скачать книгу бесплатно
Рухнув на ближайший стул, он подпер кулаком щеку, глядя на меня сквозь слегка запотевшие толстые стекла очков.
– Сегодня выяснилось, что бывший директор интерната и оба бухгалтера систематически совершали хищения бюджетных средств. Общая сумма ущерба превышает пятнадцать миллионов рублей. Точная сумма еще подсчитывается. Они использовали разные мошеннические схемы… – голос отца звучал глухо и отрывисто, будто каждое слово давалось ему с огромным трудом.
– Но как это возможно? Где они сейчас?
– Эти люди уехали из города, судя по всему, сбежали из страны. А мне разгребать.
– Главное ведь, что все выяснилось? Теперь ты наведешь там порядок! Я в тебя верю, пап! – накрыла его ледяную ладонь своей.
– Я знаю, ребенок. Знаю. Но… – он осекся и, сделав тяжелый вздох, откинулся на спинку стула. – Все не так просто. Москва инициировала проверку. Поговаривают, москвичи хотят поставить на это место своего человека, а меня списать в утиль…
Мне стало не по себе. Он выглядел таким потерянным. Совершенно сбитым с толку. И странно дышал, будто до этого пробежал стометровку.
– Папочка…
– Ты понимаешь, что я могу остаться без работы? На что мы будем жить, Аля? – из его горла вырвался судорожный полувдох-полухрип. – Я все поставил на кон. Сорвался с насиженного места, даже не отработав положенных двух недель, назад дороги нет…
– Тебя не могут уволить. Кто еще будет заниматься этим столь самоотверженно? – стукнула донышком бутылки о стол. – Ты буквально живешь на работе!
– Думаешь, кого-то это волнует? – покачав головой, папа ушел отвечать на телефонный звонок.
Я, наконец, сбрызнула овощи маслом, добавив щепотку соли. Чтобы хоть как-то поднять отцу настроение, налила большую тарелку ухи и заварила его любимый ягодный чай. Решила вечером еще постряпать шоколадные кексы.
Только папа не спешил возвращаться: до меня доносились обрывки разговора на повышенных тонах. Да что ж такое?! Не вытерпев, нашла отца с перекошенным от злости лицом и покрасневшими глазами навыкат. Он стоял посреди коридора, с такой силой сжимая телефон, что мне показалось, корпус сейчас треснет.
– Я повторяю вам это в последний раз! Больше не звоните!
Схватившись за сердце, папа как подрубленный осел на банкетку возле входа. Капелька пота скатилась по его переносице. Из горла вырвался судорожный страшный хрип.
– Ре-ре… – трясущейся рукой протянул мне телефон, – ре-бе-нок…
Но я сама сообразила, что делать. Стремительно набрала номер скорой помощи, молясь, чтобы они успели приехать вовремя…
* * *
Последние часы слились в одно мутное тревожное месиво из ужаса и слез. Микроинфаркт. Это слово плотно засело в моей голове, время от времени вспыхивая в сознании проблесковым маячком.
И хоть врачам удалось быстро купировать приступ, не было речи о том, чтобы папа остался дома. Покидав все необходимое в дорожную сумку, я сопровождала его в больницу. Решила, что не уеду, пока не узнаю результаты обследования, поэтому пришлось провести ночь на кушетке рядом с приемным покоем.
К счастью, утром доктор сообщил, что анализы и результаты УЗИ обнадеживают, однако отцу предстоит серьезно заняться своим здоровьем. И как минимум провести неделю в больнице.
Я сидела на стуле возле его кровати, крепко сжимая влажную и прохладную ладонь. Папа силился улыбнуться, однако выходило не слишком весело. Его взгляд потускнел, а вокруг некогда ясных глаз появились черные круги.
Мои губы болели от фальшивых улыбок, нужно было хотя бы попытаться убедить самого близкого человека, что со мной все в порядке.
– Не дождутся, – вдох. – Не умру, пока не увижу своих внуков!
– Ну, пап…
Пообещала же себе не реветь. Ему и так сейчас нелегко, ещё и я сырость развожу! Дура мягкотелая.
– Выше нос, ребенок! Врач сказал, опасности для жизни нет. Надо только полностью пересмотреть режим работы и отдыха, – глубокий вдох. – Перегрузил мотор. – В палате повисла гнетущая тишина. – Ты точно сможешь, – вдох, – неделю справиться без меня?..
Ох, папа-папа… Чисто технически, можно сказать, что девяносто процентов времени я находилась дома одна.
– …Если нужно, я приглашу Лену? – вдох. – Она за тобой присмотрит!
Речь шла о его сестре, которая осталась в Томске.
– Пап, ну какая тетя Лена? Я прекрасно могу сама о себе позаботиться. Сейчас самое главное – поставить тебя на ноги. За меня не волнуйся!
– Хорошо… – вдох. – Своего зама я предупредил, что с тобой будет жить моя сестра. Ну, мало ли! Если что, придерживайся этой легенды и в школе. И по поводу денег… – Дальше он путано объяснил, где спрятаны все заначки с наличными на случай, если что-то случится с картой.
– …Береги себя, ребенок!
– Береги себя, пап! Прибегу вечером!
Вернувшись домой, я бы с удовольствием легла отдохнуть, однако вторым уроком стояла практика по тригонометрии, а учитывая «любовь» Злюковны к моей скромной персоне, лучше ее не пропускать.
Увы, как ни спешила, не успела к началу информатики, поэтому решила подождать в столовой. Несмотря на то, что шел урок, здесь было удивительно многолюдно.
Купив кофе и булочку, я открыла дневник, рассеянно уставившись на лист A4 с задачами. Не решенными. А ведь Злюковна столько раз напоминала. Совсем вылетело из головы…
– Доброе утро, Аль!
Подняв голову, напоролась на добродушный взгляд зеленых глаз. Егор мягко улыбался, с любопытством меня разглядывая.
– У нас отменили первый урок, – пояснил, предвосхитив мой вопрос. – А ты, судя по всему, проспала?
– Ага… – пространно махнула рукой: не хотелось делиться с ним лишними подробностями.
– У вас же вроде тригонометрия следующим уроком? – нахмурился, уставившись на пустой лист в моей руке.
– Ага… – повторила я, как попугай, неловко пожав плечами.
После пережитого стресса и недосыпа эти задачи сейчас больше напоминали китайскую грамоту – нереально за двадцать минут все решить.
– Подожди! – он поспешил к столу, за которым сидели еще несколько человек из его класса.
Через минуту Егор вернулся, протягивая мне точно такой же задачник, исписанный красивым аккуратным почерком. В правом нижним углу красовалась оценка «пять».
– Бери ручку. Я буду диктовать…
– Я теперь твоя должница, – улыбнулась, вздрогнув от пронзительного звонка.
– Хм. – Егор задумчиво почесал переносицу. – Мне ничего не надо. Разве только… У тебя случайно нет контурных карт? Вы же чуть опережаете нас по географии.
– Конечно, есть! Мы с Ксю встречались на выходных и сделали вперед! Только… Они дома.
– Может, я заскочу к тебе вечером?
Ох. Этот вопрос слегка поставил меня в тупик. Хотя Безруков спас меня от очередного публичного унижения, явно заслуживая ответную помощь.
– Может, прогуляемся до меня после школы? Тут недалеко. Только давай встретимся в парке? Ты не против?
Не хотелось, чтобы кто-то видел, как мы вместе покидаем учебное заведение.
– Без проблем.
– Ну и отлично.
* * *
Я вынесла Егору контурные карты и уже собиралась попрощаться, как вдруг он тихо спросил.
– Аль, ничего не хочешь мне рассказать?
Я вопросительно выгнула бровь.
– Ну, я же вижу, на тебе лица нет… Что-то случилось?
Я застыла на мгновение, сомневаясь, стоит ли откровенничать с Безруковым. Не хотелось рассказывать ему о болезни отца, но и глупо было делать вид, что ничего не происходит.
– Вряд ли тебе захочется обсуждать эту тему… – помедлив, ответила я.
– Почему?
– Это касается интерната, в котором ты жил какое-то время…
Взгляд Егора помрачнел, и на его лице появилось ожесточенное выражение.
– Прости, что вообще заговорила об этом…
– Аль, не извиняйся! – Егор неопределенно покачал головой, – Весь город в курсе… Разумеется, тебя сразу поставили в известность. Все нормально. Продолжай.
Немного поколебавшись, я все-таки осмелилась продолжить:
– Моего папу назначили новым директором этого интерната.
Поэтому мы сюда и переехали. Только радовался он новому назначению недолго…
– Дай угадаю? У него начались проблемы? – Егор с пониманием заглянул мне в глаза.
– Ты что-то знаешь? Да? – спросила я с надеждой.
Безруков пожал плечами.
– Когда я там жил, то, конечно, не задумывался об этом, но позже, вспоминая прежнюю жизнь, сделал кое-какие выводы, и они меня насторожили…
– Поделишься?
– Пять лет назад учреждение больше напоминало санаторий. Все было по высшему разряду. Поверь, мне есть с чем сравнить… – он усмехнулся, – В интернате кормили как в кафе. Много дополнительных занятий и спортивных секций. Я еще с того времени увлекся легкой атлетикой… Часто привозили новые игрушки и дорогостоящую технику. Такое впечатление, что это место активно спонсировали, но имена не афишировались.
После непродолжительной паузы Егор добавил:
– Моя мама открыла благотворительный фонд и сотрудничала в том числе и с этим учреждением. Года три назад после совместного благотворительного марафона она жаловалась на организацию со стороны интерната. Сказала, в заведении творится бардак, потому что весь персонал во главе с директором сменился. А еще она никак не могла понять, как в интернате, где ремонта не было со времен СССР, могли организовать такие хорошие условия, о которых я вспоминал. Ведь по документам ничего подобного и в помине не было. Очевидно, новый директор так и не смог разобраться со всей этой ниоткуда взявшейся аппаратурой и мебелью и оставил это дело твоему отцу… И у него тоже начались проблемы, ведь и ежу понятно, что это место обеспечивалось при помощи мошеннических схем, – Егор глубоко вздохнул.
– Мошеннические схемы? – переспросила я недоверчиво, – Но кому это могло быть нужно?
С задумчивым видом Безруков почесал переносицу.
– Настораживает, что руководство сменилось вскоре после того, как братья Вороновы покинули интернат. Не исключено, что их семья замешана в какой-то чернухе… Помню, даже воспитатели шептались об этом.
– Братья Вороновы? Но они-то здесь причем? – я совсем растерялась. – Ходят слухи, что их отец был связан с криминалом… – Егор поморщился, – Аль, я не знаю, правда это или нет, но советую держаться от твоего соседа подальше. Мутный он. Да и девчонок за людей не считает.
– Мы даже не здороваемся… О чем ты говоришь, Егор? – натянуто улыбнулась я.
– Ну, мое дело предупредить… – сказал он и улыбнулся в ответ.
Слова Безрукова о спонсорах и сменившемся руководстве заставили меня задуматься. Значит, что-то произошло в интернате несколько лет назад, и это как-то было связано с Кириллом. Да уж. Вопросов стало еще больше…
* * *
… Погружаясь в безмятежную негу сна, я прокручивала в голове события сегодняшнего дня.
Во-первых, вечером папа выглядел гораздо бодрее, чем утром. Он проводил меня до первого этажа и дал обещание, что завтра мы прогуляемся на улице. На сердце стало гораздо спокойнее. Я верила, что вместе мы победим его недуг.
Во-вторых, наше общение с Егором действительно стало дружеским. Возможно, потому что он больше не пытался пользоваться приемами Кристиана Грея, неловкость испарилась.
В-третьих, мне удалось получить четверку за задание по тригонометрии. Я не могла не усмехнуться, вспомнив, что Егору за эту же работу «беспристрастная» учительница поставила пять…
С этими мыслями я заснула. Не знаю, сколько прошло времени, но я вдруг проснулась посреди ночи, вновь явственно ощутив в воздухе запах перечной мяты. Я взглянула на балконную дверь, но она была закрыта. Тогда я встала и с опаской спустилась проверить входную дверь. Но и она была закрыта. Я решила, что мне показалось после тяжелого дня, вернулась в постель и, натянув одеяло до подбородка, снова провалилась в тревожный сон…
* * *
– Аль, точно не пойдешь с нами в кафе? – поинтересовалась Марина после того, как мы покинули территорию школьного двора.
– Серьезно, нельзя же все время учиться, – вторила ей Ксю.
– Спасибо, девчонки! Но я правда пас… – вымученно улыбнулась, мысленно представив, сколько всего еще предстоит сделать.
Уже и так был поздний вечер. Учительница русского назначила консультацию по ЕГЭ после окончания уроков второй смены, и нам пришлось вновь тащиться в школу. Ужасно неудобно.
– Ну ладно! Поки-доки! – одноклассницы завернули за угол, а я поспешила домой.
– Эй, ущербная! Ну-ка постой! – около парка язвительный голос ударил мне в спину, заставив обернуться.
– Что вам надо?
