скачать книгу бесплатно
– Конечно. Да и вредно. Если я буду знать, что завтра намою мешок руды, я обленюсь. А так, я всегда иду на промысел не надеясь найти и кусочка. От того я не расстраиваюсь и не опускаю руки, если с пустыми руками вернусь. А если мне повезёт, радость моя во много раз сильнее. А хочешь, давай завтра со мной.
– С тобой? Чтоб я какую-то руду руками в холодной воде искала. – на мгновение Лина даже обиделась. Ещё бы, как смеет этот исполнитель с минимальным рангом предлагать ей такое. Но, громкий вдох леса будто напомнил девушке о том, что она уже давно не дома.
– Ну, не хочешь, как хочешь. Тогда огород завтра полоть начнёшь. – спокойно ответил Домн.
– Хочу. – тихо произнесла девушка и опустила глаза. – Я просто не знаю, как это. Не умею.
Утро было на удивление тихим и спокойным. Казалось, даже Домн опасался потревожить эту тишину и от того всё время шептал. На закономерный вопрос Лины, он пояснил, что места, где можно отыскать жёлтую руду, не так безопасны. Водится тут всякое. Но, если всякое это не тревожить, оно о себе знать не даст. Главное, не ходить в лощину, потому как там логово крипа.
– А что такое крип? – озираясь в сторону лощины спросила Лина.
– Да кто его разберёт. Одни говорят, что это сила гнилая. Будто из самой тьмы рождён он и тьме служит. Другие же уверяют, что никакая не гнилая сила, а просто птица такая злобная. Черна как ночь, огромна как туча, а вместо клюва птичьего пасть у неё зубастая. И как птица та взглядом с человеком или зверем встретится, так всё. Волю теряешь и уже даже спастись не захочешь. А крипу только того и нужно. Будет рвать жертву свою живьём. – закончил Домн и, будто в подтверждение его слов из лощины раздался утробный рык, встревоживший ещё спящих птиц.
– Он это рычал? – тихо спросила Лина.
– Да, кто ж знает. Может и он. – ответил Домн. – Да ты не бойся. Крипы редко из своих владений выбираются. А границы владения его запросто узнать. Как под ногами косточки зверушек мелких хрустеть начали, так поворачивай назад и не задумывайся.
– А вот, та сила гнилая, о которой ты говоришь. Это мутанты?
– Кто? Это народ ночной. Киморы, кики, летавцы и банники. Но, они не страшные. А вот мрак, оборотный, живоед. Вот они страшные. А ещё ведьмы есть. Вот тех опасаться нужно. Лживые, тщеславные, да и колдовством владеют.
– Сказки всё это. – прошептала Лина.
– Ну да, сказки. Только вот такая сказка однажды с моим отцом приключилась. Пожалуй, только её и помню из его жизни. Как он много раз мне рассказывал перед сном, сопливому. – убедившись, что со стороны лощины никакой опасности не грозит, Домн помог девушке переступить через яму и начал свой рассказ.
Моему отцу было годков шестнадцать. Это сейчас в этом возрасте уже мужики, а в его время в таком возрасте только взрослая жизнь начиналась. И вот, случилось так, что засуха страшная по округе прошла. Такая страшная, что даже сосны голыми стали и небо люди могли видеть. Ну, огороды, скот и зверь в лесу тоже заметно поплохели.
Родители отца, мои бабка и дет, уже не молоды были, да и не шибко здоровы. Тогда и решил батя, что на заработки пойдёт, чтоб хоть как-то родителей прокормить. То там, то тут за любую работу брался. К любому в подмастерье готов был идти, да только не каждый брал.
И вот, как-то на рынке он между возов бегал и работу себе искал. Тут ему мужик один и встретился.
– Есть работа для тебя, такого молодого и прыткого. – говорит мужик. – Да только смелости она требует. Но, коль не испугаешься, заплачу столько, что хватит тебе зиму пережить в сытости.
Отец молодой был, наивный. Как услыхал про деньги, так и не раздумывая, не спрашивая, согласился.
Повёз его мужик дорогами незнакомыми, тропами тайными, да в чащу леса. Да к болоту и привёл. А в том болоте хутор скрылся от глаз чужих. Не большой, домов на шесть.
Затаились они в камышах и мужик тот отцу моему и объясняет всю затею.
– Видишь хлев? Так вот, в том хлеву коза есть. Да не простая то коза, дойная. Молока даёт за раз столько, сколько три козы. Да не в том она чудна. Дважды в год приплод коза приносит, и всегда пару. Какая тварь рогатая таким ещё похвастаться может? Так вот, козу эту украсть нужно. Я ночью собак отвлеку, заманю их к топям и там буду всякими шумами привлекать, а ты проберись в хлев и как козу выведешь, вон в ту сторону шагай. Там тропка есть. Не сворачивай никуда с тропы, упрёшься в старый дом заброшенный. Там меня и жди.
Подумал мой батя, вроде не хитрое дело козу умыкнуть. Не благородное, не честное, но деньги нужны. Ночи дождались и как задумано было, за дело взялись. Мужик тот псин отвлекать взялся, а батя мой прокрался в хлев и быстро козу ту опознал. Из всех, одна в холке по плечи ему была, а титьки её до земли отвисали.
Верёвку на шею накинул рогатой, да и выводить уже собрался, как вдруг скрипнули ворота и девка рыжая вошла. Отцу бы испугаться, крик она поднимет и народ сбежится. А он встал как вкопанный и рот раскрыл. Уж такая красивая была она, что вот влюбился не сходя с места.
– Не спеши. – говорит рыжая. – Козу оставь в покое, потому как дело ваше не выгорит. Поймали твоего подельника, уже и к столбу мерзавскому привязали. И за тобой сейчас мужики явятся. Ох и располосуют вам задницы прутами берёзовыми, ох и поломают вам пальцы за дела ваши. А потом к пиявкам вас бросят. Страшно?
– Страшно. – отвечает отец. – Да коль заслужил, нечего на судьбу пенять. Вот только, прежде чем вот это всё со мной сотворят, скажи, как тебя зовут? Да после того, как я из болота выберусь, пиявок поснимаю, после того как задница зарастёт и пальцы снова гнуться будут, согласишься ли ты замуж за меня выйти.
Сказал это батя, и сам словам своим не поверил. Тут расправа грозит, а он девку замуж зазывает, которую только что встретил. А та вроде и удивилась, да смеяться начала.
– Вот так, значит. – говорит рыжая и ближе подходит. – Отработаешь три дня в хлеву честным трудом, скажу тебе моё имя. И коль после тех трёх дней всё ещё буду я тебе так люба, позови меня вновь замуж.
Отец до конца и не понимал, чего рыжая девка предлагает, но согласился не раздумывая. А та подошла к нему и по лбу стукнула легонько. Стукнула то легонько, да звон у бати в голове такой случился, что ноги подкосились. А как звон этот разошёлся, так и стихло всё. Псины не гавкают, голосов людей не слышно. Тишина и покой. Только вот коза рядом стоит, на ушко бате дышит.
Нет рядом девки той, будто и вовсе не было. Ворота толкнул, а они заперты. Постучал, людей позвал, никто не отзывается. Ну, раз так, козу подоил, молока напился и спать лёг.
По утру проснулся, а всё также тихо вокруг. По хлеву побродил, да и за работу принялся. Навоз выгреб, сена свежего с сушилок снял и козам дал, воды в поилку, зерна в корыто. Так за работой день и пролетел. А к вечеру, когда уже засыпать начал, привиделось ему чудо.
Будто по хлеву люди ходят. Да не просто, а мельтешат подобно огонькам лесным. Кто будто сено козам даёт, кто воды. Вроде девочка какая-то вбежала, коз подоила и убежала. Вновь вбежала, подоила и убежала и ещё с десяток раз. И каждый раз то одёжа у неё другая, то косы по-разному заплетены. И кажется бате моему, что будто с каждым разом старше она. Подивился и уснул.
На утро всё во новой началось. Ворота заперты, вокруг тишина и только козы пыхтят. Молока напился, да и за работу принялся. Целый день трудился, как полагается. Навоз вычищал, шёрстку козам расчёсывал, да и всё остальное делал, чего там полагается. Я уж и не упомню сам, чего мне батя рассказывал.
Вечером опять видения такие начались. Мельтешат люди, будто огоньки лесные. А девочка та уже и вовсе не девочка. Женщина взрослая. Да что не миг, то старше она. Вот с ней уже и другая девочка бегает, помогает. Да также, каждый раз, моргнуть только успеешь, а она уже взрослеет.
И в третий день всё также произошло. Только вот уже и та, вторая девочка девочкой не была. Перед тем, как заснуть, старушкой преклонных лет батя её разглядел.
На четвёртое утро проснулся он от того, что собаки гавкают и петухи кричат. Глянул, а ворота в хлев распахнуты. Вышел не смело, ожидая, что кинутся на него местные, а они только здороваются. Да и хутор вроде другой совсем. Хаты другие, вокруг изгородь из камня.
– С окончанием повинности твоей. – вдруг обратился к бате какой-то старик.
– Спасибо. – отвечает батя. – Да разве ж это повинность, три дня за козами ухаживать. Скорее отдых. Так сладко, как в хлеву я давно не высыпался. Столько молока парного, как за эти три дня, я сроду не пил.
– Три дня? – усмехнулся старик. – Мне шестьдесят восемь годков. И когда я родился, ты уже в повинниках трудился у нас в хлеву.
– Да не выдумывай, старче. – засмеялся отец. – Не бывает так.
– Не бывать, то оно может и не бывает. Но, говорю, как оно есть. – похлопал старик папаню моего по плечу, вроде как с сочувствием и даже жалостью.
Побродил батя по хутору, подождал. Никто из местных к нему никаких вопросов не имеет. Некоторые только сочувственно головой качают. Удивился он, та потихонечку уйти решил. Всё подвоха ждал, что накинутся и к мерзавскому столбу привяжут. Но нет. Дела никому до бати не было.
Пошёл он к деревне своей пробираться, да с большим трудом дорогу отыскал. Будто лес за три дня так поменялся, что все тропы спутал. На силу, редких путников встречая и расспрашивая, выбрел к родной околице. Да вот только деревню свою с трудом узнал. Хаты совсем другие, огромные. Огороды вокруг разбиты. Народу тьма, хозяйство на каждом дворе такое богатое, что аж чуждо. И смотрят все на батю, как на чужака. В ком знакомого узрит, обрадуется. Да не долгая радость та. Не знакомый то. Лицом схож, а и говор иной, и имя, да и батю моего не признаёт.
Начал он людей про свою хату спрашивать, на месте которой дом огромный, а и не помнит никто, что до того дома там было. Лишь бабка одна сказала, что старая хата пустовала долго, после того как чёрная хворь по местам прогулялась. Ну а потом мальчишки в ней шалость затеяли и случайно подпалили.
Долго батя не мог понять, что вообще случилось такое. На тот хутор болотный вернулся. А там его радушно встретили, как своего. Ну, не то, чтоб хлебом и солью, но не погнали. И первым же вечером рыжая явилась.
– Ну? Что ж ты не дождался меня и убежал? Неужели разлюбил уже? – засмеялась рыжая.
– Нет. Не разлюбил. Просто, всё как-то странно стало. – отвечает батя. – Не смог я дом родной отыскать, будто лес поменялся и спрятал его за три дня.
– Ты ещё не понял? Это для тебя три дня жизни прошло. Для всех вокруг много больше ста раз зима прошла. За каждый твой день почти пятьдесят зим сменилось.
– Да не бывает так. – усмехнулся отец. – Шутишь ты. За столько времени ты бы давно состарилась и…
– А я и состарилась. Только ведьмы стареют медленно. – засмеялась рыжая. И только тогда батя понял, то не просто лес поменялся, а старше стал, как и все вокруг. Только тогда понял, что родители его уже давно умерли, да и все те, кого знал. Страшно ему стало. Так страшно, что на землю опустился. А рыжая над ним стоит и вроде не жаль ей его. Вроде ничего такого и не случилось.
– Как же так? За что мне это? – прошептал батя.
– А за то, что на воровство согласился. Могли тебя высечь, да пальцы переломать. Только вот, подельнику твоему не помогло, коль второй раз вернулся. Видать, собственные пальцы и задницу он дешевле оценил, чем козочку нашу. Вот и подумалось мне, что и тебе наука другая нужна. Плата за содеянное должна быть во сто крат выше, чем выгода от содеянного. – злым голосом произнесла рыжая и глазами жёлтыми сверкнула. Такими жёлтыми, как угли. А потом улыбнулась и добавила. – Звать меня Бажена. Коль хочешь ещё замуж меня взять, так я готова.
– Нет. – тихо ответил батя. – Не смогу я тебя замуж позвать. Думаю, сама знаешь от чего.
На хуторе этом мой батя жить остался. Местные и не против были. И всё-таки женился он. Женой его стала правнучка той девчушки, которая огоньком мельтешила по хлеву в первую ночь и взрослела. Оказалось, все, кто на хуторе жил, батю моего все эти годы видели. По-своему как-то, вроде образа бестелесного, но видели. Вот мамка моя в него и влюбилась ещё с тех лет, как только ходить научилась. А когда подросла, повинность отцовская и закончилась.
Но, несколько зим прошло, и уйти родители с хутора решили. А всё из-за рыжей. Хоть и возненавидел её батя мой, да как видел её, так будто сердце и останавливалось. Хоть и поклялся себе, что ненавидеть Бажену будет до конца дней своих, а всё едино, будто в при первой встречи столбенел и готов был замуж позвать.
Домн закончил рассказ и сбросив с плеча пожитки указал на копанки вдоль небольшого ручья. Лина огляделась. Кругом грязь и комья земли. Единственное место, где можно было присесть на сухое, небольшой шалаш из молодых сосен. Как назло, ещё и дождь собрался, а место это открытое, лес от дождя не защищает.
– Сказка это. – вдруг фыркнула девушка поёжившись. – Не бывает так, чтоб человек за три дня прожил полтора века. Законы физики, знаешь ли, не позволят. Даже система эфирной транспортировки, что позволяет сократить путь от нескольких световых лет до нескольких дней и то своё берёт. Проведёт человек в пути три дня, а состарится на семь лет и два месяца. Если бы не система обновления, то мало бы кто решался путешествовать. Время, понимаешь ли, не позволит себя обыграть так запросто. – Лина почувствовала себя очень умной. Ей льстило, что она своими знаниями разбила, как ей казалось, в пух и прах доводы из истории парня и объяснила, почему эта история неправдоподобна. На какое-то мгновение она оказалась вновь дома, в родной университете. И как лучшая среди лучших могла ответить на любой наводящий вопрос по теме. И это чувство напомнило, кем она является. Представителем высокой касты, с высоким рангом.
– Ну, у вас свои там законы, а у силы гнилой они свои. – равнодушно ответил Домн, не став спорить. Он просто принялся за работу. – Ты пока костёр разожги и поесть приготовь.
– Костёр? Поесть? Ты не заговариваешься? – надменно произнесла Лина.
Домн удивлённо посмотрел на девушку и пожал плечами. Он хотел что-то ответить, но, видать передумал. Взяв в руки лопату и спустившись в грязную яму, которая была по колено заполнена водой, парень начал ворочать комья грязи.
– То-то. – буркнула себе под нос Лина осознав, что немного перегнула. Но, признавать себя неправой пока не решилась.
Поёжившись от промозглого сырого ветра, какое-то время девушка пыталась согреться в шалаше, ругая себя за то, что согласилась пойти с Домном. С другой стороны, ей очень не хотелось оставаться одной в деревне. Всё из-за соседа. Того самого, с которым как-то ей посчастливилось встретиться взглядом выбегая без юбки из покосившегося дощатого туалета. Он то и дело заваливался в хату, якобы по делу, и очень странно смотрел на девушку. Ей казалось, что мужик догадывается о том, откуда она родом и попытается на этом нажиться. Например, выкрав её и продав в рабство. По рассказам Домна, необычные рабы ценятся. А Лина, по сравнению с местными аборигенами была уж очень необычной.
Помёрзнув ещё немного и дождавшись, когда Домн переберётся в другую яму, поодаль, девушка решилась собрать немного хвороста и всё-таки, приготовить еды. Войдя в лес она покрылась приятными мурашками. От огромных сосен веяло теплом. Кора некоторых старых деревьев была просто горячей. Густой лапник защищал от дождя и ветра. Единственное, что было неприятно, это полумрак. Свет сюда почти не проникал.
Осторожно ступая по лесному ковру девушка начала искать сухие ветви. Какие-то валялись прямо под ногами, другие можно было обломать с деревьев. Только вот все они были смолянистыми, липкими. Пачкать руки не очень то и хотелось.
Набрав охапку, как показалось девушке, идеальных дров, Лина решила возвращаться. Вот только она не знала куда. Кругом была чаща и понять в полумраке, в какой стороне был обратный путь, не получалось.
Можно было позвать Домна, но как знать, услышит ли он её. А вот крип, что обитал неподалёку, мог бы и услыхать. Девушку начал окутывать липкий страх.
– Я бродила не долго. Не больше двадцати земных минут. Значит выход к копанкам близко. – начала рассуждать девушка. В голову сразу пришли уроки ориентирования на лунном ландшафте.
Если вы заблудились, вам необходимо определить точку отчёта. После этого выберете направление и следуйте ему отрезок времени равный тому, за который вы пришли до точки отчёта. Если по истечению этого времени вы не нашли знакомые ориентиры, вернитесь к точке отчёта и выберете другое направление. Берегите кислородосодержащую смесь.
С кислородом в лесу проблем не было. Его тут напротив, было столько, что с непривычке могла закружиться голова. Примерно раз в пол часа огромные деревья разом выдыхали, издавая громкий присвист, и в эти моменты казалось, что воздух вовсе состоит лишь из кислорода.
Проблема была с выбором направления. На луне всё просто и понятно. Кратеры и барханы, каждый из которых настолько индивидуален, что его невозможно спутать с другим. А вот в полумраке чёрного леса всё гораздо сложнее. Множество одинаковых деревьев, прямого направления нет. Запутаться и заблудиться можно сделав всего пару шагов.
– И почему я не взяла с собой из дома навигатор? – стукнув рукой по стволу сосны и сильно ударив мизинец рявкнула Лина.
Той ночью, когда Денти позвал её на эту авантюру, она нарочно оставила навигатор в своей комнате с целью скрыть ночную прогулку. Лина сносно знала родной город, да и на Денти полагалась. Ей и в голову не могло прийти, что место прогулки будет немного дальше. Немного. На какие-то триста тысяч километров. А вот сейчас бы навигатор пригодился. Он бы запросто отсканировал местность, составил карту, да и с лёгкостью указал бы пройденный путь.
– Грибы. – Лина вдруг вспомнила бесполезную на первый взгляд науку от Домна. – Он что-то говорил про путеводные грибы. Они красные с одной стороны света, зелёные с другой.
Судорожно девушка принялась искать те самые грибы, что как правило, росли повсеместно, но были весьма крохотными. Ей было всё равно, какие из них указывают на юг, какие на север. Главное выбрать направление и придерживаться. И так, было решено идти по красным грибам.
Отчитывая время и прекращая отчёт на те моменты, когда приходилось вновь искать путеводные грибы, Лина проделал путь в двадцать минут своей средней скоростью. Всего на него ушло порядка часа. Из лесу выйти не удалось, да и напротив, чаща стала ещё менее проходимой. А значит нужно вернутся тем же путём.
– Хорошо, что хоть додумалась знаки оставлять. – прошептала девушка радуясь тому, что обратный путь к исходной точке не будет таким долгим.
Не вывели из леса и зелёные грибы. Напротив, этот маршрут привёл Лину прямиком в болото, по которому бродила какая-то тварь. Весьма крупная, покрытая густой шерстью, хотя может это были водоросли. С длинными руками, плотно усаженной в плечи огромной головой со здоровенными глазищами и ногами, больше напоминающими два бревна. Если бы Лина была дома, она бы подумала, что кто-то подшутил и просто облепил имитацией водорослей скафандр работника рудника.
Встреча с этой тварью ничего хорошего не предвещала, и девушка быстро смекнула, что в попытке убежать она только привлечёт её. Пригнувшись и осторожно отползая на безопасное расстояние, Лина решила спрятаться под поваленным деревом и переждать, пока существо, или кто бы оно не было, не уйдёт. Но, существо не торопилось уходить. Оно бродило по болоту и замеряло глубину длинной жердью.
Между тем и время не стояло на месте. Лесной полумрак начинал сгущаться и привычные глазам сумерки как-то слишком быстро превратились в непроглядную тьму. Во тьму, в которой Лина только и могла разглядеть светящиеся глаза блуждающей по болоту твари. И теперь уже трудно было представить, что лучше.
С одной стороны, девушка с нетерпением ждала, когда это существо уйдёт. Тогда она сможет выбраться из своего убежища и продолжить искать путь. Но, глаза существа теперь были единственным источником света в непроглядной тьме. Они светились подобно жёлтым углям и при каждом движении монстра оставляли за собой яркий шлейф. Пропадут они и Лина окажется в кромешной тьме даже без малейшего представления о том, в какой стороне болото.
Но, как всегда и происходит, надейся на лучшее, а худшее само явится. Существо радостно забулькало, явно отыскав то, зачем пришло, и быстро пошлёпало куда-то вглубь болота, удаляясь.
Что делать дальше? Сидеть в своём укрытии и ждать утра, или же пытаться отыскать путь в непроглядной тьме леса?
Лина пыталась вспомнить, что по такому случаю говорил Домн. А он говорил, что в любое время суток, в любое время года, даже если отправляешься в чащу всего на одно мгновение, нужно обязательно брать с собой фонарь. Потому как, самое страшное, что может неожиданно случиться, это глухая тьма. Аномалия, когда мир накрывает непроглядная темнота. Столь непроглядная, что даже свет в ней распространяется с трудом. И даже самый яркий фонарь, способный в обычной темноте осветить путь в тридцать шагов, даст света не более чем на вытянутую руку.
Но не сама по себе тьма эта страшна. Страшны те, кто живёт в ней. Кваки. Твари, выбирающиеся из-под земли и пожирающие любого, кто попадётся им на пути. Единственно, чего они боятся, это света. Даже самая тусклая свеча не подпустит квак и заставит их обойти стороной.
К несчастью Лины фонаря у неё с собой не оказалось. Но, к великому счастью, вокруг неё была простая темнота. Лес был наполнен звуками, а если присмотреться, и тусклым светом. Под лесным ковром светились путеводные грибы, в ветвях сосен резвились светящиеся насекомые. Если подумать, глаза даже могли привыкнуть и начать различать предметы.
Выбравшись из своего убежища и пригнувшись, разгребая лесной ковёр озябшими руками, девушка начала свой путь к изначальной точке, руководствуясь указаниям путеводных грибов. Хотя, от такой формулировки ей самой становилось смешно.
По всему телу пробегал озноб. Но, озноб был не от ночного холода, а температура действительно сильно опустилась, настолько, что от деревьев повалил пар. Лину трясло мелкой дрожью от страха.
Больше всего она боялась двух вещей, неизвестности и темноты. И вот, вокруг темнота, а в ней сто процентная, концентрированная неизвестность. Любой шорох, звук, будь то звук упавшей шишки или бурление в собственном животе, заставляли девушка вздрагивать и зажмуривать глаза.
Лина каждый раз сжималась в маленький, ничтожный комочек и сидела так на усыпанной хвоей земле пытаясь успокоиться. Она старалась думать о чём-то хорошем, радостном. Например, о празднике. О праздники Возрождения. Музыка, веселье, всевозможные удовольствия доступные её рангу, а может и те, что не доступны. Ну, например, капсула кристалла вызывающая оргазм.
Как бы сейчас ей хотелось услышать музыку, успокоиться, открыть глаза и увидать свет праздничной иллюминации. Оказаться в гуще событий и веселиться до тех пор, пока не рухнет без сил на мягкий диван.
Придавшись воспоминаниям Лине показалось, что она и правда слышит музыку. Мало того, она почувствовала запах еды. Такой вкусный запах, такой манящий, согревающий и, вызывающий бурление в животе.
– Вот что значит самовнушение. Хотя, может это галлюцинации от голода? – подумала Лина и открыла глаза.
Музыка не пропала. Напротив, она стала громче. А где-то впереди, за деревьями явно мелькали блики света.
Осторожно, подобно вору, девушка начала пробираться сквозь чащу, царапаясь об кусты и тихо ругаясь. С каждым её шагом запах еды становился сильнее, звуки музыки разбавились громким смехом и голосами. Впереди был какой-то праздник.
С трудом перебравшись через заросли малины, зацепившись за куст и резко рванув, порвав при этом платье, девушка вывалилась на залитую светом поляну. Всюду горели костры, были расстелены ковры и шкуры. Всюду были расставлены блюда с едой. Вокруг суетился народ.
– Ты чего? Опоздала? – раздался голос, заставивший Лину вздрогнуть. Она обернулась и увидала позади себя женщину с вплетёнными в волосы цветами. Казалось, эти цветы произрастают прямо из головы женщины и вплетаются в её причёску сами собой.
– Ты из новых? Из наших, или из ведающих? – улыбнулась женщина и заглянула в глаза Лине будто пытаясь что-то разглядеть. – Не пойму, необычная ты немного.
– Из ваших? – не смело произнесла девушка.
– Ого. Вот это зубки. Ровненькие, беленькие. Ведьма, из благородных? – вновь заулыбалась женщина и Лина невольно взглянула на её зубы. Как и у всех местных, зубы женщины были заострены конусом. Невольно Лина прикрыла рот ладонью, вспомнив, что Домн неоднократно говорил ей про её зубы. Могут они привлечь много внимания.
– Да ты чего? – засмеялась женщина. – Тут можно не прятаться даже таким как ты.
– Как я? – не понимая о чём толкует незнакомка переспросила Лина.
