скачать книгу бесплатно
Антон всем своим грузным телом плюхнулся на свою кровать.
– Мы не сможем ужиться вместе в этом номере, – пробормотал он.
– Надо попробовать. Если получится, мы всю жизнь будем этим гордиться. Подумай об этом. У тебя в жизни будет хотя бы одно хорошее деяние. – Ростислав встал. Пойду-ка я пройдусь, к обеду надо нагулять зверский аппетит. Это у тебя, судя по комплекции, он всегда в норме.
Не дожидаясь ответа, Ростислав вышел из номера.
14
Ростислав вышел с территории замка и направился в сторону озера. Он думал о том, что юбилей родителя пришелся очень кстати, появилась легальная возможность выбраться из Москвы, от всех этих докучливых дел и немного отдохнуть и от бизнеса, и от личных проблем. В ближайшее время ему нужно принять несколько важных решений, а потому требуется обстановка, где бы он мог их обдумать. А здесь все располагает к этому: старинный замок, стоящий на берегу живописного озера, что еще нужно для того, чтобы немного расслабиться, перевести мозги в другой режим работы. Тем более его всегда тянуло в дикую природу; ему казалось, что так проявляется в нем древний атавизм. Правда, нельзя сказать, что это место уж слишком дикое, но оно вполне годится для временного перемещения в другое измерение. Правда, если этому не помешают дорогие родственники. Уж больно плодовитый у него отец, имел большое число жен и возлюбленных, наделал немало детей, включая и его. Ростислава. Впрочем, он за это к нему претензий не имеет, жизнь прекрасная штука, в ней столько много всего замечательного, что он вполне может простить ему все его прегрешения за этот бесценный дар.
Впереди себя Ростислав заметил женский силуэт. Он прибавил шаг и узнал свою мать. После того, как она вышла замуж во второй раз, они виделись не часто, он даже имел весьма слабое представление о ее сегодняшней жизни. Она предпочитала ему об этом много не рассказывать.
Мама! – окликнул Ростислав.
Эмма Витольдовна остановилась и обернулась к сыну. Он поравнялся с ней.
– Я думал, ты отдыхаешь, – сказал он.
– Именно это я и делаю, Ростик, – назвала она его полузабытым детским именем. – Отдыхать – не значит лежать или читать дурацкий роман. Мне больше нравится быть на пленере.
– Ах, да, ты же теперь художница, – улыбнулся Ростислав. – Еще не выставляешься?
– Выставляюсь. В одном закрытом клубе не так давно состоялась моя персональная выставка.
– Ее организовал твой муж?
– Ну не ты же. Кстати, несколько картин купили, правда, не самых лучших. У людей совсем атрофировался вкус. Здесь прекрасные виды, я собираюсь их написать. Надеюсь, завтра начну. А ты не рисуешь? В детстве ты ходил в художественную школу, твой учитель говорил мне, что у тебя большие способности.
– Они, как и многие другие, оказались нереализованными.
– Я знаю по мужу, бизнес отнимает все время и все силы. Ужасное занятие. Мне жаль, что ты погряз в нем.
– Мне нравится, мама, этим заниматься, просто периодически хочется отдохнуть.
Эмма Витольдовна посмотрела на сына.
– Давай спустимся к озеру, полагаю, там можно где-нибудь посидеть.
Они спустились на песчаный пляж. День был безветренный и гладь озера, словно огромное зеркало, отражало обступающий его лес.
– Как тут красиво! – воскликнула Эмма Витольдовна. – Удивительно, у меня польские корни, я объехала полмира, но в Польше впервые. И если бы не твой отец, возможно, так бы здесь и не побывала.
– Жизнь полна парадоксов, мама. Мы можем присесть вот на том поваленном дереве, – показал Ростислав на толстый ствол.
Они сели.
– Сразу хочу тебя предупредить, мама, не спрашивай у меня про Ирину и дочерей. Я пока не готов говорить на эту тему.
– Как скажешь, хотя спросить очень хочется. Я давно не видела внучек.
– У них все нормально. Обещаю, ты их увидишь, но не знаю, когда. Я хочу тебя спросить кое о чем? – Голос Ростислава прозвучал неожиданно не очень уверенно.
Эмма Витольдовна удивленно взглянула на сына.
– Спрашивай, не стесняйся. Тем более, ты никогда не был стеснительным.
– Однажды, это было уже довольно давно, ты призналась, что увлеклась астрологией.
– Было такое дело.
– Это увлечение прошло?
Эмма Витольдовна посмотрела на сына изучающим взглядом.
– Нет, Ростик, не только не прошло, наряду с живописью это стало моим основным занятием. Я много училась, кончила специальную школу. Можно сказать, что я дипломированный астролог.
– А что есть и такие?
– Представь, себе есть. И их не так уж и мало.
– Я ничего не знал, что ты училась в школе.
– Не знал, потому что я об этом не распространялась. Я долго искала свое призвание и нашла его в астрологии. Ты не представляешь, насколько это увлекательно.
– Не представляю, – подтвердил Ростислав.
– Но откуда я тебя возник такой неожиданный интерес к моим занятиям астрологией?
– Однажды я подумал… – Он замолчал.
– А не попытаться ли мне понять, что меня ждет с помощью астрологии, – закончила за сына Эмма Витольдовна.
– Что-то вроде этого. Меня беспокоит судьба моей компании.
– А твоя личная судьба?
– И она тоже. Но больше компании.
Эмма Витольдовна о чем-то задумалась. Ростислав смотрел на мать, ожидая продолжения этой темы, но она молчала.
– Я что-то сказал не то? – спросил Ростислав.
Эмма Витольдовна словно бы очнулась и стала смотреть по сторонам.
– Давай продолжим эту тему позже, все не так просто, как ты думаешь, – произнесла она. – Я, пожалуй, пойду к себе. Уже хочется есть, а про обед что-то ничего не слышно. Не знаешь, когда он будет?
– Нет, мама. Но уверен, что он будет. Мой опыт говорит, что он бывает всегда.
– А ты посиди еще здесь, полюбуйся пейзажем.
Эмма Витольдовна встала и стала подниматься к замку. Ростислав проводил мать удивленным взглядом, он не понимал, что с ней произошло, почему она так стремительно ушла.
15
После ухода Ростислава из номера, Антон некоторое время молча сидел на кровати. Он даже прилег, но почти сразу же поднялся, подошел к окну и стал смотреть на гладь озера. Ему никак не удавалось унять в себе раздражение, оно буравило его изнутри, заставляло то и дело менять диспозицию. У него даже пропало чувство голода, которое он уже давно испытывал. А он до безумия любил поесть; когда добирался до стола, то никак не мог насытиться, несмотря на то, что его живот становился все обширней, а вес давно перевалил за отметку в один центнер. А ведь когда-то он был стройным парнем, активно занимался спортом. Но по мере того, как возрастало его политическое значение, а с ним и доходы, он все больше стал предаваться греху чревоугодия. И с какого-то момента окончательно перестал себя сдерживать, превратив еду в настоящий культ, в главное удовольствие всей жизни.
Окончательно осознав, что пока он находится в этом узком пенале, где едва помещаются его телеса, он не успокоится, Антон вышел из номера. Он спустился вниз, вошел в каминный зал. Сейчас тут не было никого. Стал рассматривать живопись на стене и барельефы, но быстро понял, что ему это совершенно не интересно. Надо посмотреть, как устроилась мать, решил Антон.
Он постучал, услышав разрешение войти, отворил дверь. Анастасия Владимировна с каким-то отрешенным видом сидела на кровати. Рядом лежал чемодан, она явно еще его не только не разбирала, но даже не открывала.
Он сел рядом с ней.
– Да, поселил родитель нас в этих коморках, – произнес он.
Анастасия Владимировна повернула в его сторону голову, ион заметил, что у нее красные глаза. Она явно недавно плакала.
– Мама, что случилось? Почему ты плакала? Он тебя не обидел?
Анастасия Владимировна отрицательно покачала головой.
– Никто меня не обижал. Просто взгрустнулось. Сразу навалилось много воспоминаний.
– Я тебя предупреждал: не надо сюда приезжать. Зачем бередить старые раны. Что было, то давно прошло, быльем поросло. А теперь будешь без конца вспоминать обо всем. Зачем тебе это надо? Или тебе нравится сидеть за одним столом с этой Эммой Витольдовной, которая увела у тебя мужа?
– Ты знаешь, что не нравится. Но что делать? Ты же приехал.
– Я был вынужден приехать, у меня к нему есть поручение.
Анастасия Владимировна удивленно взглянула на сына.
– Ты мне ни о каком поручении не говорил.
– Это государственные дела, тебе они не интересны.
– Мне все интересно, что касается твоего отца и тебя, – возразила Анастасия Владимировна.
– Сначала я поговорю с ним, потом может быть, сообщу, о чем идет речь тебе.
– Я не знаю, о каком поручении идет речь, но тебе отца будет трудно уговорить.
– Почему так думаешь? – недовольно покосился Антон на мать.
– Потому что знаю его, я все же прожила с ним более десяти лет. Ты и не представляешь, какие это были интенсивные годы. Ничего даже близко у меня потом не было.
– Тебе следовало выйти снова замуж, тогда ты бы не предавалась так сильно воспоминаниям о вашей совместной жизни.
– Наверное, ты прав, но я так и не смогла. Хотя как минимум две возможности у меня были. Но что-то останавливало меня в последний момент.
– Не что-то, а кто-то, – уточнил Антон.
– Ты прав. – Анастасия Владимировна о чем-то задумалась. – Антон, прошу, не ссорься с Ростиславом. Это бессмысленно. Тем более вы братья.
– Ну, какие мы с ним браться, чисто номинально. К тому же он сын Эммы.
– Эмма – это одно, а ее сын другое. Он-то ни в чем не виноват, когда она отбила у меня мужа, его еще не было даже в проекте. А ты видел Николая, он стал монахом.
– Насколько мне известно, пока только послушником.
– Удивительно, до чего же у Феликса все разные дети.
– Еще бы, матери же тоже разные. Наш папа любит разбрасывать свое семя по Вселенной, – насмешливо произнес Антон.
– Такой уж он человек. Прошу тебя, не конфликтуй с ним. У него слабое здоровье.
– Купить этот нелепый замок здоровья ему хватило. Ты можешь сказать, зачем он это сделал?
– У него всегда были странные идеи, – задумчиво произнесла Анастасия Владимировна. – Когда мы жили вместе, он очень хотел приобрести остров, пусть даже самый крошечный из всех.
– Остров? – удивился Антон. – Зачем он ему понадобился?
– Он говорил, что только на острове можно достичь подлинной уединенности. Все остальные способы – профанация.
– Что-то я не заметил в нем тягу к уединенности. Достаточно вспомнить, сколько у него было жен. И не только жен…
– Это другое, – покачала головой Анастасия Владимировна. – Ты его никогда не понимал. Да и где понять, если он ушел от нас, когда тебе было чуть больше десяти лет. В нем чересчур много парадоксов.
– То, что ты называешь парадоксами, на самом деле это необузданность и своеволие, – раздраженно возразил матери Антон.
– Ты не прав. Хотя необузданности и своеволия в нем тоже хватает.
Антон вдруг почувствовал, что разговор с матерью вернул ему аппетит. Его сейчас если что-то и интересует, так это вопрос, на какой час в этом чертовом замке запланирован обед.
Анастасия Владимировна посмотрела на сына и поняла, что у него проснулся его необузданный аппетит. Как его усмирить, она не знала, а потому смирилась, что Антон все толстеет и толстеет. И предела этому не видно.
– Я в дорогу взяла бутерброды, но все не съела. Ты не хочешь? – спросила она.
– У тебя есть бутерброды, – обрадовался Антон. – Ты еще спрашиваешь. Конечно, хочу.
– Сейчас достану из чемодана, – сказала Анастасия Владимировна.
Она расстегнула чемодан, покопалась в нем, достала полиэтиленовый пакет, извлекала из него сверток и подала сыну.
– Закуси немного, – сказала Анастасия Владимировна.
Антон развернул пакет, в нем было два бутерброда, один с сыром, другой с колбасой. Он стал жадно есть. Анастасия Владимировна не спускала с него взгляда. Первые минуты он даже не замечал его, затем поднял голову и встретился с матерью й глазами. В них было такое отчаяние, что его рука с едой замерла возле рта.
– Мама, что с тобой? – с тревогой спросил он. – Ты хорошо себя чувствуешь?
