скачать книгу бесплатно
Я прицепила на платье сделанный Патриком значок. Он был огромным, круглым, со сверкающими блестками и изображением тампона со словами: «Голосуйте за яичники, голосуйте за Клэру».
Последние пару недель мы потратили на проведение кампании, выжав из истории с тампонами все, что только можно. И вот настал вечер бала. Одиннадцатый год обучения подошел к концу, и, возможно, сейчас я должна была сосредоточиться на чем-то другом, но…
Мы всегда убеждаем себя думать о более важных вещах, верно? А я предпочитала жить этим моментом.
И в этот момент в моей захламленной спальне громко играла музыка, а розовые мерцающие лампочки погружали комнату в полутьму. Я встала на отвратительный фиолетово-коричневый тканый коврик, купленный папой, когда мне было десять. Отражение в большом зеркале, прикрученном к двери, поразило меня, и я прикрыла рот рукой. О господи.
На мне было приобретенное в «Гудвилле» персиковое платье в пол с тонкими лямками и утягивающим корсетом. Учитывая мой рост в сто пятьдесят семь сантиметров, я выглядела, как маленькая девочка, примеряющая мамину одежду. Подол собрался у ног, поэтому пришлось надеть ботинки на платформе. Так-то лучше. Волосы были убраны в несвойственную мне высокую прическу с выпущенными у щек завитыми прядями. Я потянулась к столу, заваленному косметикой, книгами и ручками, за губной помадой кораллового оттенка и прошлась ею по губам.
Идеально.
Я схватила куртку из искусственной кожи с отделкой из искусственного меха и, накинув ее на себя, отправилась вниз. Папа устроился на диване в своей счастливой черной кепке «Доджерс» и смотрел бейсбол. Услышав мой топот, он поднял голову.
– Meu Deus[3 - Meu Deus – боже мой (с порт.)], – выпалил он и чуть не свалился от смеха с дивана.
– Именно этого я и добивалась, – сказала я и покружилась. На телефон пришло сообщение – за мной приехали Патрик, Феликс и Синтия.
– Хорошего вечера, пап. Пожелай мне удачи! – крикнула я, подхватив у двери скейтборд.
Папа помахал, все еще лежа на диване.
– Удачи, малявка. Надеюсь, обойдется без неприятностей.
Я открыла входную дверь.
– Само собой!
Когда мы приехали, первым делом я увидела Роуз Карвер. Она приветствовала всех в дверях столовой и раздавала небольшие листочки. Роуз выглядела как истинная королева бала – в воздушном платье с темно-голубыми рукавами и глубоким вырезом, демонстрирующим ее точеные плечи. Оно было коротким, поэтому ноги в золотистых туфлях с ремешками казались бесконечными.
Когда я подошла, она протянула мне листок, поджав губы.
– Тебе это точно понадобится.
Я посмотрела на него, склонив голову, а затем взяла.
– Что за взятку ты раздаешь в последний момент?
Это был купон на аренду автомобиля.
– Чтобы не ехали домой пьяными, – заявила она, многозначительно взглянув на меня и нашу компанию.
Синтия хохотнула. Я улыбнулась.
– Какая ты заботливая. Быть твоей королевой – привилегия.
Патрик взял один из флаеров.
– На всякий случай, – проговорил он.
Уголки ее губ цвета фуксии опустились.
– Знаешь, люди ездят пьяными. И это реальная проблема.
– Что ж, спасибо! – радостно произнесла я, подняла скейтборд и, спрятав его под платье, направилась в столовую.
Остаток бала, как и ожидалось, прошел до одурения скучно. Если бы я увидела еще хоть одного парня, танцующего как Бруно Марс, то сожгла бы его заживо. И темой вечера почему-то была «Тысяча и одна ночь», что я посчитала оскорблением. Эта тема отразилась лишь в ярких шарфах, развешенных по столовой, и укрывавших пол коврах.
Мы убивали время, фотографируя целующихся или ощупывающих друг друга на танцполе.
А затем пришло время объявлять короля и королеву бала, свет приглушили, и на сцену поднялась Роуз. Ее освещал лишь прожектор, а в украшенных в марокканском стиле лампах мерцали светодиодные свечи.
– Добрый вечер, одиннадцатиклассники Элизиан Хай!
По залу прокатились аплодисменты и улюлюканье. Кроме Синтии, которая неодобрительно засвистела, как всегда еле заметно подрывая дисциплину.
– Пора сделать то, чего вы так долго ждали – объявить короля и королеву!
Снова одобрительные возгласы. Кто-то прокричал: «КЛЭРА!», и я помахала.
Роуз наигранно торжественно открыла конверт, словно собиралась вручать «Оскар».
– Барабанная дробь, пожалуйста! – скомандовала она. Мы застучали по столам, а Феликс и Патрик делали это с таким рвением, что стол начал подпрыгивать.
– Королем бала одиннадцатого класса Элизиан Хай стал… Дэниел Гонзалес! А его королевой… ох, Клэра Шин.
Сначала все ахнули, а потом зазвучали оглушительные аплодисменты. Я встала, вскинула руки в воздух и дала «пять» Патрику, Феликсу и Синтии. Патрик передал мне спрятанный под стол скейтборд. Я запрыгнула на него, а ребята встали по обе стороны от меня и подтолкнули к сцене. Медленно пробираясь вперед, я махала правой рукой, словно участница конкурса красоты, и широко улыбалась. На сцене меня поджидали Дэниел Гонзалес и Роуз – он топтался на месте в короне, а она прожигала меня взглядом.
Когда я добралась до них, ко мне наклонился Патрик и прошептал:
– Все готово.
Я кивнула.
– Ждите, когда я скажу «честь», и опрокидывайте.
Вместо того чтобы подняться по ступенькам, я полезла на сцену, задрав платье и заработав очередной визг публики. Я вскинула им средний палец и подошла к Роуз. Она надела на мою голову тиару; каждая часть ее тела оказывала сопротивление, точно корону пыталось вырвать из ее рук какое-то привидение.
Затем она с той же неприязнью протянула мне розовую атласную ленту, но я склонила голову, чтобы Роуз сама надела ее на меня. Та невнятно что-то пробормотала и быстро перекинула ленту через мою голову.
Когда я повернулась к толпе, все снова начали аплодировать, и я прикрыла глаза, наслаждаясь этим звуком, поддерживая свое безумное амплуа. Затем посмотрела на Дэниела.
– У тебя будет речь?
Он скривился.
– Речь? Нет.
– Хорошо. – Я снова повернулась к толпе и подошла к микрофону. – Дорогие мои, замечательные одноклассники. Не могу поверить, что наконец стала королевой ваших сердец. Я мечтала, нет, молила об этом моменте с самого детства. – Кто-то рассмеялся. Роуз громко прокашлялась за моей спиной. Я продолжила: – Обещаю вам, что следующие два часа моего правления будут для вас очень интересными. Скажем «нет» скуке. – Я посмотрела на стоящего сбоку от сцены Феликса и еле заметно кивнула. – Для меня это действительно большая честь.
Как только прозвучали эти слова, на мою голову полилось что-то холодное, сбив с нее корону. За несколько секунд я оказалась с ног до головы в крови.
Кто-то закричал, кто-то засмеялся. Я моргнула, и с ресниц потекла фальшивая кровь. А когда посмотрела направо, Феликс тут же сорвался с места. Замечательно. Я улыбнулась и почувствовала, как красная жидкость попала в рот. Медленно повернулась ко всем и подняла руки. Смех в зале стал нервным.
А теперь финал. Драматично подняв корону, я открыла рот, чтобы закричать, но не успела – кто-то слева так сильно толкнул меня, что я упала, поскользнувшись в красной жиже.
Я вытерла лицо и увидела склонившуюся надо мной Роуз Карвер, еле удерживающую равновесие на каблуках. Какого ЧЕРТА? Не успела я среагировать, как она выхватила у меня корону.
Затем, как мечом, указала ею на меня.
– Ты. Маленькая. Психопатка.
Микрофон подхватил это слово и разнес по всей столовой. В зале воцарилась убийственная тишина.
Из меня вырвался смех. Вышло намного лучше, чем я планировала! Я знала, что Роуз взвинчена, но это – новый уровень безумия. Скользя руками по полу, я поднялась. К сцене направлялись учителя.
– Тебя за это точно отстранят, – радостно произнесла я.
Ее глаза, мечущие молнии, стали еще больше.
– Ты думаешь, это смешно? Это для тебя какая-то шутка? Ты испортила бал!
Я закатила глаза, потянулась и забрала у нее корону.
– Займись своей жизнью.
Попыталась водрузить ее на голову, но Роуз схватила меня за руку.
Я вцепилась в тиару и потянула, с наслаждением наблюдая, как она пытается удержаться на ногах. Но одна из ее красивых туфелек заскользила, и Роуз полетела на меня. Мы повалились на пол, и мою спину пронзила острая боль, когда она с удивленным вздохом приземлилась на меня.
– Слезь, – прохрипела я, запаниковав – быть раздавленной горой мускулов, принадлежащих балерине, входило в десятку моих самых больших страхов. Я попыталась ее скинуть.
– Я стараюсь! – закричала она и подтвердила свои слова, пнув меня коленом в живот.
– Ай! – заорала я.
– Извини, я не…
Но было слишком поздно. Я схватила ее за короткие волосы.
– Как меня это достало! – воскликнула я. Она снова закричала и вцепилась в мои запястья. Мы обе купались в крови, поэтому ей было сложно меня удержать.
– Клэра! Роуз! Немедленно прекратите! – зазвучал где-то вдали голос мистера Синклера.
Кто-то положил руки Роуз на плечи, но она стряхнула их, все еще отчаянно цепляясь за меня. Мое дыхание ускорилось, а сердце заколотилось так сильно, что я ощутила вибрацию в голове.
– Не могу дышать! – воскликнула я.
– Мне плевать! – прорычала Роуз и отпустила мою руку, чтобы потянуться за короной, которая в этот момент находилась под моей головой и впивалась в нее. Все начало болеть, во мне нарастала паника.
– Прекрати! Прекрати! Прекрати! – кричала я.
Теперь нас растаскивало несколько человек. Как только я освободилась от смертельной хватки, правая нога запуталась в каких-то проводах. Роуз воспользовалась этим и снова рванула ко мне, вырвавшись из рук сдерживающих ее учителей. Внезапно ее рука попала в болтающуюся цепь прожектора.
Прожектор полетел вниз и разбился о пол. Мы обе уставились на него, а затем с потолка посыпались остальные лампы. Я застыла на месте, а Роуз отпрыгнула назад. Стекло рассыпалось на части, и в стороны полетели искры, попав в лужу фальшивой крови. А затем кровь загорелась. Ничего себе.
Послышались крики; мистер Синклер подбежал к огню, одним быстрым движением скинул с себя пиджак и принялся тушить его. К микрофону подбежала учительница английского, мисс Люн:
– Всем сохранять спокойствие, но начинайте организованно пробираться к выходам и…
Ее речь потонула в топоте и криках.
Я спускалась по ступенькам, когда слева от меня загорелся темно-синий занавес. Я отпрыгнула назад и закричала:
– Боже мой!
Кто-то оттолкнул меня к лестнице.
– Торопись, идиотка! – закричала за моей спиной Роуз.
Мы спустились; вслед за нами бежали учителя, включая мистера Синклера, который оставил на сцене превратившийся в горящий комок пиджак, окруженный полыхающей фальшивой кровью.
Напоследок оглянувшись, я поспешила к выходу; в лицо ударил прохладный вечерний воздух. Вдалеке раздался звук сирены.
Глава 4
Кабинет директора находился достаточно далеко от столовой, чтобы в нем не пахло дымом. Вместо этого здесь присутствовал запах несвежего кофе и свечи с тошнотворным ароматом корицы и тыквы. Я развалилась на зеленом стуле из стеклопластика лицом к директору Сепульведа. Она сидела за столом и неодобрительно смотрела на меня.
– Клэра, ты измажешь кровью весь стул.
Стул заскрипел, когда я выпрямилась – на подлокотнике тут же появилось пятно, когда я коснулась его рукавом куртки. Я посмотрела на директора и пожала плечами.
– Мне кажется, это бесполезно. Вы же потом можете ополоснуть их водой, верно?
– Или ты можешь сидеть, как нормальный человек, – пробормотала сидящая рядом Роуз. Она устроилась на самом краешке, вскинув подбородок и скрестив ноги, словно дама королевских кровей.
Кстати, крови на ней было очень много. На щеке красовалось жирное пятно, на шее отпечатки рук, а платье представляло собой абстрактную картину из синего и красного.
– Помолчите обе, – рявкнула директор. – Больше ничего не хочу от вас слышать, пока здесь не появятся ваши родители.
Строгий тон очень разнился с ее внешним видом – она была одета в кофту, накинутую поверх тонкой ночной сорочки с цветочным рисунком. Когда час назад ей позвонили из пожарной части, она лежала в кровати и смотрела криминальные шоу.
Огонь потушили; к счастью, пожарные успели до того, как он выбрался за пределы столовой. Все отправились домой, но директор Сепульведа внезапно появилась и загнала нас с Роуз в свой кабинет. Мистер Синклер сидел в углу и изо всех сил старался не уснуть. Похоже, она вызвала его в качестве подкрепления.
– Директор Сепульведа, – начала Роуз своим властным голосом, – разве не разумнее обсудить это в понедельник? Мы здорово перепугались.
Какого черта? Кто, вообще, так разговаривает? И неужели взрослые попадаются на эту удочку?
– Нет. – Слово рассекло воздух, точно нож.
