Озеро стихий (сборник)

скачать книгу бесплатно

– Я не грущу, просто мне одиноко.

– А давай дружить!

– Давай! А вот можно тебя спросить?

– Да, конечно.

– Ты в какую полоску, белую в чёрную или чёрную в белую?

– Не знаю.

После этого друзья разошлись по сторонам. А Леон всё думал и думал в какую же он полоску, ведь раньше он никогда не задумывался над этим.

Ночь прошла быстро и незаметно. Слышно уже было топанье и шуршанье животных. Жёлтый песок нагрелся от утреннего солнца. Небо было голубое и как будто прозрачное. Леон поднялся, вытянув свою короткую шею, и устремился к тому самому водопою. Но потом остановился и вспомнил про бегемота Томаса, который почему-то задал ему вопрос, на который он с трудом ответил. Ведь и сам Леон не знал, в какую он полоску: белую в чёрную или, наоборот, чёрную в белую. Тогда он направился к жирафам, может быть, они ему помогут. Подойдя к высоким деревьям, Леон увидел огромных жирафов. И спросил у них: «Простите, а вы не знаете?» Только он это успел сказать, на него уже закричали: «Иди отсюда!» Один-единственный жираф, у которого коричневые пятна были темнее, чем у других, сказал:

– Извини, маленький Леон, но жирафы не такие умные, как могучая змея бумсланг.

– А-а-а, где мне её найти? – спросил Леон.

– Она живёт на деревьях. Иди вперёд и ты увидишь огромное большое дерево, на нём и змея бумсланг.

– Спасибо! – крикнул он жирафу и отправился вперёд.

Через небольшое расстояние перед ним стояло зелёное громадное дерево, на котором отдыхала змея. Леон тихонько подошёл и сказал:

– Можно вас спросить?

Змея немножко вздрогнула, посмотрела вниз и увидела полосатого Леона.

– Что ты хочешь? – ответила встревоженно она.

– Я всего лишь хотел узнать, в какую я полоску, белую в чёрную или чёрную в белую.

– Прости жеребёнок, я не знаю, как ответить, спроси лучше у страусов, они должны знать.

– Спасибо! – закричал радостно Леон и побежал к страусам.

Много времени и расстояния пробежал он, чтобы их найти.

Вдруг он увидел перед собой много страусов. Леон подбежал к одному и начал опять спрашивать то же самое:

– Вы не могли бы мне помочь?

Но страус ничего не ответил, а сразу же воткнул свою голову в песок. Леон загрустил, ведь ему никто не говорил ответа. Он даже не знал, что делать дальше. Лежа на песке, думая о своих полосках, Леон заснул.

Когда Леон проснулся, он увидел незнакомое место. Вокруг было много людей, разных красивых животных. Леон привык к этому обществу и месту. За ним стали ухаживать, кормить и поить.

Разве обязательно, чтобы у каждого животного было отличие от других животных? Конечно же, нет. Маленький жеребёнок Леон просто хотел узнать в какую же он полоску, но его все прогоняли или просто отвечали, что не знают. Ответ на свой вопрос он так и не получил. Зато он получил любовь и дружбу от людей в зоопарке.

Озеро стихий

Глава 1

Летний пейзаж настолько прекрасен, что даже горячее солнце, которое проникало во все что можно, вряд ли могло помешать столь светлой поре. Именно летом река нагревается так сильно, что, когда входишь в нее, можно подумать, что находишься в бане, в парной, и тело моментально краснеет и нагревается до костей сквозь толстую человеческую плоть. А дети так и бегут по горячему песку босиком в эту реку, толкаясь и брызгаясь прозрачной и чистой водой. Именно летом можно бежать по лугу, по мягкой траве, а иногда и по колючей, и ловить разноцветных бабочек с разной и переливающейся окраской. А если сесть на эту зеленую траву и внимательно приглядеться, то на ногах будут сидеть маленькие кузнечики. Те, которые моложе, будут прыгать и через ноги могут также запрыгнуть на руки, на плечи или на голову; большие кузнечики просто прыгают в траве, и даже их порой не всегда возможно поймать, а те, которых поймал, так и пытаются вырваться обратно к своему дому, огромному и зеленому дому, к своей семье. Именно летом можно собрать много-много душистых яблок, груш, напоминающих формой лампочки, пухлых полосатых арбузов, длинных морщинистых огурцов, краснощеких сочных помидоров, а в конце августа – в начале сентября вырыть картошку – основу всех полей и продуктов. Ведь это очень интересно: посадил одну картошку, а через несколько месяцев вырыл пять, шесть, а если повезет, то и десять не помешает. Хотя, говорят, все дело в любви: как ты посадишь ее, как будешь ухаживать, и даже от того, как ты ее выкопаешь, будет зависеть урожай. Именно такие светлые и чудесные дни проходили в одной деревне под названием Колючевка. Вот только дни и урожай были превосходны, но люди в этой деревне были не то нервными, не то себе на уме. В общем, были действительно «колючими».

Большинство жителей Колючевки были ленивыми, но это качество было не для Надежды Степановны Ивановой с простой и обычной фамилией. Ей было шестьдесят девять лет. Женщиной была доброй, самой хозяйственной в деревне, слегка наивной, за все эти черты и не любили ее жители. Четыре года назад она потеряла мужа, Сергея Николаевича, умершего от алкоголя. Когда он умер, ему было шестьдесят три года. Он часто пропускал работу из-за пьяного состояния, а иногда приходил прямо так – пьяным. Часто играл со своими друзьями в карты на деньги. И однажды проиграл все нажитое сбережение. За что Надежда Степановна ему говорила: «Эх, ты, старый, старый, на что же мы теперь будем жить, что есть-то мы будем? Иди к своим дружкам и дальше пей и играй, и можешь больше не возвращаться!» Сергей Николаевич так и сделал. А была как раз лютая и суровая зима. И через два дня нашли его мертвым на снегу вместе с его лучшим другом Витькой Ухмыловым. Эту новость доложила Надежде Степановне ее соседка – лучшая подруга. Некоторые утверждали, что муж Ивановой умер от лютого мороза, другие утверждали, что от алкоголя. Большинство согласились со второй причиной смерти, и так она и осталась. Но это еще не все родные Надежды Степановны. Еще у нее был сын Мишка – она его так часто называла. В девятнадцать лет он уехал в какой-то неизвестный город, так ничего и не сказав, но оставив письмо с такими строчками:

«Дорогие мои мать и отец. Вы не переживайте, просто так надо было. Не знаю, что на меня нашло, но мне нужно уехать. Хочу сказать только одно, я обещаю, что обязательно вернусь в мой родной край, где я родился и прожил свое детство вместе с вами, своими родителями. Я вернусь, даже если вас там не будет.

    Прощайте! Ваш сын Мишка».

Надежда Степановна нашла это письмо на столе в комнате сына. Прочитав его, она долго плакала, а потом еще несколько дней болела. Мужу письмо она даже не показала, и в дальнейшем он ничего так и не узнал. На что просто говорил: «Что ты плачешь, Надька, предал он нас, Мишка – единственный сын и то предал». Но Надежда Степановна отвечала: «Не говори чепухи. Это неправда! Выйди из комнаты и не входи, пока я не позволю войти тебе!» Сергей Николаевич выпивал последний стакан, с налитой до краев водкой, потом, махнув рукой, спокойно и тихо выходил, думая, что жена сошла уже с ума. Прошло много-много лет, но их любимый сын Мишка так и не вернулся. За эти годы Надежда очень постарела, волосы поседели, кожа покрылась прыщами и складками. Мужа нет, сын уехал. Был у нее еще брат Тимофей, да и тот взял и бросил, оставив своей родной сестренке лишь маленькую коробочку, в которой лежала черно-белая его собственная фотография, порванная по краям. Надежда Степановна хранила этот памятный подарок в своем ящике, где лежали еще фотографии мужа, сына, всякие переданные по наследству украшения. Все это она берегла с любовью и надеждой, что сын вернется, брат напишет письмо, а муж будет приходить к ней во сне и разговаривать о молодости, о забавных историях и даже о самом банальном: погоде, солнце, траве, небе, о том, что происходит вокруг. После смерти мужа Надежда Степановна молилась перед иконой Божьей матери. Утром, когда она просыпалась, еще не умывшись, не встав с кровати, она брала в руки икону, лежавшую у нее под подушкой, и говорила добрые, верные слова. После своих слов и соленых слез печали и грусти, она гладила икону еще минуту, а затем клала опять под подушку и вставала с новыми силами, которые ей были необходимы для работы с хозяйственными делами. Сначала она работала в саду, полола грядки, просеивала морковь, поливала утренней прохладной водой цветы: ромашки, которые смотрели на нее своим печальным взглядом; синие васильки, покачивающиеся от легкого ветерка, а также лилии, колючие и нежные розы, герберы и гвоздики. Руки у Надежды Степановны были настолько слабы, что порой лейка выпадала из них и падала прямо на цветы и приминала их. Тяпка очень натирала руки, и поэтому Надежда Степановна отдыхала каждые пять минут, кряхтя и рассматривая свои набухшие мозоли, становившиеся все больше и больше. Конечно, можно было надеть перчатки для защиты от этих наглецов, но и они не всегда спасали.