Откровение Бога. Том II. Царство небесное

скачать книгу бесплатно


– Дела.

Глава 9

Мак Тоунвэд

Нью-Йорк

Посадка. Лёгкая встряска. Остановка. Традиционные аплодисменты пассажиров. Начинается суета, кто-то достаёт вещи с верхней полки, кто-то уступает кому-то, давая пройти. Я не могу выпустить своего попутчика Кристофера, так как не могу выйти самостоятельно, и приходится ждать стюардессу с моей тележкой. Пару минут, и красивая девушка в форме прикатывает мою коляску. Я поворачиваюсь к Крису.

– Ну что, удачи тебе в твоих делах, – и с улыбкой протягиваю ему левую руку.

– И тебе в твоих.

Мы жмём руки, и стюардесса обхватывает меня сзади, как ребёнка, усаживая в кресло. Через полчаса служащий аэропорта, пожилой мужчина, катит меня по аэропорту в сторону выхода, где меня уже ждёт такси, которое было заказано специально для меня Гаязом. Проезжая по первому этажу, я замечаю, что у телевизоров столпились люди и ошарашенно смотрят на экраны. Кто-то прикрывает рот от шока, кто-то плачет, вытирая слёзы, кто-то начинает нервно звонить. У других телевизоров в другом конце зала также столпились люди и смотрят в экран.

– Это повсюду, – говорит пожилой мужчина у меня за спиной. – Все словно обезумели.

Я издалека пытаюсь вглядеться в картинку на экране и замечаю лишь кадры, где люди вместе с службой спасения ищут выживших под завалами.

– Что-то случилось? – спрашиваю я мужчину, – землетрясение?

– Взрыв в Иерусалиме. Город смело за секунду… Безумие какое-то. Не думал, что на своём веку увижу такое…

Я не отвечаю. Мне в голову приходят мысли о теракте, но тут же отвлекаюсь на крутящуюся дверь аэропорта, после которой водитель такси помогает мне залезть в машину. По дороге я пытаюсь размышлять о своей задаче завтра утром, но из мыслей меня выгоняют периодические крики людей за окном. Кто-то выкрикивает цитаты из библии, выбежав прямо на проезжую часть, группа людей с плакатами, на которых что-то написано об Иерусалиме, движется по тротуару. Один чернокожий выходит на дорогу и выкрикивает что-то о Господе. Водитель такси сигналит ему, когда тот проходит перед машиной и барабанит ладонями по капоту. Я чувствую, как что-то изменилось. Эти перемены летают в воздухе, я чувствую их запах. Как будто всё то же самое, но в людях что-то изменилось. Я чувствую, что эти минуты – это именно те самые первые мгновения, когда начинает меняться мир.

Глава 10

Кристофер Андерсон

Нью-Йорк

Я почти дома. Я не жду багаж около конвейера, потому что у меня нет вещей. Я не пью кофе с дороги, потому что у меня нет времени. Я на родной земле, и чтобы увидеть брата и начать эту жизнь заново, вернуться домой и обнять мать, мне нужно просто дождаться утра. Я быстрым шагом пробегаю аэропорт с портфелем на плече, не замечая никого и ничего, и ловлю такси. Номер в отеле уже забронирован, тачка стоит в нужном месте. Всё готово для финального заезда. Мне нужно немного выспаться и расслабиться перед этим. Я закрываю глаза и ненадолго засыпаю в машине по дороге в отель.

Меня будет лёгкий шлепок по колену.

– Приехали, брат!

Я осматриваюсь. Мы около отеля. Вэст-Стрит, 54. Я хватаю портфель и выскакиваю из машины. Лёгкий холодный ветер заставляет меня поёжиться. На улице слишком шумно, и я стараюсь быстрее зайти в вестибюль отеля, подальше от всей этой суеты. Ресепшн, пропуск в номер, 22-й этаж, никаких проблем. Всё, как и обещал Адиль. Верхние этажи, двухместный номер. Я бросаю портфель в угол прямо в коридоре и сразу же заказываю немного выпивки в номер. Осматриваюсь. Большая кровать, просторная гостиная, хороший интерьер. Стук в дверь. Благодарю горничную, наливаю виски в стакан. Включаю телевизор. Экстренные новости. Я хочу сделать глоток, подношу стакан к губам, но тут же отвожу стакан, глядя на экран.

Съёмки с камеры на вертолёте, облетающем поле камней и покорёженных машин. Затем камера переводит ракурс на горизонт, и я вижу огромный чёрный гриб. Он возвышается над серыми от пепла облаками, и в нём всё ещё, как вспышки молний в тучах, поблёскивают оранжевые огни. Я с приоткрытым ртом смотрю эти кадры и не могу понять, откуда идёт трансляция. Внизу, где идёт красная бегущая строка, я вижу название города – Иерусалим. Я почему-то перевожу взгляд в окно, откуда доносятся голоса людей и сигналы машин. Я вскакиваю и подхожу к окну, глядя на проезжую часть. Толпа с плакатами перекрывает движение огромным потоком.

– Напоминаем, – говорит ведущая новостей, – сегодня утром в Иерусалиме произошёл взрыв огромной силы. Город разрушен до основания, радиус взрыва был несколько десятков километров. Поиск пострадавших и тел погибших продолжается, но подобраться к эпицентру взрыва всё ещё не представляется возможным. Сейчас на экране вы видите номера международных линий для уточнения имён пострадавших и погибших. Горячая линия перегружена, но…

До утра ещё есть время. Взрыв в Иерусалиме прогоняет мысли о завтрашнем деле. Я смотрю кадры с места происшествия и делаю глоток. Мне необходимо выспаться, но в голову лезут мысли об этой трагедии. Я выключаю телевизор, и комната погружается в тишину. Чем меньше я буду слышать об этом, тем больше шансов будет уснуть, а значит, больше шансов быть в форме на утро. Я чувствую, что новость об этой катастрофе уже пронеслась по миру, и волнения в городе – это лишь начало. Я чувствую себя виноватым за то, что пытаюсь остаться равнодушным к этой новости, но завтра я увижу своего брата, а это для меня дороже всего на данный момент.

Глава 11

Мак Тоунвэд

Вэст-Стрит, 54. Это именно тот адрес, именно тот отель, где для меня забронирован номер. Водитель такси достаёт из багажника мою коляску и помогает мне перебраться в неё. Дальше меня встречает портье и помогает мне проехать до ресепшна.

– Мистер Тоунвед, ваш багаж уже в номере.

Я недоумевающе оборачиваюсь к нему.

– Мой багаж?.. – но тут же понимаю, о чём идёт речь.

– Именно. Его привезли за десять минут до вашего приезда.

– Благодарю, – отвечаю я, и меня внутри переполняет предвкушение завтрашнего дела.

Пару минут на ресепшне, пару минут на лифте, и портье уже заталкивает меня в номер на 21-м этаже.

– Могу ли я ещё чем-нибудь помочь? – спрашивает он.

– Нет, спасибо. Дальше я сам.

Оставшись один, я кое-как докатываюсь до спальни, где уже ждут четыре огромных кейса.

– Пора вставать на ноги, – говорю я сам себе и, нагнувшись с коляски, открываю один кейс. В ней протез правой ноги и пистолет-инъектор. Рядом с ним прозрачный пластмассовый футляр с девятью капсулами слоу-мо. Я надеваю протез, достаю второй. Затем надеваю правую руку и, наконец, закрепляю на спине платформу. Слоу-мо установлю завтра.

Что теперь? Я ловлю себя на мысли, что хочу есть. Перелёт был долгим, и было бы неплохо поесть. Я набираю номер и заказываю ужин в номер. Пока он будет готовиться, я ещё раз хочу взглянуть на новости из Иерусалима. Клик-клик, программы, каналы, нахожу новости на национальном канале.

– Горячая линия перегружена, но наша студия старается работать с каждым, кто пытается дозвониться. Напоминаем, что точное количество жертв назвать невозможно. По предварительным данным, их около миллиона.

Последние слова оставляют у меня ком в горле, у меня спирает дыхание.

– Господи… – шепчу я.

– Город разрушен до основания, из-за высокой температуры после взрыва к городу невозможно подобраться ближе, чем…

– Твою мать… – я склоняю голову и провожу по волосам металлической рукой. Я не верю в это, но кадры с места событий подтверждают этот кошмар. Это сбивает меня с мысли о завтрашнем дне. Звонок сотового заставляет меня вздрогнуть, я в спешке убавляю звук.

– Алло?

– Это Гаяз. Ты на месте?

– Да… Да… Спасибо за номер.

– Утром будь готов к делу. В шкафу одежда, специально для завтрашнего дня.

– Э-м-м… Да, и за это спасибо.

– Слушай внимательно. Завтра утром я позвоню и скажу, куда направляться и где искать Альфу. Это будет не трудно, поверь. В кармане одежды в шкафу ты найдёшь визитку с адресом, куда нужно будет доставить Альфу. На месте тебя будет ждать человек, ты должен будешь поехать с ним и по приезде ты получишь то, зачем ты всё это делаешь.

– Моё тело…

– Именно. Отдохни. Завтра великий день.

Он сбрасывает вызов. Его слова отвлекают меня от новостей по телевизору, и я снова погружаюсь в завтрашний день. Стук в дверь. Я открываю её, высовываясь лишь наполовину, и одной левой рукой забираю у горничной поднос, благодарю её, через несколько секунд наслаждаюсь хорошо прожаренной хрустящей отбивной. Запиваю всё это апельсиновым соком, и это придаёт настроения. Я запрокидываю руку на спинку дивана и продолжаю смотреть новости, но уже без эмоций, как будто на экране реалити-шоу с хорошо продуманным сюжетом. Я думаю о деле. Итак, что от меня требуется? Отнять у незнакомого человека круглую штуковину? Тогда почему Адиль выбрал меня? Почему не послать на него отряд наёмников и не отобрать Альфу силой? Почему нужно тратить кучу денег и отдавать экзоскелет первому встречному инвалиду? Я задумываюсь об этом. Ставлю себя на место Гаяза и, кажется, понимаю его мотивы. Отряд, каким бы он ни был, работает как часы, по приказу, чётко и без колебаний, следуя определённым правилам ведения боя. Я же мотивирован. Речь идёт о попытке вернуть не только моё тело, но и вернуть мою прежнюю жизнь. Плюс отряд дубоголовых ребят с оружием – это как огромная, громоздкая машина. Я же в свою очередь гораздо быстрее их всех и менее заметен, учитывая то, что вся операция будет проходить на улице, средь бела дня, в одном из самых густозаселённых городов мира. Возможно, в этом есть логика. Но всей правды мне, конечно, не расскажут, учитывая, что вся эта история крутится вокруг Откровения, которое якобы является Матерью для многих. Но мне плевать. Я просто делаю это с выгодой для себя. Мне стоит выспаться. Я выключаю телевизор и иду в спальню. По пути я решаюсь заглянуть в шкаф, чтобы посмотреть, что Гаяз приготовил мне в качестве «экипировки» на завтра. В шкафу на вешалке висит лишь серая спортивная кофта с капюшоном и обычные джинсы моего размера. Хотя о размере я сейчас даже не думаю, учитывая, что я на днях «прибавил в весе». На дне шкафа стоят беговые кроссовки и кожаная коричневая сумка с лямкой через плечо. Я закатываю глаза и хлопком закрываю дверцу шкафа. С фантазией у Гаяза не очень. Плюхаюсь на кровать лицом в мягкий матрас и будто утопаю в силиконе. Ползу к подушке, попутно накрываясь одеялом. Смотрю в глянцевый белый натяжной потолок. В комнате мрачновато, свет падает лишь из гостиной, пройдя путь через прихожую. Обожаю эти минуты перед сном, когда можно подумать на самые важные темы. Я задумываюсь, как круто изменилась моя жизнь за эти дни. Я инвалид. Я гораздо больше, чем просто инвалид. Если бы не экзоскелет, я был бы обрубком, висящим на тонкой верёвке в ванне. К лучшему ли, что Гаяз появился в тот момент? Или же надо было свести счёты с жизнью? Об этом и о многом другом я узнаю завтра. Я укутываюсь в одеяло, накрываясь с головой, и весь мир, который сходит с ума в эти минуты, остаётся за его пределами.

Глава 12

Кристофер Андерсон

Меня будит звонок сотового, и я, подскочив, понимаю, что это тот самый звонок, о котором говорил Адиль. Я начинаю рыться в одеяле в поисках телефона. Найдя его, я тут же отвечаю.

– Да…

– Подойди к окну…

Мой собеседник не представляется, но я не задаю лишних вопросов, вскакиваю с кровати и в одних трусах подхожу к окну.

– Видишь многоэтажную стоянку через квартал, в конце улицы?

Я всматриваюсь в конец улицы, но не узнаю город. Улицы задымлены копотью от жжёных покрышек, по улице бегут перепуганные люди. На некоторых этажах соседних высоток я замечаю разбитые окна, из которых валит дым от пожара. Я перевожу взгляд на самый конец проезжей части и сквозь чёрный дым разглядываю верхние этажи парковки.

– Да… Вижу…

– Третий этаж, бокс №137. Ворота не заперты.

С этими словами он бросает трубку. Я так и не смог распознать того, кто звонил. Это не столь важно. Если он дал мне указания к действиям, значит, он в этом деле. Я снова обвожу взглядом улицу, наблюдая всё это безумие. На улицах беспорядки, ворота в боксе не закрыты, и это заставляет меня быстро напялить на себя одежду, спрятать голову под капюшоном и выбежать на улицу, спустившись на лифте. Портье и девушка на ресепшне встревожены, но я покидаю этот отель раз и навсегда, не попрощавшись. Крутящаяся дверь отеля выталкивает меня в новый, не тот, что был вчера, мир. Я ощущаю его запах – это запах пожара и горелых покрышек. Я слышу его голос – это звуки разбитых витрин, тресканье костров, крики хулиганов, крики испуганных, крики о помощи. Я засовываю руки в карманы и просто иду по тротуару среди бегущих парней в капюшонах и банданах на лицах. На дороге несколько человек что-то орут другим, кто-то вздымает руки вверх, держа биту. Я отскакиваю назад, когда передо мной на тротуар падает перевёрнутая машина. Один из хулиганов залезает на неё и поливает бензином. Затем он бросает канистру другому, который после этого заходит в небольшой магазин через разбитую витрину. Прямо передо мной один из парней в маске вытаскивает за волосы визжащую девушку. Меня пронзает страх перед выбором: помочь ей и после этого быть убитым, или пройти мимо? Парень вытаскивает её на тротуар, бросает, возвращается в магазин. Девушка с чёрными кудрявыми волосами, с потёкшей от слёз тушью, убегает прочь мимо меня. Я ускоряю шаг. До парковки ещё квартал, но преодолеть его не так-то просто. Меня спасает то, что я одет практически как хулиганы. Огромный мусоровоз едет по встречной, справа от тротуара, и сворачивает на него прямо передо мной, с сильным ударом врезаясь в стену. Я едва успеваю отбежать назад, и после удара заглядываю внутрь кабины, проходя мимо. Чернокожий мужчина открывает дверь и, морщась от боли, выпрыгивает из кабины. Он держится за рану в животе, с бешеным взглядом оглядывается по сторонам и убегает прочь, прихрамывая на одну ногу.

«Что вообще происходит?» – думаю я. Мне просто необходимо как можно быстрее добраться до машины. Я перехожу на бег и выбегаю на перекрёсток. Мимо меня проносится горящий «бьюик», оставляя за собой след жара и искр. Слева, прямо на углу перекрёстка, трое парней бьют ногами человека, лежащего на асфальте. Звук автоматной очереди пронзает улицу и заставляет меня пригнуться. Справа, с первого этажа высотки, валит дым с хлопьями пепла от пожара. Он застилает улицу копотью так, что я закрываю нос и рот рукой и пытаюсь разглядеть хоть что-то, выставив руку вперёд. Непроглядная едкая мгла заставляет меня идти медленнее. Я спотыкаюсь о поваленный фонарный столб, и в этот момент снова слышу очередь. Мимо меня в тумане пробегают блеклые фигуры людей, они выбегают из ниоткуда в никуда. Я снова выставляю руку, чтобы не наткнуться на нежелательного прохожего. Пепел хлопьями валит, как снегопад, и мне кажется, что это облако дыма слегка заглушает весь этот хаос вокруг. Вдруг моя ладонь упирается во что-то большое и тёплое. Я чувствую короткую шерсть. Поднимаю глаза и вижу перед собой полицейского коня. Он слегка вздрагивает от моего прикосновения, но остаётся стоять на месте, слегка фыркая. У него ярко-рыжий окрас, на голове белые пятна. Он смотрит на меня, и я отражаюсь в его чёрных больших глазах. Его появление в этом месте настолько неожиданно, что мне на мгновение кажется, что это сон. Я обхожу его и бегу дальше. Едкое облако заканчивается, и меня сбивает с ног пробегающий мимо мужчина, за которым вдогонку бегут ещё пятеро. Так дело не пойдёт, такими темпами я доберусь до машины не скоро. Я встаю на ноги и бегу что есть сил до парковки. Не обращаю внимания на хаос вокруг, оббегаю мародёров одного за другим. Справа дорогу мне преграждает легковая машина, и я с разбега вскользь проезжаю задницей по её капоту. До входа на парковку остаётся каких-то пятьдесят метров, я почти у цели. Оглушительный взрыв на нижних этажах высотки слева сдувает меня с места, и я отлетаю в лобовое стекло припаркованной машины. Звон в ушах и белая, размытая пелена перед глазами. Я валяюсь на капоте машины и едва могу поднять голову. Сквозь гулкий шум в ушах я слышу громкий треск и скрежет. Сквозь размытые движения вокруг я вижу, как мародёры и хулиганы смотрят вверх, на верхние этажи этой высотки, и разбегаются прочь. Я поднимаю взгляд и сквозь падающие хлопья пепла вижу, как огромное зеркальное здание слегка покачивается. Внезапно первый этаж издаёт громкий скрежет и гул. Я снова смотрю вверх. Здание начинает падать в мою сторону. Бежать назад нет смысла, оно слишком большое и накроет всю улицу. Я вскакиваю со скользкого капота и что есть сил бегу в сторону парковки. Здание падает так быстро, что оно уже нависло надо мной, бросив тень на улицу, и где-то там, наверху, в одном из зеркальных окон видно моё отражение. Я пробегаю ещё с десяток метров и выбегаю из зоны поражения. Гул от падения здания оглушает, у меня под ногами асфальт вздымается волной, покрывается трещинами. Я едва могу устоять на ногах, и в следующее мгновение сзади меня подхватывает и бьёт в спину вихрь из густого белого облака перетёртого бетона. Он проносит меня на пару метров, и как только я вновь касаюсь ногами земли, я сворачиваю в широкий проезд парковки.

Шум и грохот перемешиваются со стуком крови в ушах. Я осматриваюсь на первом этаже, затем осматриваю себя. Меня как будто обсыпали мукой с ног до головы. Сбиваю с себя бетонную пыль, отряхиваю волосы, стряхиваю её с рук, с плеч, и меня окутывает бледное облако. На первом этаже темно, и в конце парковки я вижу группу ребят около фургона. Мне лучше вообще не показываться на глаза кому-либо. Я забегаю по крутому винтовому подъёму на второй этаж и, не останавливаясь ни на секунду, забегаю на третий. 137-й бокс. На каждом из боксов установлены секционные ворота. Пробегаю мимо 123-го, мимо старых машин, мимо 128-го и в конце парковки вижу, что под белыми воротами из бокса пробивается полоска яркого света. Я сбавляю шаг и вижу на этих воротах нужный мне номер. Предвкушение смешивается с волнением, и я наклоняюсь до пола, берусь за ручку ворот и с силой поднимаю их. У меня перекрывает дыхание. McLaren P1 GTR Wallpapers. Я видел эту машину в снах. Она невысокая, почти по грудь. Моя рука сама тянется к её линиям, к её бордовой глянцевой поверхности. Изогнутые линии её кузова и огромный спойлер, её посадка – это смесь мощи и произведения искусства. Я нежно провожу ладонью по капоту, затем по двери, осматривая её с лёгкой улыбкой. Моя ладонь касается ручки двери, и я лёгким приятным щелчком открываю её. Дверь открывается вверх и при этом поворачивается параллельно полу, словно раскрывается крыло бабочки. Салон укреплён усиленным каркасом и распорками чёрного матового цвета. Из салона убрали всё лишнее, сидения облегчённые. Каркас задней части машины отсутствует, он как будто отрезан, видны мышцы мощного серебристого мотора. Задние колёса обнажены полностью, они выпирают на десяток сантиметров, делая McLaren шире. Резина та, что и должна быть, как раз для езды на соответствующих скоростях. Спойлер регулируется из салона. Из-за отсутствия задней части корпуса от «задницы» осталась только выхлопная труба в форме перевёрнутой трапеции, длинные, тонкие, изогнутые полоски задних фар и широкий бордовый спойлер. Араб не соврал. Судя по «начинке» этой тачки, сделана она для особых целей. И я готов. Дальше всё просто – ждать. Я сажусь за руль и нахожу под ним ключи. Лёгкий поворот – и сердце мотора начинает рычать. Стук стального сердца учащает стук моего. Задняя стена бокса начинает светиться красным неоном. Громкий рёв мотора говорит о том, что он готов к миссии, и я плавно нажимаю на педаль газа, выкатывая McLaren из бокса, и паркую его посередине третьего этажа. Начинаю ждать.

Глава 13

Мак Тоунвэд

Грохот за окном заставляет меня проснуться. Я протираю глаза левой рукой и, ещё не привыкнув к свету, смотрю в окно. За окном я вижу серое небо и огромный столб белого дыма, поднимающегося к облакам. Я встаю с кровати и, не отрывая взгляда от этой картины, подхожу к окну. Огромное белое облако застилает всю улицу как туман, покрывая белой пылью всё, к чему прикоснётся. Дыма так много, что он застилает собой весь район, закрывая вид из окна. Звонок сотового заставляет меня вздрогнуть. Я хватаю его и пару секунд смотрю на незнакомый номер, после чего отвечаю на вызов.

– Да…

– Привет, Мак. Это Гаяз. Пришло время. Ты готов?

Я чувствую, как моё сердце забилось в бешеном ритме.

– Да… Конечно. Я готов.

– Сотовая связь будет невозможна в ближайшее время, поэтому я дам тебе нужные указания, затем связь будет прервана.

– Хорошо… Что я должен делать?

– Одевайся и спускайся вниз, выйдешь через чёрный вход. Я позвоню, как только ты будешь на улице.

На этом связь обрывается. Я бросаю телефон на кровать и открываю шкаф. Натягиваю на ноги джинсы, которые мне как раз по размеру. Я замечаю, что на правом бедре джинсов есть карман на кнопке, отстегнув который можно увидеть отъезжающую панель для капсул слоу-мо. Открываю её и устанавливаю капсулу в каждый отсек. Всего девять. Обуваю новые кроссовки на протезы, чувствую, как они приятно пружинят. Напяливаю кофту, накидываю сумку на плечо. Кладу телефон в карман джинсов, дозатор засовываю за пояс и выхожу из номера, не закрывая дверь на ключ. Далее тесный лифт тянет меня вниз. Я смотрю в зеркало, установленное внутри, и вижу тревогу, смешанную с предвкушением. Двери лифта распахиваются, и я тут же сворачиваю в служебное помещение так, чтобы охрана и девушка с ресепшна меня не заметила. Прохожу через прачечную, где приятно пахнет свежевыстиранным постельным бельём, мимо смуглых толстых женщин в белых халатах, мимо гор грязного белья и стопок чистых простынь. Нахожу среди всей этой суеты зелёную, мигающую от перепада напряжения табличку «Exit», открываю дверь, не сбавляя скорости. В нос сразу же бьёт запах гари. Я выхожу в узкий переулок, и небо обсыпает меня большими хлопьями серого пепла. Звонок сотового.

– Да.

– Мак, из-за задымления и облаков у нас нет наблюдения «сверху», тебе придётся действовать без навигации. Будет нелегко, но я объясню, что делать. Ты готов?

– Да. Говори.

– Мы знаем, что объект находится в нескольких кварталах от тебя. Просто так подобраться к нему будет невозможно, и найти его без «глаз» сверху тоже. Но он сам обнаружит себя. Слушай внимательно, дальше связь будет невозможна, все переговоры вокруг Хранителя могут быть засвечены, и тебя вычислят. Через пару минут ты увидишь вспышку, очень яркую. Это свет Альфы. Она будет светиться так ярко, что это будет заметно за несколько километров. Как только увидишь свет, жги слоу-мо один за другим, пока не доберёшься до Хранителя. Как только Альфа будет у тебя, прячь её в сумку, не давай ей испускать свет, иначе будешь засвечен. Когда будешь в безопасности, набери номер #9119 с любого телефона. Эти цифры с решёткой перекинут тебя ко мне, и я скажу, куда следовать. Понял?

– Да.

– Тогда жди вспышки. Конец связи. И Мак…

– Да…

– Этот мир надеется на тебя. Не подведи.

На этом связь обрывается. Последняя фраза прибавляет волнения. Чувствую себя, как в финале кубка мира по футболу, и победа зависит от моего гола в серии пенальти.

– Вспышка… вспышка… – говорю я сам себе, надевая капюшон. Док прав, если со спутника его не заметить, то логично обнаружить его по свету. Я открываю панель на правом бедре, достаю капсулу мутного слоу-мо и вставляю в дозатор. Всё готово. Теперь ждать.

– Ждать…

Я переминаюсь с ноги на ногу. Делаю глубокий вдох. Чувствую, как приятно пружинят кроссовки. С какой стороны будет вспышка? Я ищу место опоры для быстрого старта. Радом только выступ здания и мусорный контейнер. Отодвигаю вонючий контейнер к стене и упираюсь в него правой пяткой. Касаясь ладонями асфальта, пробую позицию. Вроде бы удобно. Опять нервно прыгаю с ноги на ногу, как бы разминаясь по привычке, хотя в моём случае разминать нечего.

– Он будет двигаться чуть медленнее меня… – проговариваю я про себя слова Гаяза. Глубокий вдох, выдох. Опять вдох и выдох. Я нервничаю как никогда. Я хотел учувствовать в марафоне, а сейчас «этот мир надеется на меня». Я потерял свои ноги и руку, я потерял мечту, но, возможно, я приобрёл нечто большее. Я стал частью чего-то большого. Сейчас эта штука сверкнёт на весь город, и я покажу, насколько я быстрый. Гляжу в свинцовое небо. Оно сыплет на меня хлопья пепла. Сейчас. Сейчас всё начнётся. Я опускаю глаза вниз и делаю ещё один глубокий вдох. Через секунду становится светло как днём. Я снова смотрю в небо и вижу свет, исходящий откуда-то из-за небоскрёбов в паре кварталов от меня. Моё сердце замирает. Я смотрю на ярчайший свет, чьи лучи доходят до серых облаков и освещают небо. В спешке я отхожу к мусорному баку, упираюсь в него правой пяткой, принимаю положение старта. Достаю дозатор, подношу к шее. Глубокий вдох. Курок дозатора вонзает мне в шею иглу и впрыскивает слоу-мо в кровь. Хлопья пепла останавливаются. Сильным рывком я срываюсь с места, оставив вмятину от пятки на мусорном контейнере. Быстро бегу по переулку, пряча дозатор за пояс. Выбегаю на проезжую часть, где целая толпа хулиганов в масках застыла, уставившись на яркий свет, исходящий из-за небоскрёба. Я пробегаю сквозь редкую толпу по серой, присыпанной пеплом улице, мимо разбитых витрин, горящих машин, забегаю в красное облако валяющегося на асфальте хулиганского фаера. В красном дыму мне встречаются ещё пару парней в масках, один из которых держит в руке коктейль Молотова. Пробегая мимо него, я выхватываю бутылку из руки, она мне ещё понадобится. Выбегая из красного облака, я замечаю, что моя одежда окрасилась в грязно-красный цвет, как будто я побывал на фестивале красок. Передо мной справа медленно проезжает машина с обрезанной крышей, в ней четверо парней. Они стреляют из автоматов в небо, и гильзы медленно падают в разные стороны. Машина прямо у меня на пути, я перепрыгиваю её, сделав пару шагов по капоту. Дальше передо мной всё та же картина хаоса. Многие хулиганы и мародёры уставились в сторону света, я пробегаю мимо них так быстро, как я бегал когда-то на своих двоих. Внезапно слева из магазина вырывается какая-то прозрачная волна, она больше похожа на ребристый горячий воздух от костра. Мне хватает секунды, чтобы понять, что это взрывная волна. Следом за ней на улицу медленно вырывается целая туча огня, вынося с собой весь офисный хлам. Я прикрываюсь левой рукой от жара, но горячий порыв медленно накрывает меня целиком, принося с собой осколки окон. Ещё один сильный взрыв слева, прозрачной волной выбивает окна припаркованной рядом машины, и огненная волна отбрасывает её в сторону. Меня снова обдаёт волна горячего воздуха, и внутри неё мне практически нечем дышать. Машина медленно летит в сторону, перегораживая мне путь, и я с разбега делаю подкат, проскользнув под ней до того, как она упадёт на землю. Встаю на ноги, забегаю за угол, и в глаза мне бьёт сильный яркий свет. Это заставляет меня остановиться. Передо мной открывается широкий проспект с тысячей медленно движущихся людей. Они тянутся к свету, направляясь в самый его эпицентр. Многотысячная одурманенная толпа с блеском и верой в глазах идёт в сторону света, который, как они думают, даст им надежду. И тут, стоя в этой грязной медленной толпе, я понимаю, что здесь происходит. Хранитель, кем бы он ни был, принёс сюда Альфу, то, что даёт жизнь этой планете, и показал это обезумевшим от страха после уничтожения Иерусалима людям. Что, если не Мать, может дать людям веру в этом мире со сдвинутой крышей? Он покажет это всем, и это станет для людей надеждой и верой, успокоением и чудом. Ведь мир изменился, он стал грязнее после того, как центр христианства был уничтожен. И тут передо мной выбор. Что, если я могу навредить, отобрав у Хранителя и всех этих людей Альфу? Может, людям действительно нужно чудо в этот трудный момент? Первая доза слоу-мо вот-вот закончится, и мне нужно решать. Учитывая, что Альфа – это половина «ингредиента» Большого взрыва, то я думаю, что сделаю верный выбор, отобрав её у Хранителя. Но что, если меня используют? Что, если Гаяз и Адиль – не те люди, которым стоит доверять? Что, если я выбрал не ту сторону? Так или иначе, я не узнаю об этом, стоя здесь. В любом случае если я не стану действовать сейчас, то я не узнаю правду и не получу обратно своё тело, как обещал Гаяз. Я замечаю подземный переход недалеко от меня, буквально в сотне метров. Я хочу попасть туда, чтобы снова вколоть слоу-мо, подальше от ненужных глаз, плюс это будет моим следующим местом для старта. Я замечаю, как серые хлопья пепла начинают падать быстрее, я начинаю различать голоса людей вокруг. Движение толпы ускоряется, и потоком людей меня уносит в сторону яркого света. Кто-то тянется руками к лучам Альфы, кто-то идёт со слезами на глазах, кто-то шепчет молитвы. Я с трудом могу пробиться сквозь одурманенную толпу, пытаюсь расталкивать её, но людей так много, что они идут плотной стеной. Толпа сильным потоком, как горная река, несёт меня в сторону Хранителя, до которого остаётся ещё примерно пятьдесят метров. До подземного перехода остаётся с десяток метров, и я начинаю разгребать людей, это больше похоже на плавание брассом. Никто не возмущается моим действиям, не упрекает и не пытается оттолкнуть. Все они зомбированы светом в конце проспекта. Я вырываюсь из толпы, сворачиваю в подземный переход и обнаруживаю, что у него обвален потолок. Вход забаррикадирован, лишь маленький проём среди поваленных плит, через который можно перейти. Спускаюсь вниз по лестнице и протискиваюсь среди камней и арматуры, пролезаю дальше и сажусь на корточки между плитами. Достаю дозатор, капсулу, вставляю, заряжаю, подношу к шее. Стоп. Ещё раз стоит всё обдумать. До эпицентра ещё примерно сорок метров, одной капсулы должно хватить, чтобы подбежать, выхватить из рук Альфу и свалить. Если слоу-мо закончится раньше, то Хранитель схватит меня, и мне крышка. Одной капсулы должно хватить. Я верю, что хватит. Лёгкий укол, и голоса и вопли толпы сверху становятся медленными, как мычание, словно на зажёванной плёнке. Я поднимаюсь по лестнице перехода и что есть сил бегу в сторону света. Через толпу бежать нет смысла, в ней можно увязнуть, как в болоте, и поэтому я бегу по тротуару, минуя гущу людей. С каждым шагом свет становится ярче, и от неизвестности мой пульс учащается. До эпицентра остаётся каких-то двадцать метров, но толпа вокруг слишком густая, мне так просто не пробиться. Я замечаю справа припаркованный чёрный грузовик, он стоит рядом с толпой, и я запрыгиваю на его капот, потом на кабину и, наконец, на крышу. С этой высоты мне открывается вид на всю эту безумную армию и на сердце этого света. Он настолько яркий, что с непривычки я ничего не могу рассмотреть в радиусе пяти метров от него. Я вижу, как вокруг эпицентра образовался пустой круг, оцепленный сплошным рядом из бойцов спецназа. Они не пропускают никого к эпицентру света, выставив черные щиты сплошным забором. Я разбегаюсь по крыше грузовика и что есть силы делаю прыжок, пролетая над грязной толпой в сторону света. В режиме слоу-мо это падение кажется мне вечностью. Я лечу к земле и приземляюсь за спинами солдат. Падение оказалось таким жёстким, что заставило меня сделать кувырок через плечо. Встав на корточки, я чувствую под ногами что-то мягкое. Осматриваюсь и замечаю, что всё вокруг усеяно мягкой травой, как будто я нахожусь на лесной поляне. Трава вырывается прямо из-под асфальта вместе со стеблями распускающихся цветов. Вся эта трава растёт в пределах широкого круга, выстроенного из кордона спецназа. Мимо моего лица пролетает голубая бабочка, и она летит так медленно, что я могу рассмотреть каждый взмах её крыльев. Она улетает дальше в сторону света.

Я провожаю её взглядом и вижу в паре метров перед собой человека в тряпичном плаще с капюшоном. Он стоит ко мне спиной, а в его правой руке – круглый предмет не больше обычного яблока, от которого исходит свет ярче любой звезды. Слева от него из-под асфальта и травы с неестественной скоростью вырывается ствол дерева, от которого тянутся другие ветви, покрывающиеся зелёными листьями. Он держит Альфу передо собой, и я, не теряя ни секунды, делаю рывок вперёд, пытаясь выхватить её. Внезапно он убирает руку в сторону, даже не посмотрев на меня. Он отворачивается, прижимая Альфу к груди и пряча её от меня. Я оббегаю его справа в тот момент, когда он оглядывается на меня через левое плечо. Вокруг нас замедленный мир, но этот человек двигается чуть медленнее меня. Я, как в игре в баскетбол, обхожу его справа приставными шагами, оказываясь у него спереди, снова тянусь за Альфой, но в последний момент он успевает заметить меня и перекладывает её в другую руку, пряча её за спиной. Дерево рядом с нами продолжает расти, оно становится выше нас и покрывается хищно-розовыми цветами абрикоса. Мы двигаемся, как под водой, играя в салки, но ни один из нас не может дотронуться до другого. Он слишком опасен, чтобы я подходил ближе. Я снова приставными шагами обхожу его, но уже с другой стороны, захожу за спину и тянусь за Альфой. Он держит её в левой руке и, не успевая развернуться в мою сторону, перекладывает Альфу в правую, тем самым снова прячет её, держа около груди. Он медленно наносит удар левым кулаком, но я успеваю пригнуться. Удар проходит у меня над головой, и это заставляет его по инерции наклониться в сторону. Розовые лепестки падают сверху и кружатся вокруг нас от каждого нашего движения. Я обхожу его с другой стороны, но когда он снова поворачивается ко мне, то заносит Альфу себе за спину, будто пряча подарок от ребёнка. Я понимаю, что тянуть нельзя, второго шанса не будет. Я решаюсь ударить его ногой сбоку по колену. Удар выходит изо всех сил, его нога подгибается внутрь с глухим хрустом, отчего он падает на одно колено. В этот момент он не может развернуться, пока я обхожу его сзади и выхватываю из его руки светящийся шар. Почувствовав это, он разворачивается и, оскалившись, пытается схватить меня обеими руками, вытягивая их в мою сторону. Я наклоняюсь назад, падаю на спину в мягкую траву, чтобы не попасться под эту железную хватку, делаю кувырок и встаю на ноги. Но передо мной проблема – действие слоу-мо вот-вот закончится, а я нахожусь в кругу плотной стены из щитов спецназа, вокруг – море людей. Я с разбега запрыгиваю на плечи одного бойца, и он прогибается от моего веса. С его плеч я перепрыгиваю на голову одной женщины из толпы, с неё делаю шаг на голову другому парню, но тут же теряю равновесие и падаю на головы людей, как рок-звезда на концерте при полном стадионе, тону в гуще людей и медленно падаю на дно этого моря. Прячу светящийся шар в сумку и встаю на корточки. Действие слоу-мо заканчивается, и толпа взрывается в гуле голосов и криков. Я путаюсь под грязными ногами толпы и пытаюсь пробраться, то на корточках, то пытаясь проползти между людьми. Сквозь гул толпы я слышу звук передёргивания затворных рам автоматов, грубые, искажённые голоса бойцов по рациям. Ещё мгновение, и звуки толпы заглушает рокот десятков выстрелов. Толпа надо мной сразу же редеет, рядом падают мёртвые тела. Страх смерти заставляет людей разбежаться в разные стороны, по моей спине пробегает один человек, затем другой. Я пытаюсь ползти по мокрому от крови асфальту, на меня падают испуганные люди, кто-то спотыкается, кто-то падает замертво, мне наступают на голову, руку, и вся эта мясорубка не даёт мне даже просто подняться на ноги. Пули проходят сквозь толпу как иглы, лишая жизни всех на своём пути. Так продолжаться не может, если я застряну здесь, Хранитель найдёт меня. Я переворачиваюсь на спину и достаю дозатор. Затем открываю панель на бедре, достаю капсулу слоу-мо, заряжаю. По мне пробегает ещё несколько человек, один становится на грудь, второй спотыкается об меня, третий наступает мне мокрой подошвой на лицо. Укол. Толпа замедляет ход, звуки и крики снова стихают. На моём лице и одежде кровь вперемешку с грязью. Это не моя кровь. Я сваливаю с себя какого-то мужика, упавшего на меня, встаю на ноги и осматриваюсь. Вокруг целая армия трупов, кто-то умирает, пытаясь ползти, кто-то уже мёртв. Я, не теряя времени, бегу прочь, оглядываясь на то место, где был Хранитель. Отряд спецназа выпускает раскалённые пули во все стороны, зачищая местность, чтобы найти меня живым или мёртвым. Хранитель готов убить всех ради Альфы. Я бегу что есть сил, перепрыгивая трупы и раненых, спотыкаясь, падая, встаю и снова бегу. У меня под ногами одни и те же лица, перепачканные кровью. Одни смотрят в серое небо, увидев Бога, другие искажены от боли. Вот и ответ на один из моих вопросов – на той ли я стороне? Да, видимо, на той, судя по этому побоищу. Я сам ответил на свой вопрос, а значит, я на правильном пути, раз вообще стал находить ответы. Я сворачиваю за угол и бегу прочь как можно быстрее, вдыхая хлопья пепла. Я должен позвонить Доку. Засовываю руку в карман, но телефона нет. Я выронил его, когда валялся в куче грязной толпы. Мне нужен телефон, но времени искать его нет. Мне нужен таксофон, и как можно скорее. Я сворачиваю на Таймс-Сквер, где от мигающих огней, ярких больших экранов, от всего, что напоминает о главной улице Нью-Йорка, не осталось ровном счётом ничего. Серая улица с толпой хулиганов, медленно летящими камнями, бутылками, освещается лишь яркими вспышками зелёного и красного фаеров. Я замечаю будку таксофона через дорогу, но звонить сейчас нет смысла, ведь я в режиме слоу-мо. И тем не менее нельзя терять ни секунды, даже если каждая секунда тянется как жвачка Bubble Gum. Пересекаю дорогу, коньковым шагом оббегаю хулиганов и мародёров. Захожу в стеклянную будку и перевожу дыхание. Слева от меня на уровне моего лица стекло будки пробито пулей. Справа от меня такое же отверстие. Будку медленно накрывает зелёным дымом фаера. Слоу-мо заканчивается, и я снова слышу этот раздражающий шум анархии. Беру трубку и набираю нужный номер через решётку.