скачать книгу бесплатно
– Была. Мы её установили с помощью друга из моей бывшей школы. Только вот я тогда не знала, успел он наладить трансляцию или ещё нет. Оказалось – нет, но запись была. Кейси
успел её сохранить до того, как Хукк с дружками уничтожили камеру. За выходные он сделал мне видео с этой безобразной сценой, где скрыл моё лицо и голос, подписал с моей помощью имя каждого насильника и их уничижительную характеристику. В воскресенье я отправила видео всей троице сразу на три номера телефона – им самим и их родителям. А в смс пообещала отослать видео директору школы и в полицию, если в понедельник кто-либо из них явится в школу или попытается причинить мне вред.
– А четвёртый? Ты узнала кто он?
– Да, по голосу – мой одноклассник, Диггори
. Ему я ничего не могла предъявить – на записи не было видно его лица, и он спас меня. Но с другой стороны, он там был, вместе с ними, и ещё неизвестно, как бы себя повёл, если бы не камера. В понедельник я отдала ему жилетку и спросила напрямую, участвовал ли он до этого в подобной мерзости. Его отрицательному ответу поверила, но предупредила, что он у меня теперь на крючке.
– Ничего себе, подруга! Ну, ты крута! – искренне восхитилась Трикси.
Грейс не успела прокомментировать свою «крутость», потому что Трикси отвлеклась на звонок телефона:
– Вот чёрт! Мариус
звонит! Придётся ответить, будет трезвонить, пока не отвечу.
Грейс не задала вопроса – кто такой Мариус, но так выразительно посмотрела на Трикси, что та поняла её без слов и ответила:
– Брат. Редкостный зануда, – и, уже обращаясь к брату, произнесла, – Да! Чего надо?
– …
– В школе.
– …
– Я сказала в школе, а не в классе.
– …
– Ну, подумаешь, делов-то! Один урок пропустила. С подругой заболталась.
– …
– Ты мне не веришь? Хорошо, сейчас спрошу, только не ори, – и, закрыв микрофон, чтобы брат не слышал, спросила, – Грейс, поговоришь с братом? А то он от меня не отстанет.
Грейс согласно кивнула и взяла телефон Трикси:
– Сэр! Здравствуйте! Меня зовут Грейс Салливан. Я учусь в одиннадцатом классе. Мы, действительно, разговорились с Трикси и потеряли счёт времени. Обещаю Вам, что такое больше не повторится, во всяком случае, по моей вине. Второй урок мы ни в коем случае не пропустим.
Мариус несколько опешил от вежливой речи и приятного голоса новой подруги сестры, поскольку обычно Трикси общалась с себе подобными развязными «чуваками», как она их называла, и девочек среди них были единицы, не говоря уже о том, что воспитанием в их среде не блистал никто. Он уже устал подбирать новую школу для сестры, которая в лучшем случае дотягивала до конца учебного года, перебиваясь с двоек на тройки, и улаживать без последствий для её будущего конфликты, которые она создавала. Если эта новая девочка, действительно, станет подругой Трикси, то есть надежда, что, хотя бы этот год, сестра доучится в новой школе. Но Мариус ещё был огорчён разговором с директором, который позвонил ему, когда учительница доложила об отсутствии на уроке новой ученицы, и слишком разгорячён дерзостью и беззаботностью сестры, а потому буркнул в трубку не очень вежливо:
– Надеюсь, – и отключился.
– Кажется, твой брат всё ещё сердится, – произнесла Грейс, возвращая телефон Трикси.
– Да ну его! Грубиян! Ты зачем ему пообещала, что мы пойдём на второй урок? Поболтали бы ещё.
– Я не могу себе этого позволить, Трикси.
– Почему? Ты разве никогда не пропускаешь уроки? Я на какую-нибудь нудятину просто не хожу.
– Нет. Я учусь на бюджете. Живу с бабушкой. У нас нет средств, чтобы оплачивать школу и потом университет. Поэтому, моя единственная возможность пробиться в жизни, это отлично учиться и не вылететь из пяти процентов.
– Что за пять процентов? – не поняла Трикси.
– В таких престижных школах, как эта, выделяется пять процентов мест для таких учениц, как я, бедных, но круглых отличников, чтобы рейтинг школы держался на достойном уровне. Извини, я не могу пожертвовать своим местом.
– Ладно, уж! Пошли! Брат всё равно не отстанет. Представляешь, пригрозил, что наймёт охранника, который будет меня доставлять прямо в класс. Так и сказал – «доставлять», как подарок на Рождество.
Прежде, чем они разошлись по своим классам, Трикси спросила:
– Последний вопрос – у тебя какое прозвище?
– Ледяная королева, – просто, без кокетства ответила Грейс.
Довольная тем, что и здесь она угадала, Трикси рассмеялась:
– Хорошо, что не «снежная баба»! Позвольте откланяться, моя королева, – и шутовски поклонилась, – Встретимся на перемене?
– Обязательно, – мило улыбнулась Грейс, и зашла в свой класс.
– в переводе – «путешественница по жизни»
– в переводе – «изысканность, изящество, утонченность»
– в переводе – «мужественный молодой человек»
– в переводе – «оскорбляющий, насмехающийся»
– в переводе – «друг борова»
– в переводе – «причиняющий боль»
– в переводе – «бдительный, бодрствующий»
– в переводе – «заблудший, потерянный»
– в переводе – «мужской, зрелый»
2
Мариус не мог нарадоваться на поведение Трикси. За прошедшие два месяца его ни разу не вызвали в школу! Из дневника исчезли двойки, а среди троек стали проскакивать четвёрки! И, судя по наличию оценок по всем предметам, она не нашла для себя ненужных ей уроков, которые решила не посещать. Правда, её ужасный чёрный макияж не исчез с лица, но не много ли он хочет за столь короткий срок? Впервые с её пятого класса Мариус задышал свободно.
Трикси росла неуравновешенным ребёнком, могла в одно мгновение перейти из апатичного состояния к безудержной весёлости или капризам. А в пятом классе слетела с катушек, превратившись в агрессивного зверька. Мариус был вынужден обратиться к детскому психологу. А потом долго переваривал его выводы. Психолог утверждал, что поведение Трикси связано с отсутствием родительской любви. До переходного подросткового возраста она кое-как справлялась с этой огромной эмоциональной дырой с помощью любви брата, но теперь, в период становления её, как личности, созревания, как девушки, будущей женщины, для неё стало этого мало.
Заставить родителей полюбить свою младшую дочь Мариус не мог. Они вообще не хотели её рождения. Если бы не тринадцатилетний Мариус, услышавший разговор родителей, где они обсуждали каким днем из плотной светской жизни мамы можно пожертвовать ради аборта, Трикси вообще не появилась бы на свет.
Мариус просил, умолял, настаивал, угрожал, но, пожалуй, впервые родители отказали своему обожаемому сыну, наследнику. Тогда он пошёл на шантаж – исчез из дома, оставив записку, что не вернётся домой, если мама сделает аборт. Родители сходили с ума четыре месяца, безрезультатно подключив к поиску сына полицию, частных детективов и волонтёров. Мариус объявился сам, когда по той информации, которую он нарыл в интернете, избавляться от ребёнка было уже поздно.
Мама выносила и родила девочку, но дальнейшая забота о ней свалилась на Мариуса. Он не возражал. Сам дал ей имя, сам укачивал по ночам, менял подгузники, купал в ванночке, пеленал, оставляя Трикси заботам няни и, по совместительству, кормилице (на этом настоял Мариус, начитавшийся о пользе грудного молока) только на время нахождения его в школе. Родители ни в чём, кроме предоставления денег, участия не принимали.
Кажется, такая ситуация всех устраивала, но, оказалось, в Трикси зрела душевная рана, которая вскрылась в пятом классе. Что больше всего огорчало Мариуса, умеющего справляться с любыми проблемами в бизнесе с помощью ума и логики, так это то, что в ситуации с сестрой от него ничего не зависело. Психолог озвучил два варианта – сеансы с родителями, что было сразу исключено, и отдаться на волю времени, ждать следующего кризисного возраста пятнадцати-шестнадцати лет. Правда, здесь тоже не было никаких гарантий. И Мариус дрожал от страха, что Трикси начнёт курить, подсядет на наркотики, свяжется с дурной компанией или вляпается в ранние половые отношения, и ему рано или поздно придётся вытаскивать её из тюрьмы. Это стало его ежедневным кошмаром. И тут, вдруг, такое облегчение!
Было ещё кое-что, помимо успехов в учёбе, что радовало Мариуса даже больше – Трикси начала разговаривать. Не односложными, агрессивными предложениями, а нормально, по-человечески. У Мариуса так и тянулась рука к телефону, чтобы позвонить ей, задать самый невинный, самый обычный вопрос, типа – «Как дела, сестрёнка?». И услышать в ответ целый рассказ о прошедшем дне, где неизменно звучало имя новой подруги: «Грейс сказала…», «Мы с Грейс…», «Представляешь, Грейс заметила…».
Грейс явно стала кумиром сестры. До этого единственным кумиром из людей для Трикси был старший брат. Остальными – персонажи из блокбастеров. Мариус не ревновал, наоборот, он был полон благодарности к этой девочке, которая вытащила сестрёнку из скорлупы обиды и агрессии на весь мир. И потому, при первой же возможности был рад выразить свою признательность – отослал Грейс на её день рождения великолепный букет из семнадцати розовых с нежным малиновым оттенком роз (как сказала его секретарша, повёрнутая на разных символах, которая и покупала букет, этот цвет означал «благодарность»). По одной розе за каждый год.
Тут, правда, вышло недоразумение – Грейс, оказывается, исполнилось уже восемнадцать. Как потом рассказала Трикси, бабушка Грейс сильно заболела четыре года назад, и той пришлось оставить школу на целый год, пойти на работу, чтобы обеспечить бабушкино лечение. Слава Богу, всё закончилось хорошо. Но Грейс пришлось искать новую школу, где бы она смогла продолжить учёбу на бюджете, поскольку её бесплатное место в старой школе было уже занято.
Мариуса тронула эта история. Ведь не случись она, Трикси никогда не встретилась бы с Грейс. И ещё неизвестно, произошли бы тогда все те положительные изменения в сестре, которые он наблюдает сейчас, в силу очередного возрастного кризиса, как предполагал психолог. Или пришлось бы ждать следующего? Или вообще уже ничего не ждать. И Мариус заставил секретаршу побегать по цветочным магазинам в поисках кашпо с восемнадцатой розой голубого
цвета, коль скоро она сама заявила, что именно этот оттенок означает «искреннее восхищение» и «уважение».
– а ещё, голубые розы преподносят неприступным женщинам и весьма неординарным людям, чтобы подчеркнуть их уникальность и исключительность. Считается, что получатель композиции сможет исполнить свои самые сокровенные желания.
3
– Слушай, Грейс! Я тебе сейчас такой прикол расскажу! Обхохочешься! – первым делом заявила Трикси, когда подруги встретились перед уроками, и торжественно закончила, – Нас считают лесбиянками!
Вот-вот расцветающая улыбка на лице Грейс на последней фразе тут же погасла:
– Мне совсем не смешно. Я расстроилась.
– Да ладно тебе! Почему? Мне вот пофиг на всех. Пусть болтают, что хотят. И ты забей!
– Не могу, Трикси. Ведь это не правда. Это очерняет нашу с тобой дружбу. Кроме того… Про меня уже ходили такие слухи три года назад. Я тебе рассказывала про Хукка. Он только такую причину смог придумать, чтобы объяснить, почему какая-то девчонка, на которую он обратил своё благосклонное внимание, тут же не кидается ему на шею. Чем это закончилось, ты знаешь. Я больше не хочу переживать подобное.
– Ты думаешь, что это сплетня опять от снобов пошла? – встревожилась за подругу Трикси.
– Не знаю… Ты произвела на них впечатление. То и дело некоторые поглядывают на тебя. Если бы не я, уже давно кто-нибудь решился бы к тебе подойти…
На эти слова подруги Трикси только пренебрежительно фыркнула.
– С другой стороны, – продолжила Грейс, – там теперь верховодит Диггори… Но он мог забыть про мои угрозы за три года.
– Ну, так мы ему напомним! – мстительно сказала Трикси.
– Посмотрим. Надо понаблюдать. И всё хорошо обдумать.
4
Наблюдение длилось до конца недели, а в следующий понедельник Грейс поделилась с подругой созревшим у неё планом:
– Из снобов на тебя смотрят Диггори и Флинт
. Из хулиганов глаз не отводит Бак. Ты выберешь кого-нибудь из них и пригласишь на свидание. Так мы прекратим слухи о нашем лесбиянстве. Флинта не советую. Он злой и подлый. Диггори именно с ним боролся за лидерство среди снобов.
– Да мне всё равно. Диггори этакий слащавый красавчик. Мне такие не нравятся. А Бак маленького роста. Вообще не мой типаж.
– Мне кажется, тебе стоит копнуть глубже. Подумай! Бак верховодит хулиганами уже четыре года. Под его началом было и есть много ребят старше него. Значит, в нём что-то есть, что заставляет их подчиняться ему. А Диггори, хоть и красавчик, как ты говоришь, но прямых столкновений никогда не избегал ни с хулиганами, ни со своими снобами.
Трикси задумалась. Грейс всегда умела показать ей какую-то иную грань в тематике разговора, будь то мнение об учителях или о дисциплине, которую Трикси считала абсолютно ненужной. (Именно благодаря этому Трикси перестала пропускать уроки). Вот и теперь она взглянула на Бака и Диггори по-другому, но согласилась нехотя:
– Ладно, я подумаю. Но имей в виду – они мне всё равно не нравятся. Я не такая добрая, как ты, чтобы простить и забыть то, что они сделали тебе три года назад.
Грейс тронула преданность подруги, но, ради справедливости, возразила:
– У нас нет доказательств, что кто-нибудь из нынешних снобов участвовал в мерзких делах Хукка. Кроме Диггори, конечно. Но он, как ни крути, помог мне тогда. Подумай, пошёл против главаря, хотя был на три года младше его. А хулиганам я в некотором смысле даже благодарна. После того случая, когда они облили меня краской, я поняла, кем хочу стать – дизайнером по тканям.
– Ладно, ещё подумаю, – буркнула Трикси (она, также как и брат, не умела быстро остывать) и, чтобы изменить тему разговора, спросила, – А как же ты? Ты считаешь, будет достаточно, если только я схожу на свидание?
– Думаю – да. Ведь, если ты покажешь, что не лесбиянка, то и я автоматически тоже.
К концу занятий у Трикси созрел новый план. Даже два. И она потащила Грейс в автомобильный салон. Та сильно удивилась месту, выбранному для разговора, но не сопротивлялась. Пожалуй, она впервые видела подругу такой воодушевлённой.
– Грейс, посмотри вокруг, какой из этих байков похож на мой?
(Трикси ездила в школу даже зимой на своей «любимой лошадке» – Ducati 1098)
Грейс растерянно оглядела нескончаемые ряды мотоциклов и сказала:
– Они все так похожи друг на друга. Кажется, этот.
– Вот именно! – обрадовалась Трикси, – А вечером вообще никто разницы не заметит, особенно, если оденемся одинаково!
– Трикси, я пока ничего не понимаю.
– У меня есть идея! Мы пойдём на свидание вместе! Не надо будет выбирать между Диггори и Баком, а они пусть помучаются, кто из нас я, а кто ты. Купим такую же модель байка, как у меня. Заляпаем номера. Оденемся в кожу, шлем на голову – да нас родная мать не отличит!
– Постой, но мы же не будем всё время в шлеме, рано или поздно придётся его снять.
– А макияж на что? Я так тебя накрашу, что станем близняшками!
– Волосы. Их не скрыть, – возразила Грейс.
Но Трикси было не сбить, она уже всё продумала:
– Вымоешь голову красящим шампунем. Накрутим кудри, чтобы скрыть разницу в длине волос.
