Расплата

скачать книгу бесплатно


– Познакомься, – как-то неуверенно, со смущенной улыбкой предложила Изабель, указывая на свою спутницу, – Это Елена. Маргарита.

Елена Прекрасная, как я нарекла ее с первых же секунд встречи, протянула мне для пожатия длинную мраморно-белую руку с такими же неестественно длинными пальцами. Не то чтобы она соответствовала моим понятиям об истинной красоте, но почему-то именно такой мне всегда представлялась героиня народных сказок. Правильные, практически идеальные черты лица, длинная русая коса, платье до самых пят – усиливали этот образ.

Впрочем, разговор с этими женщинами у меня так и не завязался. Тут же откуда ни возьмись появился Павел и со встревоженным видом отвел Изабель в сторону. Пока влюбленные выясняли отношения (так мне показалось), Елена не спускала с меня своих голубых глаз. Я же отошла чуть в сторону и сделала вид, что рассматриваю экспозицию.

Переговорив с Изабель, Бой подошел ко мне, взял под локоть и отвел в дальний конец зала.

– Паша, у вас все в порядке? – участливо поинтересовалась я.

Но Бой, как будто бы не слыша моего вопроса, заговорил:

– Марго, прости, что так вышло. Я никак не ожидал, что эта женщина сегодня будет здесь.

– Ты о чем? Что за женщина? Пашенька, дорогой, успокойся.

На Боя было жалко смотреть. Лоб его покрылся испариной, а руки едва заметно дрожали.

Теперь его взгляд был полон недоумения.

– Так ты не в курсе? – насторожился он.

Я молчала. Неприятное предчувствие закралось в душу.

– Ну что ж. Пожалуй, оно и к лучшему. В конце концов, действительно, кто если не я, скажет тебе.

Вид у Боя сейчас был, наверное, такой же, как у врача, которому предстояло, глядя в глаза своему пациенту, объявить безнадежный диагноз.

– В общем, эта женщина, Елена, – продолжал он, – Новая пассия Жданова.

Первое, что мне захотелось сделать – это рассмеяться Павлу в лицо.

– Этого не может быть, – убеждая то ли его, то ли саму себя, проговорила я, – Прошло всего ничего с момента нашего расставания. Нет, невозможно.

Я уже готова была развернуться и уйти. Не от Боя, а от неприятного и нелепого разговора, который тот завязал.

Но он остановил меня, аккуратно взяв за руку.

– Марго, я понимаю, как больно тебе слышать такие вещи, но это действительно правда. Она уже живет в его доме. – Тут Павел осекся, – В вашем доме…

Он виновато опустил глаза.

– И откуда тебе это известно? – я все еще смотрела на него с недоверием. – Или все уже в курсе? Одна я не знаю, что мое место в буквальном смысле заняла другая женщина.

– Нет, не думаю. Никто этого не афишировал.

– Так откуда ты знаешь? – я не заметила, что заговорила на повышенных тонах. – Вы что, уже дружите семьями? Ну конечно! То-то я и смотрю, с Изабель они как закадычные подружки!

– Нет, что ты! – Бой поторопился переубедить меня, – Мы всего один раз случайно встретились в ресторане. Так и завязалось непринужденное общение. Я и сам не знаю, когда Изабель успела с ней подружиться, и зачем она ее сюда притащила. Именно об этом я и спросил ее сейчас.

– В ресторане… – эхом повторила я, пытаясь припомнить, когда в последний раз Жданов приглашал меня в ресторан. Затем, опомнившись, вновь обратилась к Павлу, – Изабель, наверное, сказала тебе, что я сама во всем виновата. Да ты и сам так думаешь, – перевела я на него стеклянный взгляд.

– А ты сейчас смотришь на меня как на предателя, – обреченно проговорил Бой.

Я не знала, что ответить. Сейчас мне действительно казалось, что весь мир предал меня.

– Я понимаю, как это выглядит со стороны. Но пожалуйста, не принимай все за чистую монету. Ты мне по-прежнему дорога. Именно ты, а не Жданов и уж тем более не эта Елена. И поверь – ни я, ни Изабель не беремся тебя судить.

– Я, пожалуй, пойду, – только и сумела вымолвить я.

– Я отвезу тебя.

– Нет! – опять слишком громко ответила я. Несколько человек обернулись и недоуменно на меня посмотрели. – Нет, Паша, спасибо, – заговорила я уже более спокойно. – Я сама доберусь. Мне нужно побыть одной.

– Я не пущу тебя одну, – не унимался Павел.

– Паша, я прошу тебя, – я посмотрела на него так, что он, кажется, понял – настаивать бесполезно.

Так и оставшись стоять посреди зала, он провожал меня взглядом. А я, ни разу не обернувшись, покинула помещение.

Я до последнего надеялась, что Жданов просто хотел сделать мне побольнее, рассказывая про свою новую пассию. Я была уверена, что если б у него кто и появился, то он бы ни за что не стал афишировать это. А оказалось, что все на самом деле так, как он говорил, и я очутилась в такой глупейшей ситуации, а близкие мне люди почувствовали себя неловко. Нет, это не Елене не следовало туда приходить, это не она была там лишней, а я. Она как раз смотрелась вполне органично: под ручку с Изабель, во взгляде не напускная заинтересованность всем происходящим вокруг. То ли дело я – бесцельно шатающаяся с бокалом вина по залу с безучастным видом.

Так, прокручивая в памяти события пренеприятного вечера, я на удивление удачно доехала до дома.

Ночь была ужасной. Я снова провалилась в вязкое забытье. Голова раскалывалась от выпитого вина, в горле пересохло, а между тем одна неприятная картинка сменялась на другую в моем сознании. Белые длинные пальцы Елены, смущенное лицо Изабель, взволнованный Павел, загорелый и желанный, но такой недосягаемый Жданов, и тут же на смену его образу в меня врезался змеиный взгляд воскресшей Карины. Калейдоскоп этих картинок, казалось, преследовал меня несколько часов подряд. Дальше видения были еще хуже и мучительнее – Альберт Эйнштейн, Авраам Линкольн, Исаак Ньютон и даже Адольф Гитлер – явились мне во сне, и каждый требовал, чтобы я посодействовала их устройству в современном мире. Полный бред! Не помню, на какой из этих жутких картинок, но я все-таки проснулась. Меня трясло от холода даже под теплым одеялом. Вряд ли такие последствия возможны после всего лишь двух выпитых бокалов сухого вина, скорее всего, температурит – решила я.

Закутавшись в плед, я встала, чтобы закрыть все окна в квартире – мне казалось, так будет комфортнее, хотя сегодняшний майский вечер выдался по-летнему теплым. Разогрев молока в микроволновке, я вернулась с кружкой обратно в кровать и, укрывшись двумя одеялами, попыталась согреться.

Не помню, как все-таки уснула, но пробудилась в прекрасной форме. От ночного внезапного озноба не осталось и следа. В квартире, напротив, было очень душно, и я мысленно поругала себя, что закрыла все окна.

Однако уже через пару часов, когда я от нечего делать включила телевизор, причины моего ночного «недомогания» прояснились. По всем каналам говорили о том, что сегодняшней ночью был зафиксирован невиданный за всю историю метеонаблюдений перепад температур. После вечерних +20С к двум часам ночи температура упала до -20С, а к утру вновь вернулась на прежнюю плюсовую отметку. Естественно, в квартире, где отопление было отключено на период летнего сезона, стало очень холодно, но мой затуманенный рассудок принял сие похолодание за озноб.

Прослушав информацию о плачевных последствиях ночного похолодания, я выключила телевизор и нервно заходила по комнате взад-вперед. Сложно было отделаться от подозрения, что это происшествие не случайно. Так уж вышло, что все, что в последнее время принималось мной за случайность и недоразумение, на деле имело самые пренеприятные последствия.

Предчувствие не обмануло. Через пару дней, когда внезапное похолодание уже почти перестали обсуждать, температура воздуха резко поползла вверх. За сутки воздух прогрелся до +50С. Новости снова запестрили тревожными сообщениями – людям становилось плохо прямо на улице, в наземном транспорте, в метро. В столичных больницах и родильных домах резко увеличилось число смертельных исходов. Число жертв представляло собой внушительную цифру – и скопилось оно за какие-то сутки, пока температура не вернулась на среднестатистическую для мая отметку +18С. Но на этот раз уже никто не вздохнул с облегчением. Народ притаился и с опасением ждал, какой еще сюрприз приготовит погода.

А тем временем тревожные сообщения продолжали поступать и из других уголков страны и мира. Наводнение в Европе, невиданной силы смерч в Америке, землетрясение в Японии, извержение спящего до поры до времени мертвым сном вулкана на Камчатке – самые громкие события всего лишь за минувшие сутки. В последующие дни еще не раз фиксировались небывалые перепады температур по разным регионам страны. Не миновали они и Москвы.

Я же до поры до времени наблюдала за этими событиями как будто со стороны. Не знаю, сколько суток я провела, не выходя из квартиры, а лишь лежа на диване и с ужасом наблюдая за происходящими в мире событиями по телевизору. Жара, сменяющаяся на холод и обратно, мало волновала мою телесную оболочку. То ли обстоятельства, то ли я сама загнала себя в транс, из которого было сложно выбраться. Я ни с кем не разговаривала, не отвечала на телефонные звонки и сама никому не звонила. Но телефон держала при себе в надежде, что позвонит Влад, хотя бы для того, чтобы сказать, что с ним и детьми все в порядке. Несколько раз я пыталась взять себя в руки и заставить покинуть квартиру, доехать до Центра или до дома, где остались мои дети. Но каждый раз падала без сил и проводила в полусознательном состоянии еще невесть сколько времени.

Пару раз я позвонила родителям, чтобы узнать, как они чувствуют себя в нынешних условиях. Но до того места, где они отдыхали, природные аномалии, слава богу, пока не добрались. Кроме того, их сопровождала моя сестра Лена, которая наконец-то находилась в положении и решила тоже отправиться подышать свежим воздухом – и от этого мне было спокойнее. Ее муж Виктор остался в Москве, зарабатывать деньги для молодой семьи, и если бы не он – не знаю, сколько б еще я просидела в четырех стенах.

Звонок в дверь вывел меня из длительного оцепенения. Последние дней десять, если не больше, людей я видела только по телевизору, а тут вполне реальный человек пришел навестить меня лично. Я поспешила к двери, хотя, скорее всего, мне лишь казалось, что я торопилась, судя по тому, что в дверь продолжали звонить все настойчивее. Доковыляв наконец до прихожей, я повернула ключ в двери, которая сразу же подалась мне навстречу. Я только успела вяло улыбнуться и сказать: «О, привет!». После чего так плашмя и упала в объятия свояку Витьке.

– Ритка, очнись, ты что, пьяная? – я начала приходить в себя от легких похлопываний по щекам.

Очнувшись окончательно, поняла, что сижу на кухонном стуле, напротив —очень близко взволнованное лицо Витька, внимательно меня разглядывающее.

– Нет-нет, что ты, – сообразила я. – Просто слабость такая преследует.

– А ты когда ела в последний раз? – Витек озабоченно оглядел кухню, лишенную всяких признаков продуктов или готовки.

Я посмотрела на него, как на спасителя, осознав, наконец, причину своей слабости и недомогания. Я просто ничего не ела!

Поймав мой растерянный взгляд, Витька недовольно покачал головой и закопошился в кульке, принесенном с собой. Извлек из пакета булку с творогом, бутылку кефира и протянул мне все это богатство.

– На, поешь!

Я возражать не стала. Витя тем временем заглянул в ванную, чтобы помыть руки и тут же, поморщившись, закрыл дверь.

– Марго, ты отравилась, что ли? – поинтересовался свояк.

Я не сразу поняла, о чем это он, но по мере того, как заполнялся мой желудок, рассудок медленно прояснялся – я вспомнила, что меня действительно тошнило почти каждое утро.

– Вить, прости за бардак. Я сегодня же приберусь. Благо ты меня реанимировал.

– Да я помогу тебе, – деловито объявил он, – потому что остаюсь. Мне, честно сказать, так не по себе стало в связи с последними событиями. Да что уж там говорить – страшно мне стало. А я один в пустой квартире, наедине с пугающей действительностью. Ленка пока возвращаться не собирается, да и нечего ей тут делать. Зато она меня обрадовала, сообщив, что ты тут, оказывается, одна живешь. Ну, я бегом к тебе, думаю – будем бояться вместе. Да честно сказать, мне бы с тобой и не страшно было совсем. Я так думал. Думал, ты сильная, столько пережила, тебя такой ерундой не запугать. А оказалось, что ты решила себя тут схоронить раньше времени.

Я слушала Витька, простого, добродушного, но не отягощенного великим интеллектом, работягу, чудом попавшего в нашу интеллигентную семью, и мне становилось по-настоящему стыдно. Стыдно, что я не оправдала надежд этого маленького напуганного человека.

– Вить, – заискивающе улыбнулась я. – Извини, что обманула твои ожидания. Я исправлюсь. Обещаю. А пока давай бояться вместе – так же веселее?