скачать книгу бесплатно
– Ты правда не понимаешь? Чай в мензурке за шесть сотен рублей, пирожное размером с пуговицу за восемь сотен… Это что вообще такое?
– Ты меня бесишь! – не выдержала Софья. – Зачем ты устроил весь этот цирк на мой день рождения?!
Муж осекся и отвел взгляд.
– Ты же знаешь, я не люблю шопинг, – выдавил он. – Не нужно было звать меня с собой. Давай я пойду, а ты выберешь себе все, что хочешь. Хоть эту авоську.
– Я хотела, чтобы мы провели время вместе так, как я хочу.
Софья поджала губы. Неужели раз в году нельзя сделать над собой усилие и соответствовать её ожиданиям! Ведь она постоянно мотается на его чертову дачу, помогает на строительстве, чем может. Ноги бы её там не было!
Стоило Софье вспомнить про дачу, муж посмотрел на часы:
– Слушай, мне в три должны шлакоблоки подвести, – виновато проговорил он. – Я сгоняю на часок, проконтролирую, чтобы сгрузили куда надо. Я соседа попросил присмотреть, но лучше самому, а то знаешь…
Софья громко задышала через напряжённые ноздри и отвернулась.
– Соф, ну не дуйся. Я по-быстрому, туда и обратно. Как раз к ресторану успею. А ты спокойно выберешь себе подарок и в кафе посидишь. Ты же любишь это кафе, а мне здесь не нравится. И потом, парковка здесь дорогущая.
Не сказав ни слова, Софья пошла прочь. Когда она оглянулась, Саши уже не было.
Она могла бы поклясться, что муж так и не понял, на что она обиделась. Он-то, конечно, ведет себя логично и осмысленно, а она вечно со своими капризами. Но разве правильно оставлять её в день рождения ради каких-то шлакоблоков и заставлять самой выбирать себе подарок? Он прекрасно знает, что никакую сумку за шестьдесят тысяч она не купит, ведь завтра эти деньги понадобятся на прокладку трубопровода или проводку электричества на даче. Но неужели за все эти годы она не заслужила какого-нибудь пафосно-дорогого подарка – сережек с бриллиантами, поездки на Мальдивы в шикарный отель с бунгало на воде или хотя бы брендовую сумку? Ведь она не какая-то содержанка, она работающая самостоятельная независимая женщина. И проклятая эта дача строится в том числе на ею заработанные деньги. А муж ведет себя так, будто он единственный добытчик в семье.
Сначала Софья хотела пойти и назло мужу купить пластмассовую авоську. Но потом решила, что муж в очередной раз посмеется над её неуравновешенным характером и будет вспоминать эту сумку до старости, внукам рассказывать будет. Нет уж! Она придет в ресторан и, когда подруги спросят, что подарил ей муж, она невозмутимо ответит – ничего! Вот так она его накажет.
Софья отстояла очередь в кафе под куполом и, сообщив официанту, что у неё сегодня день рождения, попросила посадить поближе к фонтану. Официант и бровью не повел, предложил ей столик с краю, возле очереди, заявив, что столики у фонтана зарезервированы.
Софья недовольно фыркнула:
– Постоянных клиентов могли бы обслуживать получше.
Она заказала как обычно: капучино и пирожное. Пока ждала заказ, открыла на телефоне поэтическую группу в ВК. В последнее время она следила за одним молодым поэтом, который каждую неделю публиковал свои стихи. Он появился в группе около месяца назад и сразу завоевал симпатию Софьи. Она неизменно комментировала и хвалила всё, что он представлял на суд подписчиков. Иногда Софья позволяла себе немного покритиковать молодого поэта, но всегда делала это в личных сообщениях, чтобы не травмировать молодую ранимую душу. Парень с благодарностью принимал все замечания, прислушивался и восторгался тонким чутьем Софьи, присылал ей исправленные стихи, которые с каждым днем становились всё лучше.
Они много общались в последнее время и уже не только о поэзии. Рассказывали больше о себе и делились новостями – за какой-то месяц стали близкими друзьями. Юного поэта звали Арсением (созвучно с Есениным, сразу заметила Софья), он окончил филологический факультет и теперь толком не знал, где себя применить. Во многом успел разочароваться. Родители его, успешные адвокаты, с самого начала были против гуманитарного образования сына, но согласились, побоявшись, что Арсений совсем забросит учебу. Теперь его увещевали взяться наконец за ум и выбрать профессию, которая будет кормить и сделает независимым. А Арсений подумывал поступать в литературный институт, чтобы стать профессиональным писателем и поэтом. Пока что он подрабатывал продавцом в продуктовом магазине и не бедствовал лишь потому, что родители обеспечивали всем необходимым: ссужали деньги и подарили однокомнатную квартиру в Коломне, чтобы заодно приглядывал за престарелой бабушкой, живущей неподалеку. Родительские деньги Арсения угнетали, он бы и не брал вовсе, но давали ему в том числе на продукты и лекарства для бабушки, потому приходилось унижаться. Бабушка страдала деменцией и сама по магазинам и в аптеку ходить уже не могла.
Софья поддерживала Арсения, чувствуя, что обрела родственную душу. И пусть эта душа лишь немногим старше её сына, оба они опутаны обстоятельствами жизни, так что концов не сыскать: приходится считаться с семьей, потакая всем, кроме себя.
Софья отпила капучино и обновила страницу социальных сетей. Посыпались однообразные дежурные поздравления от друзей. Она быстро пролистала их, механически ставя лайки, и остановилась только на одном: конечно от Арсения:
Мой милый друг, моя отрада!
Луч света в царствии теней…
Взволнованный взгляд бежал по строчкам, Софья расстегнула вторую пуговицу на блузке и провела тыльной стороной ладони по лицу, вытирая капельки над верхней губой.
«Лучший подарок!» – ответила она и поставила три алых сердечка в конце фразы. Подумала секунду, стерла два и отправила сообщение. Не хотелось показаться восторженной малолеткой.
В последнее время Софья часто думала о своем возрасте. Навязчивые мысли не отступали. Грядущее сорокалетие казалось пределом, после которого ничего нового в её жизни уже не произойдёт. Останется только доживать, окучивать картошку и поливать помидоры на даче, ждать появления внуков. Софья приглядывалась к пожилым женщинам с морщинами на лице, обвислыми подбородками, бледными дряблыми губами, руками с рыжими пигментными пятнами и увеличенными суставами, с шишками на ногах, проступающими через обувь, с плохо подогнанными коронками на зубах, крашенными в нелепый рыжий, каштановый или фиолетовый волосами. У Софьи в её тридцать девять все зубы свои и седых волос совсем мало. Раз в месяц она просматривает голову и выдергивает седые волоски пинцетом. Незнакомые люди всё еще обращаются к ней «девушка», если хотят что-то спросить. Лишь руки у нее немного пополнели, и обручальное кольцо слишком туго сидит на безымянном пальце, но Софья нашла оригинальное решение – стала носить его на левой руке на европейский манер.
Софья взглянула на женщину за соседним столиком – ей на вскидку лет шестьдесят, и все признаки старения налицо. Неужели Софье придется пройти подобную ужасающую трансформацию за каких-то двадцать лет?! Каждый день, глядя в зеркало, подсчитывать потери. Софье доставляло извращенное удовольствие подмечать следы старения у популярных голливудских актрис. Если уж они дряхлеют и покрываются морщинами, что говорить об обычных людях.
Брякнул телефон – Арсений прислал сообщение в чат. Софья встряхнула головой, расправила плечи. По крайней мере она всё ещё способна заинтересовать молодого человека. Она мысленно выругала себя за упаднические мысли – всё из-за мужа с его дурацкой дачей, шлакоблоками и грядками. Скоро он начнет выбирать себе место на кладбище. Нет уж! Это не про неё!
3
– Вот скажите мне, должен ли гений подчиняться тем же общественным правилам и законам, что и обычный заурядный человек. Ведь он гений! Понимаете, о чем я? – горячился Степа. Он машинально махнул официанту, прося повторить коньяк, а когда тот подошел с бутылкой, то бесцеремонно забрал её и поставил на стол. – Возьмём, например, Маяковского, Лилю Бриг и её мужа. Как бишь его?..
Верочка, Степина жена, тут же схватила телефон и через мгновение констатировала:
– Осип.
– Что? – не понял Степа.
– Осип Брик. Ну, муж…
– Ага! Точно! Так вот этой троице общественная мораль была по барабану! – Степа ткнул толстым указательным пальцем в столешницу так, что зазвенели бокалы.
– У нас для каждого второго общественная мораль по барабану, – буркнул Саша. Степа с готовностью придвинулся к нему, скрипя стулом.
– Тут, брат, я с тобой согласен. – Сашу обдало коньячными парами. – А как насчет Джексона?
У Саши дернулся левый уголок рта – явный признак раздражения, злорадно подметила Софья, не пытаясь помочь мужу и взять удар на себя, как она это обычно делала. Муж пришёл в ресторан с большим букетом белых лилий. Подруги ахнули «шикарно!», а Софью покоробило, что муж не удосужился потратиться на настоящий букет – принёс огородные лилии (хорошо хоть не гладиолусы или астры!), обернул их в пестрый целлофан, оставшийся от другого букета, который Софья сама когда-то отнесла на дачу. «Лучший подарок, своими руками…», – нагло заявил он.
– При чем тут Джексон! – воскликнула незамужняя подруга Ольга, стряхивая пепел в пепельницу. В компании она слыла интеллектуалкой и была заядлой курильщицей. Из-за неё пришлось забронировать место в зале для курящих. – Мы, кажется, говорили о поэзии.
– Разве? – процедил Саша, отодвигаясь подальше от Степы. – А я думал, мы обсуждаем беспорядочные сексуальные связи.
