скачать книгу бесплатно
– Само собой, – ответил Макгрегор и вышел из комнаты.
В допросной за углом уже находился Марк. Макгрегор вошел, и предыдущая беседа повторилась. Какое-то время они потягивали кофе и говорили о правах Миранды. С ордером на руках они обыскали сумку Марка и нашли массу интересных предметов. Макгрегор вытащил из большого конверта несколько пластиковых карт и разложил их на столе.
– Все это нашли в вашем бумажнике, мистер Дрисколл. Водительские права штата Мэриленд, фотография неважная, но на ней у вас пышная прическа и даже есть брови. Затем две действующие кредитные карты и временная лицензия на охоту, выданная в штате Пенсильвания, – пояснил агент, доставая новые карты. – А вот это из вашей сумки. Водительские права, выданные в штате Кентукки на имя Арнольда Сойера, где у вас снова много волос. Одна фиктивная кредитная карта. – Он не спеша доставал новые карты. – Фальшивые водительские права штата Флорида, на которой вы в очках и с бородой, на имя мистера Лютера Банахана. И наконец, очень качественная подделка паспорта, якобы выданного в Хьюстоне некоему Клайду Д. Мэйзи. К нему прилагаются водительские права и три фальшивые кредитные карты.
Весь стол оказался завален документами. Марк почувствовал тошноту, но, сжав зубы, постарался изобразить равнодушие. Мол, и что?
– Весьма впечатляет, – продолжал МакГрегор. – Мы все проверили и знаем, что ваше настоящее имя – мистер Марк Дрисколл. Адреса местожительства у вас нет, потому что вы постоянно переезжаете с места на место.
– Это вопрос?
– Нет, пока нет.
– Хорошо, потому что я не собираюсь ничего говорить. У меня есть право на адвоката, и вы должны мне его предоставить.
– Ладно. Только странно, что на всех этих фотографиях вы везде с бровями, у вас много волос и даже есть усы. А теперь ничего такого нет. Вы от чего-то скрываетесь, Марк?
– Мне нужен адвокат.
– Само собой. Послушайте, Марк, мы не нашли никаких документов на имя профессора Невилла Манчина из Портлендского университета. Это имя вам о чем-нибудь говорит?
«Говорит»? Да оно орет благим матом!
Через одностороннее стекло на Марка смотрела камера с высоким разрешением. В другой комнате два эксперта по допросам, специализировавшиеся на выявлении лживых показаний подозреваемых и свидетелей, наблюдали за зрачками глаз, верхней губой, мышцами челюсти, положением головы. Упоминание о Невилле Манчине потрясло подозреваемого. Когда Марк неуверенно заявил, что будет молчать и ему нужен адвокат, оба эксперта кивнули и заулыбались. Попался!
Макгрегор вышел из допросной, поговорил с коллегами и направился в комнату с Джерри. Там он сел, улыбнулся и после долгой паузы поинтересовался:
– Ну что, Джерри, по-прежнему молчим, да?
– Я требую адвоката.
– А вот твой дружок Марк куда разговорчивее.
Джерри с трудом сглотнул. Он надеялся, что Марку удалось уехать на поезде. Выходит, что нет. Что же, черт возьми, произошло? Как их могли вычислить так быстро? Еще вчера они в это время играли в охотничьем домике в карты, пили пиво и смаковали детали своего идеального преступления.
Наверняка Марк держит язык за зубами.
Макгрегор показал на левую руку Марка и спросил:
– У вас тут пластырь. Порезались?
– Мне нужен адвокат.
– Может, доктор?
– Адвокат.
– Ладно, ладно. Пойду поищу адвоката.
Он ушел, хлопнув дверью. Джерри перевел взгляд на запястье. Неужели?!
16
На пруд легли тени, и Дэнни, сложив снасти, начал грести к берегу. Чувствуя, как холод от воды начинает забираться под легкую куртку, он подумал о Трэе и о том, что вообще-то не очень ему доверяет. Трэю был сорок один год, его дважды ловили с награбленным. При первом сроке он отсидел четыре года и потом бежал, а при втором совершил побег через два года. Особенно Дэнни настораживала беспринципность Трэя, который с легкостью выдал своих подельников, чтобы скостить себе срок. А в преступной среде это непростительный грех.
Дэнни не сомневался, что из пятерых членов банды Трэй был самым слабым звеном. Когда Дэнни служил десантником, он сражался на войнах и нередко рисковал жизнью. Он терял друзей и не раз убивал. Он понимал, что такое страх. И ненавидел слабость.
17
Вечером в четверг Дэнни и Трэй играли в карты и пили пиво. В 20:00 они отложили карты, достали свои спутниковые устройства, включили и отправили сообщения. Через несколько секунд отозвался Ахмед, приславший из Буффало слово «Чисто». От Марка и Джерри сообщений не было. Марк должен был ехать в поезде – поездка из Рочестера до Нью-Йорка занимала шесть часов. Джерри должен был находиться у себя дома.
Следующие пять минут тянулись очень медленно, а может, им так показалось. Не было ясности. Устройства работали, верно? Их качеству доверяло ЦРУ, и стоили они целое состояние. Чтобы одновременно оба замолчали… Что это могло означать? В 20:06 Дэнни поднялся и сказал:
– Начинаем собираться. Складываем в сумки необходимое и думаем, как лучше выбраться. Ясно?
– Ясно, – подтвердил Трэй, явно встревожившись.
Они бросились в свои комнаты и начали быстро запихивать вещи в холщовые сумки. Через несколько минут Дэнни произнес:
– Сейчас одиннадцать минут девятого. В восемь двадцать мы уходим. Согласен?
– Согласен, – подтвердил Трэй и бросил взгляд на свое спутниковое устройство. Сообщений не было. В 20:20 Дэнни открыл кладовую и отпер сейф для хранения оружия. Они засунули пять рукописей в две армейские сумки с вещами и отнесли их в машину Дэнни. Затем вернулись в домик выключить свет и убедиться, что ничего не забыли.
– Подожжем его? – поинтересовался Трэй.
– Нет, черт возьми! – с раздражением рявкнул Дэнни. – Это только привлечет ненужное внимание. И они докажут, что мы здесь были. И все дела. А мы давно уехали, и тут никаких следов книг.
Они выключили свет, заперли обе двери, и на крыльце Дэнни слегка замешкался, чтобы Трэй оказался впереди. Затем он рванулся вперед и, сомкнув ладони на шее Трэя, нажал большими пальцами на сонную артерию. Трэй – возрастной, щуплый и нетренированный – был застигнут врасплох и оказался бессилен против смертельной хватки бывшего десантника. Он несколько раз рванулся, взмахнул руками и обмяк. Дэнни бросил тело на землю и вытащил у него ремень.
18
Около Скрантона он остановился заправиться и выпить кофе и оттуда двинулся на запад по автостраде 80. На ней действовало ограничение скорости в семьдесят миль в час, и он установил круиз-контроль на шестьдесят восемь. Вечером Дэнни выпил несколько бутылок пива, но сейчас голова была светлая. Он то и дело бросал взгляд на устройство спутниковой связи, установленное на торпеде, но уже знал, что экран останется темным, и никто на связь не выйдет. Он полагал, что Марка и Джерри замели вместе, и их устройствами уже занимались очень ушлые спецы. Трэй со своим устройством лежал на дне пруда.
Если Дэнни удастся продержаться сутки и выбраться из страны, то вся добыча достанется ему одному.
Он припарковался у круглосуточной закусочной и сел так, чтобы видеть свою машину. Потом достал ноутбук и спросил у официантки, есть ли у них беспроводной доступ в Интернет. Та сказала, что да, и дала пароль. Дэнни решил задержаться и заказал блинчики с беконом. С помощью Интернета он выяснил, какие есть рейсы из Питтсбурга, и забронировал билет до Мехико с пересадкой в Чикаго. Затем поискал хранилища, оборудованные климат-контролем, и составил список. Он ел медленно, заказывал еще кофе и изо всех сил тянул время. Потом зашел на сайт «Нью-Йорк таймс» и был ошарашен статьей на первой полосе, размещенной около четырех часов назад. Заголовок кричал: «Принстон подтверждает кражу рукописей Фицджеральда».
После суток молчания и неубедительных опровержений официальные лица университета, наконец, сделали заявление, подтверждавшее слухи. Ночью прошлого вторника воры проникли в Библиотеку Файрстоуна, а в кампусе в это время занимались поимкой мифического стрелка. Нет сомнений, что сообщение о нем в Службу спасения являлось отвлекающим маневром, который отлично сработал. Университет отказался уточнить, какую часть коллекции Фицджеральда похитили, ограничившись тем, он назвал ее «существенной». Расследованием занималось ФБР, и все такое. Подробностей не сообщалось.
Никакого упоминания о Марке и Джерри. Дэнни вдруг занервничал и решил, что лучше уехать. Он расплатился и на выходе выбросил спутниковое устройство в мусорный бак. С прошлым его больше ничего не связывало. Он был один, свободен, ощущал от этого подъем, но сообщение в прессе об ограблении заставило его задергаться. Надо как можно быстрее уезжать из страны. Дэнни планировал не это, но так выходило даже лучше. В жизни никогда не получается так, как планировалось, но успеха добиваются только те, кто умеет перестроиться на ходу.
Трэй представлял проблему. Он бы быстро стал помехой, затем обузой и, наконец, балластом. Дэнни вспоминал о нем только мимоходом. Добравшись на рассвете до северных окраин Питтсбурга, он окончательно выкинул Трэя из головы. Еще одно идеальное преступление.
В девять утра он вошел в офис компании, занимавшейся ответственным хранением в пригороде Питтсбурга Оукмонте. Он объяснил, что ищет место с контролируемой температурой и влажностью для хранения нескольких бутылок дорогого вина. Сотрудник показал ему маленькое квадратное помещение на первом этаже, сдававшееся в аренду минимум на год по цене 250 долларов в месяц. Дэнни сказал, что ему не требуется такой долгий срок, и они сошлись на 300 долларах в месяц сроком на полгода. Он предъявил водительские права штата Нью-Джерси, подписал договор под именем Поля Рафферти и заплатил наличными. Получив ключ, он вернулся в помещение, установил температуру на 13 градусов Цельсия и влажность на 40 % и выключил свет. Затем направился по коридору, отворачиваясь от камер наблюдения, и вышел из здания, не попадаясь на глаза сотруднику.
В десять утра открылся винный склад, торговавший оптом со скидкой, и Дэнни был его первым клиентом. Он заплатил наличными за четыре ящика сомнительного шардоне, попросил у продавца две пустые картонные коробки и вышел из магазина. Покрутившись с полчаса на машине в поисках укромного места вдали от движения и камер наблюдения, он заехал на дешевую автомойку и припарковался возле автоматов с пылесосами самообслуживания. «По эту сторону рая» и «Прекрасные и проклятые» отлично уместились в одной из пустых коробок. «Ночь нежна» и «Последний магнат» нашли пристанище во второй. «Гэтсби» удостоился отдельной коробки, двенадцать бутылок из которой перекочевали на заднее сиденье пикапа.
К одиннадцати часам Дэнни поместил шесть ящиков в арендованное помещение хранилища. На выходе он наткнулся на сотрудника и сказал, что завтра заедет снова и привезет еще вина. Тот равнодушно кивнул. Шагая по длинным коридорам, Дэнни невольно подумал о том, какая еще награбленная добыча может ждать тут своего часа за запертыми дверями. Наверняка ее тут хранилось немало, но ничего столь же ценного, как рукописи Фицджеральда.
Проехав через центр Питтсбурга, Дэнни добрался до неблагополучных кварталов, где остановился возле аптеки, окна которой были забраны толстыми металлическими прутьями. Дэнни опустил стекла в дверцах и, оставив в замке зажигания ключи, а двенадцать бутылок плохого вина на заднем сиденье, забрал свою сумку и ушел. Время приближалось к полудню, и в этот ясный и солнечный осенний день он чувствовал себя в относительной безопасности. По телефону-автомату он вызвал такси и подождал его возле кафе с негритянской кухней. Спустя сорок пять минут такси высадило его возле зала вылета международного аэропорта Питтсбурга. Забрав свой билет, Дэнни благополучно прошел контроль и направился к кофейне возле выхода на посадку его рейса. В газетном киоске он купил «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон пост». На первой странице кричал заголовок: «Арест двух грабителей Принстонской библиотеки». Их имена не назывались, фотографии отсутствовали, и было очевидно, что и Принстон, и ФБР не раскрывали всей информации. В короткой статье сообщалось, что накануне в Рочестере арестовали двух мужчин.
Поиск других соучастников этой «впечатляющей кражи со взломом» продолжался.
19
Пока Дэнни ждал посадки на рейс в Чикаго, Ахмед прилетел из Буффало в Торонто, где забронировал билет в одну сторону до Амстердама. Его рейс был через четыре часа, и он решил скоротать время в баре аэропорта, где заказал выпивку, пряча лицо за меню.
20
В следующий понедельник Марк Дрисколл и Джеральд Стингарден отказались от рассмотрения их дела другим штатом, и их привезли в Трентон, штат Нью-Джерси. Они предстали перед федеральным судьей, поклялись в письменной форме, что у них нет средств, и суд назначил им адвокатов. Из-за обилия найденных при них поддельных документов вероятность того, что они попытаются куда-нибудь улететь и скрыться, считалась высокой, и в выходе под залог им было отказано.
Прошла еще неделя, затем месяц, и расследование начало заходить в тупик. То, что сначала выглядело столь перспективным, постепенно стало казаться безнадежным. Капля крови, фотографии изменивших внешность воров и, конечно же, отсутствующие рукописи – вот и весь перечень фактов, которыми располагало следствие. Сгоревший фургон, на котором они скрылись с места преступления, был найден, но никто не знал, откуда он. Арендованный Дэнни пикап был украден и разобран на запчасти. Сам он из Мехико отправился в Панаму, где у него имелись друзья, умевшие скрываться от правосудия.
Не вызывало сомнений, что для посещения библиотеки Джерри и Марк использовали поддельные студенческие билеты. Марк даже выдал себя за исследователя творчества Фицджеральда. В ночь ограбления эта пара вошла в библиотеку вместе с третьим сообщником, но когда и как они ее покинули, оставалось неизвестным.
В отсутствие похищенного прокурор США отложил предъявление обвинения. Адвокаты Джерри и Марка подали прошение о прекращении дела, но судья отказал. Они оставались в тюрьме без права выхода под залог и продолжали молчать. Это молчание затянулось надолго. Через три месяца после кражи прокурор предложил Марку фантастическую сделку: рассказать все без утайки и выйти на свободу. Без судимости и с ДНК с места преступления Марк представлялся оптимальным вариантом. Просто рассказать и выйти на волю.
Он отказался по двум причинам. Во-первых, его адвокат заверил, что властям будет сложно доказать дело в суде, и поэтому, судя по всему, они тянут с предъявлением официального обвинения. Во-вторых, и это играло решающую роль, Дэнни и Трэй оставались на свободе. Это означало не только то, что рукописи хорошо спрятаны, но и вероятность возмездия. Более того, даже если бы Марк сообщил полные имена Дэнни и Трэя, разыскать их ФБР вряд ли удастся. Марк, естественно, не знал, где находились рукописи. Он был в курсе адресов второго и третьего убежищ, но понимал, что они, по всей вероятности, не использовались.
21
Все зацепки оказались тупиковыми и ни к чему не привели. Теперь оставалось только ждать. Те, в чьих руках находились рукописи, хотели получить за них деньги. Причем много денег. В конце концов, они объявятся, но где, когда и сколько они потребуют?
Глава 2
Торговец
1
Когда Брюсу Кэйблу исполнилось двадцать три года и он все еще был студентом Обернского университета, его отец неожиданно скончался. Они постоянно ссорились из-за плохой успеваемости Брюса, и пару раз дело доходило до того, что Кэйбл-старший грозился вычеркнуть сына из завещания. Некий древний родственник заработал состояние на добыче гравия и, следуя скверным советам юристов, учредил сеть непонятных и плохо управляемых трастовых компаний, которые снабжали деньгами недостойных членов семьи разных поколений. Семья долгое время жила за фасадом чудесного богатства, наблюдая, как оно медленно тает. Угроза лишить наследства и перекрыть доступ к выплатам трастовых компаний являлась излюбленным оружием родителей в борьбе с детьми, но толку от этого было мало.
Мистер Кэйбл умер, так и не добравшись до офиса своего адвоката, поэтому на Брюса неожиданно свалилось наследство в 300 тысяч долларов – очень даже неплохая сумма, однако недостаточная для безбедной жизни до конца дней. Он подумывал об инвестировании, но надежные варианты сулили ежегодный доход всего в 5–10 процентов, явно недостаточный для того образа жизни, который Брюс считал для себя достойным. Инвестирование в проекты, сулившие больший доход, было рискованным, а Брюс не хотел искушать судьбу и рисковать деньгами. Все это привело к неожиданным поступкам. Самым странным из них было решение уйти из университета после пяти лет учебы и забыть о нем навсегда.
Брюс поддался на уговоры одной девушки отправиться вместе на пляж на остров Камино во Флориде – полоске суши шириной в десять миль к северу от Джексонвилла. В хорошей квартире, за которую платила она, Брюс целый месяц спал, пил пиво, занимался серфингом, часами любовался Атлантикой и читал «Войну и мир». В университете его специализацией являлись английский язык и литература, и великие книги, которых он не читал, не давали ему обрести душевный покой.
Брюс бродил по пляжу, обдумывая разные варианты сохранения денег и, по возможности, их приумножения. Он благоразумно помалкивал о свалившихся на него деньгах – в конце концов, к ним не было доступа на протяжении многих лет – и ему не досаждали друзья со своими советами и просьбами дать в долг. Девушка, конечно, о деньгах тоже ничего не знала. Недели, проведенной с ней, ему оказалось достаточно, чтобы понять, что скоро он с ней расстанется. Брюс взвешивал плюсы и минусы инвестиций во франшизу закусочной, приобретение неосвоенного участка земли во Флориде, квартир в близлежащей высотке, новых интернет-компаний в Силиконовой долине, торгового центра в Нашвилле и так далее. Прочитав десятки финансовых журналов, он окончательно убедился, что не обладает необходимым для инвестирования терпением. Для него все это выглядело непостижимым набором цифр и стратегий. Неслучайно в университете он выбрал не экономику, а английский.
Время от времени они с девушкой наведывались в живописный городок Санта-Роза, чтобы пообедать в кафе или выпить в одном из баров на главной улице. Там имелся приличный книжный магазин с кофейней, и они часто туда заглядывали выпить послеобеденную чашку кофе латте и полистать «Нью-Йорк таймс». Владельцем заведения был пожилой бариста по имени Тим, и он очень любил поболтать. Однажды он упомянул, что подумывает о продаже магазина и переезде в Ки-Уэст. На следующий день Брюсу удалось оставить девушку дома и отправиться выпить кофе в одиночку. Он сел за столик и принялся расспрашивать Тима о планах относительно книжного магазина.
Тим объяснил, что продажа книг была непростым делом. Большие торговые сети предлагали на все бестселлеры большие скидки, достигавшие иногда 50 процентов, а теперь, когда есть Интернет и «Амазон», люди вообще покупали, не выходя из дома. За последние пять лет закрылось более 700 книжных магазинов. Удержаться на плаву удавалось лишь немногим. Чем больше он рассказывал, тем мрачнее становился.
– Розница – жестокая штука, – повторил он не меньше трех раз. – И что бы ты ни сделал сегодня, завтра все приходится начинать сызнова.
Отдавая должное его честности, Брюс сомневался в предприимчивости Тима.
Неужели он рассчитывал завлечь этим потенциального покупателя?
По словам Тима, магазин приносил неплохой доход. Остров облюбовали немало литераторов, среди которых были и писатели, проводился книжный фестиваль, имелись хорошие библиотеки. Пенсионерам все еще нравилось читать и тратить деньги на книги. Население острова составляли около сорока тысяч человек, и сюда ежегодно приезжали миллион туристов, так что место было весьма оживленным. На вопрос Брюса, сколько Тим хочет за магазин, тот ответил, что продаст за 150 тысяч долларов наличными, все деньги сразу, с правом на аренду здания. Брюс робко поинтересовался, может ли он взглянуть на бухгалтерию магазина, всего лишь на баланс с прибылями и убытками, но Тиму эта идея не понравилась. Он не знал Брюса и принимал его за очередного шалопая, который прожигал жизнь на пляже за папочкины деньги.
– Ладно, я покажу тебе свою бухгалтерию, как только увижу твою, – предложил Тим.
– Справедливо, – согласился Брюс.
Он ушел, пообещав вернуться, но его увлекла идея совершить сначала ознакомительную поездку. Три дня спустя он попрощался с девушкой и отправился в Джексонвилл купить новую машину. Он мечтал о новеньком сверкающем «Порше 911 Каррера», и сам факт, что он мог запросто выписать за него чек, делало искушение особенно сильным. Однако ему удалось его побороть, и после ожесточенной торговли он обменял с доплатой свой старенький «Джип-Чероки» на новый. Тот был вместительнее и больше подходил для перевозки багажа. «Порше» мог подождать, во всяком случае, пока Брюс на него не заработает.
На новых колесах и с деньгами на счете Брюс покинул Флориду, и с каждой новой милей желание окунуться в мир книги овладевало им все сильнее. У него не было конкретного маршрута. Он направился на запад и планировал от Тихого океана повернуть на север, затем поехать на восток, а уже оттуда на юг. Время не имело значения – никаких ограничений по срокам не было. Он искал специализированные книжные магазины и, наткнувшись на один из них, день-другой присматривался к нему, пил кофе, читал, а то и обедал в нем, если там имелось кафе. Обычно ему удавалось разговориться с хозяином и осторожно прозондировать почву. Брюс говорил, что подумывает о покупке книжного магазина и, если честно, нуждается в совете знающего человека. Ответы были разными. Но большинству явно нравилось то, чем они занимались, даже тем, кто смотрел в будущее с тревогой.
В этом бизнесе царила большая неопределенность: торговые сети расширялись, и было непонятно, чем может обернуться развитие интернет-торговли. Ходили жуткие истории об известных книжных магазинах, вытесненных с рынка появлением по соседству крупных магазинов, которые продавали книги с большой скидкой. Какие-то специализированные книжные процветали, особенно в небольших студенческих городках, слишком маленьких для открытия там сетевых магазинов. В других книжных магазинах, даже в больших городах, было практически безлюдно. Вместе с тем открывались и новые книжные, которым удавалось наперекор всему уверенно раскручиваться и набирать обороты. Советы были разными: от стандартного «Розница – жестокая штука» до «На твоем месте я бы рискнул, тебе же всего двадцать три года». Но всех, кто давал советы, объединяло одно: им нравилось то, чем они занимались. Они любили книги, литературу и писателей, любили все, связанное с книгоизданием, и готовы были много работать и общаться с клиентами допоздна, потому что считали это своим благородным призванием.
В поисках специализированных книжных магазинов Брюс колесил по стране два месяца, переезжая из города в город без всякой системы. Владелец магазина мог подсказать пару-тройку других городов в своем штате, где имелись книжные, и Брюс направлялся туда. Он общался с авторами, разъезжавшими по стране с рекламными турами, приобрел десятки книг с автографами, спал в дешевых мотелях, иногда с очередной любительницей книг, с которой только что познакомился, часами разговаривал с книготорговцами, готовыми поделиться советом и опытом, выпил море крепкого кофе и плохого вина на малолюдных встречах авторов с читателями, сделал сотни фотографий магазинов внутри и снаружи и всё аккуратно записывал. Когда поездка подошла к концу, Брюс чувствовал сильную усталость. За семьдесят четыре дня он проехал почти восемь тысяч миль и посетил шестьдесят один книжный магазин, среди которых не было и двух, даже отдаленно похожих друг на друга. Брюс решил, что теперь знает что делать.
Он вернулся на остров Камино и нашел Тима на прежнем месте в кофейне при магазине. Тот читал газету, потягивая эспрессо, и выглядел еще больше осунувшимся. Тим его не узнал, и Брюс напомнил:
– Я спрашивал о продаже магазина пару месяцев назад. Вы просили за него сто пятьдесят.
– Было дело, – отозвался Тим, чуть оживившись. – Ты нашел деньги?
– Частично. Я готов сегодня выписать чек на сто тысяч и через год еще на двадцать пять.
– Это хорошо, но, по моим подсчетам, двадцати пяти не хватает.
– Это все, что у меня есть, Тим. Решение за тобой. У меня на примете есть еще вариант.
Секунду поразмышляв, Тим медленно протянул правую руку, и они скрепили сделку рукопожатием. Тим позвонил своему адвокату и попросил оформить все как можно быстрее. Три дня спустя все бумаги были подписаны, и деньги перешли из рук в руки. Брюс закрыл магазин на месяц для ремонта, а сам принялся в ускоренном порядке изучать особенности книготорговли. Тим с удовольствием ему в этом помогал и охотно делился знаниями тонкостей бизнеса, а также сплетнями о клиентах и большинстве торговцев на центральной улице. Он был настоящим кладезем информации, и через пару недель Брюс почувствовал, что достаточно ориентируется в деле.
1 августа 1996 года магазин торжественно открылся, причем Брюс постарался обставить это событие с максимальной помпой. На открытие собралась приличная толпа, которая с удовольствием потягивала шампанское и пиво под звуки регги и джаза, а Брюс наслаждался моментом. Он запустил свой великий проект, и его детище «Новые и редкие книги Залива» вышло на рынок.
2
Своим интересом к редким книгам Брюс был обязан случайности. Получив скорбное известие о смерти отца от сердечного приступа, Брюс отправился домой в Атланту. Вообще-то дом не был его, потому что он никогда в нем долго не жил. Скорее это было последним пристанищем отца, который часто переезжал, причем обязательно в сопровождении какой-нибудь кошмарной женщины. Мистер Кэйбл был женат дважды, оба раза неудачно, и поклялся больше не связывать себя узами Гименея, но, видимо, не мог существовать без особы, отравлявшей ему жизнь. Этих женщин привлекало его богатство, но со временем они убеждались, что после двух жутких разводов он никогда не сможет оправиться и решиться на новый брак. К счастью, по крайней мере для Брюса, последняя подруга отца недавно съехала, и теперь тут не осталось никого, кто мог бы интересоваться содержимым дома.
Пока в нем не появился Брюс. В доме – модернистском строении из бетона и стекла в престижной части города – на третьем этаже имелась большая студия, где мистер Кэйбл любил рисовать, когда не занимался инвестированием. Карьера его никогда не интересовала, и, живя на наследство, он всегда представлялся «инвестором». Позже он увлекся живописью, но его творения оказались настолько ужасными, что все галереи Атланты решительно отказались иметь с ними дело. Одну из стен студии занимали сотни книг, и сначала Брюс не обратил на них внимания. Он подумал, что книги являются просто частью декора, еще одной неудачной попыткой отца выдать себя за глубокого и начитанного человека. Однако при ближайшем рассмотрении Брюс обратил внимание на две полки, на которых стояли старые книги со знакомыми названиями. Начав с верхней полки, он стал доставать их одну за другой и внимательно разглядывать. Простое любопытство быстро уступило место совсем другим чувствам.
Все эти книги были первыми изданиями, некоторые даже подписаны авторами. «Уловка-22» Джозефа Хеллера, опубликованная в 1961 году; «Нагие и мертвые» Нормана Мейлера (1948); «Кролик, беги» Джона Апдайка (1960); «Человек-невидимка» Ральфа Эллисона (1952); «Кинозритель» Уокера Перси (1961); «Прощай, Коламбус» Филипа Рота (1959); «Признания Ната Тёрнера» Уильяма Стайрона (1967); «Мальтийский сокол» Дэшила Хэммета (1929); «Хладнокровное убийство» Трумена Капоте (1965) и «Над пропастью во ржи» Джерома Сэлинджера (1951).
Просмотрев с десяток книг, Брюс принялся складывать их на столе, а не возвращать на полку. Его первоначальное любопытство сменилось волной возбуждения, а затем жадностью. На нижней полке попадались книги и авторы, о которых он никогда не слышал, но на ней его ждало совсем уж поразительное открытие. За толстой трехтомной биографией Черчилля стояли четыре книги: «Шум и ярость» Уильяма Фолкнера (1929), «Золотая чаша» Джона Стейнбека (1929), «По эту сторону рая» Скотта Фицджеральда (1920) и «Прощай, оружие!» Эрнеста Хемингуэя (1929). Все книги были первыми изданиями в отличном состоянии и подписаны авторами.
Покопавшись в книгах еще немного, Брюс больше не нашел ничего интересного и, устроившись в старом отцовском кресле, уставился на полки. Сидя в доме, которого он практически не знал, глядя на жалкие полотна, выполненные бездарным художником, он терялся в догадках, откуда тут взялись эти книги. Раздумывая над тем, как ему поступить, когда появится его сестра Молли и они займутся организацией похорон, Брюса вдруг поразило, как мало он знал покойного отца. Да и как он мог знать больше? Отец никогда не проводил с ним время. С четырнадцати лет Брюс жил и учился в школе-интернате. На полтора летних месяца мистер Кэйбл отправлял его в лагерь парусного спорта и еще на полтора – на ранчо, приспособленное для приема отдыхающих. Брюс понятия не имел, что его отец любил коллекционировать, не считая, конечно, злосчастных женщин. Мистер Кэйбл играл в гольф и теннис, много путешествовал, но никогда с Брюсом и его сестрой, а исключительно с последней подругой.
Так откуда взялись книги? Как долго он их собирал? Имелись ли старые накладные, свидетельствовавшие об их существовании? Включит ли душеприказчик их в список других активов для передачи Университету Эмори, согласно воле покойного?
Брюса злило, что основную часть состояния отец отписал университету. Вообще-то он об этом упоминал, правда, не вдаваясь в подробности. Мистер Кэйбл возвышенно полагал, что деньги нужно вкладывать в образование, а не оставлять детям на безрассудное проматывание. Брюса не раз подмывало напомнить ему, что тот сам всю жизнь тратил деньги, заработанные другими, но указывать на это было себе дороже.
Однако сейчас ему ужасно хотелось оставить эти книги себе. Он отобрал восемнадцать самых ценных экземпляров, а остальные решил не трогать. Поддайся он жадности, на полках бы зияли дыры и бросались в глаза. Брюс аккуратно сложил отобранные книги в картонную коробку из-под вина. Отец вел многолетнюю войну с бутылкой и, наконец, достиг перемирия в виде нескольких бокалов красного вина по вечерам. В гараже хранилось несколько пустых коробок. Брюс потратил несколько часов, перекладывая книги так, чтобы пропажа их части оказалась незаметной. Да и кто мог заметить? Насколько ему было известно, Молли ничего не читала и, главное, сторонилась отца, потому что ненавидела всех его подруг. Брюс был уверен, что в этом доме она ни разу не ночевала. Она и понятия не имела о личном имуществе отца. (Правда, через пару месяцев Молли спросила его по телефону, знал ли он что-нибудь о «старых книгах папы». Брюс заверил ее, что нет.)
Дождавшись наступления темноты, он отнес коробку в свой джип. За внутренним двориком, подъездной дорожкой и гаражом следили не меньше трех камер наблюдения, и, если у кого-то возникнут вопросы, он просто скажет, что забирал свои личные вещи. Кассеты с фильмами, компакт-диски, да что угодно. А если душеприказчик со временем начнет спрашивать о пропавших первых изданиях, Брюс, конечно, ничего про них знать не будет. И посоветует обратиться к экономке.
Судя по тому, как все складывалось, преступление было идеальным, если, конечно, вообще им являлось. Брюс же считал, что не являлось. По его мнению, ему причиталось гораздо больше. Благодаря объемному завещанию и усилиям семейных адвокатов, состояние быстро описали, причем библиотека отца нигде не фигурировала.
