скачать книгу бесплатно
Проснувшись на следующий день рано утром, я быстренько умылась, одела новое красивое домашнее платье с огромными ажурными карманами, нанесла легкий макияж, чуть ли не бегом направилась на кухню. Там со всей душой и верой в счастливое будущее я приготовила две чашечки кофе, поставила их на поднос вместе с вазочкой конфет и направилась в библиотеку. Не знаю, что приключилось со мной за ночь, но я решила не обижаться и… попробовать. Всё таки не каждый день предлагают стать принцессой, женой и совладелицей целой планеты… Но в библиотеке было пусто. На часах – 5 утра, а Викторио уже нет. Что, впрочем, не удивительно. Попробуй одновременно и спать, и усваивать информацию из книг. Может тоже попробовать пока никого в замке нет? Досплю часа 2, одной пить кофе всё равно никакого желания нет. И я решилась. Открыла «умную» полку – спальню по соседству от той, что облюбовал хозяин дома, и уснула. Выбрать что-то специальное я ещё не могла, поэтому положилась на волю случая. И мгновенно провалилась – благо, что не в полку и сны захватили всю меня.
Глава 4. Обучающий сон и заряд «бодрости»
после него
Впервые в жизни я прочувствовала, каково это, когда у тебя раздвоение личности… Одной мне снилось, что мы беседуем с Викторио и в какой-то момент я совершенно запуталась, сон это или уже реальность.
– Ты для меня ничего не значишь. Зачем ты в моём доме? Спасибо, что вернула телефон. Но злоупотреблять гостеприимством – это дурной тон. Ты не знала?
– Я не планировала тут задерживаться, – начала оправдываться я. – Я ехала сюда в командировку, – но была остановлена лаконичным взмахом руки.
– Все вы с других планет такие, – только переночевать, только осмотреться, только выпить чашечку чая. А потом не выгонишь. Уходи. Немедленно. Я позвоню, когда захочу, чтобы ты вернулась.
Вторая я в это время читала один из тридцати четырех «Диалогов», изложенных Платоном. И если честно, не знаю, что было предпочтительнее… Мир идей, где подобное не подобно даже самому себе… Где целое если имеет части, то уже не может считаться таковым. А если не имеет, то, следовательно, лишено начала и конца, формы, постоянно движется и всегда находится в разном месте… Пытаясь следить за мыслью рассуждающих мудрецов и про себя отвечая на вопросы, возникающие по ходу диалога мыслителей древности, я лишь ещё больше запуталась, так как знание было представлено не в привычном готовом виде, а преподносилось в проблемном ключе, анализировались все варианты того или иного понимания мира. Голова кипела словно суп, который варят уже часа как 4, и вода в нём уже вот-вот выкипит окончательно…
Я резко проснулась. Сердце жгло от обиды и необоснованных обвинений хозяина замка, пусть и предъявленных во сне, но таких реалистичных. Голова болела, и сейчас воспринимать что-либо новое я была просто не в состоянии. Поэтому решила приняться за уборку в доме. Магичить мне не удалось и чуда в виде скоростного порядка не произошло. Но сейчас я была только рада труду физическому. Отыскала в какой-то кладовке обычную новую швабру и решила начать с мытья пола в библиотеке, с её второго этажа.
Я всегда любила попеть во время мытья полов, поэтому, словно оперная певица, на всю библиотеку исполнила арию «Что вижу – то пою»:
«Книжек всех здесь не счесть,
даже негде присесть,
если только поспать,
не переставая читать».
Перевела дыхание. Пела с душой, громко, ноты брала и высокие и низкие. Теперь припев:
«Викторио – орио – рио – вио,
Любовь сердце моё захватила – ила,
Кэялинда – линда – да,
Буду рядом с тобой всегда!»
– Браво! – раздались овации где-то там внизу.
Свесилась через перила второго этажа, а там – поклонник моего пения с букетом цветов.
– Жаль, что я не Викторио, Кэялинда, – прокричал он. – Но это не удержит меня от комплиментов. Вы бесподобны. Голос ангела, внешность принцессы, образование истинного ученого, примите моё восхищение, – и с поклоном протянул мне цветы. Затем подумал… И кинул их прицельно мне в руки, а я поймала.
– Понилион, – смеясь, сказал он. – Позвольте предложить Вам дружбу.
Спустившись вниз, в одной руке я держала швабру, а в другой – цветы. В уже приближенном варианте я увидела этакого пончика в шоколадной глазури. Сейчас поясню, почему он показался мне именно таким. Низенький, пухленький, с черными кудряшками на голове, но невероятно харизматичный, улыбчивый, с ямочками на щеках и пронзительно изумрудными глазами.
В любой другой ситуации я могла бы подумать о нём всё, что угодно, начиная от мысли «Бег-бег каждый день» и заканчивая «Какие милые кудри, или это парик?». Но сейчас он мне казался самым восхитительным, милым и неравнодушным к искусству – не пончик, а изумрудик.
– Для друзей просто Кэя, – с улыбкой представилась я.
– Пон, – исключительно для Вас, – он выхватил цветы из моих рук, неизвестно откуда взял вазу. Не успела моргнуть – и вот я уже в мягком кресле пью ароматный кофе с пенкой, а на столике рядом со мной – торт «Дамские пальчики». Мой любимый! Чудо, а не мужчина. И ничего, что рост низенький, – подумала я, запихивая в рот прототип дамского пальца в креме. Фуу! О чем это я? Кстати, «пальчик» в длину был сантиметров 20, завернут в белоснежную шубку крема – сладко и нежно, только вот чего-то не хватает… Вишенки!
– Кэя, я не случайно в этом доме, – начал он. – Как думаете, кто я?
– Повар! – не раздумывая объявила я. – Притом – самый лучший на планете, – смутилась под его взглядом. Похоже, я слишком активно облизывала уголки губ – кусочка торта словно и не бывало.
– Готов им стать, – слегка хрипло ответил он и одним махов опустошил свою кружку с кофе. – Но лишь для Вас. Давайте это будет нашей маленькой тайной, – а затем добавил, – секретом номер 1.
– А их будет много? – завороженно спросила я.
– Это неизбежно, – со вздохом ответил он. – Но прежде – я должен завоевать Ваше доверие. И… протянул мне вишенку!
– Как Вы догадались, что мне её не хватает?! И где вообще взяли?!
– Всё ради друга. Вы для меня – словно любимая настольная книга. Как будто знаю Вас тысячу лет. Позвольте, я решу любую Вашу проблему. Чтобы Вы могли мне доверять как самой себе. Назовите самую сложную.
Я растерялась. Обычно с друзьями можно весело провести время, поесть пиццу, сходить в кино, но как что-то нужно, они порой заняты, а нагружать их своими проблемами я вообще не привыкла. Потому как у них своих забот хватало…
– Неужели у примы нет проблем? – неверяще спросил Понилион.
– Парочка имеется, – улыбнулась я. – Но не столь важных, поэтому благодарю. Одним своим предложением Вы уже меня к себе расположили.
– Спасибо, Кэя. В таком случае, полагаясь на отрывок услышанной мною песни, я просто дам Вам совет. Как друг. Немедленно уезжайте из этого дома. Что Вы знаете о Викторио?
– Крайне мало, – честно призналась я. – Лишь самую общую информацию.
– Поверьте, нормальные люди столько не живут, сколько ему лет. Но это ещё полбеды. За всю свою жизнь он только раз был влюблен и то – несколько сотен лет назад.
Я очень удивилась предмету нашего разговора, принявшему такой поворот. Но то ли из-за добродушной внешности, то ли из-за комплиментов, сдобренных цветами, я чувствовала, что доверяю Понилиону безгранично. Да и так хотелось с кем-нибудь поделиться происходящим.
– Пон, быть может я – та единственная для него, которую он столько ждал? И сколько ему лет?
– Тысяча, – просто ответил он.
– Сколько? – чуть не подскочила я с кресла. – Думала, лет сорок, ну сорок пять.
– Хорошо сохранился. Как бы ни хотелось Вас расстраивать, но вынужден отметить, что он не ждал Вас ни мгновения своей жизни. Тысяча лет. И даже если 1 женщина в год – это уже весомо. Но поверьте, их было больше.
Цифра просто пригвоздила к месту. Но и это было ещё не всё.
– Сейчас, даже встретив Вас, своим привычкам он не изменил. Слишком глубоко укоренились, видимо, – посмотрел на часы, – сегодня вторник, значит в эту минуту он с Вероникой. Три совместных часа утром, а потом нырнет с головой в работу. Будет не дозваться.
– Вы уверены? – понуро спросила я, отставив чашку с кофе и опустив плечи.
– Даже больше чем в том, что сейчас сижу напротив Вас, и мы пьём кофе – слишком это невероятно, как в сказке.
– Не знаю, специально или случайно, но Вы решили главную мою проблему на текущий момент. Я сомневалась, какое решение принять. Но теперь ответ очевиден, – поднялась. – Пойду за вещами. А я смогу уехать? Мне запрещалось покидать дом.
– У Вас в запасе ещё 20 минут. Столько он ещё будет занят.
– Вы прекрасно осведомлены, – стараясь не показаться расстроенной, подметила я.
– Такая работа. Но порой лучше отказаться от того, что не по душе. Вы не находите? Чтобы потом не было мучительно больно.
– Зачем Вы мне помогаете, Пон? – решилась, наконец, задать этот вопрос.
– Просто тоже люблю петь, когда мою пол. Правда, я уже лет сто не убирался.
– Тогда у Вас должно быть очень грязно.
– Полагаю, что так, – рассмеялся он в ответ на мои слова. – И столько же времени не пел. Тем приятнее было услышать Ваш мелодичный голос.
– Спасибо, – смущённо ответила я.
– А ещё захотелось, чтобы Вы были счастливы. Если Викторио постучит в Вашу дверь в течение ближайших 48 часов, – считайте, он влюблен и сделал свой выбор. Если же нет – радуйтесь, что не стали тысяча N-ой.
– Странно допустить, что он задумается о чувствах. Ведь сейчас Вы сами знаете, где он…
– Одно другому не мешает. А у Вас, дорогая моя, остается 15 минут.
– Вы не пойдете… со мной? – предложила я.
– Хотел бы. Но не могу. Тогда он быстро раскусит, кто его так подставил. Но ради друга не страшно было рискнуть, – он подмигнул мне и выставил за дверь библиотеки.
Я же побежала к себе. Благо комната была напротив. Взялась за ручку и вдалеке услышала голос Викторио.
– Кэялинда! – а как же 15 минут в запасе?
Документы, банковские карты и деньги всегда при мне. Привычка следователя. Всё должно быть наготове. А сумкой больше – сумкой меньше – в свете открывшихся обстоятельств не имеет значения. Рванула вниз. По пути скатилась с широкой перилины. Давно на неё глаз положила. Но было как-то неловко. Всё таки чуть замуж не вышла. Так что феерично покинув дом, с ветерком, так сказать, я уже минут через 5 добежала до телепортационной площадки. Отлично! Это, конечно, очень дорогое удовольствие, раз в десять дороже, чем весь замок с прилегающей территорией, но в эту минуту её наличие не могла не радовать. И уже в шаге от неё поняла главное: «Домой нельзя».
Глава 5. Побег из замка к другу
Перед глазами материализовался образ Даниана. Мы уже лет 6 не общались, но в школе были не разлей вода. Не знаю, почему в экстренную минуту подумала именно о нём… и очутилась на планете «Первая Леди». И в последний момент успела ухватить его за руку. Он, точнее уже мы, стояли на крыше высоченного дома и в его намерениях у меня уже не оставалось сомнений.
– Кэялинда, – шумно сглотнул он и прижался ко мне, хотя я головы на две была ниже него.
– Пойдём, – тихо сказала я и потянула его подальше от края. Благодаря Пону я спасла жизнь очень дорогого для меня человека. В меру странного, впрочем, как и все люди, но отзывчивого, рассудительного, гениального, малость некрасивого, но кто сказал, что «красота спасет мир?». А вот он уже не раз доказал, что знания – это и сила, и деньги, и карьера. О его жизни я слышала от общих друзей и, судя по чужим рассказам, всё у него должно было быть просто супер…
Даниан жил в том же доме, с крыши которого собрался прыгать – в огромном пентхаусе, в котором было всё, о чем только можно мечтать. Не знаю, что там у него приключилось в жизни, но если бы я жила в таком доме, мне бы и в голову не пришло расстаться со всем этим комфортом и великолепием. Как себя вести я не знала, поэтому решила – буду уверенной как у себя дома и настойчивой, чтобы понять причины, которые побудили Дана к столь фатальному поступку, чтобы иметь возможность ему помочь.
– Где кухня? – строго спросила я.
Он молча указал рукой куда-то вправо.
– Идем со мной, – уверенно скомандовала я.
Минут через десять непрерывных блужданий мы, точнее я, а он просто за компанию, нашла то, что искала – огромная столовая с белоснежным круглым столом с позолотой, такие же стулья по кругу, золотые жалюзи, вся техника словно с модного журнала, у меня такой ещё не было, но принцип работы я примерно представляла. Мы сели друг напротив друга, я взяла в руки столовый пульт, нажала кнопку и в чайник стала поступать вода, другую – и он стал закипать. Так… Холодильник – кнопкой открыла дверцу – да, еды много… Я уже со своего места вижу огромный шоколадный торт и копченые окорочка. Ради такого дела не сложно и подняться. Но стоило мне отодвинуть стул, как Дан аккуратно забрал пульт из моих рук, нажал какую-то комбинацию, и к холодильнику подъехала тележка с подносом, на неё тут же сгрузилось всё съедобное со второй полки, и она подъехала к нам.
В эту минуту я почувствовала себя обиженной. Почему? Да всё просто. Меня лишили возможности выбора. Это ведь такая приятная процедура, когда ты стоишь перед холодильником, в котором очень много еды и размышляешь: это я хочу, это не хочу, вот это съем прямо сейчас. Это как собственный домашний магазин, где огромный ассортимент, но всё уже оплачено и это всё – только то, что ты любишь. Но ввиду большого количества съестного за раз не представляется возможным всем объесться, если только закусать, поэтому ты такая главная и независимая делаешь выбор, которого меня сейчас лишили, сгрузив передо мной всё подряд… К слову, выбор в холодильнике и на столе – это не одно и то же…
Сделал глоток горячего чая и подавилась – сильно раскашлялась, а Дан заботливо похлопал меня по спине. Мой образ, сплетенный из злого негодования и уверенности рушился на глазах. Мы взглянули друг другу в глаза и шести лет, которых мы не виделись, как не бывало – мы расхохотались, и стена из неизвестности и скованности словно спала.
– Давай уже отчитывай меня, – заявил нагло Даниан.
– С чего ты взял, что я буду тебя ругать? Ты – свободная личность.
– Что? И это всё?? А как же – жизнь прекрасна, ты такой молодец, ты такой замечательный – тебе ещё жить и жить, – с негодованием посмотрел он на меня. – Прояви хоть каплю заботы к лучшему другу.
– Лучшему? – переспросила я. – Это было давно, пока мы учились в школе.
– Да, затем мы долго не общались, но ведь от этого не перестали быть друзьями.
– Я вообще о тебе ничего не знаю теперь, как и ты обо мне, – просто сказала я. – Так что дружба – это громко сказано.
– Я всё расскажу, а ты поделишься тем, чем занималась сама всё это время. Шесть лет – не шестьсот. Поверь, крупные победы и достижения можно описать за пять минут, а остальное – на усмотрение каждого.
– Для начала расскажи, что ты делал на крыше и почему чуть не прыгнул.
– Ну, нет, – торжественно объявил он. – Я начну с самого начала. Тебе придется выслушать всю историю целиком, чтобы лучше меня понять.
– Давай, начинай, – милостиво позволила я. И сделала ещё один глоток чая, на этот раз, к счастью, даже не подавившись.
– Когда мне было шесть лет…
– Стоп! – прервала я. – Мы же рассказываем друг другу про последние шесть лет, а не про жизнь с шести.
– Цыц! Кушай и слушай, – распорядился он.
– Когда мне было шесть лет, я влюбился. Моей первой любовью была физика.
– Просто чудесно, – вставила я.
– В 17 я окончил школу и поступил в академию Ученых. Сейчас мне 23, я уже кандидат физико-математических наук, с солидным счетом в банке, тремя машинами, пентхаусом и собственным домом.
– Пока всё вроде не плохо, – подтолкнула я друга к продолжению.
– Всё отлично, – подтвердил он. – За тем лишь исключением, что моей единственной любовью до сих пор является любовь первая. С одной стороны – это неплохо и полезно для карьеры, у нас полная взаимность, а с другой – она хоть и девушка, но не настоящая.
– Ты издеваешься? – воскликнула я и подскочила со своего места. – И это ты называешь проблемой?! Кому-то есть нечего! У других серьезные заболевания! Третьи на грани увольнения! А у тебя, видите ли, любовь к физике, взаимная!
– Зачем всё переворачивать вверх на голову, – буркнул он. – Это ещё не всё.
– Знаешь, – начала я, – за несколько минут, проведённых вместе, я поняла, в чём твоя проблема, – взяла в руки столовый пульт и выкинула его в окно. Похоже, мне не жить. – Ты с этим техническим прогрессом и большим состоянием уже вообще из ума выжил. Трудотерапия тебе в помощь. Помоешь денёк посуду собственными руками, сам нальешь воду в чайник и вскипятишь его, свет повключаешь не по хлопку, а ручками, пропылесосишь пол, роботопылесосу дашь отдохнуть.
– Почему я должен жить как в каменном веке?! – повысил он голос.
– Чтобы не оставалось глупых мыслей, присущих миру техническому, – припечатала я.
