет контракта забудется вот это позорище. По крайней мере, есть надежда на это. Только эти мерзкие, щупальцастые и подводные… бррр! Лучше не вспоминать! Но если там работать – придётся эту пакость видеть ежедневно. А что делать… значит придётся.
Так, всё!
Да и что мне, так и лежать, зажмурившись?!
Раскрыл глаза. Черти неприличные никуда не делись, а если присмотреться – так и в подробностях стали видны, что радости вообще не прибавило. Вообще, были это не совсем черти. Были это люди, но таких людей просто не бывает! В Союзе таких отвратных и разжиревших типов быть просто не может! Да и у буржуев НАСТОЛЬКО разожравшихся – тоже не бывает! Вроде. А если… Нажал я на глаз рукой. Круглые комки жира с чертами людей… взяли и раздвоились.
Вот же женский половой орган! Это что – не галюны?! Какой-то бред! Стал я пристальнее вглядываться в бултыхающихся в невесомости вокруг меня типов. И выходило, что это люди. Но люди весом в полтонны, не меньше! Не гиганты, а просто запредельно заплывшие жиром туши. Это даже не киты: не будь мы в невесомости, эти туши бы сами себя убили, что в воде, что в воздухе. Просто нежизнеспособные отвратные куски жира. Мерзость-то какая.
И что-то с оборудованием они делают, взгляды с заплывших жиром рож на меня кидают. Всё-таки белочка, задумался я. А с чего? Вроде последний раз пили с тёзкой, пустотным механиком, почти месяц назад. И с контрабандой пронесённой бутылки армянского коньячку, на два здоровых рыла, – белочка? Через месяц!? Да бред какой!
А потом всё, ничего не пил, да и нечего пить было, кроме техспирта. А такой горлодёр и последний пропойца в рот не возьмёт.
И всё же, что со мной творится? Или не со мной?
А жиробасы ещё в потёртых комбинезонах техслужбы. Или лаборантов? Чёрт знает, не понять – обтягивает всё это их жиры, перекручено и скособочено, не разобрать. Какие они, всё-таки, уроды!
– Низший существо, – вдруг утробно пробулькал один из бурдюков с жиром, – твоя предстоит очень честь.
– А вы вообще – кто такие? – решил, на всякий случай, уточнить я. Голос прозвучал хрипло и непривычно.
– Наша – высшая ступень развития человеков! – важно булькал мешок с жиром. – Разумные, прекрасные, не то что ты – истощённый убожество! – выдал этот жирпромкомбинат. – И пребываем мы на Небесах. А ты должен нам служить!
– Ну, физкультура вам не помешает, – согласился я. – Такие отвратные жиры – недостойны советского человека. Да и просто человека.
– Ты – дурака! Мы совершенны! Нам нуж…
– Придурки жирные вы, – отмахнулся я, поднимаясь с лабораторного стола и оглядываясь. Слушать это уродище дальше не хотелось.
Малая технически-медицинская, определил я, оглядевшись. И обшарпанные сегменты спаскапсулы холодного сна. Видимо, меня оттуда достали. Хм, странно.
– Прекрати двигаться, низший существо! – заголосил бурдюк с жиром. – Внимай мудрым словесам…
– Шел бы ты на дореформенную букву алфавита, – пожелал я. – А если галюны – то и вообще на х…й! – вполголоса добавил я.
Ну, как-то материться комсомольцу и члену в кандидаты партии – не стоит, конечно. Но если белочка – то уже всё равно. И галюн сумасшедший послать куда положено – нормально.
А вообще, где это я? Не в плане мастерской, тут всё понятно. Но почему она такая обшарпанная, пыльная… На последнем я просто замер. Пыль, мать её, на пустотном объекте высшей категории важности! Этого просто НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! За такое головотяпство эти самые головы снимут, в самом прямом смысле слова! А воздух?! Он затхлый и вонючий! Как такое вообще может быть?!
Так, нужно к терминалу, потопал я к инфотерминалу у дверей. И замер, просто не веря своим глазам! Терминал был… разбит. Сломан! Это… да, белочка. Но какая реальная! Срочно к медикам! Тут уже не до “а что будет”! Я опасен, себе и товарищам, такие галюны – совсем плохо.
И тут мне в спину прилетел разряд из парализатора! Это галюны, в глючности которых я очень резко засомневался, разрядили в меня пару сотен вольт! Сволочи! Но мне, советскому человеку поколения Волжанин-62 надо не меньше шести сотен для уверенного выведения из строя!
А жирные галюны-не галюны этого не знали. Ну и сами виноваты, сместился я. И еле успел себя остановить: у этих кусков жира не было никаких мышц! По крайней мере тех, что есть даже у простого, не советского человека. От точного, не слишком сильного удара в глобус пуза, один из них отхаркнул в воздух розоватую взвесь, улетая побиться жирным задом об стену.
Этак я их щелбанами убить могу, если со всей силы, дошло до меня. Так что вырубил я жиробасов щелбанами вполсилы. Они повисли, вращаясь в невесомости отсека, а я стал осматриваться по новой.
Так, синтоткань комбинезона – выцвела. Бред какой-то, сотня лет – гарантия завода Космотех. Или…
И тут я чуть не заплакал: до меня ДОШЛО. Спаскапсула. Обшарпанная станция. Новости с Земли, об ультиматуме буржуев. Это… СТОП!
Первое: почему я не помню, как оказался в капсуле? Последнее, что я помню, задумался я, присев на лабораторный стол, это опытный запуск реактора. Прошёл штатно, результаты эксперимента были записаны как положено. И… всё. Ничего больше не помню. Очнулся тут.
Ну ладно, предположим – криоамнезия при неправильном вводе в режим холодного сна. Такое возможно, на каждой капсуле предупреждающая табличка. Но стоп, эти жиробасы – буржуи? Напали и победили?
Только на них комбинезоны, подскочил я к шарам жира и начал их вращать, осматривая. Наши комбинезоны, советские, со станции. Причём сшиты кривыми стежками синтонитей – на каждую тушу ушло два, а то и три комбеза. А если говорить совсем точно, то не станции, а орбитального города Нитронск. И буржуи… да бред: эти куски жира умерли бы, не то что на Земле, но и при любой орбитальной эволюции. Их жиры бы насмерть расплескало!
Остатки экипажа? СОВЕТСКИЕ люди? Аж передёрнуло, от этой мысли. Но сколько тогда времени прошло?
Так, надо разбираться. И почему тяготения нет – тоже. Магнитные башмаки – стандарт, конечно, но без тяжести не очень удобно. А как жиробасы-то двигались, заинтересовался я, вновь вращая косноязычное жирево.
И заржал, долго, в истерике, наверно. Но мне надо было, а то совсем худо. Да и посмеяться было из-за чего. У этих бурдюков были… пропеллеры! Винты принудительной вентиляции в кожухе. Карлсоны, чтоб их, жирные и с пропеллером в заднице!
Отсмеялся я, встряхнулся. И пошёл из каюты – нужен рабочий терминал, нужно понять, что здесь творится.
За кессоном двери был кольцевой коридор Нитронска, я его сразу узнал. Пустой, чего никогда не было: здесь постоянно сновали сотрудники, жители. Да андроиды или роботы техобслуживания, в конце-то концов! А сейчас – пусто. И царапины, отслоившаяся краска и гребучая, преступная в пустотных условиях, пыль!
Самое дерьмовое было в том, что инфотерминалов, стоящих по техрегламенту каждые десять метров – не было! Хоть освещение и воздух есть, хмыкнул я. Но чёрт возьми, эти жирные карлсоны что, раздербанили систему фильтрации атмосферы, чтобы свои жирные телеса передвигать? Все? А на кой они выдернули инфотерминалы, придурки жирные?!
Вопросов куча, а из ответов – торчащие из стен провода, частично окислившиеся в атмосфере. И пыль, чтоб её… На жиробасов – плевать, но сам же надышусь, а ещё и покурить не дурак… лёгкие чистить придётся, а это значит – прощай путёвка в санаторий, здравствуй лечебница…
Хотя, какая путёвка, невесело остановил сам себя я, прервав грустные и пораженческие мысли. Пока не узнаю, что творится – просто не думать лишнего. О том, что произошло. О том, сколько прошло времени. Просто – не думать! Смотрим, анализируем, затем – выводы!
А вот пыль – ни черта непонятно. Ну, хорошо, распотрошили эти куски жира системы фильтрации. Пусть так. Но пыли-то у нас тут залежи! Куда санитарные роботы смотрят?
И тут появился санитарно-технический робот, модели ДРуГ-06. Обшарпанный, поцарапанный. И смотрел он вот вообще не на пыль. Окуляры, один из которых рассекала ЦАРАПИНА(!) уставились на меня.
– Нарушитель. Иммобилизовать, – проскрипел неисправным динамиком ДРуГ.
– Ты совсем программой поехал?! – возмутился я. – Лаборант 213-654-08 А. Доклад технического….
– Нарушитель. Иммобилизовать, – прервал меня скрипящим голосом робот.
Вскинул манипулятор в мою сторону и… выстрелил из дугового разрядника! Это, мать его, не парализатор! Этим и убить можно, ошалело констатировал я, чудом увернувшись. Так, стоп: протоколы безопасности, в случае вторжения, абордажа, помешательства экипажа. Есть такие, но какого чёрта он не реагирует на доступ?!
Хотя, увернувшись от ещё одного разряда, я понял – надо бить или бежать. А то додумаюсь до высоковольтной прожарки.
Бить железяку, пусть потёртую и поехавшую – глупо. Многоцелевой робот ДРуГ – и погрузчик, и строительный вспомогательный рабочий, и средство обороны станции. Я с ним просто ничего не сделаю, дури не хватит. А надеяться попасть в уязвимые места – глупо. Тут надо оружие, которого нет. Или инфотерминал – регистрация в сети Нитронска и сброс контрабордажного протокола. Доступ у меня есть, а ведь его сбросить могли… ну может и сбросили. Но надо пробовать. Так, в коридоре мне точно ничего не светит кроме прожарки. Убежать от ДРуГа можно, но задолбаюсь бегать. А вот в техлюки освещения он не пролезет – не та платформа. В техзону попадёт, но ему такой крюк делать… в общем: убегаем, решил я.
С силой оттолкнулся от пола, отключив магниты башмаков, и влетел в потолок, рядом с люком. Удерживаясь за скобу судорожно ввёл аварийный доступ и юркнул в приоткрывшийся люк… получив по пяткам электрический разряд!
– Сссскотина железная, – шипел я, растирая поддёргивающиеся ноги. – А если в голову?! Чуть не убил, ДРуГ чёртов! С такими друзьями и враги не нужны, – хмыкнул я.
Растёр свои ласты и стал оглядываться. Техкоридор был в несколько лучшем состоянии, чем основной пешеходный: стены не обшарпаны, на потолочных светопанелях нет царапин и свисающей гадости. Конечно, в техкоридоре панелей намного меньше, но выглядит всё поприличнее. И надо поторопится: если я не ошибаюсь в программах, то этот злобный ДРуГ сейчас ковыляет к техническому терминалу, к которому дотопает через четверть часа. Ещё пятнадцать минут – и он тут. И мне либо придётся с ним воевать, непонятно как и непонятно чем. Или жариться на электродуге.
А мой единственный шанс – инфотерминал. Так что вскочил я и на ещё не очень хорошо слушающихся ногах поковылял вперёд. Инфотерминалы, как и освещение, были редкостью в техкоридоре, но зато были. И мне до ближайшего с километр ковылять, плюс-минус тапок.
Техкоридор, после ужаса жилой части, искренне радовал: цел, относительно чист. А через пресловутый километр так и вообще восторг: перемигивающийся диодами готовности инфотерминал!
– Лаборант 213-654-08 А, Верхазов Георгий Андреевич, младший научный сотрудник лаборатории трансформ реликтовых излучений. Отдел высоких энергий, – оттарабанил я в микрофон, надеясь что терминал полностью работоспособен.
– Принято, товарищ Верхазов. Ваш запрос? – к моей радости отозвался терминал.
– Был атакован роботом модели ДРуГ-06, находящимся в режиме контрабордажа и подавления беспорядков. На код и приказы робот не отреагировал.
– Принято. Ожидайте… ДРуГ-06 номер 213-978 находится в режиме подавления абордажной активности. Технически неисправен – отсутствует сопряжение с центральной мыслительной машиной Нитронска. Рекомендации: устранить неисправность приёмника-передатчика на регламентном техосмотре. Вручную перенести программные указания ДРуГу-06 номер 213-978…
– Вот спасибо за рекомендации! – возмутился я. – Он меня АТАКУЕТ!
– Рекомендация: не сопротивляться, во избежание повреждений. Подвергнуться иммобилизации от робота ДРуГ-06, быть доставленным в изолятор. После регламентных медицинско-восстановительных…
– А есть кому проводить эти медицинские операции?! – взвыл я.
– В консервативном режиме находятся…
– Стоп. Сколько сервисных роботов модели ДРуГ-06, 06б, 07 находится в твоём прямом подчинении?
– В консервационном…
– В активном!
– Ни одного, товарищ Верхазов, – радостно отрапортовало ведро.
– Тупая железяка! – затосковал я.
– Напоминаю, товарищ Верхазов, что советская робототехника и кибернетика – надежный друг советского гражданина! – начал укоризненно лекцию инфотерминал.
А я уже привычно стал пропускать трындение мимо ушей. Чёрта с два его заткнёшь, пока не оттарабанит – будет нудеть. Но текстовый доступ есть, так что хоть пойму, что творится.
И чуть не стал биться головой об терминал: год! Мать его, чертовый год! 2214 год!!! Это… все. Вообще все, понял я, чувствуя как слеза-предательница потекла по щеке. Даже последняя разработка, Новгородец-80 может и дожил. Только были это совсем карапузы, даже не октябрята… А все друзья, подруги, коллеги… Никого не осталось в живых.
– Соберись, тряпка!!! – в голос, злобно рявкнул я на себя.
– Не понял запрос, товарищ Верхазов, – радостно ответил терминал.
– Не было запроса, – буркнул я.
– Принято. И в то время, когда ударники социалистического труда… – продолжил свою песню терминал.
Так, ладно. Всё плохо, но что поделать? Посмотрю на будущее, как в фантастическом романе, попробовал взять себя в руки я. И что с Нитронском, вот в чём вопрос.
После чего, игнорируя бормотание терминала, стал я просматривать данные. И волосы шевелились, не только на голове, но и на заднице! Если они там есть, как-то не проверял. Но даже если нет – всё равно шевелились!
Нитронск на консервации. Девяносто шесть процентов орбитального города обесточено, атмосфера откачена, генераторы искусственного тяготения – заглушены. Три процента жилой зоны обитаемы: одна оранжерея и несколько десятков кают. Работает… а уже – не работает орбитальный лифт. Неделю как не работает. Полетел энергоконвертор основного контура, ерунда… но сотня обитателей Нитронска, похоже, просто не знают как чинить. И, видимо, пробудили меня от холодного сна именно для починки. Так, рассматривал я схемы. Лаборатория высоких энергий, одна капсула холодного сна отсутствует. И она прилегает к жилому сектору.
Так, а кто у нас эти жиробасы? И я, кажется, начал понимать, почему они такие. Чтоб подключить гравитацию, нужен приказ на расконсервацию. А последний прямой приказ мыслящей машине был отдан – на консервацию. От Авдееича, коменданта города. И – всё. За чёртовых двести лет ни одного обращения! Только отчёты о поломках, которые некому чинить.
Так, но бред же – самый тупой техник может убедить мыслящую машину! Нужно просто обратиться в терминал! А их, похоже, СОЗНАТЕЛЬНО ломали. Зачем? И кто эти жиробасы?
А через пять минут я чуть не пустил вторую слезу. Станция была законсервирована. Но аварийная система работала. И на запрос “СОС” приняла в ангар… Круизный космолёт Орлёнок, экскурсионное трансорбитальное судно пионерлагеря Артек. Дети, октябрята и пионеры. И это, жирное, неспособное жить нигде, кроме невесомости – они и есть. Такими стали от отсутствия силы тяжести. И тренировок – гимнастические залы без гравитации – на консервации. Но на кой они ломали терминалы? Дети то дети, но тот же язык… Ничего не понимаю! А воспитатели? Пионер…
Додумать я не успел. Только подумать, что я – болван. Чёртвов ДРуГ-06 тихо добрался до меня, когда я, как тургеневская барышня давил слёзы! И последнее, что я увидел – статику и сияние искр от дугового разряда.
Глава 2. Космоварварство
Очнулся я от боли. Пошевелился, раскрыл поддёргивающиеся веки.
– Да чтоб вас больные почесухой беры драли, сволочи жирные! – искренне возмутился я.
Дело в том, что я валялся на том же лабораторном столе, но руки и ноги были зафиксированы приваренными металлическими полосами. Даже ожоги на лапах были! Но это было мелочью. А не мелочь – киберхирург, ржавый, пыльный, кромсающий меня без анестезии! Больно, блин! И это меня и привело в себя.
– Вы что творите, изуверы?! – попробовал я доораться до бурдюков жира.
К парочке, которую я увидел, присоединились ещё двое. И одна из них была женского пола… И лучше бы я ЭТО не видел! У меня же, чтоб его, психологическая травма будет!
Хотя, учитывая киберхируга, отвёл я глаза от жуткого зрелища, травма, похоже, будет не только психологическая. Что творят-то, сволочи такие, заинтересовался я, смотря за кромсающим меня механизмом. Ну а что еще делать, не вырываться же, когда потроха вон, свежим воздухом дышат?!
Антисанитария жуткая, это мне неделю, не меньше, с температурой сидеть, отметил я отстраненно. Ну, боль – ладно, организм советского человека и не такое выдержит, да и естественные анестетики начали выделятся, как только я пришёл в себя. Но всё же, нахрена они в меня какую-то пакость то пихают, озадачился я, наблюдая, как киберхирург имплантирует мне в разрез какую-то пакость… Но не только вводит, но еще и выводит! Эй!!
– Эй! – искренне возмутился я. – Это МОИ кишки, жулики сволочные!
– Не дёргаться, резуемый, – на удивление красивым голосом произнесла куча сала женского пола. – Мой железный раб заменять твою требуха на лучше.
– Меня моё… кхе, сволочи… – прохрипел я, потому что хирург добрался до лёгких.
А потом – укол в основание черепа, и темнота.
Очнулся от боли – что и неудивительно. Валялся всё там же, но живой и с зашитыми и даже залитыми гелем-регенератором дырками и швами. Но что со мной сотворили-то, да и нахрена?!
