скачать книгу бесплатно
– Даже если трое на одного, я все равно вас не боюсь! Давайте, идите, я вас всех одним махом перебью, вот будет потеха!
Лю Бэй понял, что Люй Бу намекает на то, что они втроем накинулись на одного, что у них нет ни совести, ни принципов, ни чести.
– Мы братья, нас связала клятва. Мы как одно целое, и в жизни, и в смерти. И в бою мы тоже все вместе, в любом бою – против одного или десяти тысяч!
Самодовольная усмешка сошла с лица Люй Бу, он понял, какая великая сила объединяет эту троицу. Именно эта сила заставила его трепетать и даже немного завидовать. В обоих лагерях забили в барабаны, гул сотрясал землю и горы. Все трое – Лю Бэй с мечом, Гуань Юй, ловко орудуя алебардой, и жонглирующий копьем Чжан Фэй – окружили Люй Бу. Он вращался между ними, как юла, отражая удары. Ничего не получалось разобрать, казалось, что эти четверо сцепились намертво. Снег почти перестал, а барабанная дробь нарастала.
Бум-бум-бум… Бо-о-ом! – что это за звук? Не выдержав накала, лопнул барабан. Принесли новый. И снова – дробь.
Бум-бум-бум… Бо-о-ом! – лопнул другой.
За три часа обе стороны сменили восемь барабанов. В конце концов, все стихло. От изнеможения барабанщики распластались по земле, у них онемели руки, а ожесточенный бой продолжался.
Вдруг Люй Бу почувствовал холод в спине: Лю Бэй подскочил на лошади, оставив остальных далеко позади, вытянул руку и достал мечом до лопаток Люй Бу. Все трое – один с алебардой, другой с копьем, третий с мечом – накинулись на Люй Бу, со всех сторон осыпая его ударами, из такой переделки Люй Бу уже не мог выбраться.
И тут военные гонги забили отбой. Кто же отозвал войска? Конечно же, Дун Чжо – для него отстоять Тигриную заставу было жизненно необходимо, а потому он лично прибыл на передовую командовать боем. Он заметил, что Люй Бу медлит и не ведет атаку, зато его противники бьются все смелее и ожесточеннее. Дун Чжо испугался и отдал приказ отступить. Люй Бу и вправду уже еле сдерживал натиск, поэтому, услышав сигнал отбоя, он сразу же повернул лошадь и поспешил в лагерь.
– Победа! Мы победили! Ура! – ликовали солдаты.
Слава о схватке Лю Бэя, Гуань Юя и Чжан Фэя с Люй Бу у Тигриной заставы распространилась по всему свету. И, хотя Люй Бу потерпел поражение, с Дун Чжо и волос ка не слетело. По правде сказать, для него это поражение не имело большого значения – в его распоряжении по-прежнему был бравый генерал и естественный барьер. Что же предпримет в этой ситуации объединенная армия?
9. Хитрость с красавицей
После поражения у Тигриной заставы из соображений безопасности Дун Чжо решил перенести столицу в город Чанъань. Кроме огромного числа горожан и видных сановников, город ломился от богатств – серебра да злата, – к тому же именно там находилась сияющая во мраке драгоценная жемчужина, о которой так грезил Люй Бу. С наступлением ночи оживленный и некогда богатый Лоян опустел и погрузился во мрак, а в новой столице Чанъань повсюду горели огни, царили радость и веселье.
Дорогие друзья, вы еще помните почтенного сановника Ван Юня, который дал Цао Цао Семизвездный кинжал? Так вот, в этот день в доме Ван Юня проходило пиршество, приглашенные знатные сановники пили вино и наслаждались пением и танцами. Главным гостем на пире был грозный и свирепый наставник императора – Дун Чжо.
В центре помоста для танцев установили тончайший кисейный балдахин. Заиграла музыка, в бликах колышущегося огня свечей через прозрачную ткань все увидели удивительный по красоте танец прекрасной девы с мечом. Ее движения были грациозны и невесомы, а распахнутые полы ее одеяний источали изысканный аромат. Гости были так заворожены танцем, что оставили свои пиалы и неотрывно наблюдали за танцующей, всем казалось, что это сама лунная фея Чан Э сошла с небес на землю!
Танец закончился, дева приподняла тонкую завесу и грациозно изогнулась в приветствии:
– Я Дяочань, приветствую вас, наставник Дун Чжо.
«Дяочань! Оказывается, это и есть та самая Дяочань! – восхитился Дун Чжо. – Это же названая дочь Ван Юня, которая славится своей красотой и мудростью во всей Поднебесной. Правду говорят, она действительно необыкновенная!» У Дун Чжо даже слюнки потекли, но он вовремя опомнился и сказал:
– Прекрасно! Такой танец достоин награды, щедрой награды!
Дяочань села подле Дун Чжо и, наполнив его чарку, промолвила:
– Цао Цао украл драгоценный кинжал моего названого отца, чтобы убить вас, но благодаря вашей мудрости вы не стали его винить. В этом как нельзя лучше проявилось великодушие такого знатного человека, как вы! Хочу поднять эту чашу за моего отца вместе с вами!
– Ха-ха, прекрасно сказано! – Дун Чжо одним махом осушил пиалу, не спуская глаз с красавицы.
Однако не он один не сводил глаз с Дяочань, на нее опьяненным взглядом пристально смотрел Люй Бу. Для того чтобы снискать благосклонность девы, он тут же наполнил свою чашу и воскликнул:
– Поздравляю, наконец-то с вашего отца сняты все подозрения!
Дун Чжо очень обрадовался и снова выпил вино, но Люй Бу не шелохнулся – в оцепенении он сидел с поднятой чашей – так его поразила красота Дяочань.
– Люй Бу, Люй Бу… – Только когда Ван Юнь тихонько позвал его по имени, тот наконец-то пришел в себя. Осознав, что совершил оплошность, он тотчас же проглотил содержимое чаши, но поперхнулся и закашлялся.
Приглашенные на пир сановники, увидев это, стали подтрунивать над ним:
– А ведь молодой генерал Люй Бу пьян вовсе не от вина, у него совсем иные помыслы, ему не дает покоя красавица Дяочань и ее танец!
Эти речи расстроили Дун Чжо, поэтому на следующий день вечером он спешно отправил свадебный паланкин в дом Ван Юня с просьбой руки Дяочань. Но спешил не только Дун Чжо, но и Люй Бу! Еще в полдень он прибыл в дом к Ван Юню со свадебными подарками, испросив позволения стать мужем Дяочань, на что Ван Юнь дал согласие. Получилось, что нареченные отец и сын – оба хотели жениться на Дяочань… Как же быть?
В этой ситуации только Ван Юнь оставался невозмутим. Он велел Дяочань сесть в свадебный паланкин Дун Чжо, а сам отправился к Люй Бу сказать, что у него из-под носа увели невесту! Повозка еле тряслась, поэтому, когда Люй Бу обо всем узнал, Дун Чжо уже привел красавицу в свой дом как жену. «Цао Цао не смог убить Дун Чжо моим кинжалом, – размышлял Ван Юнь с улыбкой. – Но моя нареченная дочка поможет в этом большом деле!»
Когда Люй Бу прослышал, что его нареченный отец увел у него невесту, то от гнева перевернул стол. Ведь если бы это был кто-нибудь другой, а не Дун Чжо, он бы немедленно заколол его! Но ведь речь шла о его нареченном отце! Подавив негодование, Люй Бу начал искать разные предлоги, чтобы как можно чаще бывать в доме Дун Чжо. Делал он это лишь для того, чтобы лишний раз взглянуть на красавицу Дяочань.
Однажды Дяочань прогуливалась по саду позади усадьбы и увидела украдкой наблюдавшего за ней Люй Бу. Тогда она нарочно замедлила шаг и стала горестно вздыхать. Сердце Люй Бу сжалось от тоски, но из вежливости он не осмелился приблизиться, лишь в нетерпении топнул ногой. Он услышал тихий шепот проходящих мимо него служанок:
– Наша новая госпожа так истосковалась, худеет день ото дня!
– И не говори! Слышала, что она должна была выйти замуж за красавца Люй Бу, но ее перехватил Дун Чжо, а он ведь такой старый, да и характером скверный, ох и натерпелась бедная госпожа!
– Что вы говорите?! Чего там натерпелась наша госпожа? Господин Дун Чжо ее так любит! Он подарил ей самую большую в мире драгоценную жемчужину, что сияет во мраке!
Люй Бу охватила страшная ревность, и он ушел, злобно взмахнув рукавами. По дороге домой он размышлял: «Эта драгоценная жемчужина должна была достаться мне, да и красавица в придачу, а этот Дун Чжо все у меня отнял! Почему же я, прославленный герой, должен все это молча терпеть?»
Прошло несколько дней, Люй Бу перестал злиться, но начал еще сильнее тосковать по красавице Дяочань. Он снова пробрался в сад и увидел, как на берегу пруда девушка льет горькие слезы. Не в силах сдержать нахлынувшую волну жалости, он покинул укрытие, достал шелковый платок и стал утешать Дяочань, но та тут же оттолкнула его:
– Вы не должны здесь быть, скорее уходите! Дун Чжо так жесток, если он узнает, вам несдобровать. Мы могли стать мужем и женой, но судьба распорядилась иначе… – Дяочань от горя чуть не прыгнула в омут пруда, но Люй Бу обнял красавицу и вовремя удержал ее. Тут же откуда ни возьмись появился Дун Чжо.
– Люй Бу! Как же ты мог позабыть мои милости и благосклонность?! Как ты посмел?! – Он схватил копье и помчался прямо к Люй Бу. Со всей силы он обрушился на него, но тот сжал кулаки, ловко увернулся и скрылся.
Этот случай глубоко врезался в сердце Дун Чжо и никак не шел у него из головы, а потому он решил отправиться за город немного развеяться. Уже там он получил высочайший указ об отречении императора в его пользу. «Какая прекрасная новость!» – Дун Чжо немедленно помчался в столицу. Когда окрыленный надеждами на безграничную власть Дун Чжо подъезжал к воротам императорского дворца, увидел, что его ожидает толпа сановников. Однако внутренний голос подсказывал, что тут дело нечисто. Что же не так? Дун Чжо остановился и закричал:
– А где же мой нареченный сын Люй Бу?
– По велению Неба и повелению императора приказано убить Дун Чжо!
Дун Чжо увидел Люй Бу, восседающего на великолепном скакуне Читу, в вытянутых руках он держал императорский указ. Дун Чжо не успел опомниться, как Люй Бу уже воткнул свою алебарду прямо в сердце названого отца.
С коварным Дун Чжо было покончено, он погиб от рук нареченного сына, который клялся быть верным ему до гробовой доски. Но ведь еще задолго до этого Люй Бу уже разделался с Дин Юанем, которого тоже называл отцом, – это уже второе предательство Люй Бу. История повторилась, как же теперь сложится судьба алчного Люй Бу? Что же будет с императорским домом династии Хань? Об этом мы расскажем дальше.
10. Новый правитель Сюйчжоу
Итак, с Дун Чжо, который притеснял народ и держал в страхе всех дворцовых сановников и даже самого императора, было покончено. А помогла в этом хитрость Ван Юня, пустившем в ход чары красавицы Дяочань.
Тем временем в Яньчжоу Цао Цао наслаждался долгожданным покоем и размышлял: «Все эти годы я провел в походах, а потому не смог проявить должную сыновнюю почтительность отцу». Тогда он послал своих людей в деревню привезти его отца, но добрые помыслы, как это часто бывает, обернулись бедой.
– Говори! Кто это сделал? Кто убил моего отца?
Цао Цао схватил принесшего недобрую весть гонца за воротник. Его глаза округлились, казалось, что он вот-вот лопнет от злости.
– Ну это… ну… еще в Сюйчжоу… а все из-за алчности, ну и…
Цао Цао оттолкнул гонца, в его сердце разгорался огонь ненависти, он до боли сжал кулаки, аж кости захрустели:
– Сюйчжоу! Я смету Сюйчжоу с лица земли! Весь Сюйчжоу отправится в могилу вслед за моим отцом!
На следующий день еще до рассвета Цао Цао во главе стотысячного войска спешно отправился в Сюйчжоу. Они убивали всех, кто попадался им на пути – стариков, детей, мужчин, женщин, – эта кровавая бойня внушала ужас и страх. Скоро войска подошли к городу. Правитель Сюйчжоу по имени Тао Гунцзу уже давно наслышался о ярости Цао Цао, а потому, проявив искренность и сочувствие, вместе со всем чиновничеством вышел его встречать. Однако разве раскаяния могли умерить гнев разбушевавшегося Цао Цао? Голову сына, потерявшего отца, занимало лишь одно: месть и убийство!
Войско остановилось у городской стены, все ждали приказа Цао Цао. Но тут будто само Небо сжалилось над ни в чем не повинными людьми: откуда ни возьмись налетели черные тучи, начался ураган, клубы пыли вмиг окутали весь город. Ураган сметал все на своем пути, не было видно ни зги, лошади едва переводили дух. Воины Цао Цао не могли разобрать, где враги, а где свои. Воспользовавшись сумятицей, Тао Гунцзу вместе с подданными вернулся в город и приказал накрепко запереть городские ворота. Ни о каком бое не могло идти и речи, но Тао Гунцзу прекрасно знал нрав Цао Цао и понимал, что тот не оставит Сюйчжоу в покое. Поэтому Тао Гунцзу повелел своим людям связать его самого, чтобы вымолить прощение у Цао Цао.
– Пусть лучше он убьет меня одного. Ради спасения народа Сюйчжоу я готов принять смерть!
– О нет, господин! – твердили наперебой подданные, махая руками. – Даже ваша смерть не помешает Цао Цао разорить весь Сюйчжоу! Мы уже давно отправили гонцов с просьбой о подкреплении, скоро сюда явится огромное войско, давайте еще немного подождем!
Слезы потекли по щекам Тао Гунцзу. Он прекрасно осознавал, что Цао Цао привел армию не только из мести за отца, а решил воспользоваться этим предлогом, чтобы заполучить целую область. Ведь этот округ – благодатный край: здесь плодородные земли, процветающая торговля, у народа всего вдоволь. Поэтому Сюйчжоу хотели прибрать к рукам многие, но повода для наступления на город никак не находилось. На этот раз Цао Цао решил овладеть Сюйчжоу во что бы то ни стало.
Тао Гунцзу послал гонцов по всей округе с просьбой о подкреплении, но никто не откликнулся. Все знали, что у Цао Цао мощная армия, и если вступить в бой, то не только проиграешь, но и навлечешь на себя гнев. И только правитель одной области не мог больше видеть страдания народа и попросил Лю Бэя помочь Сюйчжоу.
Народ всеми силами сдерживал осаду города, которая длилась уже много дней, стены Сюйчжоу испещряли пробоины. Подкрепления все не было, боевой дух армии почти иссяк, отчаявшийся Тао Гунцзу в одночасье поседел. Не сомкнувший глаз ночью, он одиноко сидел подле стены и проливал горькие слезы. Тао Гунцзу беспомощно глядел на поблескивающие на солнце мириады кинжалов и мечей армии Цао Цао и представлял, как сквозь него с грохотом мчатся штурмовые повозки и катапульты. Он в изнеможении закрыл глаза, не в силах взирать на происходящее: «Я всю жизнь верой и правдой служил народу, пусть само Небо решает мою судьбу!» Тао Гунцзу медленно приоткрыл глаза и – о, чудо! – вдали на горизонте показались клубы пыли – к городу приближалось войско.
– Подкрепление! Подкрепление идет! Ура, подкрепление! – с воодушевлением закричали бойцы, у одних от радости подкосились ноги, другие же громко зарыдали.
Подкрепление! И правда, к ним идет подкрепление! Тао Гунцзу тотчас привстал, оперся на городскую стену и стал всматриваться вдаль. Он увидел приближающуюся конницу, которая клином вонзилась прямо в сердце войска Цао Цао, разбив его на два фланга. На развевающихся знаменах гордо красовался иероглиф «Лю». Цао Цао во главе войска отчаянно прорывался из окружения, никто не мог остановить молниеносную конницу – словно огромная волна, она сметала все на своем пути.
– Открывайте, открывайте ворота! – вскричал Тао Гунцзу, размахивая дрожащими руками.
В город вошла армия из двух тысяч опытных солдат. Тао Гунцзу охватило радостное волнение, он даже забыл исполнить приветственный ритуал и сразу схватил за руку Лю Бэя:
– Господин Лю Бэй, вижу, с вами две тысячи человек, но ведь у Цао Цао – сто тысяч! От всего сердца благодарю вас за помощь, вот только боюсь, что мы их не одолеем, и для вас это будет напрасная трата времени!
– Эй, старик, ты что же, переживаешь, что у нас недостаточно сил? – Чжан Фэй выпучил глаза и уставился на правителя, на его черном лице читалось недовольство.
Но Лю Бэй, снимая доспехи, спокойно сказал:
– Уважаемый, не переживайте, сегодня я прибыл сюда вместе с младшим братом Чжан Фэем, а за городской стеной ждет еще наш средний брат Гуань Юй. Ударим по Цао Цао с двух сторон, возьмем его армию в клещи, пусть знает: Сюйчжоу так легко не сдается!
У Тао Гунцзу отлегло от сердца, а из глаз ручьем потекли слезы:
– Вы спасли народ Сюйчжоу! Народ Сюйчжоу спасен! Благодарю вас, милостивые господа, премного вам благодарен! – После этого он достал печать правителя, развязал веревку и дрожащими руками вручил Лю Бэю: – Я ведь понимаю, что если сегодня наш Сюйчжоу не возьмет Цао Цао, то завтра придут другие. Я давно прослышал, что вы, достопочтимый господин Лю Бэй, честный, преданный и с любовью относитесь к народу. Сегодня вы, не посчитавшись с опасностью, в трудную минуту пришли на помощь. Я так вам признателен! Я уже стар и не могу защитить народ, прошу вас стать нашим новым правителем во благо покоя и мира в родном Сюйчжоу!
Лю Бэй, расчувствовавшись, отклонил печать:
– О нет, что вы! Никак не могу! Я приехал, чтобы защитить Сюйчжоу, а не принять у вас город! Если я соглашусь, то какая же тогда разница между мной и Цао Цао?!
Под напором Лю Бэя Тао Гунцзу оставил свои просьбы, и Лю Бэй отправил послание Цао Цао. В нем он вспоминал, как они плечом к плечу бились с войском вероломного Дун Чжо, и просил снять осаду с Сюйчжоу, пощадить ни в чем не повинных жителей и прекратить насилие.
На следующий день, к великому изумлению Лю Бэя, Цао Цао и впрямь отвел войска. Лю Бэй поразмыслил и понял, что Цао Цао отступил вовсе не ради народа, наверняка случилось что-то серьезное. А раз так, то пройдет немного времени, и он снова ринется в бой. Во время этой передышки нельзя терять бдительность – надо укрепить городские стены, пополнить запасы, натренировать войско.
Тао Гунцзу заметил прозорливость Лю Бэя и еще сильнее убедился в том, что тот станет достойным преемником для Сюйчжоу. Он обратился к Лю Бэй с такими словами:
– Достопочтенный господин Лю Бэй, вы верно мыслите! Безопасность города в ваших руках! Я представлю доклад ко двору с просьбой назначить вас правителем Сюйчжоу.
Сюйчжоу был таким лакомым кусочком, что даже благородный Лю Бэй не мог справиться с соблазном. Но он пораскинул мозгами и понял, что многим придется не по нраву, если взять бразды правления сейчас, а потому сложил руки в почтительном поклоне и произнес:
– Я готов защищать Сюйчжоу! Но если я стану правителем, то у Сюйчжоу будет гораздо больше врагов. Меня убьют – невелика потеря, но как же быть с простыми людьми?
Тао Гунцзу слушал эти мудрые речи и еще пуще обрадовался: он не обманулся в Лю Бэе, это действительно гуманный и справедливый человек, который всей душой переживает за народ. «Но ведь я уже стар, – размышлял Тао Гунцзу. – У меня нет сил защищать Сюйчжоу». Немного подумав, он снова обратился к Лю Бэю:
– Достопочтенный господин Лю Бэй, недалеко от Сюйчжоу есть городок под названием Сяопэй, не пожелаете ли вы разместить там свой гарнизон, чтобы быть на страже покоя народа Сюйчжоу?
Зная, что беды Сюйчжоу еще впереди, Лю Бэй согласился расквартировать войска в Сяопэй. Опасаясь внезапного налета армии Цао Цао, Тао Гунцзу постоянно мучился бессонницей и вскоре слег. Он понимал, что его конец близок, а потому вновь призвал Лю Бэя, взял его за руку и проникновенно сказал:
– Достопочтенный господин Лю Бэй, дни мои сочтены, прошу вас, примите под покровительство город Сюйчжоу. Если вы откажетесь, после смерти моя душа не найдет себе покоя!
Лю Бэй увидел полные надежды глаза Тао Гунцзу и прослезился, не в силах больше отказывать. Он еще колебался, но Тао Гунцзу из последних сил ударил себя в грудь, откинул голову, повалился на кровать и отошел в мир иной… Лю Бэй залился горючими слезами, он еще долго сжимал руки Тао Гунцзу, пока от них не повеяло холодом… Хотя и была сильная гроза, народ со всего города и даже окрестностей пришел проводить в последний путь старого правителя.
– Просим достопочтенного Лю Бэя стать нашим правителем! – вдруг послышался крик из толпы.
Лю Бэй остолбенел, а возгласы начали раздаваться со всех сторон. Он увидел мокрые от слез и воды лица людей, в дымке дождя все с надеждой взирали на Лю Бэя, глубоко тронув его за душу.
– Просим достопочтенного Лю Бэя стать нашим правителем!
– Просим достопочтенного Лю Бэя стать нашим правителем!
– Просим достопочтенного Лю Бэя стать нашим правителем!
От нахлынувших чувств Лю Бэй позабыл обо всем на свете, в этот момент он хотел лишь одного – во что бы то ни стало защитить этих мирных людей. Вскоре после этого войско Лю Бэя расквартировалось в Сюйчжоу, а сам он стал правителем города. Что же будет дальше? Пойдет ли на мировую Цао Цао? Об этом наша следующая история.
11. Спасение
В прошлый раз мы рассказали о том, как Цао Цао, под предлогом мести за отца, атаковал процветающий город Сюйчжоу. Но на помощь пришел Лю Бэй, который направил Цао Цао послание с просьбой оставить город. Кто бы мог подумать, но Цао Цао действительно отступил. Однако он покинул Сюйчжоу вовсе не из-за письма Лю Бэя, а из-за совершенно иного донесения, в котором говорилось, что, пока Цао Цао отсутствовал, Люй Бу уже захватил Пуян и прорывается к малой родине Цао Цао – Яньчжоу. Оказавшийся в руках у Люй Бу Пуян был самым крупным городом поблизости от Яньчжоу, значит, опасность грозила всей области. Именно поэтому Цао Цао решил немедленно вернуться домой.
Надо сказать, что Цао Цао был невероятно искусен в военной стратегии и хитростях, поэтому он решил атаковать лагерь Люй Бу в грозовую ненастную ночь.
И время пришло. Ветер нагнал грозовые тучи, наступил полный мрак, черные как смоль деревья клонились до земли под порывами ветра. Время от времени в небе сверкали молнии, гремел гром, начался ливень. Цао Цао выжидал в кустах около лагеря прямо под носом Люй Бу.
Но вот ветер потихоньку стих, дождь прекратился. Цао Цао вскочил на коня и огляделся. В бликах бледной луны он увидел одиноко стоящую белую палатку Люй Бу. Конь Цао Цао, казалось, понимал, что
на душе у хозяина, он смирно встал, чуть подрагивая ноздрями.
– Докладываю! Мы прочесали всю округу, засады нет! – Подоспел с донесением один солдат.
Тут прибыло другое донесение:
– Докладываю, осмотрели лагерь, все тихо, все спят!
– Прекрасно! Всех перебить! – Глаза Цао Цао так и засверкали. – Перебьем всех подчистую!
Следуя приказу, лошади сразу же перескочили заросли кустарника; раздался сигнал к бою, прервавший повисшую в воздухе тишину.
– Всем конец! Вперед! – С криками армия Цао Цао, как снежная лавина, обрушилась на лагерь. Люй Бу и его спящих солдат застигли врасплох. Они спешно надевали латы, но было поздно… их всех перебило внезапно нагрянувшее войско Цао Цао.
