скачать книгу бесплатно
Фестиваль «Женщины России в искусстве» организовала англичанка Марина Хаммонд, имеющая, правда, российские корни. Она вытащила на «чаепития» ансамбль «Академия» под управлением скрипачки Татьяны Гринденко, писателей Людмилу Петрушевскую, Беллу Улановскую и Людмилу Улицкую, художников Ольгу Флоренскую, Катю Михайловскую, Алёну Романову… Вся эта женская публика из России, не имевшая, кстати, никаких специальных феминистских задач, попивая чай, поигрывала на скрипках, клавесине, пианино, рассказывала о своих литературных достижениях, помахивала кистями, нанося краски на многометровые бумажные рулоны прямо на сцене Конвей-холла, одного из престижных концертных залов в центре Лондона, и представляла «поп-декоративизм», новый эпистолярный сентиментализм, образы древней ритуальной письменности, «митьковский бывалый примитивизм»…
На этот фестиваль попал и настоящий «митёк», художник Александр Флоренский, сопровождая супругу. Он известен ещё и тем, что вместе со своими друзьями прошёл курс стажировки в Мэриленде, в обществе анонимных алкоголиков. Работой отделений этого общества (их в Лондоне около 300) он интересовался больше, чем фестивалем, потому что «митьки» в Петербурге организовали уже несколько таких групп, перешедших исключительно на чай…
Замечательная встреча за чаем в начале лета состоялась у меня в Лондоне с руководителем петербургского ансамбля «Аквариум», автором и исполнителем собственных песен Борисом Гребенщиковым. Лондон для него – место исключительно комфортное. Здесь, между прочим, он прожил весь 1990-й год, но потом снова уехал в Россию, где, как полагает, только и может петь и сочинять песни истинно российский исполнитель. В одной из лондонских студий он записывал новую пластинку, потому что, увы, только здесь, как полагает Борис, он может добиться нормального звучания голоса и гитары…
За 20 лет Борис Гребенщиков написал около 400 песен. Ежегодно в России «Аквариум» даёт больше 140 концертов в 80 городах страны. Самый дорогой билет на родине 50.000 рублей… Борис, давний поклонник «битлов», приезжает в Лондон не только с русскими, но и с английскими песнями и чаёвничает с лондонской публикой очень по-свойски… Говорили же мы с Борисом в лондонском доме его друга, где русские гости – не редкость. Хозяева старательно изучают русский язык и слушают русские песни.
Ну, и чтобы быть последовательным, завершу рассказ о Лондоне тем, с чего начал – чаепитием, но на этот раз не таким уж безобидным. Его устроили на самом длинном пирсе Англии, в Саузенде. Пили, пили себе чай на этом деревянном пирсе, да однажды и подожгли его. А пирс знаменит тем, что здесь одно время жила в специально возведённом строении жена английского короля Георга IV. Она перебралась сюда из Королевского дворца, чтобы дышать морской прохладой. В добрые старые времена пирс был любимым местом туристов. По крайней мере до Второй мировой войны их тут бывало до пяти миллионов в год. Во времена же войны к пирсу прибывали корабли, на борту которых находились раненые. Их отправляли отсюда, из Саузенда, по железной дороге в лондонские больницы. Эта дорога так и называлась – дорогой жизни.
Местные власти поначалу заявили, что денег на восстановление пирса нет и его лучше снести. Но, к счастью, деньги нашлись, пирс реконструирован, и теперь тут чаёвничают, как и прежде. Кстати, в Англии за всю историю было построено около ста пирсов. Сегодня осталась едва ли не половина. Пирсов давно не строили. Но вот информация – в другом месте, в Эвоне, приступили-таки к строительству первого в Англии за последние 80 лет пирса…
Англичане чаёвничают везде, куда их заносит судьба. В одной из газет я увидел фотографию, как английский солдат из числа миротворческих соединений в Боснии сидит на дороге и пьёт чай на свой английский манер. А вот ещё одно любопытное свидетельство чаепития вовсе не у себя дома. Англичанка Алисон Хоргривс, 33-летняя мать двоих детей, недавно покорила Эверест, причём в одиночку – без всякой помощи и без маски. Восхождение, конечно же, сопровождалось чаепитием, что без всяких сомнений, по её уверениям, придавало ей силы.
Крепкий чай, однако, не только придаёт силы. Всюду в мире принято считать, что он портит цвет лица. Другой вопрос – так ли это уж заботит англичанок? С полной уверенностью можно сказать – не заботит. Англичанки не боятся потерять цвет лица, их не волнуют даже морщины. Они свободны от такого рода предрассудков и больше заботятся о том, чтобы сохранить достоинство и индивидуальность. Это кажется им более важным, чем тратить время, деньги и здоровье на то, чтобы скрыть на лице следы времени. Не потому ли, как считают многие иностранцы, англичанки выглядят естественными?
9. Кому в Лондоне принадлежали 90-е годы
В начале весны лондонцы сменили плащи на пальто. Было холодно. И было ощущение, что в Лондоне все ёжились. Ёжились потребители газа и электроэнергии – правительственный бюджет обещал ввести налоги на этот вид услуг. Ёжились консерваторы – их лидеру во время визита в Вашингтон дали понять, что «не помнят» услуг, оказанных противнику Билла Клинтона в его предвыборной борьбе за пост президента США. Ёжились, наконец, и лейбористы, а вместе с ними все, кто считал, что находящееся у власти правительство Мейджора не имеет идей и направлений – когда было заявлено наконец, что в 90-е годы британцам следует сделать упор на промышленном производстве, а не на развитии коммерческих структур, к чему призывала ранее Маргарет Тэтчер…
Весьма неуютно чувствовали себя той же весной биржевики – крупно оскандалился президент Лондонской биржи Питер Ролинз: компьютерная система биржи, закупленная им три года назад, стоимостью в 250 тысяч миллионов фунтов, развалилась в один миг, вызвав неимоверное число насмешек над специалистом по компьютерам Питером. Ему пришлось срочно подать в отставку. А полиция поймала юного компьютерного хулигана, с необыкновенной лёгкостью врывавшегося в секреты сложнейших компьютерных программ.
Военное ведомство Британии ёжилось от безденежья. Оно объявило, что готово подарить «Вулкан» – гигантский атомный бомбардировщик, построенный сорок лет назад, кому угодно, лишь бы в апреле эта махина обрела другую крышу. Музею Королевских военно-воздушных сил не по карману содержать этот экспонат – ведь чтобы сохранить его в лётном состоянии, музей ежегодно тратит 2,5 миллиона фунтов. Ещё около 300 тысяч нужно для текущего ремонта. Таких денег больше нет. Того, кто рискнёт принять подарок, военное министерство предупреждает: помимо названных сумм, за реликтовый воздушный лайнер придётся платить ещё и страховку.
Не добавляла хорошего настроения и весенняя информация министра внутренних дел Британии Клерка: он объявил, что большинство украденных и угнанных автомобилей – дело рук подростков от 12 до 15 лет. Детская преступность, заявил министр, требует ужесточения режима в школах. Школьники и их родители боятся, что, если выполнить требования министра, школьный режим будет похож на тюремный. Правда, министр вскоре спохватился и подсластил «пилюлю» – он выступил за то, чтобы разрешить детям до 16 лет посещать пабы… с родителями.
Ещё одно весеннее событие – Национальный день некурящих – не добавило комфорта курящим, хотя решимости победить дурную привычку англичанам не занимать. В Брайтоне, например, эта акция с утра была подхвачена двумя миллионами курящих. А уже к концу дня не курили из них лишь 700 тысяч.
Но не так всё плохо на Британских островах. Весна в Лондоне – время национальных и международных выставок кондитерского искусства, пива, автомобилей… кошек. Англичане – нация сластён. По потреблению шоколада они далеко впереди других. Каждый англичанин съедает в год до 20 килограмм шоколада. Англичане очень любят кошек. Тысячи кошачьих клубов рассеяны по стране.
Английские дизайнеры успешно конкурируют с законодателями мод – французами. Во время недели Лондонской моды и чуть позже, в Париже, французские дизайнеры одежды признались, что они «черпали вдохновение» в работах лондонских коллег. И не только в одежде, но и в стрижке. Выставки парикмахерского искусства – это тоже ежегодная традиционная достопримечательность Лондона. На эти выставки съезжаются косметологи и парфюмеры всего мира – живые модели демонстрируют здесь причёски, а всемирно известные мастера предлагают свои услуги посетителям выставки. Здесь я познакомился с победителем многих международных конкурсов парикмахером из Кардиффа Тино Константино. У него в Англии шесть салонов. Мастеру чуть больше 30 лет, у него восемь учеников. Стричься у Тино – дорогое удовольствие. Но для счастливчиков, которые попадали к нему здесь, на выставке – это удовольствие бесплатно.
Тино пригласил меня в кресло и демонстрировал своё искусство под тихую мелодию. Он стриг меня, человека консервативного и немолодого, а музыка в его салонах подбиралась под стиль стрижки, возраст и вкус клиента. О роли музыки мне рассказывал на этой выставке музыкальный директор ещё одной парикмахерской фирмы Патрик Камерун. Сам Патрик носил причёску в стиле «прерафаэлита». Эта причёска – собственность фирмы. Патрик не имел права её менять. Фирма обеспечивала «прерафаэлиту» уход за волосами и рекламировала с его помощью свою продукцию, в частности, в журнале парикмахерского искусства, который выходит в Лондоне с XIX века. Патрик познакомил меня с композиторами, пишущими специальную музыку для парикмахерских салонов, которые предпочитали лондонские «хиппи», «панки» и прочие.
Посещение выставок, конечно же, занимает серьёзное место в досуге лондонцев. Но это вовсе не значит, что они не любят сидеть дома. Исследования показывают, что со времён начала депрессии англичане больше смотрят телевизор, чаще слушают радио, значительно больше читают. Кстати, это подтверждает и выручка книжных магазинов – она неуклонно растёт вот уже пятый год.
Наконец, ещё об одной страсти англичан. Кажется, вся Англия с начала 90-х взялась ремонтировать собственные дома и благоустраивать свои садики. Посадить цветы, подстричь свой маленький газончик, вообще покопаться в земле под лучами весеннего солнца – это старая английская традиция: здесь сады украшают едва ли не каждый дом Лондона, даже в самом центре…
Той же весной, о которой шла речь в начале очерка, я впервые побывал во всемирно известном среди ботаников медицинском саду в Челси, одном из престижнейших районов Лондона. Этот дворик – всего 125 шагов в длину и столько же в ширину я нарочно промерил его шагами. И на мой взгляд непрофессионала он никак не выглядел достопримечательностью. Садом его можно назвать лишь при очень богатом воображении. Никаких цветов, клумб, деревьев – всюду засеянные травой аккуратные газоны вокруг памятника сэру Хэнсу Слоуну основателю этого заведения. Остановившись у одного из газонов, я вспомнил анекдот про туриста, выпытывавшего у лондонца секрет всегда ровного зелёного газона. Никакого секрета тут нет, утверждал лондонец, всё очень просто: каждый день в течение трёхсот лет садовник стрижёт здесь траву…
Анекдот в Челсинском саду звучал буквально, без всяких преувеличений: дворик насчитывает даже более чем три столетия, стало быть, газоны тут примерно того же возраста… История же сада удивительна. Ещё в 70-е годы XVII столетия Общество Аптекарей, владевшее этой землёй в Челси, ныне едва ли не самом респектабельном уголке Лондона, занялось выращиванием медицинских трав. Сад тогда спускался прямо к берегу Темзы, где была пристань. Сюда подходили аптечные баржи. Место для травяных плантаций целебных трав, избранное сэром Слоуном, действительно оказалось на редкость подходящим. И почвы, и климат, и местоположение способствовали процветанию нового дела… Но время шло, роскошные дома богатых лондонцев (им хотелось строиться поближе к саду) стали поджимать плантации, а затем и вовсе их поглотили. По всем законам жестокой урбанизации сад в Челси должен был умереть. И лишь исследовательские и научные работы, которые ведутся здесь, богатейшая коллекция трав, прекрасная библиотека ботанических книг (год издания старейшей из них – 1491) не дали саду окончательно погибнуть. Так сохранился этот дворик…
Конечно, пристани нет, она давно исчезла, о ней напоминает лишь табличка. Дворик отсечён и от Темзы широкой набережной, по которой несутся автомобили. Но коллекция трав осталась. К тому же, как оказалось, дома, обступившие со всех сторон дворик, создали, по мнению специалистов, ещё более благоприятный микроклимат для произрастания редких трав. Место надёжно защищено от ветров. В условиях мирового экологического кризиса дворик в Челси притягивает учёных из разных стран. Здесь можно вести наблюдения и исследования, в частности, разрабатывать способы защиты растений от сорняков. Уникальная коллекция размещается в нескольких оранжереях на территории дворика, где используется буквально каждый сантиметр площади. Здесь в оранжереях – тысячи маленьких глиняных горшочков, похожих на те, что стоят на подоконниках городских квартир. Здесь на миниплантациях получают семена редчайших трав, отсюда их отправляют более чем в 300 ботанических садов мира. Сад существует на средства Общества друзей сада, в рядах которого насчитывается 12 тысяч человек. Ежегодные взносы, благотворительные пожертвования, плата за вход для посетителей, некоторые поступления за услуги, которые оказывает сад тем, кто ведёт научные исследования, – все эти небольшие средства позволяют саду выживать, считай, пятое столетие.
10. С английским юмором и скепсисом
Известно, что англичане готовы шутить даже тогда, когда, собственно, им не до шуток. Может быть, это и есть одно из привлекательных свойств английского характера. Шутят в английском обществе на всех уровнях, при всяком удобном случае, по всякому поводу. Если же повода нет – его находят.
На Британских островах вдруг вспомнили, что прошёл ровно год, как на выборах большинство проголосовало за консерваторов во главе с Джоном Мейджором. Ноябрь месяц 1991 года послужил поводом спустить всех собак на премьер-министра. В первую годовщину власти ему припомнили всё – «чёрную пятницу», когда рухнул фунт, программу закрытия шахт, оставляющую без работы целый регион на севере Англии, Маастрихтскую неразбериху… И только ради одной цели: чтобы фельетонами, пародиями, юморесками развлечь публику. Это время стало «золотым» для карикатуристов. Портрет премьера с иконостасом «наград» на груди мстил ему за возню вокруг наград, выдававшихся за безупречную службу в британской индустрии: из семи медалей была составлена цифра 3.000.000. Ровно столько было безработных в Англии в начале весны 1991 года. Не важно, являлся ли Мейджор действительной причиной рецессии в экономике Великобритании, – всё равно лучшего объекта для юмора не найти. Даже очень далёкий от большой политики скандал вокруг фальстарта лошадей на Национальных скачках послужил поводом для… карикатуры на премьер-министра. Его фигура в позе бегущей лошади с седлом на спине, но без всадника украшала страницу газеты, весьма и весьма нейтрально относящейся к консерваторам. Фигура эта гнала по кругу, не слыша довольно обидных реплик зрителей: «Не туда!», «Остановись!», «Вернись!» и так далее.
Лондонские газеты утверждали, что такого глубокого падения престижа, какое выпало на долю Мейджора, не знал ни один премьер Великобритании начиная с 1945 года. Журналисты упрекали его даже в дружелюбии, настаивая на том, что человек, взваливший на свои плечи обязанности главы правительства, должен обладать ещё кое-какими качествами, например, компетентностью…
Высказывать такие упрёки, однако, человеку со стороны, то есть не британцу, недопустимо. Дело в том, что англичане терпят только собственные шутки над своим премьером. Это ещё одна особенность английского юмора. Что же касается самого объекта критики, то ему можно сочувствовать и желать одного: чтобы он не читал газет и не смотрел телевизор. Или… обижаться на прессу как это делали герои гласности и перестройки в бывшем Советском Союзе. Правда, последнее не конструктивно – хотя бы потому, что лондонская пресса обходится таким образом не только с премьер-министром, а и со всяким более или менее значительным политиком. Если же по каждому поводу обращаться в суд и добиваться наказания за оскорбление чести и достоинства главы правительства или политика рангом пониже, то судебные процессы рискуют захлестнуть Британию на долгие годы вперёд. Стало быть, остаётся одно: сохранять чувство юмора и утешать себя тем, что, во-первых, в Британии появились признаки выхода экономики из рецессии и, во-вторых, что со всяким премьер-министром рано или поздно происходит подобное – престиж падает…
Кстати, тема падения сама по себе весьма широко используется в английском юморе, и очень часто она становится ведущей: например, любимые юмористические программы по телевидению для английских зрителей посвящены внезапным падениям и провалам – в воду, в яму, с забора, с дерева. Падают актёры во время ответственных съёмок, а вместе с ними декорации, тяжёлые предметы. Особенно смешно, когда падают на ровном месте. Не так давно англичане потешались над своей самой известной манекенщицей Наоми Кемпбелл. Представляя английский дизайн одежды на празднике мод в Париже, Наоми сделала лишь несколько шагов в туфлях на невероятно высокой платформе и свалилась прямо посреди подиума. Дело спасла очаровательная улыбка. Растянувшаяся манекенщица получила блестящий шанс для рекламы. Оскандалившуюся на главном подиуме мира модель на следующий день показывали по телевидению, а портрет Наоми был опубликован на первых страницах лондонских газет. Туфли же Наоми по возвращении в Англию были взяты для демонстрации в крупнейший музей Лондона – Музей Виктории и Альберта.
Куда более крутой, впрочем, была амплитуда падения другого британского подданного, который свалился с 22-го этажа одного из жилых зданий. Он пробил крышу автомобиля и приземлился в кресло. Спустя минуту он выбрался из автомобиля и ушёл. Очевидцы позвонили в полицию. Когда полицейский допрашивал первого из свидетелей, на вопрос, был ли потерпевший в шоке, очевидец возмутился: «Потерпевший? Почему он? Это я был в шоке, когда увидел его идущим по улице так, будто с ним ничего не произошло».
Юмор не изменяет англичанам и в трагических ситуациях, когда речь идёт о смерти. Когда англичане вспоминают человека, который ушёл из жизни, и в некрологе, и на панихиде непременно припоминают удачные шутки, остроты, которые изрёк, живя на грешной земле, усопший. Одна из солидных газет поместила на целой странице некролог в связи с кончиной видного британского учёного, научного советника при правительстве Великобритании ещё со времён Вильсона, лорда Цукермана, и в нём не обошлось без юмора. Государственный муж лорд Цукерман был европейским человеком и не очень интересовался «еврейским вопросом». Когда же как-то его спросили, что он сделал для Израиля, Салли Цукерман ответил: «По крайней мере я не изменил своей фамилии».
Чувство юмора в глазах англичан по значимости может сравниться с заслугами перед государством. И блистать юмором в Англии – настоятельная необходимость для всякого, кто желает добиться успеха, тем более в политике. Что же говорить о литературе?
В пригороде Лондона покинул бренный мир автор знаменитой книги, нашумевшей в шестидесятые годы под названием «Закон Паркинсона». Профессор Паркинсон разработал метод отбора кандидатов, так называемый «британский метод», заключавшийся, по мнению профессора, главным образом, в поисках знаменитостей в родословной претендента, а не в его деловых качествах. Метод пришёлся по душе не только на Западе, но и правителям Советского Союза, где «кадры решали всё!» По крайней мере эту книгу они не запретили, и даже наоборот – разрешили, перевели и издали. Это тем более замечательно, что у себя на родине Паркинсон не встретил такого понимания. Его исследование было издано впервые в Англии в 1958 году и лишь с третьей попытки. Нет-нет, издатели вовсе не выступали против концепции автора – они тоже хорошо знали, какую роль играют в Англии знакомства при отборе кандидатов на ту или иную должность. Речь шла о вкусах издателей, полагавших, что молодой автор должен поработать над текстом ещё и ещё. Слава богу, автору хватило не только чувства юмора, но и терпения – он переделывал текст до тех пор, пока книга не легла на стол читателя, показав миру все достоинства английского юмора. Позже профессор «юморил» не только в книгах, но и на лекциях в Малайзии, а затем и в американских университетах – Гарварде, Иллинойсе, Калифорнии. На свои лекции по истории он собирал до пяти тысяч студентов. И не в последнюю очередь такая популярность объяснялась чувством юмора.
О чём более всего сожалел профессор Паркинсон, изучая историю собственной жизни? О том, что всю войну ему пришлось служить в тылу, – в действующую британскую армию он так и не попал. Что он не только не сделал ни одного выстрела, но даже не вошёл в более или менее значительный конфликт хотя бы с одним немцем. Единственной близкой ему жертвой Второй мировой войны, по уверениям профессора, была его первая жена, на которой он женился в 1943 году, но вскоре после окончания войны развёлся, чтобы жениться на второй и чтобы гораздо позже, после смерти второй, умереть на руках третьей, в тени Кентерберийского Собора, где автор «Закона Паркинсона» работал над своей последней книгой «Закон во мне»…
О Найджеле Шорте, претенденте на звание чемпиона мира по шахматам, сегодня пишут много. Найджел ждёт к себе в Англию чемпиона мира Гарри Каспарова, имея не очень хороший результат в прошлых встречах с чемпионом. Как выяснилось, английский гроссмейстер отнюдь не купается в золоте. Более того, банки, куда по сегодняшний день Шорт обращается за кредитом, советуют ему не валять дурака, а поскорее найти постоянное место работы – только в этом случае они готовы субсидировать его в соответствии с рангом второго шахматиста мира и как достаточно платёжеспособного клиента. Дело в том, что временные заработки, пусть и очень большие – недостаточная гарантия для желаемых претендентом займов…
Популярен ли Найджел у себя на родине? Скорее нет, чем да. Особенно, если сравнить с… Исландией. Там по итогам проводившегося опроса среди знаменитостей Найджел оказался популярнее даже самой Мадонны. Иначе обстоит дело в Англии. Как утверждает Найджел, шахматы у него на родине не очень популярны, потому что англичане не любят… умников. Англичане думают, что игра в шахматы только для умников. Скептики! На самом деле, уверяет Шорт – это практика и умение концентрироваться.
Вот такой претендент. В случае победы мир обретёт чемпиона, не только хорошо играющего в шахматы, но и обладающего английским юмором.
11. Мелочи жизни
Осенний Лондон 1993 года запомнился мне не только проливными дождями, которые накрывают время от времени всю Англию. Осень – это острая борьба, в частности, борьба партий, где публика подмечает, прежде всего, мелочи. Какого рода мелочи? Ну, скажем, фраза министра финансов Кеннета Кларка: «Всякий враг Джона Мейджора – мой враг, всякий враг Джона Мейджора – враг консервативной партии». Она произнесена на осенней конференции тори в Блэкпуле и вполне отвечает духу, в котором воспитывались мы, советские люди. Потому в наших глазах это не мелочь. Для тутошней же публики, настроенной скептически, такого рода нарочито прямолинейное высказывание, похоже, выпаливается исключительно, чтобы поддразнить её, позабавить, и воспринимается большинством скептически, как нечто несерьёзное своей несуразностью.
А вот другая мелочь. Премьер-министр и его предшественница, Маргарет Тэтчер, на сцене той же блэкпульской конференции лишь пожали друг другу руки, но не поцеловались, как это было прежде. Эта мелочь вновь дала повод говорить об ослаблении позиций премьера, но уже непосредственно в его партии. И всё же современное течение политической жизни Англии пока ещё связывается с термином «мейджоризм». Потому составители краткого Оксфордского словаря английского языка решили ввести этот термин в число четырёх тысяч новых слов. Когда же потребовалось научное определение «мейджоризма», возникла заминка. Крупнейшая лондонская газета «Индепендент» призвала читателей помочь оксфордским тугодумам и объявила конкурс. Условие – дать правильное определение и уложиться в двадцать строк. Победителя ждала бесплатная двухнедельная экскурсия в Маастрихт, где руководители стран Европейского сообщества подписали отнюдь не мелочь, а договор, из-за которого Мейджор имел много проблем. Редакция получила множество ответов. В их числе был и пустой лист с площадью, где должны были уместиться эти двадцать строк, ну, и всякие определения, начинающиеся синонимами типа дубовость, неграмотность, грубость, агрессивность, беззубость, бесхарактерность… Победа досталась скромному пастору из Эссекса Лоури Блейни. В своём определении он связал «мейджоризм» как форму коллективной ответственности, при которой лишь отдельные чиновники теряют свои посты, с «минеризмом» и «майнеризмом», когда в конце концов в результате сокращения рабочих мест теряют работу все. В этом определении было особенно много смысла для английских шахтёров, которые попали в катастрофическое положение в связи с решением правительства Мейджора закрыть десятки шахт…
Не надо думать, что «мелочи» интересуют публику лишь в политике. В шахматах тоже. Осень 1993 года можно было назвать шахматной. Финальный матч на первенство мира между Гарри Каспаровым и англичанином Найджелом Шортом проходил на сцене театра роскошного лондонского гостиничного комплекса «Савой». Он привлёк внимание лондонцев прежде всего словесной дуэлью. Она предшествовала шахматной борьбе и достигла своего апогея, как только Каспаров прибыл в английскую столицу. Противники обменивались «любезностями» самого разного уровня. Шорт, например, заявил, что Каспаров – старый коммуняка, на что Гарри ответил, что никогда не скрывал этого факта в своей биографии – да, таковы были правила игры в шахматы высшего класса в стране развитого социализма. Поэтому ему пришлось вступить в партию коммунистов. Тогда Шорт объявил, что Каспаров – абсолютно «шерстяной», то есть первобытный, и публике это не мешало бы знать. Оказывается, Найджел увидел во время купания в бассейне, что волосяной покров чемпиона мира превышает все мыслимые пределы, и потому, мол, он является предметом здорового интереса лондонских девиц. Гарри же заявил, что девицы в бассейне даже не смотрели в сторону бедного Найджела, вот он и придумал эту версию – «шерстяной»…
Мелочи играли решающую роль и в освещении самого матча. Когда Найджел уже безбожно проигрывал, в Королевской ложе театра «Савой» во время матча появилась принцесса Диана. В момент выхода Найджела она неистово аплодировала. Но Шорт, как писали газеты, проиграл эту партию именно из-за Дианы. Он так разволновался, что не мог сосредоточиться до конца партии, хотя Диана покинула зал спустя двадцать минут. Каспаров же, напротив, даже не обратил внимания на присутствие принцессы, в чём, правда, винился, ссылаясь на сосредоточенность. Нельзя сказать, что шахматные наблюдатели подобрели к Шорту после единственной выигранной им шестнадцатой партии. Они заметили, что у Найджела в этот день был насморк. И объяснили его победу именно этим обстоятельством. На следующий день комментаторы партии желали Найджелу… новых насморков. Но не случилось.
Почему репортёры с такой охотой писали «о насморках»? Почему я, подъезжая в одну из суббот к гостинице «Савой», прежде всего обратил внимание на правостороннее движение в этом маленьком переулке, в отличие от левостороннего во всей остальной Англии? Почему моя память зацепилась не за прекрасный дизайн сцены, где играли шахматисты, а за нарушение его (Найджел не хотел сидеть на одном из чёрных кресел, специально изготовленных к матчу – для долгого сидения, и ему притащили из дома его привычное старое кресло, обитое красной кожей)? Почему я подмечал из зала, что шахматисты одеты не в строгие чёрные костюмы, как вначале, а в пиджаки различных расцветок, что, сидя за шахматным столиком, они обхватывали голову, зажимали уши, вполне по-домашнему почёсывали затылки, двигались по сцене вразвалочку, руки в брюки?.. Почему, рассказывая об этом единственном посещении – билеты на матч были, конечно, очень дорогие, – мне так хочется написать о фойе, где во время партии разбирали каждый ход у демонстрационной доски в баре, где продавали сувениры – шахматные доски, шахматные фигуры, шахматные компьютеры? Почему, наконец, я запомнил не лица гроссмейстеров, подписавших мир в этой партии, а физиономию моего английского приятеля, который сыграл тут, в фойе, блиц с «Фрицем», обвинив этот компьютер, что он закрылся от его сильного хода табличкой «время просрочено!»?..
Да всё по той же причине: мы с этим приятелем, хотя и отгадали один из ходов Гарри, представляли широкую публику, которой всё же в большей степени интересны не шахматы, а шахматное событие мирового значения во всех его мелочах. Эти мелочи дают эффект присутствия. На этих «мелочах» и играем мы все в публике, которой кажется существенной всякая деталь, включая «волосяной покров чемпиона». Это свойство публики хорошо известно не только шахматным репортёрам.
Вот, пожалуйста, ещё факт. Лондонцы прочитали о 26-летней путешественнице англичанке Фионе Камбелл, которая взялась пройти пешком все шесть континентов Земли. Прежде она уже одолела Америку и Австралию. И вот теперь покорена Африка. Камеры показывали Фиону, вышагивающую последний километр из шестнадцати тысяч. Путь этот начался с южной оконечности африканского континента, Кейптауна, и заканчивался на берегу Средиземного моря. Щека Фионы заклеена пластырем, скрывающим травму. Незадолго до финиша она подверглась нападению не вполне нормального аборигена. Но вот она входит в воду со счастливым криком и высоко поднятыми руками…
Как вы думаете, что, прежде всего, заметили фотокорреспонденты и кинооператоры, снимавшие это событие на берегу моря? В вечерней лондонской газете читаю ремарку пытливого репортёра: мол, не надо думать, что путешествие по африканскому континенту было таким уж трудным и без всякого комфорта, если на этом сложном пешем пути Фиона находила время подбривать волосы под мышками. Можно не сомневаться, что этого репортёра захватит вопрос: будет ли Фиона подбриваться во время своего следующего путешествия – на европейском континенте, к которому она уже готовилась. Маршрут её начнётся у берегов Гибралтара и протянется к самой северной точке Европы под названием John о'Groats в Шотландии. И Фиона тоже должна была знать, что журналисты будут заглядывать не только в карту, показывающую маршрут её продвижения… Ничего не поделаешь! Такова профессия репортёра – желать видеть в экстраординарном событии обыденное, в обыденном – экстраординарное. Вопрос тут только в одном – что считать экстраординарным, а что обыденным?
В одном из крупнейших спортивных центров Лондона «Кристал Палас» более тысячи человек одновременно встали на голову. Здесь проводил показательные занятия выдающийся эксперт по йоге 75-летний индийский преподаватель Янгар. Он стоял посередине зала, разумеется, тоже на голове. Тот, кто наблюдал это стояние, могли решить, что это в высшей степени необычно. Для эксперта мирового класса и его последователей – это норма, когда на головах стоят сотни людей.
Жулики стащили более 1200 бутылок старого портвейна и другого вина на сумму около 15 тысяч фунтов. Сама по себе эта кража в наше время не так уж значительна. Но многие англичане, которые хорошо знают колледж Итон как в высшей степени пуританское заведение – именно в подвалах Итона была совершена эта кража, – оказались шокированы. Они не могли представить себе, как попало вино в подвалы более чем святого Итона, кто его пил, когда? Ведь воспитанников на своём примере преподаватели приучали к простой пище и сырой воде.
А вот уж совсем обыденный факт – отыскался старый заброшенный пирс, о котором, между тем, всякий добропорядочный англичанин если не скажет, то подумает: чёрт побери, приятная мелочь! На юго-востоке Англии, неподалёку от Лондона, в Саузенде не так давно промерили этот пирс. Оказалось, что длина его составляет 2 километра 158 метров. Навели справки и выяснили, что этот пирс – самый длинный в мире. Что же представляет собой это сооружение сегодня? А ничего особенного. Пешком по нему мне пришлось идти 20 минут. Собственно, эта осенняя прогулка была в никуда. Пирс пустой. Его заложили ещё в 1899 году. В своё время здесь было оживлённо. На пирсе были кафе, игротеки, даже театр. Но вот пирс потерял своё судоходное значение, и всё исчезло. Помог и пожар. Ныне ржавеющие балки, на которых держится пирс, старательно огибают лишь местные рыбаки. Они-то и рассказывают историю пирса. Ещё мелочь. В одном из сараев внизу, у самой воды, даёт советы местная гадалка исключительно по частным, конфиденциальным вопросам. Но разве этот пирс – не деталь былого величия морской державы, в руках у которой было полмира?
Завершить мелочный разговор, может быть, уместно на кладбище домашних животных. Кладбище это стало местом скорби и печали хозяев животных. На склоне горы нередко можно увидеть людей, одетых в траурно-чёрные одежды. Один из них – бухгалтер Джон Милнер. Он уже не первый год скорбит по безвременной кончине 22 5-килограммовой свиньи по имени Тина. Я знал её со времён, когда она была маленьким поросёнком, рассказывает, рыдая, бухгалтер. Первый раз, как оказалось, он спас её от смерти в 1987 году. С тех пор Тина жила в специальном коллекторе для животных. Каждую субботу Джон приходил к свинье и проводил с ней много времени… Возможно, это были лучшие часы его жизни. Во всяком случае, теперь бухгалтер рассчитывает быть похороненным здесь, рядом со своим другом, Тиной. Соответствующие распоряжения он уже дал хозяевам этого кладбища. Так можно ли считать мелочью вопросы жизни и смерти хозяев, решивших воссоединиться со своими любимцами в этом гробовом царстве, а стало быть, и загробном? Вопрос, между прочим, и для скептиков.
12. В Англии, стране «сексуальных пигмеев»
Как-то в одном из номеров «Санди таймс» я прочитал: «Хорошенько поглядите на Мао и Клинтона и будьте благодарны, что вы живёте в стране «сексуальных пигмеев». Автор статьи призвал британцев благодарить Бога за то, что в лице Джона Мейджора они имеют премьера, свободного от… тестостерона. Повышенный уровень этого вещества плюс необузданная жажда возбуждения, как утверждают учёные, наблюдаются лишь у политиков и преступников. Кстати, если признак, по которому «Санди таймс» записала Англию в страну «сексуальных пигмеев», верный, то в лице лидера партии, получившей 25 процентов голосов на последних выборах, Россия имеет наконец в предводителях сексуального супермена. Об этом рассказала западным журналистам проститутка Надя, которая служит в одном из ночных клубов Вены. Она имела честь принимать этого политического деятеля во время его визита в Австрию. Жестокость, изощрённая гиперсексуальность партнёра якобы поразили Надю, с одной стороны, а с другой – выдвинули-таки Россию в число ведущих сексуальных держав мира…
Между тем называть Англию страной «сексуальных пигмеев», имея в виду лишь её лидеров, опрометчиво. По крайней мере члены правительства Мейджора и люди, стоящие к нему близко, такого повода не давали. Судите сами. Один из ближайших помощников премьера Тим Ёу был вынужден уйти в отставку после того, как пресса сообщила, что помимо жены и двоих взрослых детей он имеет пятимесячную дочь, которую произвела на свет его тайная подруга. Возможно, прессе не следовало бы так беспардонно влезать в частную жизнь не только министров, но и кого бы то ни было. Но дело в том, что правительство консерваторов и сам Ёу незадолго до скандала провозгласили курс на «возврат к основам», прежде всего семейным ценностям, и объявили о намерении изменить законодательство страны с тем, чтобы матерей-одиночек было поменьше. Дети нуждаются в полноценных семьях, убеждали консерваторы.
И всё же бичевать министра за аморальность, быть может, не следует. Не исключено, что его проблема – в излишке тестостерона. Думать так заставляли события, в которых были замешаны и другие члены кабинета консерваторов. Одного министра журналисты «застукали» в гостинице, где он спал в одной постели со своим другом. Этот министр, подавший в отставку, объявил, что ночевать с другом ему пришлось в целях экономии: гостиница оказалась слишком дорогой. Газетчики же пронюхали, что незадолго до отставки он был инициатором обсуждения в правительстве весьма актуальной ныне проблемы о мерах по защите прав сексуальных меньшинств.
Другой очень влиятельный член парламента, человек, которого прочили в премьер-министры в следующем кабинете консерваторов, дал повод лондонской прессе весьма широко обсуждать опасный для жизни способ достижения наивысших сексуальных наслаждений. Стивен Миллигэн был найден мёртвым на кухонном столе. Трагическая смерть 45-летнего политика наступила в результате удушья. Когда появилась полиция, он лежал голый в женском поясе с резинками, в женских чулках. На руке тоже был чулок. На голову был надет полиэтиленовый мешок, затянутый на шее электрическим шнуром. Во рту погибшего были остатки апельсина и наркотического вещества, которое используют гомосексуалисты. Тем не менее данных о принадлежности погибшего к последним нет. Полицейское расследование не подтвердило и факта убийства. Как решили психологи и сексологи, погибший оказался жертвой рискованного способа любой ценой получить максимум сексуального удовольствия, приведшего к трагической смерти.
Надо ли говорить, что шум вокруг этого случая пресса подняла необыкновенный. Но и самой прессе досталось: её обвинили в смаковании подробностей, агрессивности по отношению к консервативным лидерам страны. В результате даже начали обсуждать законодательные меры, ограничивающие права прессы. И это в Англии, стране-патриархе газетного дела! Но тут едва не разразился следующий скандал. Член парламента, сидящий на первых скамейках и готовящийся также войти в правительство консерваторов, отец троих детей, попал в поле зрения журналистов из-за его прошлых отношений с 22-летней секретаршей, заявившей, что раньше, работая натурщицей в студиях художников, она получала за позирование (а иногда и за секс) пять фунтов в час; теперь, став секретарём, – шесть фунтов. Правда, новая должность не обязывала её иметь секс, но зато поцелуи и объятия входили в круг её служебных обязанностей. Мейджор по этому поводу заявил, что интересы страны и партии он ставит выше личных интересов близких ему людей. Член парламента немедленно заявил, что уходит в отставку, дабы не разжигать страсти…
Впрочем, Англия незадолго до описываемых выше событий была шокирована выстрелом в человека, который не имел ничего общего как с консерваторами, так и с лейбористами, да и с другими партиями, но у которого тоже, вероятно, достаточно высокий уровень тестостерона. Речь о принце Чарльзе. Во время официального визита в Австралию принц оказался под огнём. И вовсе не прессы. В него в буквальном смысле стрелял почти в упор камбоджийский студент. Незадолго до прибытия в Австралию этот юноша обратился к Чарльзу с просьбой помочь вызволить из лагерей своих соотечественников, переплывших океан на лодках и незаконно прибывших в Австралию. По этой причине они находились под арестом уже не первый год. Принц ответил на письмо вежливо, но формально. Мол, Австралия хотя и в составе Королевства, но у неё есть своё правительство, куда и следует обращаться. В ответ студент пальнул – правда, холостыми патронами. Принц остался невредим. В отличие от некоторых, Чарльз вёл себя в момент инцидента исключительно хладнокровно. Что англичанам-скептикам, конечно, понравилось. А вот что не понравилось: как и во время визита в Австралию самой королевы, когда австралийские власти не отдали положенные Её Величеству почести, например, глубокие поклоны, что этот самый студент не поклонился Чарльзу… перед выстрелом. Так шутили англичане на следующий день, когда узнали, что всё кончилось благополучно.
Вообще-то жизнь королевского семейства постоянно находится в центре внимания английской публики. Газеты сообщают о жизни двора скрупулёзно. Широкий резонанс получил прыжок на парашюте американца Джеймса Миллера… в королевскую резиденцию. Ранним утром он решил пробежаться голым по аллеям Букингемского дворца, за что был оштрафован властями на 250 фунтов и выдворен из страны…
И ещё о тестостероне и его влиянии на поведение английских мужчин. Опрос показал, что в стране «сексуальных пигмеев» только 37 процентов мужчин не стали бы ни при каких обстоятельствах заниматься рукоприкладством по отношению к женщине. Домашнее насилие в Англии, согласно статистике, практикуется гораздо чаще, чем многие думали.
В чём же причина конфликтов, которые заканчиваются столь печально? Неверность женщины – на первом месте. Далее идут придирки мужчин (невымытая посуда, холодный обед, поздний, по мнению мужа, приход домой, плохая мать – то есть всё то, что хорошо известно любому русскому домостроевцу). Какого же рода насилие предпочитают англичане? Вот, пожалуйста: 30 процентов мужчин трясут своих жён за плечи и затем отпускают, 25 процентов дают пощёчины, столько же мужчин в подобных обстоятельствах насилуют, лишь 7 процентов «ограничиваются» ломанием рук, 27 процентов ставят своим подругам и жёнам синяки, 37 процентов практикуют дома моральное насилие, все остальные довольствуются строгим «нет». Так что представление, будто англичане – сплошь джентльмены, обманчиво.
Поговаривали, вернее, пописывали, что даже сам премьер-министр в этом смысле не пример. Мнение бывшего премьер-министра Маргарет Тэтчер для него значит больше, чем желание жены. «Чьи бриллианты на чьей шее?» – этот вопрос взбудоражил общественность, когда жена премьер-министра Норма появилась в ожерелье и с браслетом невиданной красоты. Как оказалось, эти и другие драгоценности, в соответствии с законом Англии, были оставлены на Даунинг-стрит Маргарет Тэтчер после отставки среди прочих подарков, полученных ею за 14 лет правления во время 77 визитов в разные страны. И вот, увидев на Норме бриллианты, Маргарет позвонила Джону, как писали газеты, и высказала недовольство. Норма не должна надевать бриллианты, якобы сказала бывший премьер, на что Джон, будто бы сказал-таки Норме, что будет лучше, если она не станет впредь надевать то, что было преподнесено Маргарет неким султаном…
13. Можно ли задавать вопросы в Англии
«Отучись спрашивать до того, как успел осознать всю ситуацию разговора. Ибо твой вопрос есть пример реакции непонимания, а не попытки понимания» – эта сентенция из философской книги лондонца А. Пятигорского, похоже, пришлась по душе премьер-министру Джону Мейджору на прошедших парламентских дебатах. По крайней мере реакция премьера на вопросы лидера лейбористов Тони Блэра, касавшиеся единой европейской валюты, – тому свидетельство.
Блэр спросил, надо ли, по мнению правительства, вступать Британии в соглашение о единой валюте. Лидер тори начал добросовестно перечислять условия, при которых можно было бы пойти на такой шаг. Тони, не удовлетворившись ответом, спросил, какова была бы позиция правительства, если бы общая для европейских стран валюта была введена незамедлительно. Мейджор вновь начал перечислять условия. «Хорошо, – сказал Тони, – условия выставлены. Что потом?» И тут нервы Джона не выдержали: «Мадам спикер! – вскричал он. – Подобные вопросы может задавать только тупица. Я не намерен рисковать в делах, столь важных для экономического будущего страны».
На следующий день все лондонские газеты сообщили о том, что премьер-министр назвал лейбористов тупицами. Понятно, для газетчиков главное – сенсация. Любое происшествие – серьёзное и не очень – повод задавать вопросы, прежде всего премьер-министру. Одним из таких поводов послужила финансовая катастрофа старейшего английского банка «Бэринг». Что предпримет правительство Мейджора? На этот раз Джон был весьма решителен. Он сразу дал понять, что его правительство не намерено тратить деньги налогоплательщиков на спасение «Бэринг» и его вкладчиков, хотя среди последних и числится королева Елизавета. Между тем речь идёт действительно о самом старом банке Англии. Его более чем двухвековая история знает такие периоды могущества, когда «Бэринг» называли одной из шести крупнейших держав Европы – Британия, Австрия, Франция, Пруссия, Россия… и «Бэринг». По крайней мере в активе банка субсидии, которые он давал на войну Британии с Наполеоном. Разве только этого уже недостаточно британскому правительству, чтобы вспомнить о своём долге и помочь банку? Нет, интересы налогоплательщиков важнее, решили тори. Кстати, «Беринг», как выяснилось, в своё время осуществлял финансовые операции и от имени российской царской династии. Но теперь в России этот банк плохо знают. Хотя российские газеты комментировали происшедшее как финансовый скандал, потрясший мир. Так ли это на самом деле?
Конечно, происшедшее – признак отсутствия должного контроля со стороны руководства старейшего банка над брокерами и торговцами, представителями филиалов банка в различных частях света, в частности, в Сингапуре. Руководство «Бэринг» верило в свою неуязвимость и не считало нужным опускаться до «мелочного контроля». Это и породило беспрецедентную самостоятельность Ника Лисона. Брокер проводил в Сингапуре весьма рискованные сделки, связанные с Токийской фондовой биржей, делая ставку на то, что акции на бирже будут расти в цене. И принесут немалую выгоду банку, а ему самому – около пяти миллионов фунтов и славу финансового гения в придачу. Но на этот раз расчёты Лисона опрокинуло землетрясение, случившееся в Японии. Его он не мог предвидеть. Цены на акции в Токио стали падать, и банк в Лондоне в считанные дни потерял 700 миллионов. И продолжал терять… Конечно, правление банка не хотело признать, что случившееся – результат отсутствия контроля. В газеты была пущена версия о заговоре против банка, о мошенничестве, нечестной игре. Правда, владелец банка Питер Бэринг, отвечая на вопросы прессы, держался мужественно и с достоинством. «Ну что ж, мы все уязвимы!» – сказал он.
Крупный бизнес – это всегда риск, который нельзя не учитывать. Но даже такое серьёзное происшествие отнюдь не потрясло финансовую систему мира, как писали об этом российские газеты. Лондонскому Сити понадобилось чуть больше суток, чтобы амортизировать падение «Бэринг». Что касается судьбы вкладов королевы Елизаветы, говорят, они не пострадали, так как были хорошо застрахованы.
Личные трагедии людей, происходившие десятки лет назад, могут быть увидены в ином свете, если правильно ответит на вопрос… сегодня. Один из них: кто виноват в том, что британцы, женившиеся на русских женщинах, не могли вывезти своих жён к себе на родину? Конечно, ответ напрашивается сам собой – сталинский режим. Но вот документ, обнаруженный в архивных материалах Министерства иностранных дел, помеченный грифом «конфиденциально» и датированный январём сорок второго года. Этот циркуляр, который рассылался по военным, гражданским и дипломатическим представительствам Британии в России, предписывал: женился на русской – автоматически и немедленно должен покинуть Россию.
В российской и британской прессе была обнародована целая серия материалов о трагедиях советских женщин, отправленных в лагеря, и о британских мужьях, пытавшихся их вызволить. Дипломат Альфред Холл, которому сейчас 75 лет, отправленный в те годы домой после женитьбы на Кларе Струниной, пытался нанять самолёт, чтобы через советско-финскую границу вывезти Клару контрабандно. Но ему это не удалось. А вот британец Брайен Гровер рискнул. Он купил старенький самолёт за 170 фунтов и пересёк границу СССР. Но в воздухе, уже на территории Советского Союза, мотор самолёта заглох, и, не дотянув до Москвы, где жила Лена, Брайен опустился на колхозное поле. Колхозники его, разумеется, арестовали. И уже как английский шпион он был доставлен в Москву. Понятно, Брайена тут же забрали на Лубянку. Открылась история его любви в период, когда он работал в Советском Союзе как специалист-нефтяник. Но Брайену повезло. Его вызвал к себе Берия. И сказал, что помнит о его героизме при тушении пожара в Грозном, что ему, Лаврентию, Брайен кажется приличным человеком. И Лена тоже. И что он даёт Брайену три дня, чтобы они с женой покинули Советский Союз. Эта счастливая история закончилась в Англии, где Брайен и Лена поженились… Сам факт, что Брайен отделался тогда так легко (советский суд, правда, заставил его заплатить штраф 60 фунтов, конфисковал самолёт и запретил возвращаться в Советский Союз в течение пяти лет), кажется невероятным. На счету жесткого сталинского режима не так много таких случаев. И, узнавая теперь о них, начинаешь понимать, что английские власти, издавая подобные предписания, в первую очередь пытались защитить своих граждан. Ведь были пылкие иностранцы, которые из любви к русской девушке оставались в России и через некоторое время, обвинённые в шпионаже, попадали вместе с женой в сталинские лагеря, где проводили не медовый месяц, а десятки лет… Да, лондонцы любят задавать вопросы и порой самые неожиданные. Но ещё более неожиданными могут быть ответы на них. Почему, скажем, в Англию слетаются птицы, в том числе редкие, давно исчезнувшие с Британских островов. Оказывается, потому что в Европе перепроизводство зерна, и Европейский Союз выплачивает британским фермерам солидные суммы, чтобы они не засевали свои поля под зерновые культуры. Перепроизводство зерна невыгодно, так как ведёт к снижению цен на мировом рынке. В итоге 12,5 процентов полей на британских островах покрыты сегодня густой травой и служат прекрасным местом для размножения птиц – вот они и слетаются сюда со всего континента.
А почему всеми забыт памятник, установленный в Ливерпуле в связи с гибелью «Титаника», на борту которого находилось 1600 пассажиров? На сей раз любознательность проявили лондонские журналисты. Оказывается, все эти годы о памятнике забывали намеренно. Дело в том, что основная часть европейцев, эмигрировавших в Америку в годы, предшествовавшие катастрофе, отплывали из ливерпульского порта. А «Титаник» принадлежал ливерпульской компании. Как полагали владельцы компании, излишние напоминания о трагедии способны только отпугнуть потенциальных пассажиров, рискнувших отправиться к берегам Америки морем.
А почему в Англии с каждым годом всё меньше мясоедов? Стивен Конор, руководитель Вегетарианского общества Британии, отвечая на этот вопрос, утверждает, что люди предпочитают становиться вегетарианцами, потому что для здоровья лучше есть овощи и фрукты. Мясо содержит множество вредных веществ, трудно перерабатывается и блокирует нормальную работу кровеносных сосудов. Сегодня в Англии насчитывается более трёх миллионов вегетарианцев. Пятьдесят лет назад их было всего 100 тысяч.
Еженедельно на Британских островах становятся вегетарианцами около двух тысяч человек. Правда, многие отказываются от мяса не ради собственного здоровья, считает руководитель общества. Основная причина в их отношении к животным. Сегодня вегетарианцы считают, что забивать животных для употребления в пищу и производства одежды жестоко и негуманно. Другая причина экологическая: разведение животных связано с загрязнением местности, окружающей среды. В самом деле, земля, где стоят фермы по разведению животных, водные источники сильно загрязнены. И лишь на третьем месте причина отказа от мяса из соображений собственного здоровья. Исследования, проведённые учёными, и в самом деле весьма убедительны. В Англии в течение длительного времени подвергались обследованию 6115 вегетарианцев и 5015 мясоедов. Выводы в пользу овощей и фруктов подтверждены цифрами. Вегетарианцы умирают преждевременной смертью на 20 процентов реже, чем мясоеды. Среди вегетарианцев на 30 процентов меньше сердечных заболеваний и на 40 процентов – раковых.
Заканчивая предложенную мною тему вопросов и ответов для жителей Англии, уместно будет рассказать о Большой Британской Энциклопедии, которой очень гордятся англичане. И гордятся по праву.
Британская Энциклопедия – это квинтэссенция глубокого английского ума. При гигантских объёмах – она содержит около 100.000 статей в 32 томах и устроена таким образом, что найти в ней что-либо по интересующему вас вопросу, пусть даже частному, весьма просто и приятно. Рационально размещённый материал позволяет в зависимости от вашего желания получить ответ: очень подробный, лаконичный или просто справку. Энциклопедия разделена на четыре части. Первую часть составляют два тома «Индекса». В алфавитном порядке здесь собраны и названы все темы и объекты, сведения о которых вошли в Энциклопедию. Краткая ссылка в «Индексе» (а всего таких 700.000) указывает том, страницу, столбец, где вы сможете найти нужные сведения. Вторая часть Британской Энциклопедии состоит из двенадцати томов, которые называются «Микропедией». Здесь собрано 86.000 кратких статей, предоставляющих только основную информацию по интересующему вас вопросу. Размер статьи – не более трёхсот слов, и написана она в очень доступной форме. Если же вам нужны академические подробные сведения, то для этого существует третья часть – «Макропедия», куда входит семнадцать томов. Здесь статьи написаны экспертами мирового класса, но представлены так, что с интересом читаются и специалистами, и дилетантами. В конце каждой статьи дана аннотированная международная библиография по данному вопросу. Тут каждая статья занимает несколько десятков страниц. И, наконец, если есть необходимость изучить вопрос, то вы должны обратиться к четвёртой части Энциклопедии, названной «Пропедией». «Пропедия» состоит лишь из одного тома. В нём собраны учебные планы, методики изучения разных вопросов с помощью других томов Энциклопедии.
