скачать книгу бесплатно
– Влюбилась в меня.
Это неудивительно. Леха у нас обаятельный. Как Буратино.
– Симпатичная? – спросил папа с интересом.
Алешка кивнул, ковыряя вилкой котлету:
– Симпатичная. Только противная.
– Это как? – удивилась и огорчилась мама. И поставила перед ним кружку кипяченого молока. Алешка тут же передвинул ее папе. – Так не бывает. Симпатичная, но противная. Это еще почему?
– По имени, – объяснил Алешка, косясь на молоко. – Ее, знаешь, как зовут? Пенка!
– Ну и что? – удивился и папа. – Очень распространенное женское имя в Болгарии. В детстве, – тут глаза у папы стали задумчивыми и немного грустными, – когда я был юным пионером, то даже переписывался с одной болгарской девочкой. Тоже пионеркой. И ее звали, как сейчас помню…
– Овсянкой? – фыркнул Алешка.
– Вовсе нет, – обиделся папа за свое пионерское детство и за болгарскую девочку. – Ее звали очень красиво – Калинка.
– А меня, – сказала мама поспешно, – ты меня Малинкой называл. Два раза.
И тут они стали вспоминать свою молодость. Как они друг друга обзывали в юные годы.
Я-то внимательно слушал – мне интересно было, а Лешка стал потихоньку клевать носом. Все-таки устал он в дороге, далеко ведь страна Англия, даже дальше, чем страна Европа. И еще я подумал: что-то хитрит Алешка, зубы нам заговаривает. И не случайно он ничего нам пока не рассказал. Рассеял, как говорится, наше внимание. Отвлек его совсем в другую сторону.
– Калинка-малинка, – пробормотал Алешка над растерзанной котлетой. – Пенка. Овсянка. А у нас тоже, в нашей России, есть у девочек странные имена. Астя, например…
Мама приподняла его голову, чмокнула в лоб и сказала:
– Идите почивать, сэр.
Да, странный он какой-то вернулся. Что-то Алешка опять задумал…
Наутро мы снова собрались в нашей любимой комнате – на кухне.
Правда, мама сразу предупредила, чтобы мы не засиживались – она начинает подготовку новогоднего стола.
– Поели – и кыш! Только пусть Ленечка немного расскажет нам про Англию.
Алешка не стал ломаться.
– Англия, – начал он серьезно, – это такая страна. А Лондон – это…
– Такой город, – продолжил папа.
– Да, – удивился Алешка. – Откуда ты знаешь?
– По телевизору говорили. Два раза. Выучил.
– Не мешай, – сказала мама. – Продолжай, сыночек.
– Лондон, – продолжил Алешка, – он очень туманный. Но это не страшно – там везде фонари светят. По улицам ходят люди – леди и джентльмены. И все, между прочим, прекрасно говорят по-английски.
– Это все? – спросил папа. – Не густо. А как памятные места?
– У! Класс! Сначала нас всех поздравили, покормили английской кухней и повезли по памятным местам. Где Шерлок Холмс воевал. По порядку. Сначала по первой повести. «Знак четырех» называется.
– Очень интересно, – обрадовался папа. – И как же пролегал ваш путь?
– У! Прямо по книге! Сначала мы поехали к театру «Лицеум», прямо к третьей колонне. А потом прямо по Рочестер-роуд, по Винсент-сквер, по Воксхолл-бридж-роуд…
Папа вытаращил глаза. Я тоже обалдел. Алешка безошибочно произносил трудные английские названия и ни разу не сбился. Вот это память! Будто специально выучил.
А мама изо всех сил им гордилась.
– … Ну, потом – через Пемзу… Темзу. Это у них главная река. Как у нас Волга. Только покороче. Там в ней очень красиво отражались зажженные фонари…
– Утром? – уточнил папа. – Среди бела дня?
– Ну и что! – удивился Алешка. – Там же он, этот Лондон, такой туманный! Слушай дальше. Едем по Уолдсуэрт-роуд… – Опять без запинки. – Стокуэлл-плейс…
Папа тихонько встал, вышел и вернулся со знакомой книгой в руках. На ее обложке – лупа, зонтик, револьвер.
Папа остановился у Алешки за спиной, нашел нужную страницу и стал внимательно следить за Алешкиным рассказом.
– … А тут, мам, такой запутанный лабиринт узких, извилистых улиц – просто ужас. Мы даже чуть не заблудились.
Папа продолжил, водя пальцем по строкам:
– «Один из самых мрачных и подозрительных районов Лондона…»
– Точно! – Алешка даже подскочил: – Ты тоже там был? На этой… Коулд-харбор-лейн?
– Ну-ну, – подтолкнул его папа. – А дальше?
– На другой день нас повезли в эту… в Боскомскую долину.
– «Тайна Боскомской долины», – подсказал папа.
– Вот именно… Ну, сели в поезд, на Паддингтонском вокзале и поехали на самый Запад Англии. Вагончик такой клевый. Мягкие диванчики, сеточки для багажа, свежие газеты. За окном всякие ихние английские пейзажи… Едем, едем…
– И долго ехали? – папа опять заглянул в книгу.
– Почти пять часов. Через всю Англию, с самого Востока на самый Запад. Миновали прелестную Страудскую долину и широкий сверкающий Северн…
– А это что? – спросил папа. И улыбнулся.
– Офис такой. Стекло и пластик.
– Да? – У папы брови поднялись чуть ли не до макушки. – Надо же! А я, темный человек, всегда думал, что это река. Ну-ну, дальше.
– … И очутились мы в милом маленьком городке Россе. В гостинице Хирфорд Армз нам были оставлены комнаты.
– Ну, понятно, – усмехнулся папа. – Там вы пообедали английской кухней и переночевали в английских постелях. А утром пошли к Боскомскому омуту. «Это небольшое озеро, образованное разлившимся ручьем, который протекает по Боскомской долине». Тайну которой блестяще раскрыл Шерлок Холмс.
Алешка молча кивнул. И даже опять похвалил папу за хорошее знание истории и географии Англии.
– Ну, а потом, – небрежно завершил свой рассказ Алешка, – смотались в Девоншир. Графство такое. Там знаменитые болота, где бегала собака Баскервилей. Нам ее показали, она там в вольере сидит. Лает. И сэра Генри показали…
– Он тоже в вольере сидит? – спросил папа с интересом. – Лает?
– Нет. Он молча сидит в Баскервиль-холле. – Алешка сделал вид, что страшно устал. И от своего путешествия в Англию, и от своего впечатляющего рассказа. – Ну, потом вернулись в туманный Лондон. По Пем… по Темзе поплавали. Видали там лодку. А в ней трое джентльменов сидели, не считая собаки.
– Все? – спросил папа строгим голосом. – Или что-нибудь еще наврешь?
– Ничего он не наврал! – возмутилась мама. – Так красиво все рассказал! Особенно про прелестную Боскомскую долину. И про сэра Генри. Мне его даже жалко стало. Как он там в вольере сидит. И лает, бедный.
– Рассказал красиво, – согласился папа и положил на стол книгу «Записки о Шерлоке Холмсе». – И память у него прекрасная. Даже Коулд-харбор-лейн наизусть выучил, без запинки назвал. – Папа помолчал и спросил тоном следователя: – Признавайтесь, сэр Оболенский! Нам все известно!
Алешка рассмеялся. А мама сердито взглянула на папу. Но он ее не послушался и спросил:
– Ты был в Англии? Или нет?
Алешка нахмурился.
– Был… Но недолго. Дела срочные появились.
– Удрал? Почему?
– Щаз! – Алешка сбегал в нашу комнату и принес листок бумаги. – Вот! Смотри!
Это было то самое письмо, в котором девочка Астя отчаянно просила помощи у дяденьки Шерлока Холмса.
Вот какое получилось дело. В этом музее есть целая группа сотрудников, которая отвечает на письма, адресованные Шерлоку Холмсу. Обращаются к нему до сих пор за помощью, за советом. Сообщают о всяких загадочных происшествиях и нераскрытых преступлениях и просят помочь в их раскрытии. В этой группе работают литераторы и сотрудники полиции. И в некоторых случаях они принимают меры к расследованию.
Алешка сам, в свое время, обращался туда за советом. И получил его.
И вот, когда победителей конкурса знакомили с этой корреспонденцией, Алешка обратил внимание на отчаянное письмо российской девочки Асти. А он у нас так устроен, что не может пройти мимо человека, попавшего в беду. И Лешка сразу же забыл обо всех поездках и экскурсиях. Он хотел как можно скорее вернуться в Москву, найти эту смешную деревню Шнурки и разобраться по полной программе со всеми «преведеньями», которые пугают беззащитную девочку и ее старенького деда.
Такой вот он у нас… Ну и чтобы не огорчать родителей, наболтал про свои поездки по веселой Англии и туманному Лондону. Благо, что книги про Холмса он знал наизусть. Даже названия всяких харбор, лейн и плейс. Не говоря уже о стритах.
Когда Алешка нам все это объяснил, мама еще больше им загордилась.
– Правильно, Ленька, – сказала она. – Ты поступил как настоящий джентльмен. Нужно помочь даме. А в Англию еще сто раз съездишь.
Алешка обрадовался этой поддержке и тут же загрузил папу: а где эти самые Шнурки и на каком трамвае туда ехать?
Папа усмехнулся, посмотрел карту, полистал свои справочники и объявил:
– Нету на свете никаких Шнурков. Нигде.
– Как это нету? – возмутился Алешка. – Русским языком написано.
Папа вздохнул:
– Русским-то русским… Да уж больно по-турецки. «Памаги… Па паталку… Преведенья… Дедушька». Могла эта Астя и Шнурки также написать. Может, это вовсе и не Шнурки, а по ее орфографии какие-нибудь Лапти. Кстати, что за имя такое? Астя! Настя? Ася? Тася?
– Разберусь, – пообещал Алешка.
А я и не сомневаюсь. Разберется. Найдет эти Шнурки или Лапти, разыщет эту Асю или Тасю. Наведет порядок на чердаке. И опять какой-нибудь приз получит. От имени привидений, домовых и леших. И они его пригласят на свой ночной шабаш. Или как там его – разгуляй какой-нибудь.
Да, а Шнурки эти нашлись. После Нового года.
Глава II
Дед Мороз босиком
Первого января, после встречи Нового года, наша сонная мама мыла на кухне праздничную посуду, а наш сонный папа ей помогал – читал газету. А их сонные дети прислушивались за дверью. Всегда полезно заранее знать, что замышляют родители.
– Как они мне надоели! – сказала мама.
– Кто? – спросил папа. – Тарелки? Или чашки?
– Наши дети.
– А давай заведем их в дремучий лес и там оставим.
– Не выйдет, – вздохнула мама. – Они, как Мальчик-с-пальчик, будут бросать по дороге обертки от сникерсов. И голодать не будут, и не заблудятся.
Алешка тихонько хихикнул в кулак. Все ясно – родители советуются, как нам получше провести каникулы, чтобы с нами было поменьше хлопот.
– Ну, тогда давай их куда-нибудь отправим подальше, – предложил папа. – Отдадим их кому-нибудь на время. Поживем без них, соскучимся. И когда они вернутся, мы будем им рады. И снова их полюбим.
– Не знаю, – опять вздохнула мама и завернула кран. – Мы можем привыкнуть к спокойной жизни. К свободе и независимости.
– Ну и что? Разве плохо?
– Они вернутся, а мы их на порог не пустим.
– Оно бы неплохо, – вздохнул папа. – Но ведь они тогда в окно влезут. А впрочем…
Но тут его дети… ну, не в окошко влезли, конечно. Нормально в кухонную дверь вошли. Я в трусах, Алешка в пижаме.
И он тут же нырнул в холодильник. Вместе с пижамой. Одна попа в кухню торчала.
– Я, мам, – сказал Леха в кастрюлю с салатом, – так плохо спал, что даже хорошо проголодался.
У Лешки всегда так: из плохого получается хорошее. «Я, Дим, так плохо природоведение выучил, что хорошо два урока прогулял».
