скачать книгу бесплатно
Она всегда была уверена, что все проклятия, порчи, сглазы, привороты, работают лишь потому, что человек в это верит. Девушка же верила в силу самовнушения и материальность мыслей. Ее невозможно было сглазить или проклясть, потому что она не верила в это. Человек, который верит в то, что его прокляли, действительно становится плох, только потому, что сам притягивает к себе всю дрянь. Шел, споткнулся, упал, расшиб колено: в такой ситуации Вика решила бы, что она – неловкое полено, надо быть аккуратнее; внушаемый человек был бы уверен, что упал он из-за какой-то странно выглядящей бабки, которая пожелала ему всякого нехорошего и теперь это с ним случается.
Непонятно, что случилось с девушкой в тот момент, но вдруг в глубине души ей стало интересно. А что если к ней явится этот Kharon и она сможет узнать, что он из себя представляет? С одной стороны часть ее жаждала приключений, попытаться вызвать незнакомца. Другая часть уже вовсю смеялась над собой. Если бы к Вике пришла Василиса и сказала, что собирается вызвать кого-то с того света, Виктория бы не упустила возможности посмеяться над ней.
Наконец, девушка отлипла от компьютера и начала одеваться. Тут она остановилась посреди комнаты, как вкопанная. Голову бороздила часть вопросов, внезапно озадачивших ее. Первое: как можно вызвать того, о ком неизвестно ничего? Кто он? Черт? Упырь? Демон? Ангел? Кто он? Втрое: что нужно было для того, чтобы вызвать его? Может для этого ритуала нужна лапка стеклянной лягушки или плавательный пузырь сельдяного короля… Вика ничего этого не знала. Она даже не знала, как читать на латыни весь этот текст, написанный на пергаменте средних веков. Но если проблема с латынью могла разрешиться при помощи словаря, то с жабрами и лапками дела обстояли намного хуже.
Долгое время Вика смотрела на нарисованные круги и знаки, затем подсознание решило подсказать – сию картину надо перерисовать на пол! Да. Точно. Так и должно быть. Вот только чем рисовать? Маркером? Если увидит Ольга Владимировна, она незамедлительно отправит дочь в сумасшедший дом и, возможно, по связям, ей дадут неплохую палату. Мел? Мела нет. Оно и понятно, откуда мел?
А почему вдруг непременно круг должен быть на полу? Все же можно сократить…
Девушка взяла простой карандаш, села за стол и прямо на столешницу перерисовала ровный круг, сантиметров 30-40 в диаметре. Вместила все символы в окружность, сделала еще пару кругов внутри, нанесла знаки, цифры и довольная уселась ждать.
Надо же читать текст! Так у круга можно долго сидеть и ждать у моря погоды. Вика схватила бумажку и принялась читать выписанные слова, с подчеркнутыми ударениям.
Она прочла несколько раз, но ничего не изменилось: ни погода, ни голоса, ни молнии… Вздохнув, Вика прочла еще раз текст медленно и с выражением, затем снова начала ждать. Ничего не происходило. А чего она ждала-то? Да ладно, ей просто захотелось повеселиться.
Девушка встала со стула, прикрыла шаманские круги и хотела было идти на кухню завтракать. С этими проклятиями она совсем забыла, что ничего еще не ела. Но выйти из комнаты у нее не получилось, потому что она столкнулась с мужчиной, ударившись о его стальную грудь лбом.
Можно было бы сказать по другому, что на тот момент Вика чуть от страха не обделалась – но это ничего не сказать. Вспотела, подурнело, ноги затряслись… Она пятилась назад, не отрывая глаз от мужика. Ей в жизни так страшно не было! И на этот страх у нее было причина. В ее квартире, в ее комнате, около ее кровати стоит мужчина… Девушка даже дышать толком не могла, ей казалось, что она вот-вот задохнется. Она хотела спросить его, какого черта он делает в ее комнате, но у не язык отсох. Она вообще не понимала, есть ли он во рту.
Страх, пронизывающий насквозь. Ужас сковал ноги, Виктория почти не чувствовала сердца. Оно непросто ушло в пятки, оно похоже вообще из организма свалило…
Но весь ужас случился дальше. Обгадившийся разум начал догадываться, что за мужик перед ним!
– … Не может быть. – В ужасе прошептала Вика, все еще пятясь назад, даже не понимая, что за ней уже стена с батарей и идти больше некуда.
Это невозможно! Даже в тот самый момент, она не могла поверить своим глазам: ну не мог он выскочить из неоткуда лишь потому, что был прочтен какой-то текст. Кто-то просто подшучивает над ней. Кто-то, кто знает о книге и о записке в ней и этот «кто-то» издевается над девушкой. Это Данил!
Внезапно ее осенило, что, возможно, молодой человек не уехал ни в какую командировку, а подослал какого-то дядьку пугать до смерти свою девушку. Хотя нет. Это слишком нереально. Это еще нереальнее чем то, что сейчас в квартире появился вполне себе живой человек. Нет. Она не верила! Может она умом уже тронулась?
Девушка хлопала глазами, пытаясь прогнать навязчивый образ, но не тут-то было. Он стоял и не двигался, смотрел прямо в глаза и его взгляд был настолько жутким и холодным, что Вика боялась еще больше, хотя больше уже было некуда.
Мужчина молчал и просто испепелял Викторию взглядом. Он был хмур, возможно, даже зол. Прибывая в оцепеняющем страхе, она поняла, что у него очень красивое лицо. Янтарно-карие глаза прожигали лицо девушки, ее глаза. Его губы поджаты, ни грамма намека на скрытую улыбку. Черные волосы, челка, напористая, свисающая на глаза вовсе не мешала ему уничтожать девчонку своим тяжелым взглядом… Он был слишком притягателен и в то же время ее лоб покрылся холодным потом.
Жуткая агония страха, потому что Вика понимала: перед ней стоит нечто. Живое ли оно вообще или что это за материя? Как воспринимать это существо? Животное? Человек?
– Что ты такое? – прошептала она, вовсе не желая ни о чем спрашивать.
Мужчина стоял, словно каменное изваяние. Он вообще умел говорить? Может, у него особый инопланетный язык? Девушка продолжала сидеть под столом и строить загадки.
– Ты кого звала? – спросил он тихим, но уверенным басом.
– Я? – ее голос дрожал. – Н-н-никого. Никого не звала.
– Харон! – Чуть громче сказал он.
– Харон? – переспросила девушка, удивляясь, словно впервые слышала это имя.
Мужчина улыбнулся, вальяжной походкой подошел к сидящей на полу девушке, взял ее за руку и подтащил к себе, крепко сжимая талию.
– Ты не знаешь, кого позвала, так ведь, Виктория? – прошептал он ей на ухо.
Девушку тут же охватило странное чувство. Она никогда такого не испытывала. Ее обнимало нечто, дотрагивалось до нее, говорило с ней, но животный инстинкт – бояться – исчез. Ей вдруг стало так хорошо и легко. Просто хотелось, чтобы он продолжал прижимать ее к себе… Дура!
– Нет… – тихо ответила Вика, закрывая глаза.
Она не знала, что с ней творилось, почему она обмякла, как постиранный носовой платок, в объятиях какой-то демонической сущности.
– О, Виктория, – произнес он, еще сильнее прижимая ее к себе, – в твоей квартире – инкуб и, похоже, ты даже понятия не имеешь, что натворила, да, девочка?
Она помотала головой, но страх вроде не возвращался. В объятиях мужчины она чувствовала себя так умиротворенно. От этого существа пахло сексом…
– Ты призвала к себе демона, Виктория… На свою кровь. Зачем?
– На кровь? – словно под наркотиками, переспрашивала Вика, ничего не понимая.
Она не резала себе вены и не пускала кровь. Мог ли демон перепутать квартиру?
Он выпустил ее из рук и глазами провел по ноге. Около щиколотки – застывшая струйка крови. Откуда она? Виктория точно помнила, что не резалась там… Внезапно, она поняла, откуда кровь. Она могла случайно порезаться бритвой и даже не заметить, пока принимала утреннюю ванну.
– Ты не помнишь, откуда кровь? – лукаво спросил он.
Затем Харон появился около нее. Одно мягкое, но резкое движение руки и девушка оказалась на кровати. Демон гладил ее ногу, осыпая поцелуями внутреннюю часть бедра. Вика еле справлялась с нахлынувшими чувствами.
– …Виктория… Та самая сталь… острое лезвие… Поранила твою ножку, когда ты была в ванне.
Мужчина прикоснулся губами к порезу. В его взгляде читалась жажда, но девушка не могла понять – жажда чего? Она хотела отмахнуться от него, но руки ее не слушались. Они же, напротив, хотели обнимать его, чтобы их трогали. Тепло прикосновений его губ проходило сквозь ее тело, словно ток, только с минимальным вольтажом.
Но Харон остановился. Окинув девушку хитрым взглядом, он встал с кровати и снова уставился на нее. Он был серьезен.
– Я могу отнять у тебя жизнь за одну миллисекунду. – Он схватил девушку и та повисла у него в руках, словно котенок. – Тебе нужна твоя жизнь?
Страх тут же вернулся. Все тело оцепенело, ужас парализовал разум. Девушка вообще уже перестала понимать, что происходит: то она умирает от идиотского желания разделить ложе с таинственным мужчиной, то ее бросает в холодный пот от страха.
– Да… – еле слышно ответила она.
– Да? – прошептал он, явно удивляясь.
Выражение его лица часто менялась, что перепуганная Вика не могла проследить какую-либо конкретную эмоцию. Складывалось ощущение, что Харон сам не знал, как совладать со своим лицом, словно он примерял маски, смотрел на что способно его тело, мимика лица.
– Если ты дорожишь своей жизнью, зачем тогда прочитала то, что написано на бумаге?
– Я не верила…не знала, что ты… Вы придете.
– Ты? Вы? – Харон смеялся.
Он уже давно отпустил девушку и расхаживал по комнате, бросая на Викторию коварные взгляды.
– Я напугал тебя, человеческое дитя? – Харон подошел и взял девушку за руку. – Меня не надо бояться. Я сотворен, чтобы доставлять удовольствие… за определенную плату. Ты готова мне заплатить?
Харон нежно поцеловал девушку, исследуя губами каждый миллиметр ее шеи. Вика закрыла глаза и вновь вылетела из реальности. Демон же не останавливался, сводя ее с ума, обжигая ее кожу, чаруя словами. Она уже задыхалась от внезапного наслаждения, удовольствия, которое ей преподносило существо, когда Харон все-таки остановился.
– Ты готова мне заплатить? – повторил он свой вопрос. – Я продолжу…Я покажу тебе то, что ни один мужчина не сможешь показать. Я открою тебе занавес в беззаботное наслаждение, из которого ты долгое время не сможешь вынырнуть. Я подарю тебе свет и сияние, которые никогда больше не оставят твой разум. Нет больше боли, страха, меланхолии…Желание…Необузданное, полное безумства, уничтожающее, высушивающее, безрассудное…Желание, в котором ты захлебнешься и примешь его с величайшею благодарностью. Ты получишь скрытую часть своего сознания, посмотришь на себя с другой стороны…Ты готова заплатить?
Харон остановился, вытащил руку из ее шорт. Виктория открыла глаза и изумленно уставилась на мужчину. Она никак не могла понять, почему позволяет ему делать то, что он делал.
– Заплатить? – переспросила она, совсем уже ничего не понимая, что творится в безумной голове.
– Цена ночи – твоя жизнь, – он улыбнулся.
– Ты уверен, что оно того стоит? – не задумываясь, выдала Вика.
– Стоит? – Харон бегло посмотрел на улицу и вновь перевел взгляд на девушку.
Плохо собранный, весь растрепанный пучок, прострация в глазах, сбившаяся майка, непослушная рука, поправляющая шорты. Страх и непонимание на губах и дикое желание, чтобы к ним вновь прикоснулись частички ада. Вламывающееся жизнелюбие, твердящее «беги». Девушка была в прострации.
Харон наклонился к ней, щелкнул пальцем перед носом и Виктория вздрогнула.
– Нет. Нет. Не надо. Я ничего не хочу.
– Врать демону…ох, как не хорошо. Ну что ж, ты знаешь, как меня найти. Я не говорю прощай. Еще увидимся…Виктория.
Мужчина прикоснулся губами к ее щеке и исчез.
Виктория еще долгое время сидела в оцепенении, пытаясь разобраться в том, что случилось в ее квартире. Но у нее не получалось понять собственные чувства и переживания.
С одной стороны, она была жутко напугана. Все еще не могла поверить, что в ее доме побывало самое настоящее мистическое существо. Ее скептицизм потерпел безмолвный крах. И Вика даже не хотела пытаться вернуть хоть бы его малую часть.
Все то, во что она верила все свои двадцать лет, рухнуло. Демоны? Ведьмы? Вампиры? Неужели это все действительно существует? В тайне от людей, от их разума, от их восприятия… А может, и не в тайне? Может, люди настолько заняты своей бурной жизнедеятельностью, что даже в перерывах между идентичными часами они не видят того, что творится у них перед глазами. Возможно, в наше время всем сверхъестественным существам вовсе необязательно скрываться! Потому что только в современном мире можно стоять посреди толпы в час-пик, истошно кричать не своим голосом от боли, с призывом о помощи, а в ответ тебя толкнут и скажут «че встал по среди дороги, урод?». Естественно, скользящий сквозь людей, как змея среди травы, демон, в человеческом обличие останется незамеченным.
Осознание того, что сколько же в мире остается незамеченным, того, сколько же было упущено, повергло девушку как в шок, так и в отчаяние.
Виктория сидела за своим столом, разглядывая символы, начерченные на столешнице.
Что это было? Может, сон, я скоро проснусь и вздохну с облегчением? Харон…Демон. Ее размышления прервал телефонный звонок. К Виктории собиралась прийти ее подруга.
Девушки сидели в комнате. Вася рассказывала все, что с ней происходило на рандеву с ее новым парнем, описывая животную похоть и платоническую любовь. Вика же думала о мистическом госте, о его лице, которое стояло у нее перед глазами; о его руках, плавно скользящих по ее талии вниз, в шорты…о его губах, едва касающихся мочки ее уха; о словах, которые они шепчут…Пьянящий голос, затуманенный бас…Взгляд янтарно-карих глаз. Сладострастье. Разве могла Василиса отвлечь свою подругу от таких воспоминаний?
– Ну что с тобой, Тори? – Василиса шлепнулась на стул, обиженно уставившись на подругу.
– А? Что? – Вика вновь вернулась в реальность, утопив очередной кусочек параноидальной фантазии.
– Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? Я специально шла к тебе, поделиться эмоциями, чувствами, чтобы ты порадовалась за меня…а тебе как будто все равно.
– Нет, Вась, нет, все не так…Просто я… – Вика замолчала.
– Просто ты что?
– Я не доспала сегодня.
– Да? Ты явно чем-то озадачена, но не сонная. Может, расскажешь, что случилось? Это из-за Данила?
– А что с ним? – удивилась Виктория.
– А ты не знаешь? – спросила Василиса.
– Не знаю что?
Васька отвела глаза в сторону. Она проболталась и это было очевидно.
– Мне сказали, что он уехал с какой-то девкой…
Виктория, наконец, отвлеклась от воспоминаний и сразу же загрузилась настоящим.
Она не любила Данила. Она могла говорить о любви лишь в начале отношений, но то было давно. Чувства угасли, любовь вначале уснула, потому и вовсе умерла. Банально и просто – все, как и у всех. Но как бы то ни было, ей совсем не хотелось, чтобы ее личность держали про запас: лететь отдыхать с другой, а спать с ней? Вздор!
Прежде чем устраивать сцены, Виктория решила дождаться, когда Данил вернется из «командировки». Вдруг кто-то что-то напутал? Что-то недосмотрел или пересмотрел? Может, кому-то вообще не стоит совать свой нос в чужие дела. Все эти сплетни, люди, смакующие их, поскорее узнать, кто и что делал той ночью. Если ничего не делал, то всегда можно придумать.
Виктория решила, что спросит у Данила лично, что происходило на самом деле и хватит ли ему сил и смелости признаться.
– С девкой? Он в командировке же… – отрешено произнесла Вика, в ужасе понимая, что даже такой щепетильный вопрос вытеснен эпилептическими воспоминаниями утра.
Именно тогда девушка поняла, что ей, в принципе, все равно, где и с кем был ее молодой человек. Она просто решила, что независимо от правды, они расстанутся.
Да, это были прекрасные два года. Прекрасные два года эгоизма, эгоцентризма, саморазвития. Было прекрасное начало. Виктория часто вспоминала, как все начиналось.
Тогда, давно, они ходили на общие тусовки. Он открывал ей двери; давал свои кофты, когда ей было холодно; держал за руку, когда она шла по бордюрному камню, представляя себя опытным канатоходцем; переносил ее на руках через лужи.
Тогда, давно, они смеялись, смотрели друг на друга, держались за руки, целовались в парках…Тогда, давно… уже прошло.
Тогда им казалось, что это любовь, что они вместе на всю жизнь, что никто и ничто не сможет их разлучить. Никто и ничто…кроме времени.
Почувствовав прикосновения рук другого мужчины, Виктория поняла, что больше не хочет ощущать прикосновения Данила. Она даже в самом начале не чувствовала того, что почувствовала за 10 минут общения с Хароном. Именно он поставил окончательную точку в раздумьях, быть или не быть.
И вот Васька пересказывала слухи, а Тори пыталась изгнать демона из головы.
Уже совсем вечером домой вернулась Ольга Владимировна и тут же занялась своим делами. Виктория же сидела словно на иголках.
Я должна поговорить с ним. Во что бы то ни стало, я должна…
Девушка сообщила матери, что хочет прокатиться на велосипеде, схватила велик и помчалась в Серебряный бор.
Вика неслась по вечернему лесу, ища тихий уголок. Ей не нужны были свидетели. Что бы подумали люди, если бы увидели в сумерках девушку со свечами, рисующую чушь на земле и шепчущую что-то на латыни? Посмеялись бы как минимум… Что подумают люди? Что скажут люди? Эти синонимичные вопросы чертовски мешают жить. Почему надо вообще беспокоиться о том, кто и что о тебе подумает? Почему нельзя просто жить, не думая об общественном мнении? Ведь эти люди даже не знают тебя лично, так какая разница, что они о тебе подумают? Почему надо быть объектом, услаждающим чей-то мимолетный взор? Все это ради пяти секунд взора незнакомца?
Но Вика не хотела выглядеть посмешищем. Ведь до визита инкуба, она бы тоже с удовольствием посмеялась над человеком, вызывающем в лесу дождь.
Очень мило в таком случае протекает связующая ниточка между собой и другими: мы не хотим, чтобы к нам относились также, как мы относимся к другим. Я не хочу, чтобы надо мной смеялись в той или иной ситуации, но если я за рамками этих ситуаций, то могу позволить себе поржать над другими.
Закончив перерисовывать знаки на остывающую после жаркого дня землю, Вика достала из рюкзака лезвие. Демон сказал, что была кровь…Значит, чтобы увидеть его снова, нужно было пустить еще кровь. Но здесь процесс встал. Девушка никак не могла собраться с мыслью, что надо самой себе что-то резать, делать больно. Ей становилось страшно. Но желание увидеть Харона перебороло страх порезаться.
