скачать книгу бесплатно
Марк мрачно поглядел на стражей порядка. Он попытался сосредоточиться, но выпитое за вечер пагубно сказывалось на восприятии мира.
– Ты чего? – обеспокоенно спросил Сева. – Документов нету?
Марк сложил губы для свиста, даже выдал какую-то ноту. Но в следующий миг его стошнило прямо на бляху подошедшего стража порядка.
– Что ты себе позволяешь?! – возмутился тот, доставая деревянную дубинку. – Так недостойно себя вести!
Больше для профилактики, чем по необходимости, полицейские пару раз приложились дубинками по спине хулигана. А потом схватили его под руки и утащили в поджидавший у кабака экипаж.
– Что это было? – хмыкнул Сева, убрал документы обратно в карман и снова сел за стол. – Соль минор?
Глава 2, в которой говорится о Коляне, птичках и жилищных условиях
Коля, Коля, Николай. Простое имя. Простой человек. Или кажущийся простым?
Они сидели на захламлённом балконе у Коляна и наблюдали, как синички лакомятся семечками из кормушки. Было светло и прохладно. Чай грел руки и нутро. Марк намекал на что-либо более крепкое, но хозяин был категорически против.
– Деликатные птицы, – произнёс Колян. – Ты погляди, подлетают по очереди, берут одну и тут же освобождают место.
– Да что ты всё об этих синичках? – возмутился Марк. – Я тебе здесь толкую о целых мирах, а ты мне про каких-то пичуг!
Что-то изменилось за окном. Серый взъерошенный воробей уселся посреди кормушки и принялся клевать семечки, игнорируя ожидающих своей очереди синичек.
– Прямо как ты, – хохотнул Колян. – Что не съест, то повыкидывает. А потом, поди, ещё и нагадит сверху.
– В каком смысле? – обиделся Марк. – Я что, кого-то к кормушке не пускаю, что ли? Или гажу кому на голову? Это вообще как-то связано с нашим разговором?
– Наверно, не очень,– грустно улыбнулся хозяин.
Он подошёл вплотную к окну и взмахнул рукой. Наглый посетитель птичьей столовой вспорхнул. Правда, синички тоже отлетели в сторону.
– Так что насчёт моего предложения? – вновь проявил нетерпение Марк.
– Заманчиво, – тихо проговорил Колян, занимая прежнее место.
– Заманчиво, но… или заманчиво, и?
– Но.
– Обоснуй, – Марк выловил из опустевшей чашки кусочек лимона и отправил в рот.
– Это же чужие Миры.
– Ну и что? Мы ведь не собираемся их рушить! В крайнем случае, начудим немножко. Это же так здорово! И абсолютно никакой ответственности.
– Это и пугает, – Колян наклонил голову и с иронией поглядел на собеседника. – Тебе бы понравилось, если бы по твоему Миру кто-то разгуливал и, пользуясь своими способностями, творил, что вздумается?
– Да пофиг. Я давно оттуда ушёл. Там и без меня неплохо справляются.
– И что, нет никакого желания вернуться?
– Это пройденный этап, – Марк поставил пустую чашку на подоконник. – Я гуляю, где хочу. И у меня пусть гуляет, кто хочет. Это честно. Тем более что такие, как мы – наперечёт.
– О, опять прилетели, – Колян улыбнулся, снова увидев желтое оперение на чёрной антенне.
– Пользоваться надо своей уникальностью! – воскликнул Марк. – Я лишь только услышал твои мелодии, сразу понял, ты – Творец. А потом ещё оказалось, что ты и по Мирам можешь ходить.
– Знатный проходимец, – хмыкнул Колян и тихо добавил: – По крайней мере, там не бывает так больно, как здесь иногда.
– Тем более. С твоими приступами стоит всерьёз задуматься о побеге в другой Мир.
– Не для меня, – хозяин пожал плечами. – Ты гляди, всё склевали.
Он встал и с мелодичным скрипом открыл окно. Морозный зимний воздух обжог лицо. Колян набрал горсть семечек из пакета, стоявшего на подоконнике, и потянулся к кормушке.
– Ты так поаккуратнее, – предостерёг Марк. – Не хватало ещё вывалиться из окна на асфальт. Не думаю, чтобы синички в благодарность поймали тебя на лету. Аки ангелы. Кто вообще придумал так неудобно повесить кормушку?
– Так ветка же прямо к окну. Раму дырявить не хочется. К тому же она вся уже рассохлась. Начнёшь гвоздь вбивать – все стёкла повываливаются.
– Ещё один повод свалить отсюда. Смысл жить в разваливающейся хрущёбе под вечно текущей крышей?
Колян с усилием закрыл окно, посмотрел на пустые чашки.
– Зато со всеми удобствами. Некоторые и в худших условиях существуют. Мне нравится. Ещё чаю налить?
– Нет уж, – Марк скривил губы. – Чай не пиво, много не выпьешь.
– А я, пожалуй, налью.
Колян прошёл на кухню. Пока он там гремел, Марк осматривал груду всякого старья в углу.
– Зачем это всё хранить? – спросил он хозяина, когда тот вернулся на балкон, принеся с собой аромат мелиссы. – Думаешь, одинокая лыжная палка может когда-нибудь пригодиться?
– Мама так привыкла, – Колян в очередной раз пожал плечами. – Если я начну всё выбрасывать, она будет беспокоиться.
– А она не беспокоится, что её сын сидит без работы, перебиваясь игрой в переходах и, если очень повезёт, на свадьбах?
– Нормально. Нам хватает. Хватит об этом. Давай я тебе лучше сыграю, – хозяин отставил чашку и потянулся к футляру.
– Давай ту, которую ты играл при нашей первой встрече.
Глава 3, в которой Марк покидает камеру
Марк с трудом разлепил глаза. Не вполне осознавая, где находится, сел на узкой жёсткой скамье. Осторожно огляделся.
Камера. Но странная. По крайней мере, по представлениям Марка. На зарешеченном окошке, сквозь которое пробивался утренний свет, цветастая занавесочка в ромашку. Угол с отхожим местом также огорожен занавеской, но уже строгих коричнево-белых тонов. На двери плакат с танцующими пингвинами. Нарисованный, не отпечатанный. Бумага толстая и шершавая, с желтизной. В остальном – обычная камера с облупившимися зеленоватыми стенами, жёсткой скамьёй и недостатком освещения. Судя по расположению окошка, находится в подвале.
– Что за бред? – Марк встал и потянулся. Кости хрустнули, в глазах на мгновение потемнело. – Эй, охрана! Я требую адвоката!
Никакой реакции. Удары кулаками в дверь тоже не возымели эффекта. Впрочем, узник не слишком старался. Ещё руки отобьёшь ненароком.
Марк провёл пальцем по поверхности плаката с пингвинами. Хмыкнул и сорвал. Но не бросил, а сложил в несколько слоёв и убрал во внутренний карман.
– Мы весёлые пингвины, мы похожи на маслины, – пропел он и замер, положив левую руку на дверь.
А потом просвистел всего одну ноту. Дверь попросту исчезла.
Марк вышел в тёмный коридор. Не слишком длинный, метров двадцать в длину. Огляделся. С одной стороны тупик. С другой – зарешеченная дверь. Из-за неё доносятся странные звуки. Похоже, удары и ещё нечленораздельное бормотание.
Марк подошёл к двери, судя по всему, приближающей к свободе. Вгляделся.
– Надо свистульку сделать, что ли, – пробормотал Марк. – Похоже, все двери на одну ноту.
Помусолив и сплюнув вязкую слюну, он вновь тихо свистнул. Дверь послушно растворилась в воздухе.
Перед заключённым предстала страшная картина. Здоровенный детина с голым окровавленным торсом избивал сидящего на металлическом стуле человека. Помолотив какое-то время бесчувственное тело, он отходил, что-то бормотал и по-идиотски хихикал.
– Ничего себе идеальный мир! – подумал Марк.
Он внимательно оглядел охранника, который пока не замечал ничего вокруг. И проделал тот же фокус, что вечером в баре. Мелодия была почти та же. Отличалась всего одной нотой.
Детина не заревел. Он только удивлённо уставился на дело своих рук и на сами руки, сделавшие это дело. Стоял и хватал ртом воздух, точно выброшенная на берег рыба. Провёл рукой по лицу. А потом, заозиравшись, увидел Марка.
– Я… я… не знаю… что случилось, – забормотал истязатель. – Не понимаю, что на меня нашло! Это ведь всего лишь пьяница! – С каждым словом он говорил всё громче и громче, перейдя в конце концов на крик: – Я не хотел! Я не знаю, как!
Марк кивнул. Как он и думал, гибель Творца в первую очередь сказывается на облечённых властью сущностях. В них появляется презрение, либо ненависть к окружающим. Не важно, сколько той власти. Будьте уверены, ей воспользуются в полной мере.
– Что мне теперь делать?! – охранник схватился за голову и бешено вытаращил глаза.
Внезапно он посмотрел на Марка. Кажется, в его голове родилась какая-то мысль.
– Это ты! – охранник нацелил толстый испачканный кровью палец в грудь каким-то образом освободившегося узника. – Ты выбрался из камеры и стал избивать другого задержанного! Но тут подоспел я и попытался тебя задержать. К сожалению, ты не выжил.
С этими словами он схватил штатную дубинку и устремился к Марку.
– Во как! – удивился тот.
Впрочем, белоголовый был готов к подобному развитию событий. На этот раз обошлось без музыки. Марк быстрым движением поднял руки на уровень груди и хлопнул в ладони.
По комнате, словно по поверхности воды, прошла едва заметная рябь. Движения охранника сильно замедлились. Пока он с трудом продирался сквозь густой кисель окружающего мира к тому месту, где должен был стоять противник в ожидании мощной затрещины, Марк подошёл к избитому телу на стуле. Осмотрел. Попытался нащупать пульс.
– Уже не исправить, – вздохнул он. Поглядел на убийцу. – Наказать бы тебя. Но Колян бы этого не одобрил. Хотя, при нём такого наверняка не случалось.
Впрочем, Марк не смог отказать себе в удовольствии отвесить охраннику пинка. В этот миг время вновь побежало со своей обычной скоростью. От неожиданного ускорения детина потерял равновесие и грохнулся в дверном проёме, из которого пришёл беглец.
– Ах, да, – Марк словно вспомнил что-то. Свистнул на одной ноте. Дверь снова появилась, словно никуда не исчезала.
Только вот охранник оказался воткнутым в неё посередине туловища. Отчаянно барахтаясь, он то открывал, то закрывал дверь, но выбраться из неё никак не мог.
– Ой, – Марк изобразил невинную улыбочку, – как же так вышло?
Потом поднялся по лестнице на первый этаж. Там в довольно просторном зале стояло пяток тяжёлых столов. Лишь за двумя сидели стражи порядка. Оба в штатском. Один читал газету, другой завтракал. Они лениво посмотрели вслед выходящему Марку, даже не пытаясь остановить. Видимо, звуки снизу не проникали сквозь солидную дверь.
А вот на выходе Марк столкнулся с полицейским (или как они тут зовутся?) в форме. Смутно припомнилось, что именно ему задержанный забрызгал вчера бляху.
– Стоять, – тихо, но чётко произнёс блюститель порядка. – Документы.
Марк с улыбкой потянулся к внутреннему карману своего чёрного плаща и подал полицейскому плакат с весёлыми пингвинами. Тот развернул бумагу, удовлетворённо кивнул и, вернув документ его обладателю, шагнул к двери участка.
– Сущности, – ухмыльнулся Марк и пошёл своей дорогой.
Глава 4, в которой друзья убегают из умирающего Мира
– Сущности, – презрительно проговорил Марк. – Что с ними считаться? Тупые создания, пусть и пытаются выглядеть людьми.
– А чем люди лучше? – не согласился Колян. – Пусть там, в Мирах, ты всемогущ и можешь делать с сущностями практически всё, что вздумается. А здесь с людьми ничего подобного не получится, нечего и мечтать. Но ведь уязвимость не делает их хуже.
– Дело не только в нашем превосходстве, – продолжил свою мысль Марк. – Они же полностью зависят от состояния Творца!
– Ты говоришь именно о превосходстве, – усмехнулся Колян.
Они шли по парку. Стояла поздняя осень. Пахло сыростью и дымом. Жгли листву. День выдался мрачный. Тучи заботливо укутали небо, будто оно без них мёрзло. По поводу неба, впрочем, никто бы в точности сказать не мог. А вот Коля, одетый в лёгкое чёрное пальто и обмотанный грубой вязки шарфом, определённо подмерзал. Марк же шёл нараспашку.
– А ты не думаешь, что и наш мир – тоже чья-то фантазия? – спросил вдруг Колян. – Что мы в сущности те же сущности?
– В сущности существующие сущности существенно существеннее несущественных сущностей, – схохмил Марк.
– Смешно, – Николай хмыкнул и, сойдя с асфальтовой дорожки, пнул кучу листвы.
– Дворник тебе спасибо не скажет, – укорил его Марк.
– Зато полетели красиво. Можно сказать, я дал им второй шанс для полёта. А полёт – это эпично.
– Даже если это полёт помёта пролетающего над тобой голубя?
– Особенно в этом случае, – Колян поёжился и подышал на ладони. – Холодновато. Может, домой?
– Давай к Коматознику завалимся, – предложил Марк. – У него вечное лето.
– Неудобно как-то, – засомневался Николай. – Человек болеет. А мы в его Мир вторгнемся со своими немытыми ногами.
– Там и помоем. Там море.
Они не знали настоящего имени Коматозника. Просто как-то раз, проходя мимо двухэтажного шлакозасыпного дома послевоенной постройки, обнаружили отзвуки чужого Мира. Оказалось, его хозяин уже второй год лежал после инсульта в квартире на втором этаже. Бывший моряк, Коматозник создал для себя остров посреди океана. Маленький, но удивительно приятный. Там, среди пальм и вечного лета, он и жил, пока его тело валялось беспомощным кулём в нашем бренном мире. Когда незваные гости появились на острове, хозяин радушно встретил их. Однако категорически запретил любые разговоры о реальности. Себя же с иронической улыбкой на устах велел называть не иначе как Коматозником.
– Ладно, уговорил, – помявшись, согласился Колян.
Они повернули на аллею, ведущую из парка к дому Коматозника.
