скачать книгу бесплатно
– Нормальная, – бабулька беззвучно пошевелила губами, считая петли. – Только колбасу очень любит. Вареную, правда.
– Ладно, – решил Алешка. – Дальше пойдем. Поищем что-нибудь попроще.
– Ну и с богом, – сказала бабулька и принялась рассматривать свой безразмерный носок. – Эк я перестаралась. Ладно, пущай теперь чулок будет.
Чуть мы отошли подальше, Алешка хихикнул:
– Дим, спорим, когда обратно пойдем, у нее уже не чулок, а целые штаны получатся. Ну и Пеньки!
Около веселого синего домика с белыми резными наличниками мы снова остановились. Я постучал в окно. Из окна выглянула женщина и спросила, чего нам надо. Мы сказали.
– Да хоть даром берите, – сказала она и захлопнула окно.
Мы немного подождали. А потом много подождали. Женщина все не появлялась. Я опять постучал в окно.
Через некоторое время женщина все-таки выглянула:
– Чего вам?
– Молочка. Вы же обещали.
– Ой! – спохватилась она. – А я заснула. Чего вы смеетесь?
– Тетенька, – простодушно спросил Алешка, – вас не Милой зовут?
– С чего ты взял? – удивилась она и смачно зевнула. – Ирина я. Петровна. Давайте бидон-то. Прям вы какие-то сонные.
Я, правда, не очень уже верил, что эта Ирина Петровна в самом деле вынесет нам молока. Но все-таки вынесла. Отдала бидончик и спросила:
– А яблочек не надо?
– А почем? – спросил я.
– А как и молоко – даром. У нас яблок – тоже завались. – Она опять исчезла и вернулась с полным ведром громадных краснощеких яблок. – Только ведро потом занесите.
Мы поблагодарили ее и пошли к себе. А сзади опять раздался сочный зевок и лязгнули зубы. Алешка даже подскочил. И сказал:
– Не хватало нам еще козу Ваську встретить.
Когда мы вернулись, мама варила на ужин кашу, а дядя Федор и папа в два голоса мечтали:
– Эх! У меня такой карась сорвался, кило на два…
– Это у меня на два, твой на полтора тянул… Хороша бы жаренка была!.. Не то что каша… Завтра на утреннюю зорьку пойдем…
– Ага, утром знатный клев!
Мама слушала, улыбалась и помешивала варево ложкой. А наши великие рыболовы жадно принюхивались к аромату разварившейся гречневой каши.
Нас, конечно, похвалили за молоко и особенно за краснощекие яблоки, которые пришлись очень кстати.
Мы поужинали гречневой кашей, напились молока. А дядя Федор молоко пить не стал и опять полез под капот нашей малышки.
– Тута работы, братцы, на два дня, – «обрадовал» он нас, позвенев инструментами.
А папа в ответ заливисто, как Ирина Петровна, зевнул. И даже зубами лязгнул. И объяснил:
– Это от свежего воздуха.
Тут и мама подключилась и объяснила по-своему:
– Это у меня от готовки и от посуды. До зевоты надоели.
Мы с Лешкой в это время отошли в ближайшие кустики, и он мне сказал:
– Здорово. Они все сейчас уснут, а мы с тобой будем наблюдать за монастырем, что там за свет такой? И кто там по ночам бродит? – И он зевнул почище дяди Федора.
Я согласился и тоже зевнул.
Мы забрались в палатку, где уже вовсю спала мама, уставшая от посуды, хорошенько укутались в одеяла и через две минуты совершенно забыли про таинственный свет в монастыре…
Глава IV
ЧЕРНЫЙ МОНАХ
Утром меня разбудили звон инструментов и ворчание дяди Федора под капотом, пение птиц и мамин голос:
– Давно я так хорошо не спала. Прямо как в детстве.
А папа ей ответил:
– И я здорово выспался. Даже весь вчерашний день забыл. Мы очень много рыбы наловили?
Мама помолчала, вспоминая, и ответила:
– Очень. Две бочки.
– А где они?
– Не помню.
Тут дядя Федор отозвался от машины:
– Будет вам. Вы прямо как эти водилы с фуры, ничего не помните. Никакой рыбы мы не наловили. Все еще впереди.
– Правильно, – сказал папа. – Пошли?
Я выглянул из палатки. И успел заметить, как за кустами движутся к пруду два длинных удилища, и услышал теряющийся вдали голос дяди Федора:
– Не, Саныч, мы сейчас этих карасей тыщу штук на завтрак наловим.
– Не, – ответил далекий папин голос. – Так много не надо, нам столько не съесть. Сотню-две – и хватит.
– Годится, – согласился дядя Федор. – А что не съедим, то на запчасти сменяем.
Я разбудил Лешку, и мы выбрались из палатки.
Кругом было здорово. Над головой – чистое небо и в нем мелькают ласточки. В траве блестит роса такими радужными капельками. В деревне лают собаки, звенят ведра и орут петухи. А мама жарит на плитке картошку.
– Доброе утро, – сказала она, откидывая со лба прядь своих красивых волос. – Как спали?
– Как дети, – сказал Алешка. – Мне самолет с крыльями приснился.
– А мне, – добавил я, – машина с колесами.
– Удивительные сны, – засмеялась мама. – Садитесь завтракать. Только умойтесь хорошенько.
Мы сбегали к ручью и так хорошо умылись, что вернулись мокрые с головы до ног.
– А чего ты картошку жаришь? – спросил Алешка. – Давай карасей подождем. Сто штук. Хватит?
– Долго ждать придется, – вздохнула мама. – А если уж дождемся, то мы их лучше продадим и купим на эти деньги колбасы.
– А кто продавать будет? – спросил Алешка.
– Ты, – ответила мама, накладывая ему полную миску поджаристой картошки. – Выйдешь на дорогу, сядешь на обочине и запоешь: «Сами мы люди не местные…»
Алешке идея понравилась. Но он внес свои коррективы:
– Лучше вы с папой сядете на обочине, у вас все равно отпуск. А дядя Федор будет бегать вокруг и приговаривать: «Ах, какие рыбки! Прямо золотые. По два кило штука!»
Мы посмеялись, доели картошку и пошли на ручей мыть посуду. И поняли, что не такая уж это беда, что мы тут застряли. Даже наоборот. Место очень красивое. Деревня Пеньки веселая. В пруду все время караси с удочек срываются. А совсем рядом – старинный монастырь, полный загадок и тайн.
Когда мы вернулись, папа и дядя Федор наворачивали картошку и хвалились, сколько бы они наловили карасей, если бы…
– Подсекаешь слабо, Саныч, – ворчал дядя Федор. – Карась – рыба не простая, он только ловкому рыбаку дается.
– А ты много подсек? – спросил папа.
– Не считал, – отмахнулся дядя Федор. – Но поболе твоего.
– А где рыба-то? – спросил Алешка, заглядывая в пустое ведро.
– В пруду, – сказала мама. – Отныне и навеки.
– Не преувеличивай, – обиделся папа. – Все хорошее еще впереди.
У дяди Федора научился.
– Зато поспали хорошо, – поддержал его дядя Федор. – А я вот долго не засыпал. Все мечтал. О новой машине.
Эти мечты у дяди Федора – постоянные. В нашем доме, а может – и во всем районе, дядя Федор самый лучший автомеханик. А свою машину никак в порядок не приведет. Все у него времени не хватает. Потому что он всем другим водителям без конца помогает. Как во двор ни выйдешь, дядя Федор то под чьей-нибудь чужой машиной лежит, то из-под капота попой торчит. И главное – всем бесплатно машины ремонтирует. Как он говорит, из любви к искусству.
А дядей Федором его прозвали за доброту и простодушие. И за то, что все время ходит в шапке с ушами. Одно ухо у нее висит, а другое вверх задралось. В общем, здорово на симпатичную дворнягу похоже. Но, конечно, Шариком его называть неудобно, а «дядя Федор» прижилось.
В общем, он очень хороший человек. Только вот рыба у него все время с крючка срывается.
Тут мама все мечты прервала, дала нам пустое ведро из-под яблок и велела отнести его в деревню.
– Там коза, – попытался упереться Алешка.
– Она уже давно в самые дальние леса убежала, – сказала мама. – Как только узнала, что ты здесь объявился.
Мы взяли ведро и, как послушные дети, пошли по тропке в деревню Пеньки. А как только скрылись от маминых глаз, сразу, как непослушные дети, свернули к монастырю, который здорово нас привлекал своими тайнами. И романтической стариной, как сказала бы мама.
…В этот раз монастырь нам еще больше понравился. Всем своим видом. Он, хоть и был разрушен веками, все равно красовался своей мощью. Толстенные и высокие стены, угрюмые башни с бойницами, из которых выглядывали не пушки и всякие самострелы, а кудрявые приветливые березки, которые неизвестно на чем там растут.
– Во! – сказал Алешка. – Попробуй такую крепость взять, да? Просто так на стену не залезешь, а уж когда в тебя стрелы летят и кипяток на голову льют… Ты бы полез?
Мы согласились – что да, не полезли бы. Но тем не менее, войдя в ворота, заглянули в боковые ходы воротной башни.
Там шли наверх крутые, развалившиеся ступени, заваленные обломками камней и какими-то железяками.
Недолго думая, мы полезли по ступеням. Они уже все расшатались и гулко постукивали под нашими ногами.
На самом верху у этой воротной башни была площадка, огражденная каменными зубцами. И здесь тоже березки росли. И ящерицы на зубцах грелись.
– Здорово, да? – сказал Алешка, когда мы подошли к самому краю и стали обозревать окрестности.
Вокруг, во все стороны и во все дали, лежала земля древней Смоленщины. Кругом были просторы. Леса, поля, деревни. Блестели под солнцем изгибы рек. Сверкали пруды и озера. Тянулось невдалеке неутомимое шоссе, по которому бежали и бежали всякие машины.
Кругом было безлюдье… Но не во дворе монастыря. Мы вдруг услышали какой-то стук и, повернувшись, увидели, как неизвестно откуда появился человек в черной куртке с капюшоном на голове.
– Черный монах! – шепнул Алешка и присел за каменным зубцом.
Я тоже пригнулся и стал наблюдать.
Человек в черной куртке, откинув на спину капюшон, вытащил из кармана блокнот и стал, поглядывая по сторонам, что-то в нем рисовать и записывать.
– Шпион? – спросил меня Алешка.
Ну да – шпион. Тоже мне, объект для разведки – старые развалины. Я об этом нашептал Алешке в ухо. А он мне в ответ:
– Ну и что? Может, он здесь старинный клад ищет? И на свою родину его увезет? Нет, что ли?
Тем временем неопознанный «шпион» стал замерять рулеткой разбросанные камни и записывать замеры в блокнот. Ну уж камни-то он на родину не потащит…
Я неосторожно переступил с ноги на ногу, со стены сорвался камушек, шмыгнул между зубцами и звонко упал вниз. Черный монах поднял голову и спросил:
