скачать книгу бесплатно
Я погладила плед – мои зелёные луга и коричневые дорожки.
– Думаешь, это всё по правде?
– Раз нам снился одинаковый сон…
На завтрак была овсянка с маслом и брусничным вареньем. Я любила овсянку, а Гном не очень. Он быстро закинул её в себя и спросил у мамы:
– Можно нам поиграть наверху?
Мама уткнулась в книгу, медленно попивая чай. У неё иногда приключалось непонятное настроение, особенно когда папа пропадал. Нам говорили, что он много работает. Я до сих пор предпочитаю думать так. Ту пыльную историю я не хочу доставать из коробки.
Мама машинально кивнула, не отрываясь от книги, и махнула рукой: делайте что хотите.
– Может, тебе нужна помощь? – нерешительно предположила я. – Чем ты сейчас займёшься?
Родители своим странным поведением последнее время доставляли нам много хлопот. Тяжело быть ребёнком: цветные кусочки взрослых историй никак не хотят складываться в цельную картину. Перебираешь-перебираешь детали мозаики – и понимаешь вдруг, что тебе дали не все. Хитрые взрослые.
– Идите, вы будете только мешать. Я сама быстрее управлюсь, – пробурчала мама, отгородившись книгой, как щитом.
Да, явно не в настроении.
– Может, хотя бы расставим игрушки в комнате? – сказала я Гному.
Мне было тревожно. Я боялась возвращения папы. Его истории походили на неповоротливых тёмных бегемотов, которые приходили вслед за ним и заполняли дом тяжестью.
– Давай потом, – решил Гном. – Сначала надо навестить чердак.
Да, меня тоже после ночных приключений тянуло наверх.
В чердачной комнатке всё было так, как мы оставили вчерашним днём, только одуванчики в стеклянной банке завяли. А ночью здесь цвели лунные розы! Я вытащила из кармашка платья припасённую с завтрака конфету и положила её на перевёрнутый ящик. Для Бархаты.
Папа пришёл с работы позже обычного: видимо, не торопился домой. Мы с Гномом смущённо поздоровались с ним и стаей бегемотов, которых родители предпочитали не замечать. Мама демонстративно молчала, поджав губы и глядя колюче, а потом и вовсе вышла на улицу обрезать усы у клубники. Эх, значит, я за хозяйку: быстро нарезала хлеб – неровно, но как смогла, налила суп в тарелку и побежала поливать огород. Слишком много бегемотов сегодня в доме, тяжело находиться среди них. На воздухе свободнее и легче.
Гном, в шортах и резиновых сапогах на босу ногу, уже черпал воду из большой бочки и наливал в свою голубую лейку. Рядом валялась моя красная «сирота». Солнечный золотой волк перевалил за крышу и прятался в деревьях, став красно-оранжевым и совсем не кусачим. Я посмотрела на наш зелёный деревянный дом с мезонином, где и пряталась чердачная комнатка. Солнце заходит – просыпается Бархата.
– Эй, – окликнул Гном. – Я не собираюсь всё один поливать!
Я подобрала свою лейку. Вот бы поливать бесконечно в густом закатном свете под запах остывающей травы, а если бесконечность всё-таки оборвётся – то бегать и бегать, топча росу и цветы. Дома будет буря.
И буря случилась. Мама закончила с клубникой, вернулась в дом, и папа махнул с веранды, зовя нас тоже. Мы бросили наши лейки у бочки и поплелись на казнь. Сегодня не будет мультфильмов и уютных посиделок после жаркого, расплавляющего мир дня. Сели за стол на кухне – но не для ужина, а бегемоты пристроились по углам и клубились тучными телами. Папа закурил. Я не любила табачный дым и старалась не дышать, коротко захватывая воздух, словно воруя его.
Папа стал говорить. Неважно что. Такие разговоры были нередки. Удручающе пустые, бегемотно тяжёлые. Перепало всем. Вспомнил и мой новый костюмчик, который я выпросила к учебному году, – красивый спортивный костюм, но совершенно непрактичный. Поэтому пришлось купить ещё один. Но папа тогда не противился! И почему я захотела этот костюм? Обошлась бы без него. Папа работает, папе этот костюм не нужен, но он купил его для меня. Справедливости ради напишу, что папа был прав: я потом этот костюм так почти и не носила. Или не носила, потому что папа был прав?
От сигаретного дыма тошнило. Нужно не думать, нужно отвлечься. Пол в детской покрыт невидимыми следами. Наступит ночь, выйдет луна – и палас заискрится призрачными тропинками. Среди этих следов чётко видны одни – с треугольными носочками, от туфелек Бархаты. Треугольные носочки. Они с Гномом побегут по ним. Бархата пригласила их в гости. Тайный островной мир – Тёмный Уголок.
– Сидите на моей шее. Ну и куда вы пойдёте? На что будете жить? Дом я продам. Зачем мне одному такой большой дом?
Наш прекрасный чудесный дом… С детской, черёмухой за окном, с чердаком, с Бархатой.
Я всё-таки не выдержала и разрыдалась. И никакие лунные следы не могли меня утешить и отвлечь.
Бархата, милая Бархата.
Нас отпустили в детскую. Разговор закончен. Бегемоты ушли тёмными густыми клубами, толстые и счастливые. Осталась лишь пустота.
Я чувствовала себя больной. Накрылась с головой зелёным шерстяным пледом – колючим драконом, защитником от подкроватных монстров. Правда, сейчас он ничем не поможет. Только теплом. Но это мне тоже нужно. Тёплый клетчатый плед-дракон в пасмурно-грустный вечер.
Пришла мама.
– Пойдёте пить чай? Шушу спит?
– Кажется, да, – ответил Гном.
Брат знал, что я не сплю, но не выдал. На кухне будет традиционное примирительное чаепитие. Папа, наверное, принёс конфет. Он всегда так делал – сначала все эти разговоры-разговоры, обвинения, а потом достаёт из сумки конфеты. Но я не хотела ни шевелиться, ни вставать, ни конфет.
Надо расти быстрее. Стать взрослой. И тогда не нужен будет такой большой дом, и папе не придётся много работать, а маме постоянно стирать, убирать и готовить. Вырасту я, куплю собственный маленький домик с садом и Гнома к себе заберу. Мы будем делать только то, что нам нравится, вообще никогда не есть суп, и для полного счастья нам нужен будет только чердак для тайного мира и Бархаты.
Кажется, я задремала – но пол вдруг заискрился следами.
* * *
Следы появились!
Я вскочила с постели. Уже наступила ночь. Ого! С расстройства я проспала весь вечер. Гном завозился на своей постели и тоже встал.
Где её следы? Где?
– Вот же они! – словно прочитав мои мысли, пискнул Плед.
Он вовсе не дракон, он – щенок. И сейчас его глаза блестели радостью и азартом.
Плед, как и вчера, вылетел из детской, и мы устремились за ним, забрались на чердак, ворвались в комнатку и увидели распахнутое окно и от него – сияющую цепочку следов с треугольными носочками, которая поднималась выше черёмухи, в небо, прямо к луне.
Плед вылетел на улицу, завис в воздухе и посмотрел на нас чёрными глазами-бусинками с красными искрами.
– Нам туда? – нерешительно уточнила я.
– Следы вы видите? – спросил Плед в ответ тонким птичьим голоском.
Я кивнула. Гном тоже.
– Тогда бегите по следам! Вы же подорожники!
– Мы СамСветы, – уточнил Гном.
– Одно и то же, – хихикнул Плед.
– «СамСветы» звучит лучше, – заметил Гном.
Я была с ним согласна. Подорожник – это ведь как растение!
– Перед вами Дорога, а если вы пойдёте по Дороге, то станете подорожниками, – упрямился Плед. – Идите уже, а то будем препираться всю ночь!
– Я похож на Питера Пэна, – буркнул Гном, залез на узкий подоконник и сделал шаг вперёд.
Я в ужасе закрыла рот руками. Но Гном повис в воздухе. Мне казалось, что я ни за что и никогда не повторю этот трюк. Ещё чего! Выходить в чердачное окно!
– Не страшно! – сказал Гном и ехидно показал мне язык, а потом побежал вверх.
– Чего ты ждёшь? Давай за ним! – скомандовал Плед.
Но я продолжала стоять, и глаза щипало от слёз. Что-то слишком много я плакала в тот день.
– Никогда не встречал таких трусливых СамСветов, – пропищал Плед. – Ты же ребёнок! Ты должна любить приключения!
Я тяжело вздохнула, грубо вытирая слёзы кулаком и ненавидя себя за них.
– Я так боюсь высоты, что не могу думать ни о каких приключениях.
Плед влетел обратно в комнатку и расправился:
– Давай, залезай. Сегодня поработаю ковром-самолётом. Не зря же я твой наставник!
Мои зелёные луга и коричневые дорожки – что бы я делала без них!
Я забралась на плед. Тёплый, привычный, колючий.
– И я! – Гном прыгнул на плед рядом со мной.
– Эй, не слишком ли много пассажиров на одном драконе?! – пискнул Плед. – Ну ладно, что с вас возьмёшь. Поехали!
И мы полетели в небо, к звёздам, к Луне! Невероятно, но казалось, что пространство сужается, словно мы летим в угол космоса. И, когда мы почти достигли этого угла, словно расстегнули молнию и на мгновение всё пропало: свет, и звёзды, и Плед, и Гном, и даже я.
Моргнула – и будто не было путешествия: я снова лежала на кровати.
Так это был сон? Но постойте, я не дома, я в чужой комнате, белой и пустой, не считая моей кровати и соседней, на которой сидел Гном.
– Где это мы? – спросил брат.
– Я не знаю. Интересно, этот сон опять окажется общим?
Гном хмыкнул:
– Думаю, да.
И вдруг засмеялся, тыкая в меня пальцем.
– Ты только посмотри!
– Что? – Я машинально схватилась руками за лицо. – Что со мной?
– Да не с лицом! Сзади! Этот сон я точно запомню! – хохотал Гном.
– Как ты увидел сзади? – не поняла я.
Дурацкие шутки. Но я обернулась и всё поняла: на белых простынях вальяжно раскинулся тонкий розовый хвост. Мой хвост! Я осторожно подёргала им.
– Ты мышь! – хохотал брат. – Не зря я звал тебя Шушу!
На окне всколыхнулись белые ажурные занавески, и в комнату влетел Плед.
– Добро пожаловать в Тёмный Уголок! – прочирикал он и закрутился под потолком.
– Где мы, и почему у меня хвост?! – воскликнула я вместо приветствия.
Хотя какие приветствия? Мы же виделись минуту назад.
– Хе. Так на тебя действует местная магия, – объяснил Плед, летая по комнате кругами.
– А на него почему не действует? – возмущённо указала я на Гнома.
– Так где же мы? – повторил вопрос Гном.
– В Тёмном Уголке, в своём замке, – ответил Плед на вопрос брата.
– Это наш замок? – удивлённо переспросил Гном.
– Ага! Он самый! Ваш новорождённый замок!
– Скорее! Нужно его осмотреть! – запрыгал на кровати Гном.
Я перестала дёргать новоиспечённый хвост, убедившись, что он держится крепко, никуда не собираясь деваться, и поспешила за братом, который уже стоял возле выхода. Гном открыл дверь, и мы очутились в зелёном полукруглом зале, по периметру которого было три деревянных двери с ручками-кольцами, не считая той, из которой мы вышли.
– Вперёд, на поиски сокровищ! – воскликнул Гном.
Одна дверь скрывала пустую комнату, вторая была заперта, а третья, с массивным засовом, вела наружу.
– Ничего интересного! – разочарованно протянул Гном.
Он сдвинул засов, и мы выглянули на улицу.
Наш замок оказался окружён сумрачным лесом. Но темно не было благодаря множеству жёлто-зелёных и фиолетово-лиловых огоньков-светлячков. Мелкие, совсем как пыль, собирались в облачка, а большие плыли по воздуху гордыми одиночками.
Я сделала несколько осторожных шагов по зелёному плотному мху, который рос тут везде. Босыми ступнями так приятно ходить по прохладному и пушистому! А огромные деревья, которые не обхватить, где-то высоко наверху плели кружево из ветвей. Но от многих из них остались только пни выше человеческого роста, поросшие мхом, с гребешками грибов-трутовиков и светящимися выпуклыми наростами, похожими на глаза в красной сетке сосудов. Некоторые стволы старых сизо-серых деревьев покрывались растениями-паразитами, похожими на чёрных перевёрнутых осьминогов. Между деревьями, будто обрывки фаты, колыхалась паутина.
– Вот это лес! – воскликнул Гном восхищённо.
– Какой-то жуткий, – поёжилась я и пошевелила пальцами ног во мху.
