скачать книгу бесплатно
Лобанов почувствовал волнение, так как уже приметил эту женщину, она чем-то неуловимо выделялась среди остальных дам.
Он внимательно смотрел на приближающуюся к нему женщину. На вид ей было не больше двадцати пяти, она была высокого роста, стройная, хотя на его вкус чуть-чуть худощава. Тонкое лицо назвать очень красивым – значит, было допустить некоторое преувеличение, но оно было очень приятным и запоминающим с первого взгляда. Но самым впечатляющим было то, что это было типичное лицо аристократки – такого удивительного выражения, которое не поддавалась описанию словами, он не встречал на лицах других мужчин и женщин.
– Разреши тебе представить моего родственника и я, надеюсь с этого дня и друга, его сиятельство князя Лобанова-Тверскому Александра Сергеевича, – торжественно произнес Иннокентий. При этом он весьма уверенно держал молодую женщину за локоть. – Это баронесса Наталия фон Мекк, хотя мы все ее называем просто Натали. Может быть, со временем она так разрешит называть ее и тебе. А это большая честь.
– Никогда не относитесь к его словам всерьез. Буду только рада, если вы станете меня так называть, – улыбнулась баронесса.
– Кстати, ты, наверное, помнишь, она наша соседка, – произнес Иннокентий.
– Какая соседка? – не понял Лобанов.
– Их имение располагалось недалеко от нашего, всего в каких-то десяти километрах. А наш род дружил с их родом. Мы даже приходимся друг друга дальними родственниками.
– Насколько я знаю очень дальними, – уточнили Натали.
– Все равно родственниками, – упрямо повторил Иннокентий.
. – Могу я вас спросить: чем вы занимаетесь, князь?
Лобанов почувствовал смущение. На этот вопрос князю не так-то легко ответить. После того, как фактически лопнул его бизнес, трудно сказать, чем он занимается. Но ряд ли стоит посвящать в свои неприятности эту даму.
– Я – бизнесмен, – коротко и неопределенно ответил он.
Он почувствовал, как сразу возрос интерес к нему.
– У вас большая компания?
– Нет, маленькая посредническая фирма. В России трудно вести большой бизнес, – словно оправдываясь, добавил он.
– Я тоже хочу организовать тут бизнес. Вы меня не проконсультируете?
– Буду рад помочь, чем смогу. А каким бизнесом вы хотите заниматься?
Натали немного удивленно, будто не вполне понимая вопроса, посмотрела на Лобанова.
– А разве это имеет большое значение. Главное наладить дело, чтобы оно приносило доход, а торговать ли косметикой или собирать компьютеры не важно. Я правильно мыслю?
– Я с тобой не согласен, – вдруг вмешался в разговор Иннокентий. – Вспомни, судьбу отца, он рассуждал так же, как ты. А чем все это кончилось.
На лицо баронессы легла большая, как при солнечном затмении, тень.
– Папе не повезло. Иначе он бы добился успеха, – сухо отреагировала Натали на выпад Иннокентия.
– Важно то, чем все завершилось. Финал всегда важнее начала. Ну, скажи, разве я не прав? – обратился он к Лобанову.
Лобанов вспомнил о своем финале.
– В данном случае я поддержу своего более близкого родственника, – улыбнулся он.
– Я вижу, вы уже успели сговориться против меня, – вдруг без всякой обиды засмеялась Натали. Князья Лобановы-Тверские всегда выступали против баронов фон Мекк.
Лобанов заметил, что когда она смеялась, ее лицо преображалось, аристократическая маска слетала с него и сквозь нее проглядывала веселая жизнерадостная девушка. Какая же из двух ипостасей истинная? – мысленно спросил он ее.
– Я ужасно рада, что мы с вами познакомились, – на мгновение дотронулась до его руки Натали. – Надеюсь, мы теперь станем часто видеться, тем более вы обещали стать моим консультантом по занятию бизнесом. А я умею требовать обещанное. Иннокентий вам подтвердит.
– Ты не знаешь ее, она выжмет из тебя все соки, а ты еще скажешь ей за это большое спасибо, – искусственным мрачным тоном подтвердил Иннокентий.
В этот момент какой-то мужчина подошел к Натали, по-свойски взял ее за руку и повел в другой угол. Она посмотрела на Лобанова и прощально помахала ему одетой в длинную до локтя прозрачную перчатку рукой. Он проводил ее взглядом.
– Кто это увел ее от нас? – спросил Лобанов у Иннокентия.
– Этот Джордж, – как показалось Лобанову, не очень охотно ответил Иннокентий.
– Он тоже чей-то потомок.
– Да, он потомок царской фамилии.
– Царской фамилии? – изумился Лобанов.
– А что тут особенного. Я встречал их немало. Видел бы ты, в каком ужасном состоянии находятся некоторые из них. Джордж же побег ее боковой ветви. Его прапрапрапрадед был двоюродным братом царя. А его жена из рода Лобановых-Тверских. Но ему плевать на царское родство, – вдруг со странной интонацией добавил Иннокентий.
По залу поплыла мелодия вальса. С десяток пар заскользили, словно фигуристы по льду, по натертому лаком катку-паркету. Лобанов с восхищением смотрел на танцующих. Никогда он еще не видел, чтобы люди так бы красиво танцевали.
Его глаза отыскали Наталию и Джорджа. Из всех красивых пар это была самая красивая. Стройная изящная партнерша и могучий почти двухметровый партнер скользили по полу столь легко, словно музыка позволяла на время танца обрести невесомость. Лобанов почувствовал, что восхищен согласованностью всех их движений и что завидуют этому их умению. И особенно завидует Джорджу.
Выражения лиц партнеров говорило об огромном блаженстве, которое дарил им танец. Они смотрели друг на друга и беспрерывно улыбались. А может быть, они улыбаются не только под воздействием прекрасной музыки, но и по другим причинам, вдруг подумал Лобанов.
Внезапно его внимание было отвлечено от этой блистательной пары. Лобанов не мог себе объяснить, почему обратил внимание на этого человека. На первый взгляд, он ничем особым не отличался от всех остальных, так же был одет во фрачный комплект. И все же у Лобанова безотчетно возникло ощущение его чужеродности.
Лобанов продолжал наблюдать за ним. И вдруг понял, что заставило обратить на него внимание. Его манера ходить. Он шел прямиком на человека и только, когда до столкновения оставались считанные сантиметры, резко отклонялся в сторону. Все буквально отскакивали от него.
Внезапно мужчина своей решительной походкой приблизился к Дмитрию Львовичу. Несколько секунд оба напряженно смотрели друг на друга. Молчаливый, но крайней напряженный диалог продолжался несколько минут. Неожиданно старый князь резко отвернулся от него. Мужчина усмехнулся, пожал плечами, словно говоря: я не виноват, это ваше решение – и двинулся с места.
Мужчина быстро прошел через весь зал, чудом не врезался в танцующие пары, и исчез в холле. Лобанов поймал себя на желание последовать за ним и посмотреть, куда он направится дальше. Но вместо этого продолжал стоять на прежнем месте.
Вальс закончился, Джордж галантно поцеловал руку своей дамы. Обменявшись несколькими словами, они затем разошлись. Натали снова подошла к ним. Ее лицо еще сохраняло вызванное танцем возбуждение.
– Джордж великолепный партнер, – сообщила Натали. – А почему вы не танцевали, господа? – Она вдруг повернулась к Лобанову. – Я хочу вас, князь, пригласить на следующий танец.
Он почувствовал, как ему сразу стало жарко. Нет, такого позора он не переживет. Он попытался ответить как можно более светски.
– Для меня ваше приглашение большая честь, но сегодня я не в настроении танцевать. Как-нибудь в другой раз.
– Второй танец ты обещала мне, – немного даже капризно произнес Иннокентий.
Она посмотрела на Лобанова, затем взглянула на Иннокентия.
– Ты пользуешься тем, что у меня образовалась нехватка в партнерах.
Лобанов снова наблюдал за наполовину обновленной парой. Иннокентий танцевал ничуть не хуже Джорджа, хотя по-иному. Если Джордж был образцом воплощения мужской силы, то Иннокентий – мужского изящества.
Он вдруг увидел, что его подзывает к себе жестом старый князь. Он подошел к нему.
– Как вы себя ощущаете в нашей среде? – спросил Дмитрий Львович.
– Не очень, – не стал лукавить Лобанов.
– В нынешние времена люди перестали учиться тому, как следует вести себя в обществе. Им кажется, что для этого не надо ничего ни знать, ни уметь. Я помню, что в молодости я тоже так думал, но мой отец сумел убедить меня в том, что умение держать себя – это долг каждого нормального человека. Ваша первейшая обязанность радовать чужой глаз своим внешним видом.
– К сожалению, я ничем подобным не могу похвастаться.
– Не волнуйтесь, мой друг, это приходит постепенно, шаг за шагом. Подобно умению ходить у ребенка. Надо помнить одно правило: каждый внешний жест является отражением внутреннего содержания. Мы потомки умирающего класса, мы уходим и после нас ничего не остается. Если вы полагаете, что я жалею о громких именах, то вы глубоко заблуждаетесь. Я сожалею о том, что исчезают те традиции, которые вырабатывались в течение многих веков целым сословием достойных людей. Это был с их стороны большой самоотверженный труд. Эти люди меняли самих себя, создавали совсем иную мораль, чем ту, к которой привыкло большинство общества. Вы понимаете, о чем я говорю, князь?
– Боюсь, что не полностью.
Старый князь грустно посмотрел на него.
– Будем надеяться, что вы еще поймете. А пока веселитесь, здесь столько много красивых женщин. Мне бы ваши годы…
К сожалению, и в мои годы бывает не до веселья, подумал Лобанов. Он вдруг решил, что сейчас же уйдет отсюда. Он посмотрел на это общество и убедился, что не рожден для него. Так какой же смысл находиться тут еще?
Глава третья
Он решил объяснить дочери все, что произошло. У него были основания опасаться, что жена опередит его и настроит девочку против отца. Предчувствие его не подвело.
Ворота были закрыты на замок, и потому их свидание происходило через железные прутья. Они оба словно в клетке, невольно подумалось ему.
– Аленушка, ты, наверное, уже от мамы слышала, что теперь мы с ней не будем жить вместе.
Алена посмотрела на него долгим взглядом и едва заметно кивнула головой.
– Ты все-таки уже большая и должна понять, что такое между взрослыми периодически случается. Ничего страшного в этом нет. Живут люди вместе, а потом понимают, что от этого каждому из них становится только плохо. Вот они и расстаются.
– Мама сказала, что она совсем этого не хотела, что это ты ушел от нее.
Лобанов задохнулся от возмущения. Для того, чтобы настроить ребенка против отца, Светлана не погнушалась прибегнуть ко лжи. Но что ему делать, доказывать дочери, что это неправда. Но если он станет убеждать ее в том, что ее мать лгунья, он окончательно разрушит доверие девочки к своим родителям.
– Послушай, неужели ты можешь думать, что мои чувства к тебе способны измениться. Я тебя буду всегда любить, чтобы не произошло. Ты должна это помнить и понимать, что именно это в наших отношениях самое главное.
– Но ты не будешь жить с нами. А кто мне будет читать по вечерам?
Вечернее чтение перед сном было их ритуалом, оба особенно любили эти минуты. Именно в эти недолгие мгновения между ними возникала особая близость, которую также невозможно было описать словами, как и синеву неба. Лобанов почувствовал, что вот-вот расплачется. Только сейчас впервые он ощутил всю тяжесть развода. Они с женой думали только о себе, а ведь есть еще маленькое, но в той же мере глубоко чувствующее существо, которое, несмотря на возраст, страдает также глубоко, как и они.
– Тебе придется привыкнуть читать самой, ты уже взрослая, – грустно произнес Лобанов.
– Я не хочу привыкать, я хочу, чтобы читал ты! Зачем вы так поступили?
Из глаз девочки брызнули две струйки слез. Но и он сам готов был к ней присоединиться. Он все же не предполагал, что объяснения с дочерью окажутся для него настолько болезненными.
– Ты предал маму!
На этот раз то был явно не ее текст, без всяких сомнений, что эти слова вдолбила ей в голову Светлана. Надо отдать ей должное, она умеет это делать. Хоть это не по-княжески, но будь она поблизости, он мог бы и не удержаться и с большим удовольствием влепил бы ей оплеуху.
– Это не так, мама тут не совсем права. Она еще не успокоилась после развода. Пойми, мы оба решили расстаться.
Но Алена уже не слушала его, она была вся во власти собственных эмоций.
– Я не хочу тебя видеть! – воскликнула она. – Не приходи больше!
Внезапно она сорвалась с места и умчалась. Лобанов долго смотрел ей вслед, даже продолжал это делать, когда она исчезла из поля зрения.
Он не мог припомнить, когда в последний раз на душе у него было столь же мрачно. Разве только в день смерти отца.
Пока он ехал, ненависть к бывшей жене разгоралась в нем подобно облитому бензином костру. Сколько теперь потребуется лет, дабы залечить в душе дочери эту душевную травму, восстановить былое доверие между ними? Он сделал непоправимую ошибку, что чересчур долго терпел все выкрутасы этой женщины, ее мелкие пакости. И вот, как результат, дождался крупной.
Он въехал во двор, не дожидаясь лифта, помчался по лестнице. Открыл дверь квартиры и замер в изумлении: за столом сидели старый князь Дмитрий Львович, Иннокентий, Натали и Светлана. Все пили чай и чинно беседовали.
– Здравствуйте, – после короткой заминки произнес Лобанов.
– Извините, что мы приехали к вам, князь, без приглашения, но мне вдруг очень захотелось вас увидеть, посмотреть, как вы живете, – проговорил Дмитрий Львович. – Надеюсь, вы не обижаетесь за это на нас.
– Мы никак не могли тебя отыскать, ты утром не позвонил – пояснил ситуацию Иннокентий, – и Дмитрий Львович стал волноваться: не обиделся ли ты, не случилось ли чего-нибудь с тобой неприятное? Вот я и уговорил приехать сюда.
Милая улыбка Иннокентия убивала в зародыше любую возможность негодования на него за внезапное вторжение.
– Я рад, что вы приехали, – ответил Лобанов. – Я был по делам за городом. – Он красноречиво посмотрел на Светлану, та поймала его взгляд и покраснела. Она явно поняла, на что он намекал.
– Честно говоря, мне очень хотелось посмотреть как живет последний представитель князей Лобановых-Тверских, – проговорил старый князь. – И я не стал возражать, когда Иннокентий предложил отправиться к вам с визитом.
– Вот так князь и живет, – усмехнулся Лобанов и быстро взглянул на Натали. Но ее лицо было совершенно бесстрастно, понять по нему, что она думает, было также невозможно, как и разгадать загадку улыбки сфинкса.
– Мы уже познакомились со Светланой Михайловной, но я прошу вас, Александр Сергеевич, представить членов вашего семейства нам официально, – попросил старый князь.
– А собственно некого представлять, – ответил Лобанов. – Мы вчера развелись со Светланой Михайловной, поэтому она больше не является членом нашего княжеского дома. А молодая княжна пребывает за городом, в лагере для школьников. Кампания для нее, конечно, неподходящая, ни одной аристократической фамилии, но что делать. Я с удовольствием вас познакомлю с ней, когда она вернется.
Он заметил, как у всех разом на лицах появилось удивленное выражение. Невольно Лобанов дольше всех задержал взгляд на Натали.
Лобанов сел на стул.
– Давайте не лукавить, Дмитрий Львович, вы считаете, что условия, в которых живет последний из князей Лобановых-Тверских, просто ужасны.
– Я жил в условиях несравненно хуже, – спокойно сказал старый князь. – Был период, когда мы с женой ютились в шестиметровой комнатке, которая вдобавок располагалась в мансарде. Когда по крыше кто-то ходил, нам казалось, что потолок обрушится прямо на наши головы. Но мы были счастливы, так как любили друг друга. Тогда я понял простую, но самую великую истину: не важно, где жить, важно, как жить и с кем жить. Когда люди любят друг друга, все остальное не имеет большого значения. А вот жизнь без любви превращается в муку даже в мраморном дворце. Я прав, молодые люди?
– Безусловно правы, дядя Дмитрий, – отозвалась Натали. – Но если любить и одновременно жить в мраморном дворце, не правда ли это самый лучший вариант.
– Да, это, конечно, лучше, – согласился старый князь, но его голос прозвучал так, словно он был не совсем уверен в правильности своего ответа. – Дорогой, Александр Сергеевич, я хочу, чтобы вы пришли бы ко мне как можно скорей. У меня осталось совсем мало времени, а мне надо с вами многое обсудить.
– Я могу прийти завтра, если вас это устроит, – сказал Лобанов.
