скачать книгу бесплатно
подпер горы Угорскыи
своими железными плъкы,
заступив королеви путь,
затвори к Дунаю ворота,
меча? бремены? вчрез о?блакы.
суды рядя до? Дуная[51 - Галичкы Осмомысле Ярославе высоко седиши на своем златокованнем столе… меча бремены чрез облаки, суды рядя до Дуная. – Слово Осмомысл связано со словом осмь(ъ)никъ – «сборщик торговой пошлины, судебно-полицейская должность в Древней Руси» (Срезневский, 1863. Т. 2). По смыслу – Ярослав Галицкий контролировал зависимую территорию от Галиции до Дуная, взымая торговые пошлины.Бремены – это тяжести-тяготы. В данном случае тяготы торговых пошлин, которые Ярослав «метал чрез облаки», за Карпаты, «суды рядя до Дуная».].
Грозы твоя по? землям текут,
оттворяеши Киеву врата,
стреляеши с о?тня злата стола
салтаны за землями,
стреляи, господине, Конча?ка,
поганаго кощея[52 - …Стреляеши с отня злата стола Салтани за землями. Стреляй господине Кончака, поганаго кощея.Стреляеши… Салтани за землями. – Много слов потрачено исследователями на скептический анализ обращения автора «Слова» к Ярославу Галицкому Осмомыслу, чтобы он не только посылал свих воинов в Святую землю «стрелять салтанов за землями», помогая Крестоносцам отстоять отвоёванный у мусульман Иерусалим, но чтобы он стрелял и своих врагов христианства – Кончака, «поганого кощея, за землю Русскую, за раны Игоревы, буего (отважного) Святславлича», – участвовали, нет ли русские в войнах Крестонсцев? Ввиду этого исследователи ограничваются всё-таки только самими Крестовыми походами, указывая на тот факт, что события всех восьми походов (1096–1270 гг.) не приближаются к дате похода Игоря на половцев – 1185 г. Ближайший, 3-й Крестовый поход (1189–1192 гг.) был вызван завоеванием Иерусалима Салах-ад-дином (Саладином) в 1187 г., но в этом году Ярослав скончался, хотя независимо от этого факта, призыв автора выглядел бы анахронизмом.Непонятно другое – умолчание о тех фактах, которые могли бы подтвердить обоснованность обращения автора к Ярославу с упоминанием его воинов, принимающих участие в сражениях крестоносцев за Иерусалим. В данном случае, я думаю, достаточно воспроизвести сведения из «Хождения» игумена Даниила, совершившего путешествие в Святую землю в 1104–1106 гг., и необходимые суждения Н. М. Карамзина об участии русских в войнах крестоносцев, чтобы призыв автора к Ярославу по этому поводу выглядел достоверным. Вот что говорит игумен Даниил: «Мне же, худому, Бог свидетель (о нисхождении благодатного огня) и Святой Гроб Господень, и все спутники, русские сыны, случившиеся тогда в тот день там (в Иерусаиме), новгородцы и киевляне: Изяслав Иванович, Городислав Михайлович Кашкича и другие многие, которые знают обо мне» (ПЛДР. XII век. С. 112–113). На это изречение Карамзин высказал следующее суждене: «Быть может что одно христианское усердие и желание поклониться гробу Иисусову приводила их (русских) в Палестину…». (Однако) «достойно замечания, что многие знатные киевляне и новгородцы находились тогда в Иерсалиме. Алексей Комнин (византийский император) без сомнения приглашал и россиян действовать против общих врагов христианства; отечество наше имело собственных: но вероятно, что сие обстоятельство не мешало некоторым витязем российским искать опасностей и славы под знамёнами Крестового воинства» (Карамзин. Т. II, гл. VI, 1991. С. 89).Не лишне по разбираемому вопросу следующее соображение: вера в небесные знамения зависит от опыта людей. Поэтому представляет интерес сообщение Ипатьевской летописи о небесном знамении в 1187 г.: «Бысть знамение сентября в 15 день (по другим источникам в 9 день в полдень, по Астрономическим таблицам в 4 день): солнце погыбе, а небо погоре облаки огнезрачными… в тот бо день взят бысть Иерусалим безбожными срацины… В Галичи солнцу померкшю, яко звезды видети среди дни; в Кыевской же стороне никто же не виде в тот час» (Карамзин. Т. III, гл. III. С. 574. Примечание № 153). Саладин 20 сентября 1187 г. осадил Иерусалим; в пятницу 2 октября он вступил в Священный город. Что значило небесное знамение для галичан? В летописном сообщении мы видим оценочную стилистическую окраску, дополняющую сообщение словами: в Галичи оно было видно, а в киевской стороне никто не видел знамение. Что оно значило для летописца и его современников, в сочетании с позицией автора «Слова о полку Игреве»? Что галичане потерпели поражение, участвуя в обороне Иерусалима? Такую функцию текста и смысла исключить нельзя.Стреляй господине Кончака, поганого кощея.Кощей – «пленник, раб», из тюрк. koлиi – «невольник» (Фасмер М. Т. 2). Данный случай должен быть рассмотрен в связи с употреблением этого слова с именем хана Кончака: «поганый кощей Кончак», то есть раб или невольник, в то время, когда Кончак не взят в плен. Здесь еще действовала оппозиция раннего периода «свободный»: «раб» из «земледелец»: «скотовод» (Иванов, 1975. С. 18. Примеч. № 7). Кончак – кочевник-скотовод-пастух-раб. Поэтому когда Игорь, захваченный половцами, «пересел в седло кощеево», то он не просто попал в неволю, но попал в неволю к рабам, будучи сам высокородным, свободным «земледельцем».], —
Припев. За? землю Рускую, за раны Игоревы,
буего Святославлича.
А ты, буи Романе и Мсти?славе!
храбрая мысль носит вас ум на? дело,
высоко? плаваеши на? дело в буести,
яко сокол на? ветрех ширяяся,
хотя птицю в буистве одолети.
Суть бо у ва?ю железныи па?порзи
под шеломы латинскими[53 - Суть бо у ваю железныи папорзи под шеломы латинскими. – Папорзи – искаженное паворози («привязь боевого оружия»). В данном случае закрепляющие тесемки западноевропейских шлемов, укрепленные металлическими пластинами (Кравченко, 1992. С. 259).];
теми тресну земля, и многи страны хинова[54 - Теми тресну земля, и многи страны хинова – Литва, Ятвязи, Деремела, и Половци – сулицы своя поврогоща… – Балтийские языческие племена, слабые и лукавые – «хинова» – как и половцы. (См. комментарий № 43).] —
литва, ятвязи, деремела и половци, —
су? лици своя повръгоша,
а главы своя поклониша
под ты?и мечи харалужныи».
«Нъ уже, княже,
Игорю утрпе солнцю свет,
а Древо не бологом листвие срони?:
по Рси и по? Сули гради поделиша[55 - Нъ уже Княже Игорю, утрпе солнцю свет, а древо не бологом листвие срони: по Рсии, по Сули гради поделиша…Утрпе – аорист 3-го л., ед. ч. от ст. – слав. трьпети («цепенеть, застывать», «страдать») (Фасмер М. Т. 4); отерпнути – «онеметь, одеревенеть» (Словарь, 1987. Вып. 13. С. 235).Древо – Дерево русской жизни, с которого «упали» русские города, захваченные половцами.],
а Игорева храбраго плъку не кресити.
Дон ти, княже, кличет,
И зовет князи на победу,
О?льговичи, храбрыи князи, доспели на брань».
«Ингварь и Всеволод, и все три Мсти?славичи,
не ху?да гнезда шестокрилци[56 - Инъгварь и Всеволод, и вси три Мстиславичи, не худа гнезда шестокрилци… – Шестокрилци. – Имеются две модели для описания того, что значит «шестокрилци»: библейская и фольклорная. В религиозной литературе шестокрылыми представлены серафимы («огненные», «пламенеющие») – «крылатые сверхъестественные существа с охранительными функциями», «особо приближенные к Престолу Бога» (Мифы, 1988. С. 427). Ср.: «Шестькрилать силоу въсприимъ» (из «Азбучной молитвы Константина пресвитера»), то есть «силу серафимов восприяв» (Лавров, 1930. С. 200). В фольклорной традиции шестикрылым называется сокол: в русских сказках «сокол шестокрыл», в далматинском причитании «сив соколе шестокрили» – воин Лазарь (Прийма, 1980. С. 11, 12).Сокол относится к военно-аристократической, царской символике и так же, как и серафим, имеет охранительные функции. Таким образом, здесь совмещены, видимо, обе модели, библейская и фольклорная, связанные своим значением. «Не худа [славного] гнезда шестокрилци» – это Волынские князья, потомки Владимира Мономаха, который, по словам летописца, «храбрости мужество» выказал», «превознося имя Живоначальныя Троицы».],
не победными жребии
собе власти расхытисте;
ко?е ваши златыи шеломы
и су?лицы ляцкии и щиты!
Загородите полю ворота
своими острыми стрелами.
Припев. За? землю Рускую, за раны Игоревы,
буего Святъславлича».
ПЕСНЬ 13
Уже бо Сула
не течет сре?бреными струями
к граду Перея?словлю,
и Двина бо?лотом течет
оным грозным полочаном
под кликом поганых.
Един же Изя?слав,
сын Васи?льков,
позвони своими острыми мечи
о шеломы литовския,
притрепа славу
деду своему Все?славу.
А сам, под чрълеными щиты,
на кроваве траве,
притрепан литовскими мечи.
И схотию на кровать, и рек[57 - И схотию на кровать и рек. – Схотию «пожелал, захотел». Ср. в Службе Кириллу и Мефодию: «похотию премудрости больша…» (захотел премудрости большей) (Лавров, 1930. С. 109, № 13). Второе «и» – местоимение 3-го л. ед. ч. он.Рекъ, причастие прош. вр. «сказав», а не глагол прош. вр. «сказал».Кровать – походная кровать-одр князя. Походные кровати были, например, у византийских военачальников (Анна Комнина, 1965. С. 71). Были они и у русских князей-полководцев: «И помоливъшюся ему, възлеже на одре своемь» (Борис в шатре своем перед покушением на него) (Шахматов, 1916. С. 170).Одр – «ложе, кровать, скамья; легкая переносная кровать» (Словарь, 1987. Вып. 12. С. 294).]:
«Дружину твою, княже,
птиць крилы? приоде,
а звери кровь полизаша».
Не бысь ту брата Брячеслава
ни другаго – Всеволода;
един же изрони жемчюжну душу
из храбра тела чрес злато ожерелие;
уныли го?лоси, пониче веселие,
трубы трубят городеньскии.
Яро?славе и вси внуце Все?славли[58 - Ярославе, и вси внуце Всеславли. – Чтение Н. Маньковского (1915 г.): «Ярославличи и внуци Всеславли»; чтение Д. С. Лихачева: «Ярославичи и все внуки Всеславовы». С таким чтением не согласился Л. А. Дмитриев на том основании, что в XII в. потомков Ярослава называли не Ярославичами, а Ольговичами и Мономаховичами, и что само это обращение могло быть обращено к группе князей, а не ко всем русским князьям, скорее всего к полоцким князьям (Дмитриев, 1952. С. 280).В то же время некоторые современные историки, стремящиеся заполнить лакуны первых страниц Руссой истории, видят в предложении «вси внуце Всеславли» подлинника всех русских князей, потомков легендарного князя прибалтийских славян Всеслава, родоначальника всех русских князей (Цветков, 2004. С. 48). Такое построение противоречит логике предложения «Ярославичи (вместо «Ярославе») и вси внуце Всеславли, уже понизить стязи свои…» – вместо двух линий потомков Ярослава Мудрого и Всеслава Полоцкого предстаёт линия Ярослава, охваченная кру?гом потомков легендарного Всеслава, в который опять же входят потоми Ярослава. Поэтому определение, что здесь подразумеваются все русские князья, потомки легендарного Всеслава, ничего не определяет.На наш взгляд, для автора «Слова» важен был исторический масштаб, а не династическая действительность XII в. Ярослав Мудрый и Всеслав Полоцкий были современниками. Впоследствии потомки Ярослава правили всей Киевской или Русской землей, а потомки Всеслава только Полоцкой землёй. Но династическое право старшинства на Русскую землю было у Всеслава Брячиславича, внука Изяслава Полоцкого, старшего сына Владимира Святого от Рогнеды, дочери полоцкого князя Рогволода. И Всеслав неоднократно пытался силой овладеть киевским престолом. Автор явно на его стороне, поэтому Русскую землю называет «жизнью Всеслава», его достоянием.В этой позиции автора можно усмотреть существенный намёк на его полоцкое происхождение – киевлянин из Полоца. К этому подводит и сочувственный, интимный тон по отношению к князьям Полоцкой земли, в особенности горький лиризм при описании гибели в сражении с литовцами юного князя Изяслава Васильковича. Значимым для этой темы является также и восторженный тон автора по отношению к самим полочанам – «оным грозным Полочаном».],
уже понизить стязи свои,
вонзить свои мечи вере?жени,
уже бо выскочисте из дедней славе,
вы бо своими крамолами
начасте наводити
поганыя на? землю Рускую,
на жизнь Все?славлю, —
кото?рое бо беше насилие
о?т земли? Половецкыи»?
ПЕСНЬ 14
На седьмом веце Тро?яни
връже Все?слав жребии
о де?вицю себе лю?бу[59 - На седьмом веце Трояни връже Всеслав жребий о девицю себе любу.На седьмом веце Трояни. – По христианскому учению, тысяча лет – один век. «Требует оубо знати, яко века имя многознаменателно есть… и коегожде человеков жизнь, глаголется паки век, и тысящей лет время (тоже век)… Глаголются оубо седьм веци мира сего, сиречь от небеснаго и земнаго здания (от создания неба и земли)… Осмый же век будущий» (инобытие) (Иоанн Дамаскин, 1665. Кн. 2. С. 11).«От Адама до настоящего года (6644 = 1136) минуло 6 веков, а седьмого века минуло 6644 года (т. е. 644 года). Тысяча лет составляет один век» (Симонов, 1980. С. 99).Считалось, что земной жизни человечеству отпущено семь веков, а восьмой век – инобытие.«И к вечеру солнечного дня, как я бы сказал, на закате седьмого века, то есть к окончанию моей жизни, удалось и мне изучить греческий (язык)…» (Исаия Серский, 1990. С. 153).Всеслав Полоцкий жил в XI в., скончался в 1101 г. 1101 + 5508 (от сотворения мира до Рождества Христова) = 6609 (от «сотворения» или «от Адама»). Следовательно, годы жизни Всеслава приходятся на вторую половину «седьмого века Трояна».Троян – обожествленный славянами родоначальник-первочеловек, ему соответствуют: скифский Таргитай, первый человек и царь в Скифской земле, по первой легенде о происхождении скифов, имя которого также мотивируется исходя из сакральной роли числительного «третий», от которого оно происходит, как имя др. – инд. Триты и авест. Траэтаоны, и Геракл, первый человек в Скифии и родоначальник скифов, в соответствии со второй генеалогической легендой, включённой Геродотом в свой рассаз о скифах. Тождество Таргитая и Геракла считается доказанным и признаётся исследователями (Нейхардт, 1982. С. 204–205). Признаки, по которым имя Троян следует считать эпитетом Геракла и в связи с этим отождествлять Трояна с Гераклом, рассмотрены в нашем комментарии № 10 «Рища в тропу Трояню».В греческой традиции Геракл являлся покровителем воинов и защитником территории страны (Her. II, 44; V, 63; VI, 116; VII, 176). По-видимому, эти же качества были свойственны скифскому Гераклу и русскому Трояну-Гераклу. Некоторые моменты сближают Трояна с этрусским Марисом и римским Марсом, которые являются также «троянами». На этрусском зеркале из Кьюси на шее новорожденного Мариса изображены три буллы (золотые шарики, амулеты); на зеркале из района озера Больсена изображены три младенца с именами-эпитетами Мариса. В этрусской легенде о герое Маре-Марисе он получеловек-полуконь, проживший три жизни. На цисте из латинского города Пренесте над головой новорожденного Марса в обрамлении пальметок изображено чудовище с тремя собачьими головами (Немировский, 1983. С. 201–203). Марс входил в триаду богов: Юпитер, Марс, Квирин. Римский Марс, как и этрусский Марис, – бог нарождающегося года. Ему был посвящен март – первый месяц древнего календаря. Вместе с тем Марс – бог войны. Троян по своим функциям связан с этрусско-римским Марисом-Марсом. Он являлся богом нарождающегося года. В Сборнике (Торжественнике) конца XII – начала XIII в. эпитет Трояна «Утрий»: «и человечьска имена та Утрия Трояна Хърса Велеса Перуна на богы обратиша» (Виноградова, 1985. С. 150). Утрий включает в себя понятие «первоначальный», в данном случае связанное как с первым человеком, так и с весенним равноденствием, 21 марта, после которого день становится длиннее ночи. Эпитет «Утрий» мог быть соотнесен и с Адамом, «ибо март месяц начало бытия… марта же месяца в 21 день и первозданный человек, родоначальник Адам, рукою Божиею создан был» (сказано в Житии Стефана Пермского) (Прохоров, 1981. С. 63. № 51). Ср.: утрий – завтрашний (Даль. Словарь. Т. IV, 1989. С. 522, стлб. 1); оутрий, оутрей – утренний, завтрашний день (Свирелин. Цсл. словарь, 2003. С. 179). По смыслу: «начальный, к первой поре следующего дня относящийся».Трояну был посвящен март – первый месяц древнеславянского календаря. После Крещения на Руси утвердилось два стиля летосчисления: исконное мартовское и сентябрьское, пришедшее из Византии (см. Бережков, 1963). Поэтому «седьмой век Трояна» отсылает к мартовскому летосчислению, так как битва на Немиге, о которой идет речь в тексте, произошла 3 марта 1068 г., или в 3-й день нового, 6576 г. – во второй половине «седьмого века Трояна». Связь Трояна с началом года по мартовскому стилю, а также с представлением о нем как о покровителе воинов продолжали существовать в масленичных (мартовских) обрядах и потехах. Так, например, в XV в. засвидетельствовано, что в эту неделю происходили «на Москве-реке конные ристания и всякие увеселения» (Марсу также посвящались конные бега в древнем Риме). В эту же неделю происходили игры, или игрища, – кулачные бои. «Масленицу» олицетворяли: мужчина, 12 лошадей (по числу месяцев) и колесо (солярный знак-символ). Лошадей запрягали в огромные сани, в санях находилось колесо, на которое садился наряженный мужик, его сопровождали музыканты. В это же время происходила игра в снежные городки: играющие разделялись на конницу и пехоту, атаковала конница. Обряд «сожигания масленицы» (соломенного снопа) подразумевал «сожигание соломенного мужика» (ср.: древнеримский обряд изгнания зимы, «старого Марса», в начале марта) (Мифы, 1988. С. 119). Православная церковь в эту неделю вспоминает изгнание Адама из рая (Забелин М., 1992. С. 35, 37, 42–44).В связи с Трояном, первочеловеком, родоначальником, покровителе воинов и защитником территории страны, нельзя отбросить сведения белорусско-литовских летописей о легендарном князе Тройдене, он же Тронята и Троинат, который был связан с Полоцком. Тройден построил город Раигород, в то время как его братья построили города «во имя свое»: Кгердус – Кгердоити, Голшись – Гольшане. Родовой герб Тройдена – Китаврус (китоврас, получеловек-полуконь) – сталкивает его с этрусским Маре-Марисом. Еще более проясняет эту позицию сообщение о том, что Тройден из рода Китоврасов. Привлекает к себе внимание исключительная воинственность Тройдена и его жестокость, которая заставила сравнить его с Антиохом, Иродом и Нероном: «великии воины учинил, – заключает, летописец, – был лютыи и воевныи» (ПСРЛ. Т. 35, 1980. С. 91–95, 132, 176, 294). Всеслав Полоцкий явно соотнесен с Трояном-Тройденом, тем более что в тексте памятника, в его содержании, в грамматических формах и в словаре достаточно признаков, чтобы настаивать на полоцком происхождении автора.Девица – сам город Киев, а также София Киевская, где находился престол великого князя. Город на средневековом метафорическом языке считался дочерью митрополита или епископа, то есть девицей (Свод, 1995. Т. 2. С. 111). Этот образ унаследован от ветхозаветных времен.];
тъи клюками по?дпръся окони,
и ско?чи к граду Кыеву,
и дотчеся стружием[60 - Тъи клюками подпръся окони, и скочи к граду Кыеву, и дотчеся стружием злата стола Киевскаго.Окони (но не о кони). – Слово это имеет значение «начала, конца, вообще какого-либо предела». Корень этого слова – сущ. «конъ» (Виноградова, 1985. С. 140–146). Ср. др. – русс. искони – исперва.Стружие – в данном контексте это скипетр, а не копье (см. коммент., № 18). На некоторых византийских и древнерусских монетах с изображением царствующих особ скипетр не на уровне пояса, а достает подножия трона.]
злата стола киевскаго.
Ско?чи от них лютым зверем
в плъночи, из Бела-града,
обе?сися сине мьгле.
Утр же воззни? стрику?сы,
отвори врата Нове-граду[61 - Скочи от них лютым зверем в плъночи, из Бела-града, обесися сине мьгле, утр же воззни стрикусы оттвори врата Нову-граду, разшибе славу Ярославу…Обесися сине мьгле – завесился туманом (или облаком), а не повис на облаке, – так определяется значение слова «обесися» содержанием предложения, хотя это слово употреблялось и в значении «повесился»: «Древо на немже ся Июда обеси…» (Тихонравов, 1863. С. 430).Всеслав ускакал от киевлян лютым зверем, а не на облаке скрылся, он завесился туманом (облаком) и стал невидимым. Ср. античную практику помощи языческого божества герою: «Венера ж (мать Энея) темным покрыла облаком двух (Энея и Аханта) И обвела их густым богиня покровом тумана, Да их не узрит никто, да никто их коснуться не сможет»; «Следует он (Эней), туманом прикрыт (изумительно молвить), Через толпу, примешавшись к другим, но никем не увиден» (Вергилий, 1935. Кн. 1. Ст. 411–413, 439, 440). «Но средь врагов меня, в туман сокрыв густой, испуганного спас…» (Гораций, 1980. С. 43).Синяя (мгла-туман). – Содержанием этого слова является утверждение, что произошло вмешательство потусторонних «темных» сил (см. коммент. № 41).Утр же – сперва же, сначала (см. коммент., № 59, на слово «Утрий»).Воззни – искаженное възниче («возник, появился»).Стрикусы. – Первая часть слова (стри-) родственна ведийск. strikarmani – «женские типы заговоров»; др. – греч. strupsnos – «угрюмый» (человек); русск. – церк. – слав. стрегъ – «стрижение волос в знак печали»; др. – прусск. strigli (ж. р.) – «чертополох»; лат. stria – «борозда», I striga – «полоса скошенного хлеба или травы, прокос», II striga [strix] – «старая колдунья, ведьма», strix – «сова ушастая, сипуха» (высасывающая, по поверью, кровь у детей). Все значения имеют магическое или демоническое содержание.Вторая часть слова (кусы) (сущ. мн. ч.) – небольшие, «куцые», грабительские войска. Ср.: «Надеющеся обрести бг(с)тво (богатство), придоша кусою попленени (вариант: «ратию попленити») мниси (монахов), ти яко не обретоша ничто же» (Словарь, 1991. С. 340).Коусъ – «куцый, с отрубленным хвостом» (Словарь, 1991. С. 340, 341). Ср.: хеттск. панкус(а) – «все сообщество» (Герни, 1987. С. 63).Таким образом, Всеслав «возник» у Новгорода с «демоническими», яростными отрядами. При этом злобное, яростное нападение на Новгород и «расшибленная слава Ярослава» могут быть сближены с авестийской ситуацией в «Яшт»: 19; 45, 46, 56, 57.Самое славное…И злой дух и Святой…Гонцов отправил каждыйИз них тогда быстрейших:Святой Дух – Мысль БлагуюИ Истину отправил…А злой дух – мысль злуюИ Ярость кровожадную…Достать пытался ХварноТур, негодяй Франхрасьян…Достать пытался Хварно,Которым завладелиГрядущие и бывшиеЦари арийских стран…Нов-град – Новгород, первоначальное княжение Ярослава Мудрого. О разгроме Новгорода Всеславом в летописи сказано: «В лето 6575 (1067) заратися… Всеслав… зая Новъград и до Неревскаго конца пожже, и поима все Святей Софеи, и паникадилы, и колоколы, и отиде» (ПСРЛ. Т. 33, 1977. С. 37).Таким образом, содержание разбираемых предложений, исходя из значений составляющих эти предложения слов, следующее: 3 марта 1068 г. воинственный, лютый Всеслав, «немилостивый», по словам летописца, «на кровопролитие», немилостивый, по мысли автора «Слова о полку Игореве», как Троян, который в данном случае включает в себя принцип двузначности: определяет мартовский стиль летосчисления и лютость Всеслава, – бросил жребий на киевский престол, «на девицу», которую он давно желал, начал битву на Немиге с братьми Ярославичами – Изяславом, Святославом и Всеволодом.Однако в конце противостояния Ярославичам, летом того же года, он «подперся» ложными клятвами братьев-князей, поверил их обещаниям любви и дружбы, которые они гарантировали целованием креста, сдался на их милость, но тут же был арестован Изяславом и доставлен в Киев («скочи к граду Кыеву»), где был посажен в тюрьму. Вскоре Изяслав бежал от восставших киевлян, которые посадили на престол Всеслава. Но правление его было кратковременным, всего 7 месяцев, так что он только дотронулся скипетром-стружием до киевского престола, который отнял у него пришедший с польской подмогой Изяслав. Хотя Всеслав выступил против него к Белгороду, но вступить в сражение не решился, ночью он тайно сбежал от киевлян, «обесися сине мьгле». Но сначала, «утр же», до битвы на Немиге, он с небольшим войском напал на Новгород, разграбил и пожег его, – с этого и началось, бросил «жребий о девицю себе любу» и т. д.],
расшибе славу Яро?славу,
ско?чи влъком до Неми?ги с Дудуток.
На Немизе
снопы стелют головами,
молотят чепи?
харалужными,
на тоце живот кладут,
веют душу от тела.
Немизе
кровави брезе
не бологом
бяхуть посеяни,
посеяни костьми
руских сынов.
ПЕСНЬ 15
Все?слав князь людям судя?ше,
князем грады рядя?ше,
а сам в ночь влъком ры?скаше, —
из Кыева дори?скаше
до кур Тмутороканя[62 - Всеслав Князь людям судяше, Князем грады рядяше, а сам в ночь влъком рыскаше; из Кыева дорискаше до Кур Тмутороканя; великому хръсови влъком путь прерыскаше.Грады рядяше. – Рядить – приказывать. «Ряды» касались перераспределения волостей. Во время кратковременного княжения в Киеве Всеслав добровольно уступил Волынь Всеволоду, а принадлежащий изгнанному Изяславу Новгород передал его брату Святославу, тот – своему сыну Глебу, ушедшему княжить в Тмуторокань. Всеслав поэтому и «рыскал» туда, чтобы «урядиться» с Глебом о Новгороде. Быстро нужно было решить вопрос, чтобы его признали Киевским князем в обмен на Волынь и Новгород. В. А. Кучкин дал смысловой перевод этого предложения: «Всеслав-князь людей судил, князьям города раздавал (или давал) по соглашению». (Кучкин, 1985. С. 21, 32–35).…а сам (Всеслав) в ночь влъком рыскаше. – Ночь начиналась в момент начала вечерни, церковной службы, котороая начиналась по современному исчислению времени в 17 часов – начало новых суток. Но это вовсе не значит, что Всеслав, оборотясь волком, до света, до пения петухов (куръ), достигал Тмуторокани. Преодолеть расстоянеие даже по прямой и через Азовское море в 720 км от Киева до Таманского полуострова за ночь, ни волк, ни оборотень не способны. Предполагать гиперболу не имеет смысла в связи с тем, что далее сказано: великому хръсови (солнцу) влъком путь прерыскаше, – ночью солнце не светит. Выходит, что Всеслав скакал и днём: солнце движется с востока на запад, Всеслав скакал с севера на юго-восток, перебегая ему путь. Синтаксическая конструкция: а сам в ночь влъком рыскаше, тесно связана с предшествующей – Князем грады рядяше. В таком случае она требует прояснения для нынешнего читателя в том смысле, что соединительный союз а для присоединительно-пояснительных отношений употреблен в значении и. Поэтому предложение в сокращенном виде может выглядеть так: Князьям города давал по соглашению, и кстати говоря, сам в ночь волком рыскал, из Киева дорыскивал до… Тмуторокани……из Кыева дорискаше до Кур Тмутороканя.Коуръ. – Петух. Время пения петухов: «и не до вечера тъчию нъ и до полоунощи и до коуръ и тъчию до света. XII–XIII в. (Словарь (XI–XIV вв.), 1991. С. 340).Куръ, ?????? (кириос). Императорский и княжеский титул: «В се же лето иде Леонь царевичь зять Володимерь. на куръ. [в др. сп. на с(ы)нъ куръ от Олексия царя.] (Словарь (XI–XIV вв.), 1991. С. 386. Летопись Ипатьевская – 1116 г.).Курелеисонъ, ????? ??????? «Господи помилуй!» (церковный возглас): а людемъ зовоущемъ курелеисонъ; Богъ же и святая Богородица избави городъ. о(т) лютыя рати. и възваша. коури. иелисонъ; и тако възваша кирелеиса(н) вси полци радующеся (Словарь (XI–XIV вв.), 1991. С. 385, 386.).В состав кириллицы была включена из греческого алфавита буква ипсилон, получившая название ижица. Встречалась только в заимствованных из греческого словах в значении буквы ю, но главным образом в сочетании с о по греческому образцу (??), и дала звук оу [у], который носит название «ук». В зависимости от надстрочного знака «предыхание» и (или) ударения, ижица читалась как гласный [и]. Поэтому ижица употреблялась в значении как [и] так и [у]. Таким образом, иметь полное представление о смысле синтаксической конструкции дорискаше до куръ Тмутороканя (что здесь: «петухи» или «княжеский титул»?) – невозможно без анализа «окружения» этой конструкции. «Всеслав князь людям судяше (давал людям «правду», княжеский суд), князем грады рядяше (вступал с князьями в договорные отношения о перераспределении волостей), а (и кстати говоря) сам в ночь влъком рыскаше, из Кыева дорискаше до кур (до князя, вин. п.) Тмутороканя (Тмуторокани), великому хръсови (солнцу) влъком путь прерыскаше».Великий хръс (хърс) – иранск. *xors / *xurs, «усеченная форма выражения “солнце-царь”». Поэтому «древнерусское солярное божество Хорса (Хурса) следует считать сармато-аланским наследием у восточных славян» (Васильев, 1989. С. 139).Однако содержание имени божества не всегда совпадает с функциями этого божества: в одном из вариантов апокрифа «Беседа трех святителей» Хорс вместе с Перуном отнесен к властителям грома и молнии: «Два ангела громная есть:…Перун и Хорс… – два есть ангела молнина» (Васильев, 1989. С. 135).Сармато-алано-гуннское божество Куар, «имя которого основательно сопоставляется с иранским словом хуар – «солнце», «был в представлении гуннов Варачана не только Солнцем, но и богом-громовержцем» («святой», «священный Куар»; ср.: в «Слове о полку Игореве» «Великий Хорс». – Л. Г.) (Гадло, 1979. С. 146, 147; Каланкатуаци, 1984. С. 124).В пантеоне Владимира (Перун, Хорс, Дажьбог, Стрибог, Семаргл, Мокошь) Хорс представлен в паре с Перуном, но не с Дажьбогом, как принято считать, – иначе разрушается принцип парности божеств. Убедительным объяснением включения Хорса в пантеон как равнозначного Перуну является принцип дополнительности: взаимоисключающие данные «дополняют» друг друга; солнечное божество, конный Хорс, введен в пантеон с воинскими функциями Перуна как божество русских князей.Великому хръсови влъком путь прерыскаше. – Особенность Хорса в этой ситуации – что он быстро движущееся существо, и только в сравнении с его скоростью передвижения становится наглядной невообразимая скорость Всеслава-волка, который Хорсу путь перерыскивает (пересекает). Поэтому можно сделать вывод, что Хорс представлен в образе конного всадника, что Хорс – это Ездец. Но почему Всеслав-«волк» представлен противником конного Хорса? Всеслав захватил киевский престол незаконно, с помощью восставших киевлян, он не принадлежал к правящей династии Ярославичей, владевших Русью. А по языческой традиции, превратившейся во времена христианства в метафору или стандарт значения, русские князья правящей династии имели своего бога-покровителя – Хорса, как мы только что допустили.Всеслав «волком» рыскал в Тмуторокань из Киева, чтобы удержаться на киевском престоле, урядившись о Новгороде с сыном Святослава Глебом, княжившим тогда в Тмуторокани (Кучкин, 1985. С. 21, 32–35). Тем самым Всеслав нарушал закон престолонаследия: «перерыскивал» путь к киевскому престолу Святославу Ярославичу и его сыну Глебу. Чтобы расширить представление о функциях Хорса, напомним, что значение предложения, по мнению современных лингвистов, определяется обстоятельствами его произнесения (Малкольм, 1987. С. 243). Атмосфера, окружающая высказывание автора о Хорсе, – это нарушение Всеславом княжеской правды, он – князь, неверный договорам (хотя сам Всеслав считал, что всё обстоит как раз наоборот: он потомок Изяслава, старшего сына Владимира от Рогнеды, поэтомму имеет больше прав на киевский престол, чем Ярославичи). Поэтому на исходе дня, пока завтра («заутро»), не взошло «новое» солнце, «страж и охранитель всего благого мира» (Авеста, «Михр-яшт»), он стремится пресечь устоявшийся княжеский порядок, скачет в Тмуторокань к князю Глебу Святославичу, «великому хръсови влъком путь прерыскаше».Эта атмосфера вынуждает сделать вывод о том, что Хорс – это не только солнечное божество, но также бог договора, следивший за верностью заключенных между отдельными князьями соглашений. Почитался он и как бог-воин, сражавшийся на стороне праведного, верного договору, и безжалостно уничтожавший вероломных нарушителей соглашений и лгунов, а также как бог-судья над всеми людьми. Более того, по нашему убеждению, Хорс – это индоиранский (арийский) Митра, к которому восходит русское «мир да Бог» (Топоров, 1988. Митра. С. 155). В авестийских текстах Митра «тех же достоин молитв и восхвалений», как сам верховный бог Ахура-Мазда (Авеста. «Михр-яшт». 1) (ср.: в пантеоне Владимира Хорс рядом с верховным богом Перуном.). Митра – «сильнейший из божеств», он первым движется впереди бессмертного Солнца на быстрой лошади, все озирает то, что меж небом и землей. Митра после захода солнца летит с запада на восток, «быстрейший среди быстрых», «могучий воитель… что разбивает башки… и наказывает неверных договорам безжалостно людей». «Он – страж и охранитель всего благого мира». Оружие Митры (Хорса): длинное копье («копье из серебра»)*, двулезвийный топор, обоюдоострый нож, булава. Этим оружием Митра (Хорс) «убивает лжецов, неверных договору» (Авеста, 1998. С. 300. № 12; С. 305. № 130, 131. «Михр-яшт»). Русь в договорах с греками клялась «оружиемь своимь, и Перунъмь, богьмь своимь, и Волосъмь, скотиемь богъмь» (ПВЛ. Статья под 6415 г.). В древнейших текстах русских летописей новые божества вводятся союзом «и», поэтому «оружие», и «Перун», и «Волос» – это разные божества. Тем более что в тексте договора дано пояснение: (клялись) «клятьвою твьрдою, кльнъшеся оружиемь своимь». В таком случае напрашивается мысль, что клялись Хорсом-Митрой, солнечным божеством, богом договора и богом-воином.],
Великому Хръсови
влъком путь преры?скаше.
Тому в Полотске
позвониша заутренюю рано
у Святыя Софеи в колоколы,
а он в Кыеве звон слыша[63 - Тому в Полотске позвониша заутреннюю рано у Святыи Софеи в колоколы: а он в Кыеве звон слыша. – Содержанием этого предложения является утверждение, что Всеслав давно мечтал о захвате киевского престола; при колокольном звоне Софии Полоцкой он слышал звон колоколов Софии Киевской (Ключевский, 1987. С. 207).].
Аще и веща душа
в дръзе? теле,
но часто беды страдаша.
Тому вещеи Боян
и пръвое припевку,
смы?сленыи, рече?:
«Ни хытру, ни горазду,
ни птицю горазду,
суда Божиа
не ми?нути»[64 - Аще и веща душа в друзе теле, нъ часто беды страдаша. Тому вещей Боян и пръвое припевку смысленый рече: ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду суда Божиа не минути.Друзе – искаженное «дрьзе», «дръзе». Краткое прилагатеьное от дерзо («дерзко»), ср. р., ед. ч., местн. п. Дрьзе (дръзе) – «смелый, храбрый, отважный» (Словарь, 1977. С. 229).Пръвое припевку. – Пръвое – «прежде, раньше»; припевка – «похвальная или корительная песня» (в данном случае корительные слова) (Срезневский, 1863. Т. 2).Гораздый – умелый, хорошо знающий свое дело, близко по значению к ведати («знать, иметь сведения»).].
О! стонати
Рускои земли,
помянувши пръвую годину,
и пръвых князеи;
того стараго Владимира
не льзе бе пригвоздити к горам Киевским.
Сего бо ныне сташа стязи Рюриковы,
а друзи?и Давидовы;
но розино ся им хоботы пашут,
копиа поют на Дунае[65 - Того старого Владимира не льзе бе пригвоздити к горам Киевским: сего бо ныне сташа стязи Рюриковы, а друзии Давидовы; но розино ся им хоботы пашут, копия поют на Дунаи.Старый Владимир – Владимир I Святославич, который был самодержцем Русской земли, состоявшей из трёх областей («земель»): Киевской, Новгородской и Тмутороканской. С этим связана форма личного княжеского знака Владимира – трезубец, в отличие от личного знака великих князей, предшественников Владимира, от Рюрика до Святослава, отца Владимира – двузубец.«Старый Владимир» трудился, присоединяя новые земли к Русской земле. Поэтому его нельзя было удержать, «пригвоздити к горам Киевским», ограничив власть Киевом, как это произошло с двоюродным братом Игоря Святославом из рода Ольговичей, «грозным велим Киевским» – договором с Рюриком Ростиславичем из рода Мономаховичей Святослав был «пригвожден к горам Киевсим», где находился дворец великих князей, его власть распространялась только на Киев, а власть Рюрика на Киевскую землю. Поэтому и стяги-знамёна стали «самостоятельными»: одни Рюриковы, а другие Давидовы.Копия поют. – На этот счет существует знание, полученное не из вторых рук, а из авторитетного источника. Б. А. Рыбаков в 30-е годы был очевидцем красной конницы на походе, когда пики всадников, поставленные вертикально у седел, пели на ветру, как Эолова арфа (Рыбаков Б. А. Устный рассказ во время беседы при обсуждении моего перевода «Слова» в октябре 1994 г.).Но в бою копья жужжат, когда во время битвы их бросают, поражая врага. Именно поющие-жужжащие копья действуют у Гомера в сюжете об Энее: Эней «быстро пошёл сквозь гремящую брань, сквозь жужжащие копья» (Hom. Il. V, 167).Хоботы, длинные острые концы треугольных стягов (знамён) развеваются на ветру.Копие – старославянизм, в древнерусском – «копье». Старославянская форма являлась главным обозначением этого вида оружия, упоминаемым рядом с именем Христа. У неправославных славян термины, восходящие к прасл. *kopьje («копье»), были несколько оттеснены другими синонимами (Одинцов, 1988. С. 112). Этот вывод следует признать косвенным доказательством, что автор был православным славянином и в своей деятельности пользовался богослужебной литературой (форма «копие» по всему тексту памятника).На Дунаи. – Если Дунай здесь не фольклорный образ реки, связанный с событиями или переживаниями действующих лиц, как в плаче Ярославны, а гидроним, то интересы Давыда Ростиславича на Дунае, отказавшегося идти на половцев с другими князьями, в числе которых был его брат Рюрик, могли быть связаны с дунайскими владениями его дядей, Мстислава и Василька, сыновей Юрия Долгорукого, которым византийский император Мануил в 1162 г. дал («дасть царь»): Васильку Юрьевичу четыре города «в Дунае», а Мстиславу «волость Оскалана». Эти владения считались владениями тавроскифов, то есть Руси. В связи с этим можно выдвинуть предположение, не таящее в себе опасность ошибки, что в этих владениях возникло русское население (см. Пашуто, 1968. С. 192, 338. № 48).].
Владимир Старый, прижизненный портрет. (Золотая монета Владимира Святославича. Тип 1)
МОЛИТВА-ПЛАЧ ЯРО?СЛАВНЫ
Яро?славнын глас <стена> слышит[66 - Ярославнын глас слышит: зегзицею незнаемь рано кычеть… – Ярославнын глас слышит – кто? Чтобы избежать этого вопроса в виду отсутствия очевидного ответа, к слову слышит присоединяют возвратную частицу ся – слышится. Но это спорное решение вопроса, на наш взгляд, при наличии в произведении, как отметил Б. М. Гаспаров, «сложнейших соотнесений между различными точками повествования, а также изощрённых параллелизмов» (Гаспаров, 2000. С. 449). К «сложнейшим соотнесениям» между плачем-молитвой Ярославны и судьбой Игоря относим два факта: а) подходящие условия для бегства Игоря из плена после молитвы Ярославны; б) паломничество Игоря из своей отчины, Новгород-Северского, где находилась к тому времени его жена Ефросинья Ярославна, в Киев на поклонение образу Богородицы Пирогощей, которая относилась к типу Влахернской Богородицы Умиления. Это событие представлено в произведении как центральное после побега Игоря из плена. Киевский Великий князь Святослав и его бояре тут не упомянуты. Если паломничество Игоря не связывать с плачем-молитвой Ярославны, тогда оно теряет свой смысл. Ясно одно, Ярославна молилась Богородице Пирогощей в образе её символов «град», «стена непобедимая».Ср. богородичны: «Тебе град и пристанище имамы»; «стена непобедимая нам християном еси Богородице Дево». С этими фактами связан перевод «Ярославнин голос <стена> слышит – <Богородица Пирогощая>. Но стилистически оправдана и форма «слышится» в виду существовашего обычая с древнейших времён: во время бед и военных опасностей подниматься на городскую стену и совершать определённые действия или ритуалы. Этот русский обычай поддаётся отождествлению в основных чертах с троянским обычаем, описанным Гомером. Ахейцы уже под стенами Трои. На городской стене находится царь Приам, отец Гектора; на другой стороне стены, отдельно от мужчин, Гекуба, мать Гектора. Оба они умоляют сына не вступать в поединок с «лютым» Ахиллом, он «могучее» Гектора. Сын не внемлет их мольбам. А когда «Гектор пал под рукой Ахиллеса», Андромаха, жена Гектора, занятая дома рукодельем, «услышала крики и вопли на башне». Она быстро встала, позвала двух прислуниц и велела идти за ней: «посмотрю я, что совершилось? / Слышу почтенной свекрови я крик… / Быстро на башню взошла и, сквозь сонм пролетевши народный, / Стала, со стен оглянулась кругом и его увидала // Тело, влачимое в прахе…». Элементы одежды Андромахи напоминают древнерусские: «Навзничь упала она и, казалося, дух испустила. / Спала с неё и далёко рассыпалась пышная повязь, / Ленты, прозрачная сеть (закрывающая лицо. – Л. Г.) и прекрасноплетёные тесмы; / Спал и покров (на голову. – Л. Г.), блистательный дар золотой Афродиты… / Вкруг Андромахи невестки её и золовки, толпяся, // Бледную долго держали… (Hom. Il. XXII, 25–85; 445–475). Далее причитиния-плач Андромахи по Гекторе. Как видим, Андромаха была не одна на городской стене. Перед этим, находясь в доме, услышала голос свекрови, плачущей о Гекторе. Не одна была, конечно, и Ярославна на башне городской стены Путивля. И её голос, как голос Гекубы, а затем и Андромахи, мог слышится горожанам. И тем не менее прилюдные плачи Гекубы и Андромахи – это одно, а плач-моление Ярославны, обращённое к природным стихиям – дело иное. Ср. в «Сказани о Борисе и Глебе»: (Борис) «вълезъ въ шатьръ свои, плакашеся (молился) съкрушенъмь сьрдьцьмь, а душею радостьною, жалостьно гласъ испущааше: «Сльзъ моихъ не презьри, владыко…» и пр. (ПЛДР, 1978. С. 284). (Далее см. статью комментария № 70 на слово «лада»).],
зегзицею незнаемь рано кычеть:
«Полечу, рече, зегзицею по Дунаеви,
омочю бебрян рукав в Ка?яле реце,
утру князю кровавыя его раны
на жестоцем его теле»[67 - Полечю, рече, зегзицею по Дунаеви; омочю бебрян рукав в Каяле реце, утру Князю кровавыя его раны на жестоцем его теле.Дунай – это живая вода, Каяла – мертвая. В фольклорной традиции мертвая вода, как и живая, необходима для исцеления ран или сращивания разрубленных частей трупа погибшего воина. Однако в мировом фольклоре кукушка, приносящая живую и мертвую воду, не засвидетельствована. В русских сказках эту роль выполняет ворон. Примечательно, что в скандинавской поэзии к ворону применялся кеннинг (метафорическое выражение) «кукушка трупов»: «Я видел, как кукушка трупов поднималась» (Мельникова, 1977. С. 104, 105. Примеч. № 234).Представление о вороне, «кукушке трупов», могло быть занесено на Русь скандинавами. Однако подобные метафорические выражения бытовали и в русском языке: вместо волка употреблялась метафора «лютый зверь», его эпитеты «сивопряный», «лихошерстный» (Киреевский, 1977. С. 57).].
Ярославна рано плачет
в Путивле на забрале[68 - Ярославна рано плачет Путивлю городу на забороле. – Игорь был князем Новгород-Северским, но Ярославна могла оказаться в Путивле по двум причинам. Во-первых, существовал обычай провожать воина-мужа молодой жене «за два рубежа»: «…князь Саур сын Ванидович… в поход пошел… Провожала его молодая жена, / Провожала она его за два рубежа, / От третьего назад воротилася. / Входила она на вышку на высокую (ср.: «Ярославна рано плачет в Путивле на забрале», на городских стенах, «на вышке»), / Становилась на бел-горюч камень, / Глядела-смотрела в чисто поле: / Далеко ли идет мой князь Саур сын Ванидович?» (Киреевский, 1977. С. 62. № 17). Во-вторых, в Путивле в то время жил брат Ярославны Владимир, изгнанный из Галича его отцом Ярославом («Осмомыслом») за беспутное, недостойное, некняжеское его поведение. Ему дал пристанище только Игорь в своем княжестве, в Путивле, в вотчине своего сына Владимира. И Ярославна, должно быть, какое-то время, в отсутствие Игоря и сына Владимира, присматривала за братом, чтобы он своим поведением не уронил и ее чести.…Путивлю городу на забороле… – Это классифицирующий признак, что Путивль – город, а не огороженное, укрепленное поселение. По своему социальному типу Путивль имел статус города, хотя он имел укрепленную площадку в 2,5 га, в то время как Новгород-Северский, княжение Игоря, – 30 га, а Чернигов, княжение Ольговичей, – около 100 га (Куза, 1983. С. 4–36). Следует иметь в виду, что в Древней Руси не всякое огороженное и укрепленное поселение называлось городом, а тем более имело статус города. Имеются сведения о 1 128 укрепленных древнерусских поселениях, но лишь «седьмая часть» их «имеет сложную планировку и по этому признаку претендует на статус города» (Куза, 1983. С. 18).Эти обстоятельства не давали возможности древним скандинавам, посещавшим Русь, придавать словам «гард» и «гарды» значение: Русь «страна городов», хотя скандинавское «гардр» («гардар») связано со славянским «град» (город), но, видимо, за счёт смешения значений сходно звучащих слов. В Скандинавских странах названия деревень, усадеб, хуторов оформлены корнем gard– («обнесенное, огороженное место, усадьба, двор»). Для обозначения европейских городов использовался элемент borg («город, крепость»). Однако «три названия городов, лежащих на восточном пути» (скандинавов), оформлены корнем gard-: Холмгардр (Новгород), Кенугардр (Киев) и Миклагардр (Константинополь). Причем «скандинавские источники определенно указывают на значительную древность названия «гардр»: оно встречается в наиболее архаичных по происхождению памятниках» (Мельникова, 1977. С. 202).Последнее обстоятельство позволяет обратить внимание на следующие факты. В среднем неолите (5 тыс. лет до Р. Х.) существовали сооружения с кольцевыми рвами и кольцевыми оградами и с небольшой свободной внутренней площадью при относительно большой общей площади сооружения (современное состояние при их исследовании); внешний диаметр – от 30 до 150 м (от 0,7 до 1,14 га), – сооружения в Центральной и Восточной Европе. В непосредственной близости от этих конструкций, за некоторыми исключениями, поселений не существовало. Поселения находились на различном расстоянии от них. Внутри конструкций признаки поселений отсутствуют. Исследователи пришли к выводу, что эти сооружения были социальными и религиозными центрами, в которых собиралась часть или все население района для религиозных церемоний или политических собраний (Петраш, 1994. С. 5–16). Эти сооружения по существу своему были городами, независимо от размеров, так как являлись идеологическими центрами и были «огорожены», укреплены, изображения идолов в них, безусловно, были. В египетской системе письма, например, города обозначались равноконечными крестами с расширяющимися концами, наклоненными вправо от оси, – религиозные и политические центры.На Руси с эпохи железного века и до XIII в. преобладали укрепленные небольшие поселения и городища-святилища с круглыми площадками, окруженными одним или двумя концентрическими валами, в центре площадки стоял идол. Они напоминали «города» среднего неолита в Центральной и Восточной Европе – от менее 1 га до 2,5 га. (см. Куза, 1983. С. 20, 22. Табл. 1; Тимощук, Русанова, 1983. С. 161–173). Поэтому имеется одно возможное предположение, что «городами» назывались укрепленные сооружения, внутри которых находились изображения идолов, то есть святилища. Отсюда скандинавское «гардр» или «гарды» как результат контаминации со славянским «град», «город» со значением «страна святилищ». Со временем в термин «гарды» было привнесено изменение и он мог получить значение «страна церквей», так как названия «городов церквей» – Новгорода, Киева и Константинополя – и в христианское время оформлены корнем gard-.], а?ркучи:
«О ветре-ветрило!
чему, господине, насильно вееши?
Чему мычеши хино?вьскыя стрелкы
на своею не?трудною крыльцю
на моея лады вои?
Мало ли ти бяшетъ горе?
под о?блакы веяти,
лелеючи кора?бли на Сине море?
Чему, господине,
мое веселие по ковылию развея?
Яро?славна рано плачет
Путивлю городу на забороле, а?ркучи:
«О Днепре Словутицю[69 - О Днепре Словутицю!…възлелей господине мою ладу къ мне.Днепре Словутицю. – Для имени «отца» Днепра Словуты исходной формой была, по-видимому, Словун, как в имени князя славянского племени северов – Славун. Эти северы-северяне жили в местах недалеко от устья Дуная, о них упоминает Феофан Исповедник в своей «Хронографии», описывая события 764 / 765 гг. (Чичуров, 1980. С. 122. № 301). Но как вариант этой формы, могла быть форма Словин – Славин, тогда отсюда название словене – славяне. С этой точки зрения вызывает особый интерес, в своей наиболее достоверной части, «Ономастикон Мифологиский. Краинския имена Божеств, упоминаемых в Поезии», составленный монахом Маркусом Антонием Падиано, изданный в 1783 г. в Любляне (Венелин. 2004. С. 145–146). Читаем: «Bogina, Slavina: Juno, – Slavina отождествляется с римской Юноной, супругой Юпитера. Юнона – богиня брака, материнства, женщин и женской производительной силы. Считалось, что каждая женщина имеет свою Юнону, как и каждый мужчина своего Гения (МНМ. 2, 1988. С. 679). Значение божества-гения Словуты – Словуна допустимо, полагаем, восстанавливать из аспектов авестийского Мантра Спэнта «Святое воздействующее Слово», а значение Славун – Славин из иранск. Фарн, авест. Хварно.Мантра Спэнта (Святое Слово). – Иногда персонифицируется как абстрактное божество-гений, ему посвящён 29-й день каждого месяца» (Авеста, 1998. С. 449). «Хаоме слава и Слову / И праведному Заратуштре» («Яшт», 17, 5); «Молюсь Святой Молитве (Слову) чрезвычайно славной» («Видевдат», 19,16); «Я, Ахура… Слово-Мантру сотворил» («Ясна», 29, 7); «Оно (Слово) наипобедное / И самое целебное» («Яшт», 1, 1, 4).Фарн, авест. Хварно (Слава). – Божественный персонаж, его сущность: харизма, сакральная сила, связанная с Огнём и олицетворяющая высшее неземное начало. В зависимости от контекста, включает понятия «счастье», «удача», «богатство», «добрая судьба», «слава», «торжество над врагами». От иранских производных от Фарн-Хварно слав. *slava. Свою Славу-Хварно имеют каждая семья, каждый дом, каждое племя и каждая страна (МНМ. 2, 1988. С. 557, 558; Авеста, 1998. С. 449; 467).И, наконец, исчерпывающее: «Слово и Слава! Почему эти два выражения так близки в двух древних наречиях, таких различных, как славянский и халдейский? Это указывает на основное свойство человеческого духа в его общем для всех принципе, вместе и научном, и религиозном: Глагол, слово космологическое и его равнозначащие. Иисус Христос в своей последней таинственной молитве бросает, как всегда, луч яркого света на историческую тайну, которая нас занимает: «И ныне прославь Меня, ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Инн., 17, 5). Воплощённое Слово делает тут намёк на Своё непосредственное творение, творение, изображённое под именем мира божественного и вечного – Мира Славы…» (Сент-Ив, 2004. С. 143).Итак, в этом смысле следует отвергнуть нелепость, что название славян связано со славной судьбой, славой этого племени, или, что не лучше, это название связано с тем, что словене-славяне, будучи «словесные», понимали друг друга, а вот немцев не понимали и называли их «немыми» – немцами. Тогда вопрос: почему славяне называли восточногермансий народ готов – готами? Мало того, русские источники называют готов отдельно от немцев. Повесть временных лет: «Афетово бо и то колено Варязи: Свеи, Урмане, Гъти, Русь… Немьци…». Новгородская первая летопись под 1188 г.: «В то же лето рубоша новгородьце Варязи на Гътех (на острове Готланд), Немьце в Хоружьку и в Новотържьце» (конфликт между новгородцами, готами и немцами с применением холодного оружия, и, к стати, здесь определённо сказано, что готы – варяги, немцы – нет).Исследуя смысл вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что название словене – славяне было связано с божеством-гением, Святым воздействующим Словом, «Словом славным», а также с сакральной силой божественного персонажа *slava. Славяне в названиях германских племён, которые они назвали «немцами», должно быть, не услышали присутствия божества-гения, сходного по значению с их «Словом славным», не услышали они в чужих названиях и понятия о божественном персонаже, которого сами они называли «Слава» (ср. личные славянские имена, имеющие сакральный оттенок, во второй части которых находится – slav). Тогда следует принять, что язык соседей-германцев они всё-таки понимали, иначе не было бы заимствований в славянский. Но они оказались для славян чужими – «немцами». Чего не произошло с готами. В самоназвании готов присутствует божественный персонаж, высшее неземное начало – gutthiuda, что можно передать как «божий народ». Для сравнения: нем. Gott, англ. God «бог». Или, на худой конец, «хорошие, добрые люди» – ср. нем. gut, англ. good. Правда, тут же приходит на память эпизод из русской былины-скоморошины «Про дурня», который не знал когда что говорить:Заглянет в подполье,В подполье чертиВостроголовы,Глаза – что чаши,Усы – что вилы,Руки – что грабли,В карты играют,Костью бросают,Деньги считают,Груды переводят.Он им молвил:«Бог вам в помочь,Добрым людям!»«Добрые дела» готов известны. Недаром некоторые из современных любителей древностей, считающих, видимо, себя, в соответствии с подлой, в старинном смысле простонародной, а на самом деле стилизованной, литературной традицией «добрыми славянами», остальных «звероломно» нападающими без объявления войны, именуют готов «фашистами». Говорить и творить – искони были синонимами во всех первоначальных языках, но остались, как синонимы, только в славянском: Слово и Слава, отметил, как было сказано, Сент-Ив Д’Альвейдр. Думается, что не случайно св. Константин-Кирилл принялся переводить для словен сначала Евангелие от Иоанна, как только создал азбуку: «И тогда сложи писмена и нача беседоу писати еваггельскоую: искони бе слово и слово бе оу бога, и бог бе слово, и прочая» (Лавров, 1930. С. 27). Словенам, с их «первоначальным языком», это было доступно и понятно.Лада. – Три раза в ритуальной молитве-плаче Ярославны, обращённой к трём природным стихиям – ветру, реке и солнцу, манящей, привлекающей Игоря из плена, и призывающей Днепр «возлелеять» (доставить) её супруга-воина (ладу) к ней – звучит слово лада. Первый раз при обращении к ветру: зачем он несёт стрелы врагов на своих лёгких крыльях на её лады воинов? Второй раз при обращении к Днепру: «возлелей господине мою ладу къ мне». Третий раз при обращении к солнцу: зачем оно «простре горячюю свою лучю на ладе вои»? Выявить христианский смысл в молитве Ярославны, обращённой к трём природным стихиям, удалось, на наш взгляд, А. Н. Ужанкову, обратившему внимание на толкование природых стихий в «Беседе трёх святителей». На вопрос: «Что есть высота небесная, широта земная, глубина морская? – Иоанн рече: «Отец, Сын и Святой Дух». – «Солнце, таким образом, олицетворяет собой «высту небесную», гуляющий по всей земле ветер – «широту земную», река – «глубину морскую». Молитва Ярославны о пленённом Игоре вывела его из плена, её молитва явилась решающей, размышляет Ужанков, (или переломной) в Промысле об Игоре. Потому что венчанный муж и жена являют собой одно целое: «…Ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Ибо как жена от мужа, так и муж чрез жену; все же – от Бога (1 Коринф. 11, 11–12) (Ужанков, 2009. С. 273).До моления Ярославны слово «лада» встречается в плаче русских жён по своим погибшим и пленённым воинам-мужьям: «Уже нам своих милых лад ни мыслию смыслити, ни думою сдумати». Примечательно, что это определение супругов, связанное со словом лад «мир, порядок», со словами ладити, лажу «мирить», появляется в плаче женщин на фоне военных событий.Лада (м., ж.) «супруг, супруга». О. Н. Трубачёв объясняет из *al-dh-os от *al– «расти» (Фасмер. II, 1996. С. 447). Это объяснение даёт возможность вновь обратиться к «Ономастикону Мифологическому» монаха Маркуса Антонио Падиано.Ladon, Tor, Tork: Mars (Венелин, 2004. – С.146).Тор, в герм. – сканд. мифологии бог грома, бури и плодородия. В своих действиях имел воинский аспект.Торк, митанийско-хеттского происхождения, бог плодородия и растительности.Марс, вначале бог – покровитель полей и стад, ему был посвящён весенний месяц март. Его считают хтоническим божеством плодородия и растительности, и богом войны. Марс наделялся разными победными эпитетами, и в их числе «хранитель», «умиротворитель» (МНМ. 2, 1998. С. 519; 521; 119).В древнеримских посвятительных надписях от имени славян-венедов, живших на территории Империи, Лад, Лада, Ладон сохранился в форме Latob от слав. Ладов.LATOBIO SAC. PRO SALVTE NAM. SABINIANI ET. IVLIAE. BABILLAE. VINDONIA MATER. V. S. L. I. M. «Латобию посвящение. Как поклонение поистине. Сабиниана и Юлия Бабиллы. Виндония мать соорудила по обету» (Венелин, 2004. С. 135, 136). Возможно, что Виндоний вернулся невредимый после боевых действий, в которых он участвовал, и мать соорудила посвящение своему племенному Марсу Латобию Хранителю. Известен Марс Латобий как племенной бог латобиков в Норике (МНМ. 2, 1998. С. 120). Нориков упоминает Нестор в Повести временных лет: «Нарци еже суть словене». О. Н. Трубачёв считает, «что Нестор отразил традицию того времени, когда этот первоначально кельтский этноним действительно был перенесён на славян» (Трубачёв, 2003. С. 107). Если принять в расчёт эти рассуждения, то в переводах памятника следует в слове «лада» оттенять и воинский аспект: «воин-супруг», «воин и муж». «О Днепр Словутич! …возлелей, господин, моего воина и мужа ко мне». – Тем более, что произносится это слово на фоне военных событий. В припевах типа «Ой ладо, ладо!» воинский аспект утрачен, что дало оправданный повод судить о лжебожестве Лада.]!
ты пробил еси каменныя горы
сквозе? землю Половецкую,
ты лелеял еси на себе
Свято?славли на?сады до плъку Кобя?кова,
възлелеи, господине, мою ладу к мне,
абых не слала к нему слез
на море рано.
Ярославна рано плачет
