скачать книгу бесплатно
Николай пробормотал что-то неразборчивое, но мне показалось, что он снова извинился. Да что ж такое… Во всяком случае, из кухни он исчез, дав мне возможность натянуть штаны и пуловер. Сейчас попью чаю и схожу в магазин, потрачу вчерашние чаевые на еду.
В супермаркете через дорогу я купила кило пельменей и пачку творога. Аришка давно сырников просила, да всё руки не доходили. Подумав, взяла майонез и кетчуп – кто этого Николая знает, что он с пельменями любит. На вечер приготовлю им драники, картошка ещё осталась. Может, салатик какой-нибудь с помидорами к пельменям? И хлеба, хлеба булку забыла!
В результате вышла из магазина я с двумя пакетами, полными под завязку. Потащилась к дому, как старая тётка, всей кожей ощущая усталость и тяжесть мешков. Тележку, что ли, купить? Тогда точно буду выглядеть как соседская бабуся, которая каждый день таскается на базар… Да пофиг. Для кого мне летать птичкой и излучать красоту и молодость? На работе вон улыбаться задалбываюсь, но там я обязана. А на улице ничего никому не обязана. Даже вот этому симпатичному парню, который окинул меня долгим взглядом и усмехнулся. Не исключено, что его насмешил мой вид.
Едва удержавшись, чтобы показать ему язык, я поспешила домой. Вот моё гулкое парадное с облупившейся краской на стенах и щербатыми перилами. Вот моя дверь с поцарапанной обивкой, в которой не хватало гвоздиков. Вот мой ключ…
Ой!
Открыв дверь, я наткнулась на спину Николая, который балансировал на табуретке и забивал в стену дюбель.
– Что ты делаешь? – недовольно спросила, протиснувшись в коридор.
– Вефалку вефаю, – ответил жилец невнятно, потом вытащил шурупы изо рта и вежливо пояснил: – Я же её вчера оборвал. Вот, ставлю на место.
Он положил молоток и взял дрель, которая обычно пылилась в кладовке. С натужным «вж-ж-ж» вкрутил первый шуруп. Я закатила глаза. Сейчас всех разбудит… И точно. Всего через несколько секунд дверь в комнату сестры приоткрылась, и Катя выглянула в коридор, зевая во весь рот:
– Что за шум? Спать невозможно! Ой! Вы кто?
Сняв палец с кнопки дрели, мужчина на табуретке широко улыбнулся:
– Здрасьте, Николай!
– Новый жилец, – пробурчала я, пронося сумки на кухню мимо сестры. – Доброе утро.
– Доброе. – Катька сунулась за мной, шёпотом спросила: – А где ты его откопала?
– На Фонтанке, когда с работы домой шла.
– Ни фига себе! Ты уже с улицы жильцов приводишь?
Новый «вж-ж-ж» заставил меня поморщиться. Или это был возмущённый вид сестры?
– Кать, отстань, а? Кстати, могла бы вечером посуду помыть.
– Ты вообще во сколько вернулась вчера?
– В полчетвёртого. А что?
– Ничего! Тебя никогда нет дома! А когда есть – ты спишь! А Аришке весь вечер было плохо, между прочим!
Со вздохом я открыла холодильник и запихнула в морозилку две пачки пельменей. Разложила остальные продукты и ответила, постаравшись скрыть раздражение:
– Работать же надо кому-то. Кать, не доставай, пожалуйста! Включи чайник.
– Сверлит! – откликнулась сестра, нажав на кнопку. – Аришку разбудит!
– Зато вешалка болтаться перестанет.
– Она и так нормально висела…
– Пока не упала.
Катька хмыкнула и ушлёпала к себе. Её место занял заглянувший в кухню Николай:
– Хозяйканама, принимай работу! Я там биль, биль, всё пробиль!
– Как пробил? Куда пробил?
С перепугу я выскочила в коридор, но жилец засмеялся:
– Шутка, эй! Ты что, «Нашу Рашу» не смотрела?
– Я телик вообще не смотрю. Не заметил? У меня его нет.
Вешалка с виду держалась нормально. Осторожно взявшись за крючок, я подёргала, потом повесила куртку, вторую, обернулась:
– Вроде не падает.
– Обижаешь! – усмехнулся Николай. – Заслужил ли я чай?
– Заслужил.
– Только давай я сам заварю.
Я внимательно посмотрела на него, раздумывая – обижаться мне или пропустить мимо ушей. Решила пропустить. Пусть шутит. Я люблю мой чифирёк.
Впрочем, Николай умел не только приколачивать вешалки. Чай заваривать он неожиданно тоже умел. Сначала он отмерил пять ложечек заварки без горки. Потом залил буквально каплей кипятка и прикрыл заварочный чайник крышкой. Положил в чашки рафинада. Подмигнул мне:
– Сейчас будет не чай, а симфония!
– А у меня что тогда?
Я сидела на диванчике и подшивала подол Аришиного нового платьица. Мелкая плохо росла в высоту, зато в ширину – как и положено в её возрасте. Николай помотал головой:
– Ты обидишься.
– Вот ещё.
– Ладно. Я предупредил. У тебя блатной шансон.
– Ах-ах!
Я только хмыкнула, постаравшись вложить в этот звук как можно больше язвительности. Тоже мне, знаток музыки нашёлся! И вот ведь нормальный человек вроде, а на всё своё мнение имеется… Аж противно.
Николай заглянул в заварочный чайник и довольно улыбнулся:
– Ещё немножко!
Долил ещё раз закипяченной водой и снова закрыл крышкой. А я вдруг вспомнила и спросила:
– А ты работаешь где-нибудь?
– Я фрилансер. Сайты делаю.
– Фрила-ансер…
Это плохо. Это очень плохо. С этими фрилансерами никогда не знаешь: будут деньги, не будет денег… Они кормятся заказами, а нет заказов – нет оплаты за комнату. Может, его за это жена выставила из дома? Мало зарплаты приносил, бездельничал… Ящерица ещё эта. Страшная.
– Держи.
Передо мной появилась кружка, от которой поднималась тоненькая струйка пара. Запах… Запах был восхитительный. Просто божественный. Глянув на Николая, который стоял у стола и чуть ли не лопался от нетерпения, я отхлебнула глоток и зажмурилась. И правда, симфония. Такая… классическая, с духовыми, с дирижёром, со скрипками! Иногда ребята-бармены ставили по приколу. Чайковский, что ли.
– Спасибо, вкусно.
Николай хмыкнул:
– И всё? Вкусно – и всё?!
– А что, надо прилагательными разукрасить? Или наречиями?
– Ну, я не знаю… Как-нибудь развей тему, что ли.
– Очень вкусно, – из вредности добавила я, и тут из коридора раздался звонкий радостный вопль:
– Косицка!
– Опа, Аришка на свободном выгуле! – я отложила шитьё на полку для книг и встала. – Интересно, где она кошечку нашла?
Николай, которому открывался лучший вид на коридор, пробормотал с улыбкой:
– Ну, это не совсем кошечка.
– Опять?!
Моя племяшка, смешно тряся светлыми хвостиками на макушке, сидела на корточках и тянула ручки к шипастой морде бородатой агамы, которая застыла, припав животом к полу коридора.
– Ариш, иди ко мне, заяц! – тихонечко позвала я. – Оставь… зверюшку.
– Косицка! – мелкая глянула на меня светящимися глазёнками, и я невольно улыбнулась – такой Аришка была счастливой. Вот только губки никак не порозовеют… Пальчики тоненькие, ногти голубые… Эх, малявка моя…
– Это не кошечка, – вмешался Николай, потеснив меня с прохода.
– Сабаська?
– И не собачка. Это Лариска.
– Лялиська! Халёсяя?
– Очень хорошая.
– Алиська погладит?
– Погладь, не бойся.
– Нет уж, не надо никого гладить! – воспротивилась я. – А вдруг укусит?
Николай обернулся на меня с таким выражением на лице, будто я заявила, что слоны несут яйца:
– Лариска не кусается! Она травоядная и иногда ест насекомых. А людей не ест.
Пока мы препирались, Аришка бесстрашно гладила мерзкую ящерицу по треугольной голове, а животина жмурилась. Надеюсь, от удовольствия, а не от мыслей, как получше укусить мелкую.
Мы образовали весьма живописную скульптурную группу, которую приметила Катя, выходя из комнаты. И спросила:
– А чего вы тут застыли? Ариш, что ты там нашла?
Разглядев находку, Катерина издала вопль, напомнивший мне сирену противопожарной безопасности, которую включали у нас в городе иногда, чтобы проверить работу оборудования. Даже подъём на третьей ноте был точно такой же – высокий и стабильный. Ящерица припала к полу и юрко побежала к двери жильца. Ариша вздрогнула и огорчилась вслед:
– Лялиська… Мама пугала.
– Не смей трогать эту гадость! – взвыла Катя, хватая мелкую на руки. – А вы… Вы! Я не понимаю подобной безответственности! Запирайте ваше чудовище в клетку! Люба! Как ты могла пустить в квартиру человека с животным?! Ариша больна, вдруг с ней случится приступ?!
– Тётя Юба, хацю Лялиську! – проныла мелкая, и я со вздохом улыбнулась ей:
– Мама сказала нельзя, значит, нельзя. Пойдём, я тебе какаушку сделаю! А потом будем сырники месить.
– У меня самого чуть приступ не случился, – буркнул Николай, поспешно ретируясь вслед за Лариской. – Простите.
Опять извиняется… Вот же! Лучше бы следил получше за своей зверюгой!
В два я увернула воду под кипящими пельменями и пошла в коридор. Постучавшись в дверь жильца, громко спросила:
– Николай, ты обедать будешь?
Шаги. Дверь открылась, и жилец высунул голову:
– А если буду?
– Тогда прошу на кухню.
– Приглашаешь? Кто платит за банкет?
– Не банкет, а всего лишь пельмени, – я пожала плечами.
– Темнота-а-а… – он покачал головой и отмахнулся: – Всё, иду.
Повернувшись, я наткнулась на сестру. И испугалась:
