скачать книгу бесплатно
– Где там ваши подарки? Быстро оглядел приношения, отобрал несколько свертков (Мотылек ревниво следил, как бы дед не отложил богу пирожки), положил их на жертвенник, рядом с жаровней, и направился в южный угол, где стоял ларь с утварью и облачениями. Копался там, что-то с ворчанием примерял и перекладывал, а потом обернулся – у Мотылька аж мурашки пробежали по спине. Уже не дед Хару перед ним, а нечто чужое, таинственное, страшноватое. Расшитая вороньими перьями и лисьими хвостами бесформенная хламида кажется шкурой сказочного крылатого зверя; вытянутая, как бобовое семя, белая маска с продольной угольно-черной полосой – лицо злого духа, который выглядывает в сумерках из тьмы преисподней. Теперь дед стал своим в мире духов. Не то мертвый колдун, который, как всем известно, втрое сильнее живого, не то опасный хулиган, квисин-бродяга, который свободно гуляет в трех мирах и никого не боится.
– Мотылек, – голос деда глухо прозвучал из-под маски. – Иди сюда. Мне сегодня понадобится твоя помощь.
И он надел на голову мальчику высокую раскрашенную шапку с прорезями для глаз, похожую на диковинный шлем. Шапка тут же нахлобучилась до самого подбородка, и как Мотылек ее ни крутил, кое-что видно было только в одну прорезь, а вторая оказалась где-то в области уха.
– Что мне надо делать?
– Садись сюда, справа от меня, на тот коврик… Так… И бей вот в этот барабан.
– Как бить-то? – растерялся мальчик, принимая небольшой барабан, похожий на половинку обтянутого кожей арбуза.
– Да вот так, – шаман протянул ему две короткие толстые палочки с обмотанными кожей концами. – Бум-бум-бум… Не части, но и пауз не делай. Понял?
– Ага… А зачем?
– Отгонять квисинов, пока я буду искать в мире духов здешнего безымянного бога.
– Я? Гонять квисинов? – Мотылек слегка оробел.
– Я буду искать. Ты – стучать. Ничего страшного. Бог будет разговаривать со мной, а тебя он даже не заметит.
Мотылек вздохнул и для пробы тихонько стукнул в барабан. Звук ему понравился.
Ута уселась поудобнее, глядя на шамана с восхищением, а на внука – с гордостью и волнением. Шаман положил на решетку над жаровней первый пирог. Белесые волны благовонного дыма поплыли к потолку, перебивая запах горелого теста.
– Готов?
Мотылек кивнул и ударил в барабан.
Глухой ритмичный стук как будто перенес все происходящее в какой-то иной мир, во владения духов – и в то же время все стало всерьез, по-настоящему. Мотылек быстро проникся важностью своих действий. Он старательно стучал в барабан и ярко представлял, как в жирной могильной земле вокруг храма проснулись и зашевелились квисины, как они выглядывают из дренажных канавок и ям с черной водой, как сползаются со всей рощи к святилищу, заинтересованные стуком барабана, но не решаются войти внутрь. Стук тревожит их, одновременно и призывает, и пугает…
Между тем шаман опустился перед жертвенником на колени, сел на пятки, выпрямил спину, плавно развел руки широко в стороны – словно крылья распахнул, – и негромко, нисколько не напрягая голоса, затянул на одной ноте молитву на незнакомом языке. На обычный дедов голос совсем не похоже, казалось Мотыльку. Это поет то существо, в которое он превратился, надев маску. Поет монотонно, нарочно гнусаво и уныло, как будто хочет голосом продолбить дыру в мир духов – тук, тук; поет, как капля, что камень точит – кап, кап. Так можно петь часами. От этого пения Мотылек даже начал сбиваться с ритма. Ароматный дым щиплет глаза, кружится голова, и все идет по кругу – белая маска, перья, лисьи хвосты, стены, жертвенник, бабушка у дверей… Стук барабана доносится словно со всех сторон сразу. Мотылек уже плохо понимает, где храм, где барабан, а где он сам. Пропадают границы, все сливается в одно. Крыша раскрывается, с неба медленно опускается пылающее солнце – это идет питаться жертвенным дымом безымянный бог острова. Дед разыскал его на небесах и пригласил посидеть за праздничным столом. Вокруг стен храма мельтешат степные, лесные и кладбищенские квисины. Из-под земли, придавленное зачарованными стелами и каменными плитами, пытается просочиться наверх нечто холодное, темное, хищное. Оно тоже голодно, и очень давно, но ему не преодолеть барабанного рокота. Теперь Мотыльку кажется, что он сам – барабанные палочки, и стучит вовсе не барабан, а его собственное сердце. Нельзя сбиваться с ритма! Если он стучать перестанет, то и сердце у него остановится. Потом вдруг щелк – как будто порвалась бечева воздушного змея. Мотылек взлетает над полом храма. Ему становится легко и весело. Он чувствует, как барабанный рокот наполняется грозной силой, и демоны в испуге отползают от храма. Удары становятся полновесными, сильными и уверенными. Как будто каждый удар – не по барабану, а по макушке очередного квисина. Мотылек кажется себе неуязвимым и бесстрашным. «Я расчистил дорогу, дед! – мысленно восклицает он. – Веди сюда безымянного бога – путь свободен! Бесстрашный победитель демонов идет впереди тебя со своим наводящим ужас на врагов барабаном!»
– Мотылек!
Откуда-то издалека долетает знакомый голос.
Барабан грохочет, как гром, как весенний шторм на Микаве. Мотылек лупит палочками по натянутой коже, запрокинув голову. Прямо над ним – огромное, во все небо, солнце. Пусть оно сожжет храм и его самого – ему все равно!
– Мотылек! – Голос приближается. – Больше не надо стучать!
Кто-то смеется и вынимает из его рук палочки. Сияние тускнеет, крыша возвращается на место. Мотылек моргает, как будто проснувшись, и видит деда Хару, уже без маски, который со смехом забирает у него барабан и прячет в ларь.
– Разве уже всё?
Мотыльку показалось, что все прошло так быстро… Однако в жертвеннике – только зола, и полосок бумаги с пожеланиями больше нет, и даже угли в жаровне больше не светятся от жара.
– Что, увлекся? – улыбнулся Хару. – Молодец, малыш. Для первого раза – просто прекрасно. Пожалуй, из тебя может получиться неплохой шаман. Как ты на это смотришь, Ута? Лет через пятнадцать—двадцать он ведь вполне меня заменит, а?
– Какой из него шаман? Такой шалун, непоседа – и шаман… скажете тоже…
Ута скромничала, но ей были чрезвычайно приятны слова Хару. Она, конечно, не видела ни безымянного бога, ни квисинов, но была горда, что внук справился с таким ответственным делом.
– А мне понравилось! – Мотылек вскочил на ноги. Он уже пришел в себя. – Я нисколечко не устал! Я могу стучать хоть целый день! Еще громче!
– Громче – не надо, – притворно испугался шаман. – Иначе разгонишь всех духов с этого острова, и я останусь без работы. Ну, почтили бога, теперь можно и Голодных Духов чествовать, – с этими словами Хару выставил всех из храма и задернул соломенную занавеску. – Пойдемте-ка в мою убогую хижину, чай пить. С чем там, Мотылек, говоришь, пироги-то?
Глава 7
О том, почему государственная печать – лучшее оружие против бесов
Вот наконец и настал долгожданный день – в Небесном Городе объявили результаты государственных экзаменов. Как и ожидалось, Рей вошел в число «весьма отличившихся», получил младший придворный чин и назначение в канцелярию одного из провинциальных губернаторов. Ким, Чинха и Хэ с треском провалились. Не помогли ни предки, ни репетиторы.
Хэ тут же записался сразу к нескольким ученым книжникам, чтобы сделать очередную попытку в следующем году. Чинха воспринял новость с неприкрытым равнодушием. По секрету он признался Киму, что не собирается возвращаться домой, а останется в столице. Чем будет заниматься, однако, не сказал. У него появились какие-то новые приятели – из тех, что не служат ни в армии, ни в канцеляриях, зато носят напоказ мечи в роскошных ножнах, расписывают рукава таинственными знаками и пользуются особым вниманием ведомства охраны мира и порядка.
Ким к своему провалу отнесся восторженно. Теперь, когда вопрос чиновничьей службы отложен по крайней мере на год, может случиться все что угодно. Авось дядя сменит гнев на милость и устроит-таки Кима в хвараны? Но на следующее же утро князь Вольгван самолично отправился в приемную комиссию, а вечером во дворец Вольсон пришло официальное уведомление, что произошла ошибка: Ким, оказывается, экзамен сдал, «явив экстраординарные таланты», и получает назначение не куда-нибудь, а в Небесный Город. Неизвестно, что сделал князь, – дал ли взятку или просто надавил на комиссию своим авторитетом, – но для приемыша все было кончено. Ким впал в отчаяние. Его долг перед опекуном возрос неизмеримо, и теперь он вообще не знал, как ему отвертеться от ненавистной чиновничьей шапки. Хоть правда в монахи уходи.
Приключение с бесом (или лазутчиком) все еще оставалось неразгаданным. Ким несколько раз спрашивал Сайхуна, как идет расследование. «Ищут», – лаконично отвечал сводный брат. Но Ким почти не верил в успех. Раз уж лазутчика не схватили по горячим следам, то теперь искать его – что ветра в поле. Если только сам снова не объявится. И, вместо того чтобы морально готовиться к службе, Ким снова и снова обдумывал слова парня в черном. Все-таки – зачем лазутчик предлагал ему убить Рея? Ясное дело, не потому, что тот якобы станет бессмертным и погубит Кима! Даже в этом – противоречие. Всем известно, что бессмертные не вмешиваются в светские дела. Они или сидят у себя в горах, благостно сливаясь с природой, или баламутят народ на улицах и рынках своими сумасшедшими выходками.
«С другой стороны, что я знаю о бессмертных? – задумался вдруг Ким. – Кроме того, что так называют отшельников, гадателей, знахарей и прочую шушеру, которая вертится у врат Нижнего мира, продавая всем желающим крохи сворованных у бесов знаний? Но ведь „бессмертный“ – это не более чем вежливое обращение. Может, есть еще что-нибудь?»
Как и большинство молодых аристократов, Ким был не особо религиозен. Он послушно выполнял все обязанности и ритуалы, связанные с государственным культом предков, а о прочих имперских богах и учениях имел самые туманные представления. Например, была крупная, быстро набирающая популярность секта Идущих в Рай – наимоднейший в придворной среде предмет для упражнения в остроумии. Ким всей душой разделял великосветское презрение к Идущим в Рай. Надежда на посмертные блага в мифической Земле Радости – последнее прибежище слабых и беспомощных, а он, хвала предкам, был не из их числа. О горных отшельниках Ким мог навскидку вспомнить с десяток неприличных баек, но сам ни разу живого отшельника не встречал. Что касается юродивых, вроде известного в Сонаке дурачка, который болтался по рынку с медным чайником и всем говорил, что у него там внутри Вселенная, то Ким даже не рассматривал их всерьез.
Рей много раз намекал, что хочет «удалиться в весенние горы», сменив карьеру на духовные труды и поиски. Проблема была в том, что Ким понятия не имел, в какой именно монастырь собрался Рей и какому божеству он намеревается посвятить свою жизнь. Зная приятеля, Ким опасался, что Рей уйдет однажды втихомолку, так ничего ему и не рассказав. Как же поступить? Может, пойти к Рею и спросить у него прямо: «Ты, друг, не собираешься ли случайно стать бессмертным и погубить империю, да и меня заодно?» А если он скажет: «Конечно, не собираюсь!» (как наверняка и будет) – что предпринять дальше?
«Все равно надо бы вызвать его на разговор, пока не поздно, – в конце концов решил Ким. – Но не допытываться в лоб, а подойти издалека – дескать, а не потянуло ли тебя, друг, к духовным трудам, – и посмотрим, что он расскажет…»
Дома Рея не оказалось. Ким подождал немного и решил заехать в другой раз. Но, свернув за угол, наткнулся на друга, который едва шел, нагруженный, словно книжный торговец, разнообразными футлярами, запечатанными свитками и прямоугольными коробками для резаных книг.
– Здорово, брат! – закричал Ким еще издалека. – Готовимся к вступлению в должность?
– Лучше помоги донести эти проклятые фолианты, – пропыхтел Рей, – пока я их, к бесам, не рассыпал по всему Сонаку…
– Это что? Судебные кодексы?
Ким подхватил часть коробок, заглянул под крышку верхней – и расхохотался.
– «Волшебное сказание о Летящем в Вихре»? Зачем тебе? Решил разгрузить мозги после зубрежки?
Рей пробормотал что-то неразборчивое, потом спросил, явно меняя тему:
– Ты сам-то как здесь оказался? Мимоходом или меня искал?
– Ага, тебя.
– Что-то срочное?
– Нет, просто вдруг захотелось поболтать о том о сем. Кстати, поздравляю тебя с успешной сдачей экзамена. Праздновать-то когда будем?
– Никогда. Уж повеселились, хватит. Меня после прошлого раза целый день наизнанку выворачивало. Ты уж извини, Ким…
– Да ладно, у меня у самого нет настроения веселиться. Вот если бы я провалился, ух какую гулянку бы я закатил – чтоб небо рухнуло и земля расступилась! Ее бы в Сонаке надолго запомнили!
Ким мечтательно закатил глаза, потом покосился на Рея:
– Слушай, ты почему невеселый? Ты должен сиять от счастья и примерять придворный костюм, а вместо этого сказки читаешь. Что, получил плохое назначение?
– Нет, вполне приличное, – равнодушно ответил Рей. – Если похлопотать, можно устроиться и в Чигиль, поближе к родственникам. Но это не важно. Я все равно не собираюсь идти на службу.
Ким остановился и схватил его за рукав:
– Вот об этом-то я и хотел с тобой поговорить! Только наедине, чтобы никто не путался под ногами…
Рей задумчиво посмотрел вперед, где уже показались высокие ворота отцовской усадьбы. По двору сновали слуги, над кухней поднимался дым – время близилось к обеду.
– Не хочешь пойти на старую городскую стену?
– А, на твое любимое место, к монастырю Маго? – понимающе кивнул Ким. – Давай. Только купим по дороге всяких закусок да прихватим пару-тройку кувшинчиков, чтобы не простудиться, а то там всегда так дует…
Рей рассмеялся:
– Вот книги занесем, и я готов.
Когда в незапамятные времена Желтый Государь задумал собрать все царства Среднего мира под своей рукой, а столицей будущей империи решил объявить Сонак, первым делом он приказал обнести город надежной стеной. Сначала стена была просто тыном из обтесанных и заостренных бревен, который дружинники Желтого Государя построили своими руками, чтобы сподручнее отбиваться от недовольных соседей. Завоевав очередное царство, будущий император приказывал согнать всех уцелевших мужчин на постройку новой стены – непреодолимой и внушающей мысли о вечном превосходстве правителей Сонака. В царствах, завоеванных Желтым Государем, мужчин, как видно, оказалось немало. Каменная стена, опоясавшая Иволгин холм, на котором раскинулся Сонак, пережила века. Уже и сам Желтый Государь, и его завоевательные войны стали туманной легендой, а стена стояла так же нерушимо, как и прежде. Ширина стены была такова, что по ней могла проехать боевая колесница; высота в иных местах достигала сорока локтей. Правда, свое оборонительное значение она давно утратила. За прошедшие столетия Сонак спустился с Иволгина холма, разросся вширь, раскинул щупальца пригородов; на соседнем, более удобном холме был возведен Небесный Город, и сердце империи с тех пор находилось именно там. А на Иволгином холме, за древней стеной, воцарилась сонная тишина. Только поблескивали среди сосен выцветшие голубые черепичные крыши храмового комплекса бессмертного Маго, покровителя священного книжного знания.
Рею уже давно полюбилось одно местечко – рядом с остатками восточной сигнальной башни. Он набрел на него случайно, когда лазал по крепости в перерывах между занятиями у репетиторов из храма Маго. Взобрался на стену и замер в восхищении: весь город как на ладони. Безупречный прямоугольник запретного Небесного Города, вокруг него раззолоченным поясом – Поднебесный Удел; хаотически застроенные торговые и ремесленные кварталы, порт, излучина реки, бабочкины крылья парусов, пестрые квадратики полей, синеющие к горизонту равнины в окружении далеких гор – от бесконечных плоскогорий севера до фантастических острых пиков юга. Только на востоке мерцает сочная просинь – полоска моря…
– А за морем – Кирим, – мечтательно произнес Ким.
Он стоял на краю сигнальной башни, придерживая рукой шапку. Ветер бил ему в лицо, заставляя щуриться. Под ногами – обрыв, отвесная скала. Потому и стена здесь невысока, чтобы взобраться на нее изнутри крепости, достаточно ухватиться за край и подтянуться.
– Что тебе этот Кирим? – проворчал Рей, прижимая камешками бумажную скатерть, чтобы не улетела. – Дикая, варварская страна. Леса, горы, острова, и куда ни плюнь – всюду демоны.
– Ты не понимаешь. Я там родился. До шести лет жил как простой рыбацкий мальчишка, был совершенно счастлив и даже об этом не подозревал. Понял, только когда все закончилось в одночасье…
– Ага. Слушай, мы курицу покупали с перцем или с шафраном?
– Кажется, с перцем, – сказал Ким, отступая от края стены.
Рей с треском разорвал плотный бумажный пакет, и в воздухе повеяло божественным ароматом копченой курятины. Кроме куры, приятели купили большой кувшин просяного пива. Устроились в башне, так, чтобы укрыться от ветра, но в то же время любоваться видом. Ким отошел от края стены, сел к «столу», отломил себе сразу полкурицы и впился зубами в белое мясо. На свежем ветерке с курой расправились в два счета, чавкая, слизывая жир с пальцев и запивая пивом из горлышка. Объедки аккуратный Рей собрал в пакет и скинул со стены в пропасть.
– Ну, о чем ты хотел со мной поговорить? – спросил он, вытирая руки о скатерть.
Ким, так и не придумавший никакого обходного маневра, быстро дожевал курицу и пошел напролом:
– Расскажи мне, братец, что-нибудь о бессмертных. Рей изломил бровь, задумался.
– Хе, какие вопросы. Почему это тебя вдруг заинтересовали бессмертные?
– Ты брось отвечать вопросом на вопрос, а говори по существу.
– Ладно, ладно, – поднял руки Рей. – Итак, «бессмертные». Если начать издалека, это очень обширное понятие, включающее в себя множество самых разных толкований…
– Давай не издалека, а поближе.
– Как скажешь. Ну, во-первых, существует выражение «Семеро Бессмертных» – тебе наверняка знакомое. Это, попросту говоря, несколько чародеев, которые давно уже перестали быть людьми, переродились, вошли в Небесную Иерархию и по своему статусу практически равны богам. В их честь воздвигают алтари и часовни, устраивают праздники…
– Погоди, так я о них знаю!
– Разумеется. На самом деле бессмертных, конечно, гораздо больше. Просто обычные люди их распознать не могут. Их жизнь проходит как бы в ином срезе мира, хотя специально они не прячутся – незачем. Ведь большинство обывателей не способны видеть дальше своего носа… Ну и в-третьих, существует невероятное количество примазавшихся – знахарей, целителей и прочих бездельников, – которые тоже нахально величают себя бессмертными. Какие именно тебя интересуют?
– А бес их знает… Наверно, те, которые настоящие, – если это всё, конечно, не сказки. «Бессмертный» – это просто титул такой, или они на самом деле не умирают?
– Что они долгожители – это истинная правда. Некоторые отшельники доживают аж до девяноста, а порой и больше. А что касается бессмертия… Вот представь – приходит к тебе такой румяный старичок, легкий, стройный, подвижный – и говорит, что ему стукнуло триста лет. Ты ему поверишь?
– Нет, конечно.
– Вот видишь… Ким в задумчивости укусил ноготь.
– Почему я таких типов никогда не встречал?
– Ты меня слушал или нет? Допустим, ты встретил бессмертного. Как ты его распознаешь, если он сам тебе об этом не скажет? При этом внешне он ничем не отличается от обычного человека.
– Угу… – промычал Ким. – Уже что-то нащупывается. Стало быть, бессмертные – не шарлатаны….
– Некоторые из них, – поправил Рей.
– А вот еще спрошу тебя, братец, – как можно стать бессмертным? Не шарлатаном, а настоящим. Есть какие-нибудь школы, или монастыри, или тайные общества, а?
Рей вздохнул и устремил взгляд к горизонту:
– Мне-то, бедному студенту, откуда знать? «Кому как не тебе, лицемер», – подумал Ким и сказал:
– Да ладно, не притворяйся. Разве ты сам не собираешься стать бессмертным?
Как ни пытался Рей сохранить невозмутимость, не удержался – покраснел.
– Кто тебе сказал такую чушь?
– Я сам догадался, – бросил Ким.
– Давно?
– Ну, подозревал что-то такое еще перед экзаменами. Но наверняка – буквально только что.
– Понятно, – буркнул Рей. – Прочитал название книги. Так я и подумал, что все эти расспросы – не просто так. Даже догадываюсь, к чему ты клонишь…
«Вот это вряд ли», – подумал Ким.
