скачать книгу бесплатно
Через десять минут мы только добрались до шоссе. Я никогда еще не ездила на велосипеде по шоссе. Это необъяснимое чувство свободы от скорости и открытого пространства. Мимо пролетали машины, каждый раз обдавая нас ветром и теплом, заставляя крепко держаться за руль. По шоссе мы ехали друг за другом, и поэтому молча, да и шум оживленной дороги не особо настраивал на разговоры. На улице уже включили фонари, и я испугалась, что домой мы вернемся совсем не скоро. Но предложить окончить наше путешествие и повернуть обратно не решалась. Меня всегда берет бравада в компании мальчиков. Я боюсь показаться им ноющей девочкой, которой не под силу с ними общаться. Да и самой не хотелось, чтобы этот день заканчивался. Даже не верится, что не хотелось ехать.
Спустя какое-то время, когда я уже заволновалась, Макс помахал мне рукой на поворот. На табличке было написано: «дер. Ведьма».
– Ух ты. Вот это название.
– Да. Деревню неспроста так назвали. Тут живет настоящая ведьма. Ну, по-крайней мере, так думают несколько человек.
Я смеюсь, но меня почему-то передергивает от озноба. Такое ощущение, что кто-то дышит мне прямо в затылок.
– С чего ты это взял? Сказок начитался?
– А вот и не сказок. – Макс протягивает мне два листа.– Случайно наткнулся в интернете, оказалось совсем рядом с нами.
– Послушай, – я пробежалась взглядом по помятым бумажкам, в которых говорилось о каких-то странных происшествиях, странных звуках и непонятных шарах, которые летают в деревне по ночам. – Все это, конечно, здорово, но уже поздно, пора возвращаться. Если хочешь, проедим сюда завтра или послезавтра.
– Струхнула, да? – Он пододвигается ко мне и, наклонившись, заглядывает в глаза. – Мы сюда долго ехали не для того, чтобы сдаться у самих ворот! – И только сейчас, когда он в очередной раз убрал челку, я заметила, насколько красивы его глаза. Таких глубоких и огромных синих глаз я не видела ни у кого. Мне даже показалось, что раньше они были другого цвета, более светлые. В остальном черты его лица не имеют ничего примечательного. Он смотрит на меня в надежде, что я поддержу его приключенческий дух, и честно, сейчас я готова идти с ним хоть к самой этой ведьме. Тем более, вдвоем не так уж и страшно.
– Ты мне ничего не сказал, просто позвал покататься, я и понятия не имела, что мы охотимся на ведьм! – выпаливаю я. – Ты и правда веришь в это? – я стараюсь говорить скептически и для убеждения помогать себе мимикой, хотя сама всегда верю во все эти вещи всегда и сразу.
Мне не хватает сказки в жизни, не хватает адреналина, поэтому, когда мои будни наполняются чем-то необъяснимым, это делает меня самой счастливой на свете.
Я мельком кидаю взгляд на часы – уже полдесятого. Мама, наверное, уже беспокоится, а домой ехать еще полчаса, как минимум. Но я не хочу показаться занудой. И так выставила себя не в лучшем свете. Тем более, подводить людей я не люблю. Мы и вправду ехали сюда слишком долго, чтобы в самом конце развернуться, и так и не узнать, есть ли там что-нибудь стоящее.
Глава седьмая
– Ты – супер! – Делает мне комплимент Макс, и я вся горю изнутри. Мне еще не говорили таких слов. Я и вправду начинаю себя ощущать супер. И теперь хочется лезть везде вперед, чтобы доказать: я «свой парень».
–Знаешь, – продолжает Макс, – мне нравится с тобой дружить. С пацанами я бы никогда не поехал сюда, они бы засмеяли меня. А тебе я могу доверить такие вещи. Ты ведь не разболтаешь?
– Я? А кому, по-твоему, я должна разбалтывать? Ты видел меня хоть с кем-нибудь?
– Хм. Странно. Я думал, ты общаешься с девчонками тоже. Они про тебя много что говорят.
Мне не терпится спросить, что же они говорят про меня, но мне также хочется оставаться крутой, оставаться «супер», а это значит, что мне все равно, что про меня говорят.
– Тебе не интересно, что именно говорят про тебя?
Я безразлично пожимаю плечами, и Макс одобрительно смеется.
Черт, что же про меня рассказывают???? Но одно то, что мое имя знают одноклассники, мне уже льстит. В прошлой школе я была просто невидимкой. Не думаю, что они даже заметили мой уход.
Мы, сбавив скорость, подъезжаем к старому разваленному забору. Во дворе трава нам по шею, и старый покосившийся дом. Некоторые окна разбиты, но ничего кроме темноты они не открывают. Другие покрыты большим слоем грязи и пыли.
– Что дальше? – скривив рот, произношу я.
– Как что дальше? Полезли!
– Мы не можем. Это чей-то дом.
– Посмотри внимательно: если бы это был чей-то дом, за ним бы ухаживали. И тропинка от ворот до дома не заросла бы так.
Мы слазим с велосипедов, и потихоньку отворяем как назло скрипучую калитку. Вот это приключение! В груди от волнения и избытка адреналина бешено колотится сердце. Трава впитала запах прошедшего лета, а земля все еще помнит солнце. И только изредка встречающиеся пожухлые стебли напоминают о том, что уже осень. Сегодня наверняка что-то должно произойти, я уверенна, что этот вечер я буду помнить всегда.
Макс берет мою руку, и я уже не помню ни о какой ведьме. Мне совсем не страшно, и совершенно все равно, что дома прилетит под первое число.
Тут он замирает и говорит:
– Бежим, бежим, бежим!
Я разворачиваюсь и бегу что есть сил, хватаю велосипед, и мы уже вдвоем вовсю крутим педали, две минуты – и мы на шоссе.
– Что… Что ты там видел? – задыхаясь от смеха и физического усилия, едва выговариваю я.
– Послушай, я не хочу говорить об этом. Да ты и не поверишь.
– Почему же не поверю, поверю. Макс, что там было? – я уже не на шутку взволнована. – Иначе я напридумываю гораздо больше и хуже и спать не буду еще полгода как минимум.
О, Боже, я никак не переведу дух.
– Там. Там. Я не знаю. Была тень. Потом отворилась дверь дома. Я не ожидал, что там кто-то есть. Где ты была? О чем думала? Куда смотрела? – Он не на шутку взволнован, и даже мои смешки не заставляют его губы хотя бы дрогнуть в улыбке. – Зря я тебя туда потащил, тоже мне, нашел, с чем играть.
– Брось ты. Я ничего не видела, да и потом, ничего не случилось.
Он смотрит на мои растрепанные волосы, и тихо произносит:
– Случилось. Где твоя кепка? Ты ведь была в кепке, в красной? – Он с ужасом в глазах смотрит на меня, и я понимаю, что пришло время волноваться и мне. – Понимаешь? Это твоя личная вещь, – Макс продолжает шептать, чем окончательно сбивает меня с толку, – и теперь она может сделать с тобой что угодно!
В животе у меня закрутило, но я не хочу выдавать страх.
Я опускаю взгляд на землю. Он поймал меня. Мне действительно было все равно где мы. Мне было так приятно, что он держал меня за руку. Я забыла, где я и зачем я там. Тоже мне, решила, что такая как я может на что-то надеяться.
– Ладно, поехали домой, – бормочу я и начинаю медленно крутить педали. Ноги уже ноют, и я хочу скорее попасть домой.
– Мы просто обязаны приехать сюда еще раз. Сейчас слишком темно. Я ничего не разглядел. Но там кто-то был. Может, мне показалось, и твоя кепка просто упала. Мы приедем и заберем ее. – Макс говорил скорее с собой, чем со мной. Но мне это нравилось. Меня переполняло чувство спокойствия, которое ощущаешь только с близким другом. – Кто может жить в такой развалюхе?
Я усмехнулась его бормотанию. Он и вправду напугался. Но и я тоже. Ведь речь идет обо мне, кто бы там ни жил, у него моя вещь. И мне от этого не по себе.
У нас появился небольшой секрет. Только мой и Макса. И это только начало, я уверенна.
Вечером, когда я вернулась домой, на удивление никто ничего не сказал. Мама с папой были слишком увлечены просмотром очередного сериала 24 про суперагента и интриги власти, чтобы заметить, что на улице уже давно стемнело. Я поспешно поднялась к себе на второй этаж, чтобы до самой ночи делиться с дневником недавними событиями. А потом еще час искать в интернете оберег от ведьм. И, заказав в магазине эзотерики смоляной крестик, я успокоилась и легла спать.
Глава восьмая
Следующим утром я просыпаюсь с давящим чувством, что случилось что-то необычное. Утро какое-то другое, словно наполненное смыслом. Мне не терпится увидеть Макса и все обсудить с ним, поэтому я наспех глотаю тост с ореховой пастой и джемом – привычка, привезенная из поездок к аргентинским дедушке и бабушке – и выскакиваю на улицу.
И тут меня ждет сюрприз. Наш незначительный садик вокруг дома весь покрыт снегом. Но еще вчера вечером я прекрасно чувствовала себя в одной только кофте! Не могу поверить своим глазам. В нос шибает холодный воздух, и будит меня похлеще любой самой кофеиновой чашки кофе.
Я возвращаюсь домой и одеваю куртку, и, подумав с полсекунды, еще и шапку. Вообще я люблю любую смену сезона. Люблю первый снег, когда все дышит свежестью и говорит о скорых переменах. Люблю шелест листвы под ногами, которая увядая, дарит ароматы ушедшего лета. Но сегодня почему-то мне грустно. Словно я теряю что-то. Мне кажется, что вместе с этой теплой осенью уходит и мое детство, и мои детские мечты. И вчерашний вечер. И вдруг я уже не ощущаю себя подругой Макса. Словно с хорошей погодой закончилась и наша дружба, и наше приключение.
В таком меланхоличном настроении добредаю до школьных ворот. Ворота пикают, и я вхожу внутрь. Школа живет своей обычной жизнью – девочки, скучковавшись обсуждают мальчиков, мальчики обсуждают новейшие модели сотовых телефонов. В нашей школе, если твой сотовый отстал на полсезона, это считается смертельным грехом. И все пытаются перещеголять друг друга новейшими гаджетами. Я усмехаюсь про себя их ограниченностью, и радуюсь тому, что мне доступно гораздо больше – у меня есть тайна.
– Эй, Анна!
Соня Коганович, длинноволосая блондинка, которая косится на меня вот уже недель пять, подзывает меня. Иногда, как вот сегодня, когда у нее распущенные волосы, мне кажется, что ее не стригли с самого рождения. И не расчёсывали тоже. Но это она просто следует тренду «только с постели», который явно придумали ленивые люди.
– Соня, привет, – говорю я спокойным голосом, как будто каждый день с ней здороваюсь.
Вообще меня, конечно, беспокоит, что кроме Макса я ни с кем не общаюсь. Но, по правде говоря, мне этого общения уже не очень-то и хотелось.
Соня смеряет мою одежду оценивающим взглядом и довольная тем, что суммарная стоимость моего костюма раз в пятьсот меньше стоимости одного только ремня от ее сумки, она произносит:
– Я слышала, вы славно поохотились на ведьму, – Соня издала гадкий смешок. – Извини. Но Макс всем растрезвонил еще вчера по телефону. Говорит, ты не на шутку испугалась. Как мило. Ты такая наивная. Он всех девочек водит туда, чтобы проверить их на «вшивость» – Она легким движением, которого мне и во век не добиться, поправляет свои длиннющие патлы. – Просто хотела тебя по-дружески предупредить. Эй, ты куда, дурочка? – Кричит она мне уже в след.
Я бегу обратно к воротам, ничего уже не видя от пелены проступивших слез.
– Да стой ты!
Меньше всего мне хочется, чтобы она меня видела в таком виде: униженную, обиженную, да еще и с распухшим носом и красными глазами. Поэтому я по-детсадовски отворачиваюсь от нее и пищу неровным голосом:
– Оставь меня в покое, пожалуйста. Все в порядке.
– Да уж, вижу. Ты с ним поосторожнее. Ну ладно, ладно. – Принялась она успокаивать меня. Не реви. Ничего страшного в этом нет. А давай распустим слухи, будто он сам обделался вчера от страха. Это будет достойный ответ. Ведь так и было? Я помню, когда он мне показывал этот дом, я обхохоталась над ним. Ну, ничего, ты просто еще не выросла, так ведь?
Я тут же вытираю слезы рукавом куртки. А ведь она права. За себя надо постоять. Жаль только идея не моя. Только до сих пор не верится, что он только притворялся моим другом, чтобы так посмеяться. А я, наивная, поверила в дружбу.
– Ты мне поможешь? – ненавидя себя, я с надеждой жалобно смотрю на особу, которой не очень-то доверяю. Но это мой единственный вариант, если только я не хочу стать изгоем и тихонько просидеть на последней парте до самого выпускного.
– С превеликим удовольствием, у меня к Максу давний счет. – О боже, она не только выглядит как актриса, но и говорит так же. – Идем, я уже знаю, как это сделать.
Мы, хохоча, вваливаемся в школу, и подходим к группе таких же рафинированных девочек в платьицах от именитых дизайнеров. Они с нескрываемым интересом смотрят на нас.
– Привет, – дружный хор здоровается со мной, и мне уже намного-намного лучше.
– И что такого веселого? – спрашивает меня Аманда Брайт.
– Она, как и ты из «смешанной» семьи: мама украинка, папа американец. – Шепчет мне Соня, пока мы не дошли до девочек, – Только ее родители давно развелись, но до сих пор продолжают войны по разделу не только имущества, но и единственной избалованной до предела дочки.
– Ребята, вы не поверите, что мне рассказала Анна. – Соня смотрит на меня и я, одобряюще кивнув, опускаю глаза. Если он так со мной, то и я не буду церемониться.
Через пять минут все наперебой охали и ахали, и звонили по телефону, взахлеб рассказывая подругам и друзьям о том, что Макс наделал в штаны, подумав, что ведьма его сварит в котле. Надо сказать, занятие увлекательное и затягивающее – распускать сплетни. И к концу дня я уже сама свято верила, что все так и было. Что я стояла у ворот и хохотала, наблюдая, как он бежит, сверкая пятками. А над Максом потешался весь класс. Это было и весело и унизительно одновременно. Особенно учитывая, что он в свою защиту не сказал ни слова, за исключением упрека сквозь зубы, мол, что я обещала… Весь день время от времени он поглядывал в мою сторону, явно ища моего взгляда. Вот так-то. Получи фашист гранату. Теперь у меня есть подруги, которые постоят за меня. Больше никаких мальчиков! Я не позволю никому надо мной усмехаться! Надо же…Он казался таким открытым, таким милым, таким естественным. Пожалуй, я бы дала ему «Оскара» за блестяще исполненную роль.
Уже два дня я сидела рядом с Соней. Со мной здоровался весь класс, и хлопал меня по плечу или дружески подставлял «пять» для моего ответного удара. Ну, практически весь. Парни как-то сторонились меня, да это и понятно. Зато девочки, чуть не дрались за возможность сидеть рядом со мной. А вечером я собиралась идти к Соне в гости. Вместе с Амандой. Вот оно как – быть популярной.
– Пойми меня правильно, Анна, – говорит Соня, подпиливая свой наращенный ноготок. – Все здорово, тебя все любят. Макса мы унизили ниже некуда, – она обменивается триумфальным взглядом с нами всеми, и мы, словно стадо зомби, улыбаемся в ответ. – Но чтобы быть вместе с нами, сидеть с нами, ты должна измениться. Иначе это портит мой имидж. – Она делает широкий жест, обводя меня всю пилочкой. И глубоко вздыхает. – Что, у тебя ничего другого из тряпья нет? Папа у тебя, вроде как, зарабатывает неплохо?
Что правда, то правда. Папа зарабатывает неплохо. Но это не значит, что я вижу эти деньги. Нет, конечно, мы часто ездим отдыхать в дорогие курорты, ходим в рестораны. Но одежда и все остальное у меня, как и у всех других девочек из моей старой школы. И меня никогда особо не удручал мой внешний вид. По крайней мере, до тех пор, пока я не увидела, как одеты мои одноклассницы. Мама тоже не позволяет себе дизайнерскую одежду и сумки. Моя одежда не самая дешевая, всегда качественная. Типа «Реймы», в которой гуляет вся малышня. И я. Это надежная одежда, призванная прослужить мне правдой и неправдой лет десять, ну или пока из нее не будут торчать мои локти и колени.
Я опускаю голову, подергивая безымянное платьице.
– Мои родители не поймут, если я попрошу их купить что-то очень дорогое.
– Ну не важно, у меня тряпья полные шкафы. Я даже уже не помню, что там есть. Сегодня мы тебя оденем. Ты вроде не сильно толще меня. Придется похудеть. Это ведь не проблема? – Соня вместе с Амандой смотрят на меня взглядом врача, у которого наготове огромный шпритц, и хлопают накладными ресницами. Родители меня убьют, если я налеплю такие же – все, что мне приходит в голову в этот момент.
– Нет, не проблема, – неуверенно отвечаю я. Мне всегда казалось, что я чуть не гремлю костями, когда хожу. Но, со стороны, наверное, виднее. Худеть я, конечно, не хочу. Но и терять только что обретенных подруг тоже. В конце концов, слава требует жертв.
Глава девятая
– Мама, приготовь нам напитки и фрукты, – командует Соня с порога, чем меня абсолютно потрясает.
– Я вижу, у нас новая гостья, – говорит ее мама в ответ на мое робкое приветствие.
На ней одет спортивный костюм La Coste и какие-то безумные леопардовые тапочки с лисьими хвостами.
– Я Анна.
– Мам, не лезь, ладно? – грубит моя новая подруга, и закатывает глаза.
– Ладно, ладно, убегаю. Сейчас все принесу вам.
Мама Сони удаляется на кухню, и мне становится ее жаль настолько, что я готова следовать за ней, приговаривая, что ее дочь вовсе не это имела ввиду.
Поднявшись на третий этаж, я попадаю в сказку. Огромная розовая комната поражает своим размером и интерьером. Посередине стоит массивная резная кровать с розовым балдахином. В углу я замечаю зеркало, по периметру которого горят лампы. Совсем как у артистов театра. На столе под ним стоит открытая шкатулка, нашпигованная косметикой именитых марок. С десяток помад и блесков Диор, Ланком, Клиник; тушь, тени, тональные крема… Вот почему она всегда выглядит словно ее фотошопом обработали. Я с завистью смотрю на все это богатство.
Помню, неделю назад намазалась маминой тушью Лореаль. Она оказалась водостойкой и еще пару дней оставляла пятна у меня под глазами.
– Подойди-ка сюда, – сказала тогда мама.
– Что такое? – я подхожу и опускаю глаза. Как говорят: «на воре и шапка горит».
– Немедленно иди в ванну и смой это. Позорище, в пятнадцать лет мазюкать лицо. Вот будешь старая как я, придется мазаться, чтобы людей на улице не распугать. А сейчас, дурында, наслаждайся своей красотой, не так долго это время длится…– Мама явно была не в духе тогда, или заметила у себя морщинку где-нибудь в непотребном месте.
Но факта это не меняет: в то время, как Соне мама САМА покупает дорогущую косметику, а мне втихушку приходится пользоваться Руби Роуз, купленной на скопленные деньги (найденные в непотребном месте монеты и забытые в зимних вещах десятирублевые бумажки).
Соня замечает мой взгляд удава, и говорит:
– Хочешь, подарю тебе что-нибудь. Все равно всем этим не пользуюсь.
Я ошеломленно смотрю на нее.
– Эта косметика очень дорогая.
Соня хмыкает и пожимает плечами:
– В общем, хочешь, бери, не хочешь – не надо.
Кто меня вообще за язык тянул. Надо было сразу сказать: «Как здорово, спасибо. Я возьму вот эту диоровскую тушь» и сделать реверанс.
Но не проходит и секунды, как я забываю о сундуке с сокровищами, и замираю в еще большем шоке. Соня открывает раздвижные дверки и моему и так уже затуманенному взору предстает то, что она называет «гардеробная». Три ряда вешалок плотно утрамбованных платьев, пиджаков, кардиганов и домашней одежды, которую на ее месте, я бы одевала только по праздникам. От замеченных лейблов мои глаза постепенно полезли на лоб. У стены стояли коробки с надписями вроде Миу-Миу, Джимми Чу, Шанель…
