скачать книгу бесплатно
– Глинская, ты космос!
– Как банально… – выдохнула я, прижав ладонь к животу и провожая прибой великолепной волны наслаждения.
– Я очень банальный и очень удовлетворённый мужик.
Он лёг рядом, обнимая меня, притягивая вплотную, обжигая жаром. Я понежилась в его руках и наморщила лоб:
– Кузя, почему мы раньше не сделали этого?
– Потому что мы лучшие друзья, Юлька, а друзья таким развратом не занимаются, – хмыкнул он.
– Фу таким быть… Слушай, а наш арбитр засчитает этот раз?
– А мы ему сейчас сделаем видео наших переплетённых ног и завалимся спать. Тебе к скольким на работу?
– К восьми… О божечки, а до этого ещё домой заехать!
Кузя чмокнул меня в губы и достал мобильник:
– Ноги положи на мои. Вот так. Классные ножки, Мирусь заценит.
– Балбес, – рассмеялась я. – Одеяло накинь. Меня сейчас срубит.
– Будильник на шесть?
– На шесть… Нет, на полшестого!
Глава 3. Обычный рабочий день
12 августа, понедельник
Будильник прозвенел, как гром с ясного неба. Чужой и непривычный. А я вздрогнула, зашарила под подушкой, пытаясь найти и обезвредить его. И злилась, что не нахожу. Зато наткнулась на голое мужское плечо.
«Вспомнить всё», был такой фильм.
Кузя схватил мобильник и тыкнул в экран, отключив назойливый рингтон. Повозил башкой по подушке и хрипло констатировал:
– Пять тридцать, блин… Глинская, ты садистка.
– Чё сразу Глинская? – обиделась я. – В душ надо? Позавтракать надо? А потом ещё выехать отсюда, ты в курсе, что есть такое явление, как пробки?
– Э, перестань! – Кузя приподнялся на локте и удивлённо глянул на меня: – Ты начала говорить, как моя бывшая.
– Блин… А знаешь что?
– Что?
– Давай больше не спать вместе.
– В смысле? – вытаращил глаза Кузя, а я рассмеялась:
– Нет, уговор остаётся в силе, но ночевать в одной кровати мы больше не будем. Вот это точно противоестественно!
– А-а-а, ты в этом смысле… Ну да, согласен. Не хочу, чтобы с тобой получилось, как с моей бывшей.
– Во – трахнулись, разбежались!
– Договорились, – и он протянул мне руку. Я пожала тёплую сухую ладонь и вздохнула:
– А теперь надо как-то вставать.
– У меня есть отличный метод!
Прежде чем я успела высказать долю сомнения в успешности отличного метода, Кузя навалился на меня и ткнул пальцами подмышки, завозил ими, щекоча. Я завизжала, пытаясь выбраться из-под этого агрессора, но мне зажали рот поцелуем. Задохнувшись от неожиданности и умиления, я на пару секунд расслабилась, поддалась, но потом решительно оттолкнула Кузю в сторону:
– Не, не пойдёть! Пора вставать! Завтрак организуешь ты, а я иду в душ первой, ибо яжедевочка!
– Феминистка, – пробурчал друг. – Смотри, я же и в душ к тебе приду!
– Только попробуй, – я погрозила ему кулаком и встала.
Мы по очереди помылись и почистили зубы одноразовыми щётками, потом нашли столовку, где нам сервировали по чашке кофе и по бутерброду, и наконец выползли из отеля на утреннюю улицу. Кузя поёжился:
– Ну вот, кажется, дождик начинается.
– Ной не ныл, и ты не Ной, – весело ответила я. – Тебя подвезти?
– На метро быстрее, а то есть такое явление, как пробки, – съязвил этот негодяй. – Всё, Глинская, до вечера. Жди смс-ку.
– Кузя…
Я замялась. Говорить или нет? Да походу уже можно всё. Мы и раньше были откровенны друг с другом, а теперь, после дружеского секса, тем более.
Он смотрел на меня с улыбкой, и от этой улыбки у меня дрожь пробежала по телу – этакий отголосок прошедшей ночи, воспоминание о шершавых пальцах на моих сосках и волосатых ногах, трущихся о мои ноги.
– В общем, это было… годно, – выдавила я очередную банальность, получив за неё чмок в щёку.
– Юлька, ты тоже клёвая! Я побежал.
Мы разошлись в разные стороны, как две машины на пустой трассе. Я отправилась к себе на Ваську – переодеться и сразу же ехать на работу. Всё тело приятно ныло от вчерашних экзерсисов, а на душе совершенно неожиданно было легко и весело. Давненько я не просыпалась в таком бодром настрое!
За десять лет у меня случилось всего два серьёзных романа. Один с интерном, когда я после медколледжа пришла работать во вторую городскую, а другой – с педиатром, там же, но три года спустя. Интерн уехал стажироваться в Москву, и наша любовь угасла в тот момент, когда я узнала, что он не собирается возвращаться, а уже нашёл себе там новую пассию, на месте, так сказать. Педиатр же после шести месяцев безоблачного счастья, когда я уже стала задумываться о ребёнке и декретном отпуске, нашёл во мне изъяны, несовместимые с совместной жизнью – например, я не умела жарить блинчики так же божественно, как его мама. Учиться жарить блинчики мне было некогда, ибо после смены в больнице я бегала с уколами по пациентам, пытаясь отложить на собственную машину.
А потом болезнь победила казавшуюся непобедимой маму, и мне пришлось оформить опекунство над тогда ещё несовершеннолетней Женькой, получив в придачу полквартиры и пугливую кошку. Тогда же закончились и мои романы, потому что стало банально некогда. У сестры начался период бунтарства, а на носу маячил ЕГЭ и поступление ещё неизвестно куда. Я сменила работу, сев за стойку стоматологического центра, и купила наконец долгожданный «Матиз». В кредит. Но на замужество и романы махнула рукой. Нет так нет.
Когда я влетела в прихожую квартиры, Женька уже тащилась из туалета на кухню. Вид у сестрицы был сонный, и мне пришлось её подвинуть с дороги, чтобы взять в ванной комнате постиранный халат. Пока дева в пижаме заваривала кофе, я включила утюг и понеслась причёсываться и краситься. А когда вернулась на кухню, меня встретил вопрос, заданный с естественным любопытством:
– Ну, и кто это был?
– Спросила бы лучше, как прошло моё свидание, – буркнула я, раскладывая халат на гладильной доске.
– Чё тут спрашивать, и так видно, что прекрасно прошло.
– Это по каким таким признакам?
– У тебя вид Мухи, слопавшей две котлеты!
Муха материализовалась на кухне и вопросительно мяукнула. Я почесала кошку за ухом и ответила ей:
– Нет, котлет нету, это Женька прикалывается так.
Кошка возмущённо фыркнула и уплыла обратно в комнату. А я отмахнулась от сестры:
– Ну тебя. Лучше скажи, ты к тёте Оле собираешься?
– Ой, что там делать в этой глуши?
– Закрутки на зиму ей помочь сделать! Коза! Ты чем там собралась заниматься? Соблазнять тракториста Колю?
– Закру-у-утки, – уныло протянула Женька. – А чего сама не поможешь?
– Когда мне, пардон? Отпуск в сентябре, а там уже огурцы сгниют!
– А на кавалеров есть время…
– Евгения! – я повысила голос и пшикнула на халат водой из пульверизатора. – Не зарывайся!
Сестра фыркнула и, демонстративно задрав нос, удалилась из кухни, не забыв, впрочем, прихватить чашку кофе. Я только глаза закатила, но ничего не сказала. Халат погладить и лететь ласточкой на работу. У нас не любят опозданий.
В здание стоматологического центра я ворвалась, как вихрь, в целую одну минуту девятого. Наспех показав охраннику бэйдж, взбежала по ступенькам и бросилась в общую комнату, чтобы переодеться. Нина Аркадьевна, старшая медсестра, женщина седовласая и строгая, сидела на моём месте и отвечала на звонок. Проводив мой вихрик взглядом, она только головой покачала. Ну, не сердитесь, Нина Аркадьевна, буду должна!
Натянув халат и бросив сумку в шкафчик, я метнулась на рабочее место. Старшая медсестра вручила мне трубку со словами:
– Назначь Залесской на сентябрь осмотр. И не забудь прозвонить тех, кому на профилактическую чистку.
– Хорошо, спасибо, Нина Аркадьевна, – я схватила трубку, глянул на экран компьютера, где была открыта карточка пациентки: – Доброе утро, Светлана Викторовна, с вами Юля, давайте вместе подберём дату, которая подойдёт вам. В какое время вам удобнее – с утра или после обеда?
Пока мы выбирали, когда Залесской удобнее прийти в клинику, Нина Аркадьевна копалась в бланках у меня за спиной. А когда я попрощалась, заверив пациентку в безграничной любви, которую испытывает именно к ней весь персонал, и отправила трубку на базу, старшая медсестра встала по ту сторону стойки и облокотилась на неё, положив подбородок на сложенные в замочек ладони:
– А чего это мы вся так светимся?
Таким добрым и чуть ироничным тоном это было вопрошено, что я улыбнулась и загадочно ответила:
– А того, Нина Аркадьевна! Что, так заметно?
– Прямо благостный свет из очей струится, – усмехнулась женщина. – Влюбилась, что ли?
– Ну… Эм… Не-е-ет, – протянула я. – Наверное…
– Молодость, – покачала она головой, явно ностальгируя по тем временам, когда мужчины от неё падали и сами в штабеля укладывались, и ушла в кабинет. А я наморщила лоб. Надо сделать морду лица попроще, а то так и будут спрашивать: штой-то я свечусь?
В обед по пути в кафе я проверила мобильник на предмет новостей и увидела две смс-ки. Первая была от контакта «Мирусь» и гласила: «Зачётные ножки Глинская!» Вторая – от Кузи, загадочная: «Вечером в десять на ППД форма одежды посвободнее». Так, кожно-венерологический – это КВД. Гаишники – ППС, а правила дорожного движения – ПДД. У нас, девочек, бывает ПМС. А что такое ППД? Яндекс ничего внятного подсказать не смог, поэтому я отправила Кузе ответ вопросом: «Что такое ППД?»
Когда я уже доедала обед, телефон завибрировал, и на экране отразилось уведомление. Я спешно открыла смс-ку и прочитала: «Площадь пролетарской диктатуры, неуч :)» Ишь! Ещё и обзывается! Ну, я ему покажу, как обзываться! Я этому Кузе покажу… Кузькину мать!
Что бы такого надеть посвободнее?
Задумалась, а в животе уже проснулся электрический скат, огласив своё пробуждение долгим сладким спазмом, пронзившим женские репродуктивные органы. Мне нравится всё это, чёрт возьми, нравится!
Глава 4. Машина дана человеку, не только чтобы на ней ездить
12 августа, понедельник
Одежды посвободнее в моём шкафу было, как говна. В смысле, завались! Но только в плане штанов. Я прекрасно понимала посыл Кузи: сегодня мы в гостиницу не пойдём. Собираясь, я вспоминала об этом, и мои нервишки заходились нервным хихиканьем от этой мысли. Успокоить их было невозможно, только если выпить, а мне за руль, поэтому я милостиво позволила электрическому скату периодически возбуждаться разрядами.
Стоп, стопоньки! Не думать пока о сегодняшнем вечере! Искать свободную одежду. Может, у Женьки найдётся подходящее что-нибудь?
– Женьк! У тебя есть длинная широкая юбка?
На мой вопль приползла сонная Муха, осмотрела шкаф и прыгнула на полку, чтобы потоптаться на вещах. Согнав её, я закрыла шкаф и снова рявкнула:
– Евгения!
– Да иду я, иду, – с ворчанием Женька вплыла в мою комнату и зевнула: – Что тебе надо, злыдня?
– Длинную. Широкую. Юбку.
– Она на тебя не налезет.
– Налезет, тащи!
– Порвёшь – урою!
Я только фыркнула в ответ. Женька несла юбку долго. Ну очень долго. Наверное, жалела и к груди прижимала по пути, орошая слезами. Но всё же донесла. Длинный клёш в шотландскую клетку, синий с серым, прямо то, что доктор прописал! К ней я натянула самую простую маечку с пуговицами-заклёпками из плотного трикотажа – чтобы соски не торчали. А на ноги – мои любимые чёрные сникерсы на липучках.
Посмотрев на меня, сестра скептически хмыкнула:
– Красотка. А куда ты опять собралась? На свидание?
– Ага. Опять и на свидание.
– Ты когда мне его покажешь? Интересно же!
– Дай подумать… М-м-м… Никогда!
– Ну, не будь заразой, – проныла Женька. – Ну, мне же надо знать, за кого ты замуж выйдешь!
– Кто тебе сказал, что я выйду замуж? – я завязала волосы в хвост на затылке и критически посмотрела в зеркало. Красотка или нет, а по-моему, нормально.
