скачать книгу бесплатно
Она встала и посмотрела на настенные часы. Пять минут двенадцатого. Утром об убийстве в соборе сообщат по радио, в газетах новость появится лишь в вечерних выпусках.
В комнате ожидания пахло свежезаваренным кофе, но отец не притронулся к чашке. В мусорном ведре лежало несколько носовых платков. Он сидел с покрасневшими глазами на деревянной скамье и смотрел на стену перед собой. Пальцы барабанили по подлокотнику. Увидев Сабину, он вскочил.
– То, что мне рассказали твои коллеги, – это правда?
Сабина кивнула.
– О господи, Белочка! – Плача, он прижал Сабину к груди, и в следующий момент ее злость и ненависть к отцу испарились. – Мне так жаль, – всхлипывал он. – Твои коллеги хотят меня допросить.
Она высвободилась из его объятий.
– Папа, это не допрос… просто несколько вопросов.
– Что я должен им рассказать?
Это просто невероятно! Какой глупый вопрос! Таким беспомощным она своего отца еще не видела.
– Правду, конечно, – сказала Сабина.
– Правду? Я знаю, как это будет, – фыркнул он. – Как только я упомяну, что уже два дня в курсе похищения твоей матери, меня обвинят в содействии в убийстве, потому что я ничего не предпринял. Не секрет, что мы два года вели «войну роз» и с тех пор находились в ссоре. Да я из этого не выкарабкаюсь.
– Отец! – Сабина начинала паниковать. – Ты должен рассказать правду. Ничего не скрывай, мне все равно это станет известно. – Она насторожилась. – У тебя ведь есть алиби на этот вечер?
Он пожал плечами.
– Сегодня утром я приехал в Мюнхен в надежде, что парень снова позвонит. Но он не давал о себе знать весь день, только вечером… А квартира твоей матери оказалась взломана.
Сабина схватила отца за руку.
– Ты был там? Ты ведь ни к чему не прикасался?
– Я… я не знаю. – Он махнул рукой.
В этот момент дверь открылась, и вошел Валнер.
– Господин Немез?
Отец Сабины глубоко вздохнул и выпрямился, словно пытаясь сохранить самообладание.
– Мы должны снять у вас отпечатки пальцев, это стандартная процедура, – объяснил Валнер. – И потом у нас будет несколько вопросов.
Сабина заметила, что отец оцепенел, а его взгляд стал холодным.
Пока с отцом беседовали, Сабина наведалась в бюро своего начальника. Колонович, которому скоро должно стукнуть пятьдесят, был великаном с широкими плечами, горчичного цвета волосами и бородой. Из-за морщинок и кругов вокруг глаз он выглядел старше своих лет. Иногда – например, сегодня – своим телосложением и сонорным голосом он напоминал бога Зевса. Нацепив очки для чтения, Колонович рассматривал пачку фотографий. Рядом с ним за столом сидел Симон. Они обсуждали это дело.
Когда Сабина кашлянула, Колонович поднялся и направился к ней. Взял ее руки своими лапами.
– Бина, мне очень жаль. Если хочешь, кто-нибудь из коллег отвезет тебя домой. Я дам тебе два дня отпуска.
– Спасибо, но сейчас я должна чем-то себя занять, иначе свихнусь.
Колонович кивнул:
– Ладно. Симон собирается осмотреть квартиру твоей матери. – Он бросил на коллегу взгляд. – Бина, откуда ты вообще узнала, что твою маму похитили?
Это был главный вопрос, который занимал всех. Она надеялась, что отец ничего не утаил и не пытался приукрасить.
– Мне сообщил отец.
Колонович не хотел мучить ее дальше.
– Ясно, – пробормотал он. – Скоро мы будем знать больше.
– Я поеду с Симоном в квартиру, – заявила она.
– Нет, он займется этим один.
– Это отвлечет меня, – возразила Сабина.
– Бина, я сказал – нет; а теперь марш отсюда!
Скрестив руки на груди, Сабина ждала перед машиной Симона. Около часа ночи температура воздуха была плюс пять градусов.
Симон поставил чемодан рядом с автомобилем и провел рукой по коротким светлым волосам.
– Так и знал, что ты здесь появишься.
– Общая входная дверь никогда не запирается, но на квартирной надежный замок. – От отца Сабина знала, что дверь взломали, но все равно вытащила, гремя, связку ключей. – Тебе понадобится поднять с постели управляющего, а в такое время это вряд ли удастся.
Он кивнул.
– Ладно, залезай, но шефу ни слова.
Можно не сомневаться, она ничего не расскажет.
Через двадцать минут они приехали на Винцерштрассе в Западном Швабинге. Симон припарковался перед четырехэтажным жилым домом из желтого кирпича с искусной лепниной. Лунный свет проникал сквозь листву деревьев, кованый забор отбрасывал короткие тени на тротуар. У Сабины сдавило грудь, когда они с Симоном – у каждого в руке тяжелый чемоданчик – открыли железную калитку и направились к дому. Все как при любом выезде на место преступления – и все равно ей казалось, что она просто навещает маму. Такой знакомый путь. Мусорный бак в нише, ржавый велосипед под навесом, таблички с именами на домофоне. Сабина толкнула дверь, которая со щелчком открылась.
Симон последовал за ней по лестнице на мансардный этаж. В воздухе стоял спертый запах фритюрного масла. Из-за одной квартирной двери раздавались приглушенные звуки работающего телевизора. Завтра утром Симон должен будет опросить жильцов, большинство из которых Сабина знает лично.
Мамина квартира единственная на верхнем этаже. Оставшаяся часть стропильной фермы находилась в открытом доступе. Летом здесь часто развешивали сушить одежду. Из-за многочисленных уклонов и скосов крыши почти все шкафы, комоды и стеллажи в квартире были сделаны на заказ – и оплачены отцовскими алиментами, которые мама получала после развода.
Не думай о родителях! Сегодня ночью это просто место преступления, как любое другое.
– Все в порядке? – спросил Симон.
– Да. – Сабина еще не до конца осознала, что ее матери больше нет в живых. Наверняка эти чувства накроют ее позже и куда сильнее. Но сейчас она была словно в трансе и хотела поскорее заняться расследованием.
– Что тебе удалось найти в соборе? – спросила она.
Симон, тяжело дыша, поднимался рядом с ней по лестнице.
– Никаких отпечатков на ведре, трубке, воронке или цепях. Я уверен, что убийца не оставил ничего на органе и взломанной двери.
– Возможно, на трупе.
– Бина, ты знаешь, сколько стоит вапоризация, и до сих пор мы практически никогда не находили отпечатков пальцев на коже.
– Но мы могли бы попробовать.
– Поговори с судмедэкспертом, – предложил Симон. – Труп повезли в отделение патологической анатомии. Сегодня ночью дежурит доктор Хирншаль.
О господи! Этот старый скряга никогда не согласится на вапоризацию, пусть даже на столе для вскрытия окажется его собственная мать. Он постоянно затягивал с исследованиями. Коллеги из отдела по расследованию убийств уже неделю ждали патологоанатомического заключения по трем чехам-гастарбайтерам, которые сгорели в автофургоне на шоссе. У Сабины был единственный шанс: она должна поговорить с прокурором. Но предварительная информация по делу будет направлена в прокуратуру только завтра утром. Кому бы ни поручили этим заниматься – она прилипнет к нему как репей.
Она посмотрела на Симона:
– Ты знаешь, что именно играли на органе? Это звучало профессионально или по-дилетантски?
Симон бросил на нее пронзительный взгляд:
– Хочешь еще раз опросить свидетелей? Бина, мы и так наткнемся на что-нибудь, что нам поможет.
Например, на звонок похитителя, подумала Сабина. Его электронный измененный голос, загадки и пузырек с чернилами, который он оставил отцу в качестве подарка и который отец брал в руки.
Какой же идиот!
Они подошли к двери.
– Это взлом, – констатировала Сабина.
Замок был погнут. Отпечаток долота на деревянной раме походил по размерам на тот, что они уже видели на двери собора. На ручке болтался пластиковый пакет с брошюрами. Взломщик действительно постарался и так ловко прикрыл дверь, что разносчику рекламы, похоже, не бросилось в глаза ничего подозрительного. Отец, вероятно, точно так же закрыл за собой дверь после визита.
– И почему у меня такое ощущение, что ты это уже знала? – спросил Симон.
Он прислонил к двери складной метр, сфотографировал следы взлома и снял отпечатки пальцев с ручки. Затем они надели бахилы и латексные перчатки и вошли в квартиру. Внутри пахло чаем. В коридоре булькала батарея. Сабина включила свет. Она рассчитывала увидеть перевернутые вазы, сдвинутую мебель, открытые шкафы или разбросанную по полу одежду. Ничего подобного. Все было как всегда. Мамины туфли стояли на подставке для обуви, новые жакеты висели на крючках. Пропала только сумка, которая обычно стояла рядом с зеркалом. Никаких следов борьбы! Только черные полосы на белой стене, словно начерченные углем.
– Если твою мать похитили отсюда, – размышлял Симон вслух, – убийца поджидал ее в квартире.
Сабина тоже так считала. Иначе бы маму насторожил треск дверной рамы. Но почему она не заметила, что дверь взломана? Сабина прошла в гостиную. И здесь все выглядело как всегда. На автоответчике только одно сообщение. Сабина включила его и услышала собственный голос, который отменял поход на курс пилатеса в пятницу. Неожиданно внутри зашевелились угрызения совести. Эти чертовы две серии «Тайн великих магов»! Если бы вместо этого она поехала к маме, возможно, похищение удалось бы предотвратить. По крайней мере, она обнаружила бы следы взлома, и уголовная полиция могла бы раньше начать расследование. Она связалась бы с отцом и узнала о таинственном звонке и пузырьке с чернилами.
Если бы, если бы, если бы… проклятье!
Голос Симона вырвал ее из раздумий.
– Ты занимаешься пилатесом? Я и не знал.
А ты был помолвлен? Я тоже не знала!
Почему-то ей не везло с мужчинами. Эрик, любовь ее юности, работал в Висбадене, а Симон никогда не хотел с ней серьезных отношений.
– Да, три месяца. – Сабина нажала на кнопку повтора. На дисплее высветился ее номер телефона. В тот же момент в кармане ее куртки завибрировал сотовый. Сабина сбросила звонок. Было бы слишком по-дилетантски, если бы похититель звонил с этого аппарата.
Она слышала, как на кухне Симон открывает и закрывает шкафы и ящики. При мысли, что он вторгся в интимную сферу ее матери, Сабина содрогнулась. Но это его работа – и Симон знает свое дело. По крайней мере, в профессиональном плане.
– Если он ждал здесь твою маму, то должен был как-то коротать время до ее прихода, – сказал Симон из кухни.
Сабина осмотрела телевизор и спутниковый ресивер и сняла отпечатки с пульта дистанционного управления. Последним работал ARTE, мамин любимый канал. Она обожала смотреть старые фильмы и спектакли французских и итальянских режиссеров. Будучи на посту директора начальной школы, она мучила своих маленьких подопечных текстами Марии фон Эбнер-Эшенбах и мифами Древней Греции. Можно сказать, перегибала палку. Но она была такой. С собственными дочерьми мама пыталась проделать то же самое – в результате ни Сабина, ни ее сестра книг не читали. Сабина хотя бы слушала в машине аудиокниги Давида Сафира и Томми Яуда. Конечно, не высокая мировая литература, но это ее подбадривало. Острых ощущений и напряжения ей хватало на работе. Для баланса было необходимо что-то с юмором, если она не хотела вконец разочароваться в жизни, как ее коллеги Симон, Валнер и Колонович.
Она не собиралась вечно оставаться с этой компанией циников, Сабина хотела бы перевестись в Федеральное ведомство уголовной полиции в Висбадене. Ее шансы выглядели не так уж плохо, все-таки женщины составляли там одну треть. Но она подала уже три заявления на обучение по направлению «психолог-криминалист» – все три были отклонены без каких-либо комментариев.
– Не думаю, что парень смотрел телевизор, – крикнула Сабина в кухню.
Одного взгляда на диван было достаточно, чтобы убедиться в этом: подушки взбиты и разложены именно так, как это всегда делала ее педантичная мать. Рядом с телевизором лежало несколько аудиокниг, которые Сабина одолжила маме несколько недель назад, чтобы та послушала что-нибудь другое, а не только мифы и легенды Древней Греции. Словно в трансе Сабина уставилась на диски. Гера Линд и Эфраим Кишон. Странное чувство охватило Сабину при мысли о том, что ее мать уже никогда не будет слушать эти записи.
В шкафчике под телевизором стояла шкатулка для украшений, в которой мама хранила часы, кольца и цепочки. На первый взгляд ничего не пропало. В глубине шкафа лежал завернутый в подарочную бумагу пакет. Сабина вытащила его. Тяжелый альбом с репродукциями? Голубая бумага, желтая ленточка. К пакету была прикреплена открытка. Сабина поднесла ее к свету. «Для моей малышки. С днем рождения! Мама». Сабине стало больно. Ее мать была предусмотрительной женщиной. Открытка была датирована на две недели вперед – четвергом 9 июня – днем рождения Сабины. Теперь перед празднованием состоятся похороны.
– Твоя мама пила кофе без молока?
Сабина отодвинула подарок и закрыла шкаф. «Пила», в прошедшем времени. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, и посмотрела вверх, на потолок.
– Только чай, в основном Twinings… а что?
– Здесь стоит наполовину пустая чашка с черным кофе.
Сабина прошла в кухню. На кофемашине, которую мама включала, лишь когда к ней приходили Моника или Сабина, горела красная лампочка. На столе стояла чашка с ложкой, рядом сахарница.
– Он пил кофе, а твоя мама застала его врасплох, – продолжал Симон. Выплеснул остатки кофе и положил чашку в пластиковый пакет. – Возможно, анализ ДНК что-нибудь покажет.
Сабина представила, как тот парень ждал ее маму. Хотя она старалась отогнать от себя эти мысли, картинки то и дело всплывали перед ее внутренним взором. Наверное, он услышал ее шаги на лестничной площадке и побежал к двери. Наверняка ей бросились в глаза следы взлома, но мерзавец или втащил ее в квартиру, угрожая оружием, или нейтрализовал каким-то наркотическим средством или ударом по голове.
– Бина, ты должна это увидеть.
На полу валялась мамина черная сумка. На пластиковых ножках белела краска со стены. Полосы в коридоре! Видимо, во время борьбы мама оказалась прижатой к стене.
Содержимое сумочки было вытряхнуто на комод. Симон ковырялся ручкой-фонариком: пачка сигарет, зажигалка, кошелек, тени для век, помада и зачитанная «Шахматная новелла» Цвейга с множеством загнутых уголков.
– В кошельке почти двести евро, – объявил он. – Нашему убийце деньги не нужны.
Как и сережки или жемчужные бусы. Невольно Сабина подумала о маминой страховке на случай смерти и прочей бюрократической ерунде. Господи, да сконцентрируйся же! Симон отодвинул пачку жевательной резинки. При виде упакованного в фольгу презерватива Сабину бросило в жар. Есть ли у нее право вторгаться в интимную сферу ее матери?
– Чего-нибудь не хватает? – спросил Симон.
– Телефона и адресной книги, – ответила Сабина.
С их помощью он связался с ее отцом.
Неожиданно она поняла, почему убийца выбрал ее отца. Она бросилась из кухни в спальню. Окно было откинуто, на кровати свежее постельное белье. И все равно в комнате пахло мамиными духами. На комоде рядом с зеркалом расставлены фотографии в рамках: Сабина, Моника и три племянницы. Сабина настояла и на фото их отца из последнего совместного отпуска на Северном море – загорелый, в соломенной шляпе от солнца и с сияющей улыбкой. На плечах у него сидит Сабина – в одной руке стаканчик мороженого, черная кепка машиниста сползла на глаза. И сегодня это была ее любимая фотография.
На ковре лежали осколки стекла. Кто-то вынул снимок из фоторамки.
