скачать книгу бесплатно
Февраль – сирень —
лебяжий след.
Жду повторений.
Бегу по снегу —
следу нет, —
морозной тенью.
Замри, мгновенье!
Постой, феврарь и вьюговей,
и ветродуй, и снегосей,
февларь
и нонешний —
февраль,
мой сечень, лютень,
месяц-враль…
2001
Прокл
Что проку, Прокл,
какие сейчас плачки? —
сторожкие алкатели проблем,
субтильные решатели дилемм,
копатели неряшливых горячек…
Что проку, Прокл,
презрел, но не прозрел,
а впереди —
покой покоя ради.
Но я нашла все старые тетради
и клятву рифм —
мой проклятый удел.
2001
Бусы
Ты – моя первопричина,
мой ладонью сжатый рот,
где неспешливо и чинно
голуби летят под свод
безобразного приюта.
Да расколот тот алтарь,
Где мой бог сиюминутный
Слёз нанизывал янтарь.
Плакал, плакал беспричинно
над последней ниткой бус.
«Ты уедешь – мне кончина».
«Мне кончина. Остаюсь».
1994
Великолепия дурман, как солнце…
Великолепия дурман,
как солнце,
золотит мне кожу.
Мы с ним
блистательно похожи:
я душу освещу —
сквозь кожу —
стихами,
золотом ума…
Ноктюрн
Давай – с руки прикорм,
давай – лететь не глядя
на медный звук валторн
и горечь междурядий.
Давай одним узлом
цветы и звуки свяжем,
а то, что в них – излом,
мы никому не скажем.
Зачем нам нужен срок
на то, чтоб губы лилий
раскрасили восток —
застывшие в синили?
И наискось от глаз,
и наискось от прядей
давай лететь смеясь,
друг в друге растворяясь.
За то, что ноты – дух, —
цветущие на грядах
души, —
мы будем рядом
в ноктюрне, милый друг.
2001
С ветром
Целуй бутоны губ
и глазки виноградин;
сминай их, —
бога ради! —
засасываясь вглубь;
без удержу лепись
к кудряво-глупым прядям,
нелепицами радуй
и соблазняй их:
в высь!
Нарёкшись грозно:
смерч,
жди выкрика:
«украден!»
…и всё же, —
бога ради! —
гласи,
но не перечь.
А и?наче цветы
и винограда листья
засохнут и повиснут.
И: с кем, забавник, ты?
2001
«Плодоношение; о, ощущение!..»
Плодоношение; о, ощущение! —
о, порошение
спелых садов;
произношение:
о, подношение! —
здравица здравниц здоровых плодов.
Сочные помыслы;
мне ли примысливать,
мне ли радеть
о тональности груш,
яблок, черешен,
их чрев
древовисности;
«К тётке! В Саратов!»
В сермяжную глушь!
В темени семечка
плод замытаренный,
тенью пустенькою
пущенный в пыль…
Фрукты созрели!
В корзину их!
В тару их!
Спело и смело!
А гниль? —
так в бутыль!
Плодоношение! —
праздник взаправдашний,
важен натужливый —
с дерева —
«шпок!» —
пиршество шалое
тем и оправдано,
что в этой
зримости
зрелости Бог.
2001
«Над Скрябиным летали мотыли…»
Над Скрябиным летали мотыли,
дрожали пальцы во мгновенье чудном.
Стоял июнь.
И в зале малолюдном
на клавиши был звуков ливень лит.
Ссыпали розы плавно лепестки
на пол паркетный,
на рояль,
и кожей
всей чувствовалось, что уже он сложен —
аккорд всевластный
ищущей руки.
Несократимы были времена,
но – звук сиятелен,
но – реющий, несомый,
был упоителен начальностью,
и словно
вселенностью, что в нотах
создана.
Накрыты залом, бились мотыли
неисчислимо, жертвенно
и кучно,
но плыл аккорд высокий
и отзвучный,
и розы влажные
в нём истово
цвели.
2001
